«Еще одна ночь в поле под дождем» Как российские туристы выживают после землетрясения в Непале

Возле Дома российской культуры и науки в Катманду (Непал) сейчас живут несколько сотен туристов из России, оказавшихся практически в эпицентре сильного землетрясения. В его результате погибли почти четыре тысячи человек. Российские граждане третьи сутки подряд ночуют в лучшем случае в палатках и спальниках, а иногда и просто под открытым небом. Им не всегда хватает воды и еды; когда они выберутся из страны — никто не знает. Аэропорт в Катманду работает не в полную силу, он забит пытающимися выбраться из страны туристами. Самолеты МЧС, на которые надеялись россияне — и о прибытии которых здесь ходят бесконечные слухи, пока не прилетели. Сотовая связь и интернет в Непале практически не работают, однако специальный корреспондент «Медузы» Андрей Козенко сумел поговорить с двумя туристами из РФ, которые пока не знают, как и когда сумеют вернуться домой.

Светлана Керсова

HR-менеджер, Москва

Я в Непале с 24 апреля. В момент первого сильного толчка я поднималась по каменной лестнице храма Ханумана или Monkey Temple, как его еще называют. Толчок был очень сильным и длинным. Знаете, я первый раз в жизни своими глазами видела то, что можно описать как «мир вокруг рушится». Грохот, лестница поехала под ногами, крики вокруг. Сначала я даже не поняла, в чем дело. Думала, это мне стало плохо, и я теряю сознание. Система координат просто рушилась. Только потом уже поняла, что это было. Физически это очень сложно переживается. Тебе начинает казаться, что земля все время под ногами качается, хотя на самом деле это и не так.

Вечером вернулись в отель, и я ночевала там. Ночью еще были землетрясения, хотя и не такие сильные. В принципе, я бы там и осталась, но утром выяснилось, что по всей несущей стене прошла трещина. Нам сказали, что еще один толчок — и отель наш рухнул бы.

Я позвонила в наше посольство. Говорю, могу ли я к вам приехать. Они в ответ: ну так-то, конечно, можете, но лучше не приезжайте, только в крайнем случае. А без большой необходимости не надо. Спрашиваю: хоть телефон-то у вас зарядить можно? Они говорят: розетка, допустим, есть. А вот зарядки уже нет. От них я и узнала про Дом российской культуры и науки.

В первую мою ночь там ночевало человек под 200. Ночью пришло много людей, утром ушло много людей — поэтому так и не сосчитаешь. Но всегда много. Скидывались на еду и воду, а ночью все продукты исчезли. Думаю, их попросту кто-то украл. Все эти наши люди — они вообще какие-то сами за себя. Взаимопомощь оставляла желать лучшего. Директор дома был очень рассержен. Говорил: раз вы так, то сами себя и обеспечивайте.

Ну а утром я решила, что раз руки-ноги целые, то чего зря сидеть, могу пригодиться в хозяйстве. Сначала помогла ребятам, которые переломы получили — съездила в их отель, привезла им документы. Сейчас мы с ребятами приехали в один детский дом около Катманду — я туда и так собиралась. Плюс встретила людей из «Красного креста», они сказали, что там нужна помощь. Вот мы привезли какие-то вещи, коврики специальные, чтобы спать на них.

Интернета нет, сотовой связи почти нет, телефон ловит только в редких местах. Определенности тоже нет никакой. В посольстве нам говорили, что за нами прилетит самолет ИЛ нашего МЧС, потом, что не ИЛ, а АН. Но по факту так никто и не прилетел. На уровне сарафанного радио много раз слышала, что самолеты уже летят, ни разу информация эта достоверной не оказалась. Если бы все было нормально, в Москву я должна была вернуться 16 мая, а теперь даже и не знаю.

Татьяна Солохиева-Талал

Психолог, бизнес-тренер, Москва

Мы сидели на втором этаже «Джава-кафе» в Катманду, это самое начало старого города. И тут начался грохот, посыпалась штукатурка, потом полетели кирпичи. Было очень неожиданно и страшно. Я побежала вниз по лестнице, и тут словно какой-то волной меня подбросило, и я упала на середине дороги. Только ушибы, ничего страшного.

По асфальту расползались трещины, начали падать уличные столбы, один рухнул прямо на машину. Вокруг рушились дома, падали стены. Мы выбрали место подальше от зданий, так и сидели на асфальте. Получается, с 11.30 до 18.00 мы так провели. К вечеру стало потише, мы, хоть вокруг и предупреждали, что опасно, забежали в наш отель, взяли там деньги, документы, какие-то первые попавшиеся под руку вещи.

Позвонили в российское посольство — надо отдать им должное, на телефоне они сидели круглые сутки. Они сказали, что собираемся около этого Дома науки и культуры. Там у кого-то палатки были, кто-то собирался в поход — и они уже были со своими спальниками. У нас не было вообще ничего, пришлось спать прямо в поле, под открытым небом.

Утром началась какая-то самоорганизация, сбросились деньгами на еду и воду. Магазинов сейчас в городе не то чтобы много, да и с водой тоже сложно все. В Непале водопроводов нет. А в уцелевших емкостях, нам сказали, осталась только техническая вода. Ко вчерашнему вечеру люди из посольства воду найти нам сумели. Ночевать опять пришлось под открытым небом. Проснулись под утро от дождя, холодно было ужасно. Сейчас в посольстве вроде бы нашли палатки для всех. Сегодня, надеюсь, будем в них ночевать. Чувствую себя ужасно, заболеваю.

Все вроде целы. Видела только однажды женщину с гипсом на руке и еще одного парня с перевязкой. Посольство нам рекомендует как можно быстрее покинуть страну, но это очень сложно. Интернета нет — билеты мы забронировать не можем. Просили родственников, они говорят, что ни из одного ближайшего города отсюда или из Индии улететь нельзя, билетов нет.

В аэропорту тысячи людей со всего мира, они улететь пытаются. У кого есть билеты, кто-то пытается купить. Аэропорт два раза после сильных толчков закрывался, говорили, что взлетно-посадочная полоса повреждена. Но сейчас вроде бы работает, хоть и не в полную силу. 

Нам много раз говорили, что самолеты МЧС уже вылетели, но это не так. Сейчас предстоит еще одна ночь в поле под дождем.