«О да, мадам, там народ!» В Париже прошел грандиозный «Республиканский марш»: репортаж «Медузы»

В Париже 11 января состоялся «Республиканский марш» в память о жертвах терактов минувшей недели. Эта демонстрация оказалась крупнейшей в современной истории страны гражданской акцией. Полуторамиллионную колонну в Париже возглавили Франсуа Олланд, Ангела Меркель, Петр Порошенко, Дэвид Кэмерон, король Абдулла, Махмуд Аббас и другие государственные лидеры, осудившие нападение на редакцию газеты Charlie Hebdo и захваты заложников. Журналистка Анна Айвазян по заданию «Медузы» побывала на «Республиканском марше».

Разговоры о том, что в выходные в столице Франции состоится большая общенациональная акция, начались еще вечером 7 января, в день нападения на редакцию сатирической газеты Charlie Hebdo. Тогда десятки тысяч людей по всей стране вышли на улицы без всяких согласований и договоренностей: в Париже на площади Республики собрались 35 тысяч человек, туда же — поддержать президента, правительство и сограждан — приехали и французские политики. В тот же вечер политологи и журналисты обсуждали возможность возрождения «священного союза» — давно забытого политического движения, возникшего в самом начале Первой мировой войны и призванного сплотить разобщенное французское общество перед лицом внешней угрозы.

В последующие два дня, 8 и 9 января, Франция пережила захваты заложников в кошерном супермаркете и типографии — и два штурма, в результате которых были убиты три террориста. Вечером 9 января президент Франсуа Олланд призвал граждан выйти на «Республиканский марш», который наметили на воскресенье. К этому моменту уже было известно, что в Париж прилетят премьер Великобритании Дэвид Кэмерон и канцлер Германии Ангела Меркель.

Однако марш фактически начался в субботу, 10 января: шествие в Тулузе посетили от 80 до 100 тысяч человек, в Нанте — 75 тысяч, в Марселе — 45 тысяч; в общей сложности в городах Франции митинговали более 700 тысяч человек.

Утром 11 января французские телеканалы показывали удивительные кадры: главные политические оппоненты Николя Саркози и Франсуа Олланд, словно старые друзья, стоят на ступеньках Елисейского дворца; туда же, в резиденцию президента, съезжаются Петр Порошенко, Сергей Лавров, Беньямин Нетаньяху, Махмуд Аббас и еще 40 министров, президентов, королей и премьеров со всего мира. И вновь собравшиеся рассуждают о «священном союзе» и солидарности всего мира с Францией в борьбе с терроризмом. А потом Франсуа Олланд произнес фразу, облетевшую всю планету: «Париж сегодня стал столицей мира».

К полудню, за три часа до запланированного начала «Республиканского марша», на площади Республики в Париже собрались уже десятки тысяч людей. Многие пришли заранее, чтобы занять место (что было более чем разумно). Несколько человек сумели вскарабкаться на статую Республики с триколорами и плакатами; отчетливо виднелся и украинский флаг. Улицы, бульвары и проспекты, ведущие к площади Республики, к обеду были полностью забиты людьми.

Идея «Республиканского марша» заключалась в том, чтобы пройти от площади Республики до площади Нации — почти три с половиной километра по главным достопримечательностям Французской революции (одной из точек маршрута была площадь Бастилии). Заранее было очевидно, что единым потоком двинуться будет невозможно — бульвары недостаточно широки, чтобы вместить в себя миллион человек, а значит к площади Нации люди отправятся сразу по нескольким бульварам и улицам.

Перед стартом шествия яркое солнце спряталось и полил дождь, однако никто не уходил; напротив — сотни людей вливались в большие колонны на бульварах с маленьких соседних улочек. Аккуратно одетые дамы с самодельными плакатами, шумные лицеисты с самокрутками, семьи с колясками, профсоюзные лидеры, мужчины в кипах, арабы с плакатами «Я мусульманин. Я Шарли», улыбчивые темнокожие мужчины с французскими флагами, активисты ЛГБТ, люди самых разных рас и вероисповеданий — такого разнообразия не было ни на одной парижской манифестации, пожалуй, никогда. Последняя массовая акция в Париже состоялась в марте 2013-го, когда, по разным данным, от 300 тысяч до полутора миллиона человек вышли против закона об однополых браках; то шествие вызвало много споров, а нынешнее — впервые за десятилетия — объединило страну без единого политического лозунга.

Невозможно было не заметить и другую очевидную особенность «Республиканского марша»: ни одна из французских политических партий не стала формировать свои колонны; заранее было решено, что на этом марше идут не политики, а граждане. Это крайне редкое явление для Франции, традиционно разделенной на правых и левых. В итоге представители разных политических сил — социалисты, правые, центристы, коммунисты — и правда шли вместе.

Единственной силой, оказавшейся вне «Республиканского марша», стал крайне правый Национальный фронт под руководством Марин Ле Пен. Еще в среду она опубликовала видео, в котором заявила, что теракт в редакции Charlie Hebdo должен «освободить свободу слова французов в отношении исламского фундаментализма — не молчать, а начать уже называть вещи своими именами»; вечером того же дня Марин Ле Пен потребовала устроить референдум о возвращении смертой казни. Один из ближайщих сторонников Марин Ле Пен Флориан Филиппо в прямом эфире BFM TV заявил, что она призовет своих сторонников выйти в воскресенье на марш, если премьер-министр Мануэль Вальс «поднимет трубку и пригласит ее лично». Вероятно, трубку Вальс так и не поднял: Ле Пен поехала на манифестацию в коммуну Бокер (департамент Гард), объявив, что парижский марш «присвоили себе политики». При этом за время трагедии аккаунт Ле Пен в фейсбуке приобрел 25 тысяч новых подписчиков: это явление никак не отразилось на акции 11 января, но его, видимо, придется осмыслить позднее.

Смотрите также: «Париж сегодня стал столицей мира». Фотогалерея

В какой-то момент толпа начала расступаться, чтобы пропустить мужчину в инвалидном кресле — как оказалось, телеоператора, тяжело раненного в Афганистане. Другого пожилого мужчину в коляске с черно-белым плакатом «Я Шарли» вез его сын. Почти каждые десять минут площадь взрывалась аплодисментами и снова замолкала. Люди переговаривались между собой, но не очень громко — в ожидании марша женщина лет 30 в красивом кашемировом пальто достала из сумки печенья, девушка неподалеку начала есть припасенный сэндвич. Кто-то вдалеке запел первый куплет «Марсельезы», гимн стал разноситься по улицам — правда, дальше первого куплета и припева так и не пошло: выяснилось, что не все знают слова. Ровно в 15.00 собравшиеся начали скандировать «Мы хотим идти!», но безуспешно — весь бульвар Республики и соседние улицы до самого конца были уже полностью забиты людьми.

— Месье, а почему мы не продвигаемся? Вы что-нибудь видите впереди? — вежливо спросила женщина лет 60 у своего рослого соседа.

— О да, мадам, там народ! — весело ответил мужчина с ребенком на плечах.

Смирившись с тем, что маршировать пока не получится, толпа снова запела «Марсельезу»; с соседних улиц в поток, тем временем, вливались новые манифестанты с плакатами и большими карандашами, высоко поднятыми вверх — символом убитых карикатуристов Charlie Hebdo и олицетворением свободы слова. Карандаши вообще были повсюду — в волосах, за ушами, прикрепленные к рюкзакам и нарисованные на баннерах.

Жители верхних этажей начали выкрикивать «Свобода!» и «Шарли!»; в ответ бульвар со свистом скандировал «Балконы с нами!» Время от времени над районом пролетали вертолеты, люди часто разглядывали крыши зданий — министр внутренних дел накануне уверял, что марш будут охранять спецназ и снайперы. На одном из бульваров снайперам в итоге устроили овацию, а те даже вышли помахать толпе с крыши — твит с этой фотографией облетел весь французский интернет. Людей в форме на демонстрации практически не было видно, разве что десяток жандармов на поворотах улиц. Некоторые подходили к ним со словами благодарности — из объекта бесконечной критики и нелюбви полицейские за эти три дня превратились в национальных героев.

Только спустя полчаса поток начал медленно двигаться под оглушительные аплодисменты уставшей стоять толпы. Однако вскоре опять случилась пробка. Сотрудники коммунистической газеты Humanité, укутавшись в большие шарфы, продавали специальный номер своей газеты стоимостью один евро — все собранные деньги должны пойти в помощь редакции Charlie Hebdo. Крепкий мужчина поднял на плечи свою подругу с флагом в руках. Проходящий мимо парень вежливо подошел к паре: «Месье, а вас не затруднит поднять и мою жену к себе на плечи? А то она завидует вашей».

Неподалеку мужчина в красной шапочке, сев на ограждения, заговорил голосом машиниста метро: «Дамы и господа, вы прибудете на площадь Нации через 20 часов. Просьба сохранять спокойствие». Все засмеялись. Людям вообще хотелось шутить — особенно про то, как бы веселились погибшие карикатуристы Кабю и Шарб, если бы узнали, что Нетаньяху и Аббас (которых, в том числе, высмеивали на страницах Charlie Hebdo) приехали ради них в Париж. 

За два часа поток, идущий по проспекту Республики, продвинулся только на полкилометра, но люди все равно не расходились. Горожане с удовольствием подкреплялись мергезами — домашними колбасками, которые особенно любят на юге Франции. «Все демонстрации должны быть оснащены лавками с мергезами», — громко шутили школьники, столпившиеся возле прилавка сосисочной. Все это время толпа не уставала аплодировать и скандировать «Свобода прессы!», «Шарли!» и «Париж!». Незнакомые люди отдавали плакаты тем, кто пришел с пустыми руками, и улыбались друг другу.

За весь день парижская префектура не зафиксировала ни одного инцидента — еще одно редкое явление для такой большой уличной акции.

К шести часам стало смеркаться. Кто-то начал уходить по маленьким боковым улицам, но приходящих все равно было больше. Многие — даже те, кто так и не смог дойти до плошади Нации — остались на улицах до самого позднего вечера. Тогда же, наконец, появились первые цифры от организаторов. Впервые в своей истории парижская префектура сбилась со счету и не смогла представить в течение дня численность демонстрантов. Оказалось, что по всей Франции одновременно с «Республиканским маршем» шли 230 шествий и митингов. Все вместе они собрали 3,7 миллиона человек — самое массовое шествие за всю историю страны. А на «Марш Республики» вышло полтора миллиона — по масштабности это событие сопоставимо разве что с 12 апреля 1998 года, когда полтора миллиона парижан вышли на Елисейские поля, чтобы отпраздновать победу на Чемпионате мира по футболу.

Впрочем, больше всего события 11 января 2015 года напоминают другую важнейшую французскую дату — 26 августа 1944 года, когда миллион человек приветствовал генераля де Голля, освободителя Парижа, а по всей стране люди выходили на стихийные митинги и шествия с республиканскими лозунгами «Свобода! Равенство! Братство!» Как показала последняя неделя, эти слова — по-прежнему главная фраза во Франции.