«12 человек погибли, 66 миллионов ранены» Как Франция отреагировала на бойню в редакции Charlie Hebdo: репортаж «Медузы»

Франция узнала о нападении на редакцию сатирической газеты Charlie Hebdo из утренних новостей 7 января. На место происшествия приехали президент Олланд, премьер Валльс и министр внутренних дел Казнев. В прямом эфире Олланд назвал случившееся «террористическим актом, который изменит Францию навсегда». Главные телеканалы вместо репортажей из универмагов о начале зимних скидок без перерывов на рекламу показывали съемки 11-го округа Парижа, где расположена разгромленная редакция Charlie Hebdo. По просьбе «Медузы» журналистка Анна Айвазян рассказывает, как Франция — от простых жителей Парижа, вышедших на улицы города в знак солидарности с Charlie Hebdo, и до колумнистов центральных газет — отреагировала на эту трагедию.

«Марш молчания»: уличные акции

Сразу после нападения на редакцию во Франции ввели самый серьезный уровень плана «вижи пират» (местный аналог плана «Перехват»). Полицейские усилили охрану на вокзалах, в аэропортах, торговых центрах, церквях, синагогах и мечетях, а также — впервые за всю историю — в редакциях крупных французских газет.

Через час после трагедии арт-директор журнала Stylist Хоаким Ронсан опубликовал в своем твиттере картинку, на которой белым по черному было написано Je suis Charlie («Шарли — это я»). Лозунг подхватили в социальных сетях по всему миру: к вечеру 7 января насчитывалось более 600 тысяч постов с хэштегом #jesuischarlie.

В середине дня в фейсбуке появилась страница Je Suis Charlie, призывающая вечером собраться на Площади Республики, чтобы почтить память погибших и выразить солидарность с Charlie Hebdo (акция получила название «Марш молчания»). Одновременно с Парижем стихийные митинги были организованы во всех крупных французских городах; к ним также присоединились Лондон, Монреаль, Мадрид, Берлин, Брюссель и Женева; в России цветы несли к французскому посольству в Москве. На улицы Парижа вместе со всеми решила выйти и мэр города Анн Идальго. При этом акция не была согласована с властями, как это обычно происходит во Франции. «Соберемся все вместе мирно и по-республикански, и, как говорил [погибший в результате нападения на Charlie Hebdo главный редактор газеты] Шарб, смерть идиотам», — написал анонимный хозяин аккаунта Je Suis Charlie под длинным списком мест сбора в французских городах, от Авиньона до Лилля.

К шести часам на Площадь Республики пройти было не так просто — к этому времени там собрались тысячи людей. Некоторые пришли с обложками Charlie Hebdo вместо плакатов, кто-то держал в руках картонку с надписью Je suis Charlie. Многие стояли группами — здесь были и представители главных французских профсоюзов, и Amnesty International, и «Репортеров без границ». Впрочем, людей без всяких значков — обычных горожан — на площади было куда больше. При этом многотысячное собрание действительно проходило практически в тишине: поначалу был слышен только звук проезжающих мимо машин и плач маленьких детей, которых привели с собой родители. Несколько молодых девушек и парней пытались двигаться в толпе с велосипедами; очевидно, многие приехали, сорвавшись с работы или встреч. 

Уже через час площадь заполнилась до отказа. Чувствовалось оживление и даже некоторый ажиотаж — несмотря на драматичность момента, в толпе не было ненависти или злобы, наоборот — люди робко улыбались друг другу. Неожиданно тихий гул толпы перерос в скандирование «Шарли! Шарли!», а затем и «Liberté!» («Свобода!») В тот же момент над морем людей появилась составленная из электрических лампочек надпись NOT AFRAID («Мы не боимся»), и площадь взорвалась аплодисментами. В этот момент никакой информации о террористах не было, но кажется, что эта многотысячная толпа действительно их совершенно не боялась. Только через четыре часа в прессе назвали имена трех подозреваемых — братьев Саида и Шерифа Куаши (34 и 32 года) и Хамида Мураде (18 лет). А пока на статуе Республики отображалась проекция надписи «Мы все — Шарли». Толпа в унисон повторяла ее.

Ближе к девяти вечера площадь начала пустеть, хотя люди маленькими группками продолжали подходить. Некоторые приносили с собой свечки. Никто из вышедших на улицы Парижа политиков так и не решился выступить с речами или призывами. К полуночи выяснилось, что 7 января по всей Франции в поддержку Charlie Hebdo вышли около 100 тысяч человек, из них больше 35 тысяч — в Париже.

А ночью, когда по телевидению рассказывали о спецоперации по поиску террористов в Реймсе, в соцсетях родился еще один важный слоган, который, вероятно, лучше всего отражает случившееся во Франции: «12 человек погибли, 66 миллионов ранены».

«Когда у людей нет аргументов, они начинают стрелять»: журналисты, политики и граждане

Почти все крупные французские издания опубликовали 8 января редакционные колонки о нападении на Charlie Hebdo. На эту тему высказывались многие политики и общественные деятели — французские и зарубежные. 

Libération.fr: «Charlie — это умный, беспощадный юмор, насмешка, отказ от трагического, ирония, полная надежды, Вольтер в виньетках, пинок под зад фанатикам. Против карандашей, угольков и чернил они выставили Калашниковы. Какое признание в собственной слабости! Когда у людей нет аргументов, они начинают стрелять… Получается, что они убили Charlie ? Нет. Они промазали. Charlie будет жить благодаря своим читателям, всем нам. Мы все Шарли. Libération приютил Charlie, когда их редакция была разгромлена в ходе прошлого нападения. Если нужно — наши двери, конечно, открыты и сегодня».

Le Figaro: «Это война, настоящая война, которую ведут не солдаты, а убийцы, прячущиеся в тени, методичные и организованные преступники, от их обдуманного и подготовленного варварства леденеет кровь… Эта война идет уже давно, хотя мы не хотели ее замечать. Она ведь проходила так далеко от нас, правда? На границах Сирии, Ирака, Нигерии или Ливии. Мы стеснялись, а вероятно, еще и боялись называть ее по имени… С этого момента эвфемизмы больше не уместны — нам объявили настоящую войну: это война исламистского фанатизма против Запада, Европы и демократических ценностей».

Le Monde вместо редакционной колонки опубликовал обращение французского философа Абденура Бидара: «Сейчас все мы оказались перед страшной угрозой, что этот ислам (ислам в представлении террористов) разорвет наше общество. Важнейшая угроза заключается в том, что общество попадет в ловушку и начнет путать ислам и варварство — и обвинять всех мусульман в этой дикости. Сможем ли мы смотреть на происходящее с холодной головой, чтобы избежать этого? Будет ли нас достаточно, чтобы удержать общество от того, чтобы мусульмане по вине нескольких безумцев стали объектом общего отторжения, враждебности и расизма? Это исторический момент для наших политических лидеров, институций, ценностей, для нас всех, чтобы доказать, что мы солидарны и мы нация».

Rue 89: «Если выяснится, что преступники действительно кричали „Аллах Акбар“, были членами Аль-Каеды, сказали „Мы отомстили за Мухаммеда“ и что они действительно „чисто говорят по-французски“, как рассказал один из свидетелей, у нас еще будет время подумать над причинами, по которым наше общество может такое произвести… Но сейчас не нужно рассматривать всех тех, кто в прошлом критиковал позиции Charlie Hebdo как пособников преступников. Этот день и без того был достаточно ужасным, не будем нагнетать общее недоверие еще больше».

Nouvel Obs: «Оказалось, что во Франции в 2015 году можно умереть из-за своих идей, рисунков и слов. Журналистика — это не только профессия, но и страсть, которая питается свободой слова. Иногда это еще и битва, но бьются стороны только при помощи ручек. Charlie Hebdo был мишенью для нетерпимых людей всех видов и мастей. Сегодня он должен стать символом сопротивления фанатизму и гневу. За этим терактом стоит беспрецедентная атака на прессу, демократию и нацию в целом».

Франсуа Олланд, президент Франции: «Ни один варварский акт не сможет никогда уничтожить свободу прессы. Наша страна едина, мы сможем ответить на этот акт и объединиться». 

Николя Саркози, бывший президент Франции: «Ответственные за этот варварский акт должны быть найдены и жестоко наказаны. Произошла атака на демократию. Мы должны ее защищать, не давая слабины, продолжать говорить все, что мы хотим сказать, и жить, как нам хочется».

Маттео Ренци, премьер-министр Италии: «Мы все сейчас французы, потому что мы считаем, что свобода — единственный смысл существования Европы и европейцев».

Анн Идальго, мэр Парижа: «Они ударили прямо в самое сердце нашей свободы. Нам нужно отреагировать на это, объединившись всем вместе вокруг главных республиканских ценностей».

Марин Ле Пен, лидер «Национального фронта»: «Я считаю своей обязанностью сказать вам, что страх нужно преодолеть и признать, что этот теракт должен, наоборот, освободить нашу свободу слова в отношении исламского фундаментализма, не нужно молчать, а нужно уже начинать называть вещи своими именами. Не бойтесь говорить слова: речь идет о террористической атаке, совершенной от имени радикального ислама. Время отрицания, лицемерия прошло».

Жан-Люк Меланшон, глава «Левой партии»: «Имена преступников известны: трусы, убийцы беззащитных. Наши имена: грусть и ответ на это республиканскими ценностями».

Папа Франциск: «Нужно противостоять всеми возможными средствами распространению ненависти и любой формы насилия, физического или морального, которое уничтожает человеческие жизни и достоинство. Ничем нельзя оправдать это страшное насилие».

Имам парижского пригорода Дранси Хассан Шалгуми: «Это война, ненависть, ужас, гнев! Я чувствую глубокую грусть, но в первую очередь — гнев. Семьи жертв сейчас в трауре, но не только они, а все семьи Франции… Нельзя отвечать на карикатуру кровью. Эти жертвы — мученики, я буду молиться за них всей душой».

Салман Рушди, писатель: «Религия, будучи средневековой формой неразумного, в сочетании с современным оружием становится реальной угрозой нашим свободам. Этот религиозный тоталитаризм привел к смертельным мутациям в сердце ислама. Трагические последствия этого процесса мы видим сегодня в Париже. Я выражаю солидарность с Charlie Hebdo, так как мы все должны защищать право сатиры, которая всегда была рычагом свободы, в борьбе против тирании, бесчестия и глупости».