«Это секретный код, мы планировали восстание» По делу «Ив Роше» допросили братьев Навальных: репортаж «Медузы»

Замоскворецкий суд Москвы допросил обвиняемых по делу «Ив Роше» Алексея Навального и его брата Олега. Судебное следствие по делу фактически завершено — осталось только провести прения сторон (они намечены на 19 декабря), после чего суд удалится на вынесение приговора. Братья свою вину в мошенничестве и легализации денежных средств в очередной раз не признали. Алексей Навальный вновь заявил о политической подоплеке дела: он сравнил Следственный комитет с организованной преступной группой и пригрозил стороне обвинения, что настанут времена, когда прокурорам придется скрываться от следствия. Показания Навального закончились замечанием судьи с занесением в протокол. За процессом следит спецкор «Медузы» Андрей Козенко.

В Замоскворецкий суд Москвы с каждым разом приходят все больше и больше сторонников Навального, мест в небольшом зале для судебных заседаний уже давно не хватает. Судебные приставы — может быть, для интриги, а может, и просто так — два раза вывели публику из зала, а потом завели ее обратно. Можно было начинать.

За несколько прошедших заседаний допросили более десятка свидетелей обвинения и защиты. Показания они давали, в общем-то, одни и те же — каждый в меру своей смелости говорил, что в деятельности учрежденного братьями Навальными «Главного подписного агентства» ничего криминального не было. Последним допрошенным стал президент и председатель правления «Связь-банка» Денис Ноздрачев. «Связь-банк» владеет «Многопрофильной процессинговой компанией» (МПК) — вторым после «Ив Роше» потерпевшим по этому уголовному делу. Показания Ноздрачев давал сдержанно, пытаясь не сказать ничего существенного. Об ущербе, который братья причинили МПК, он узнал из прессы. И вообще, эта сумма (4,2 млн рублей — прим. «Медузы») не кажется ему столь значительной, чтоб серьезно ее обсуждать. «У кого щи жидкие, а у кого жемчуг мелкий», — обиженно отреагировал Навальный, обратив внимание свидетеля на то, что он из-за этой суммы находится на скамье подсудимых. Ноздрачев продолжал отвечать коротко, все вопросы рекомендовал адресовать директору МПК, к которому лично у него претензий нет. 

Стоит отметить, что пару заседаний назад Навальные и их адвокаты ходатайствовали о допросе потерпевших — исправно ходящих на все заседания представителей «Ив Роше» и МПК. Однако суд отказал: потерпевшие так и останутся не допрошенными в этом процессе.

Затем судья Елена Коробченко отказалась допрашивать тех свидетелей, которых сторона защиты привести в суд не смогла (среди них было бы интересно послушать бывшего главу «Ив Роше Восток» Бруно Лепру, который написал заявление на Навальных, а также Жанну Батову — сотрудницу «Ив Роше», которая и предложила Олегу Навальному помочь с перевозкой косметики из ярославского центра сортировки в Москву). Начался допрос самих подсудимых.

Читайте также: Дело «Ив Роше» в деталях

«В начале декабря 2012 года комитет по организации митингов протеста принял решение о проведении очередной акции на Лубянке, — Алексей Навальный по-прежнему был далек от вопросов логистики и сортировки грузов. — Мэрия нам отказала, и тогда я публично заявил, что нужно выходить на улицу против нечестных выборов, коррупции и несправедливых судов. 10 декабря утром я повесил запись об этом, в тот же день вечером Бруно Лепру написал на меня заявление, а 13 декабря было возбуждено это уголовное дело».

Алексей Навальный рассказал, что «Главное подписное агентство» они с братом создали в 2007 году для организации подписки на печатные СМИ через интернет. «В материалах дела говорится, что компанию мы создали с целью хищения средств у „Ив Роше“, но я в тот момент знал о них разве только то, что у них магазин есть», — Навальный заводился все больше и больше. Учредителем «Главподписки» выступил зарегистрированный при участии Навального кипрский офшор — чтобы легче было передавать доли в уставном капитале и чтобы не светить его фамилию в связи с тем, что он уже давно был в оппозиции, судился с «Газпромом» и «Транснефтью», и, следовательно, любой бизнес с его участием содержал политические риски. 

Идея с подпиской себя не оправдала, несколько лет ООО сдавало «нулевой баланс» — подать отчет об отсутствии деятельности по закону проще, чем закрыть предприятие. А затем фирма понадобилась уже Олегу Навальному. Алексей напомнил, что органы следствия располагают прослушкой его телефонных разговоров и перепиской за несколько лет, и словосочетание «Ив Роше» там ни разу не встретилось. А о существовании МПК Алексей Навальный узнал только через несколько месяцев после начала дела, когда «жулики из Следственного комитета нашли второго потерпевшего, чтоб дело не разваливалось». Судья Коробченко сделала замечание, но только спровоцировала подсудимого.

«Ну а что делать, если они объективно жулики и махинаторы? — трибуна для допроса превратилась для Навального в трибуну для митинга. — Это настоящая организованная преступная группировка, там бандиты. Они вызывают в Москву следователей из регионов и заставляют их фабриковать дела. Чем они занимаются?! Ловят парашютистов каких-то или кто они там!» Навальный имел в виду дело о покраске шпиля высотки на Котельнической набережной в цвета украинского флага, но договорить ему Коробченко не дала. «К сожалению, их поддерживают маленькие клевреты из прокуратуры», — переключил свое внимание Навальный на гособвинителей. В ответном взгляде «клевретов» читался долгий реальный срок для подсудимого.

Навальный уже занимался представителями потерпевшей стороны. «Особое негодование вызывает ваш гражданский иск на четыре с лишним миллиона (считается, что это — сумма ущерба МПК от сотрудничества с „Главподпиской“ — прим. „Медузы“). Какого, извините, хрена я должен их платить?»

— У подсудимого Навального есть вопросы к брату? — спросила судья у Олега Навального.

— Я хотел поинтересоваться, кто такие клевреты, но уже прочитал в интернете. Больше вопросов нет, — вежливо отвечал Олег Навальный.

Представители обвинения начали свои вопросы с упоминания предварительного расследования. «Мы еще дойдем до момента, когда вы будете скрываться от органов предварительного расследования», — обещал в ответ Алексей Навальный. На большинство других вопросов обвинения он отвечал: «мне это неинтересно», «я этим не занимался», «я не имею к этому никакого отношения». Навальный отверг предположение, что несколько миллионов рублей он отмыл с помощью Кобяковской фабрики лозоплетения, принадлежащей родителям Навального и их сыновьям. По его словам, помещение фабрики оказалось в зоне принудительного сноса из-за расширения Минского шоссе. Строители дороги были готовы предложить за помещение четыре миллиона рублей, Навальный с помощью своих адвокатских навыков повысил стоимость до девяти миллионов.

На этом у прокуратуры вопросы кончились. «Все? — разочарованно спросил Алексей Навальный. — Перед вами организатор преступной группы вообще-то».

Отвечая на вопросы судьи, Навальный еще раз сказал, что дивиденды Кобяковская фабрика выплачивала за последние годы один раз — когда удалось выгодно продать старое здание. Говоря об иных источниках дохода, он упомянул деньги, полученные за участие в совете директоров «Аэрофлота». Тут Навальный опять обрушился на потерпевших: «Представляете, как я сейчас смотрю на рост курса доллара, зная, что у меня рубли на арестованном счете?»

Олег Навальный подтвердил, что «Главное подписное агентство» создавалось под электронную подписку на печатные издания, а потом юридическое лицо ему понадобилось для сотрудничества с компанией «Ив Роше», представители которой сами нашли Олега Навального — он их не искал и своих услуг им не навязывал. «Я просто отлично разбираюсь в грузоперевозках», — объяснил он. Надавить на «Ив Роше», пользуясь связями в «Почте России», где он тогда трудился, Олег Навальный, по его словам, тоже не мог. «Я там был 18-м клерком, если бы меня задавил большой красный грузовик, моего отсутствия никто бы не заметил», — сказал он.

Условия сделки «Главподписки» с «Ив Роше», по его словам, были такими. Он спросил представителей компании, какие условия им бы хотелось. Они отвечали: 20 тысяч рублей за перевозку. После чего Навальный и нашел подходившего по ценам перевозчика: «Сказали бы они — десять тысяч, я бы нашел, это рынок, там предложений много». «Все были счастливы, всех все устраивало», — не без горечи говорил он.

Право задавать вопросы перешло к гособвинению, и этот разговор не всегда получался содержательным. Лишь когда речь заходила о грузоперевозках, Олег Навальный буквально загорался и несколько раз говорил: «Ну подождите, я еще не ответил на предыдущий вопрос!» «Каким образом подпись бухгалтера оказалась под документом?» — спрашивали его. «Она его подписала», — Олег Навальный держался стоически. «В какой момент?» — не сдавались и прокуроры. «В тот момент, когда подписала», — с достоинством отвечал подсудимый.

«Что означает сообщение „данные по дпр. и дж.?“» — зашли прокуроры с другого фланга. «Это секретный код, мы планировали в 2008 году восстание, — начал было Навальный, но потом смилостивился. — Я вообще не понимаю, что это и откуда это взялось». Прокуроры продолжили читать переписку и спросили, называл ли он сотрудников «Ив Роше» «кормильцами». Олег Навальный отвечал, что, конечно, да. А наряду с этим еще и «любимыми клиентами».

Судья спросила Олега Навального, как он относится к Алексею Навальному. «Отлично, — отвечал тот. — Он еще до вас до всех доберется». Судья спросила Алексея, как он относится к Олегу, и Алексей тоже брата оценил высоко: «Я очень рад, что в условиях давления на семью он держится бодрячком».

Судья отклонила несколько ходатайств стороны защиты, выслушала ходатайство о собственном отводе — за многочисленные процессуальные нарушения и симпатию к стороне обвинения — и тоже не удовлетворила его. Прения сторон назначены на 19 декабря. В этот день прокуроры назовут срок, к которому, по их мнению, надо приговорить Навальных, а братья скажут свое последнее слово.