Подруга подкинула проблем Игорь Белкин — о «кодексе поведения в соцсетях» для журналистов

Неудачный твит журналиста «Эха Москвы» Александра Плющева стал поводом для затяжного конфликта между редакцией радиостанции и главой «Газпром-медиа» (основной владелец «Эха») Михаилом Лесиным. Среди тех, кто возмущался неэтичностью Плющева, был и муниципальный депутат Максим Кац — по словам Венедиктова, в администрации президента реакцию Каца использовали в качестве доказательства того, что даже либеральная общественность осуждает журналиста.

Конфликт между Лесиным и «Эхом» едва не привел к увольнению Венедиктова, но в итоге проблему удалось решить: Плющева временно отстранили от эфира, а помощница главреда радиостанции Леся Рябцева взялась за разработку «кодекса поведения журналистов в социальных сетях» для всего холдинга «Газпром-медиа». По просьбе «Медузы» об инициативе Рябцевой размышляет Игорь Белкин — создатель твиттера @lentaruofficial и самый известный в России специалист по панк-SMM.

Занятнейшие две недели были. Сначала твит Плющева, потом внезапный Кац, потом внезапный Лесин, который требует уволить Плющева за несоблюдение этики (Лесина, правда, самого уволили за несоблюдение этики пятью годами ранее), потом слухи о возможной отставке Венедиктова, потом пропуски в здание «Эха Москвы», потом всеобщее примирение, извинения от Плющева, и конфликт исчерпан на мажорной ноте — Венедиктов с упоением тусуется с кучей неприятных рукопожатной публике людей. В общем, выдыхаем, «Эхо» в безопасности, Плющев с Венедиктовым тоже.

Но тут подруга подкинула проблем.

Условием спасения Венедиктова в качестве главного редактора и Плющева в качестве сотрудника «Эха» было названо создание некоего «кодекса поведения» журналистов в соцсетях, который — это я вообще не понял, с какого перепуга — какие-то люди планируют потом сделать обязательными к исполнению всеми журналистами вообще (или это была фигура речи, но все равно — ой).

Половина фейсбука оттопталась на помощнице Венедиктова Лесе Рябцевой, которая, как выяснилось, уже имеет опыт работы над подобными бумажками (помогала готовить «закон о блогерах», который иначе как позорным и не назовешь); мне лень тратить силы и время на обсуждение людей, участвующих в этом цирке. Правда, во всем этом говне оказалось замешано внезапно много любимых и уважаемых мною коллег, и вроде как хочется промолчать, но не получается.

Каждый раз, когда очередной депутат с левым дипломом или активист, заработавший себе путевку в высший свет покупкой ботов для богоугодных аккаунтов, начинают рассуждать про этику и про то, как кто-то должен себя вести в личном пространстве, мне становится очень грустно. 

В первую очередь, потому, что правила игры пытаются навязывать люди, к которым у меня есть только два вопроса — «Вы вообще кто такие?» и «Не слишком ли много на себя берете?»

 

Во вторую — потому, что, по сути, ради спасения двух рабочих мест сейчас заваривается очень грязная история, благодаря которой в перспективе выкинуть с работы можно будет вообще любого журналиста, сославшись на филькину грамоту, писаную одной секретаршей и ее друзьями с высшего одобрения Лесина и прочих депутатов/активистов. 



По классическому сценарию перед тем, как запретить журналистам про что-то где-то писать, нас отсылают к «международному опыту» — показывают, в частности, адский ролик женщины с «Би-Би-Си», которая сообщает, что репортерам следует помалкивать на тему своей работы и личных оценок, а также им не следует фолловить политиков (это заявление, кстати, уже опровергли несколько сотрудников «Би-Би-Си»). В принципе, люди, размышляющие подобным образом, недалеко ушли от эффективных медиаменеджеров, еще пару лет назад закрывавших в редакциях доступ к соцсетям — ныне лидирующему способу распространения информации. А еще эти люди фактически вторгаются в частное пространство своих сотрудников, коим и являются личные блоги. 

Я не говорю уже про то, что это как-то нечестно по отношению к читателю, который имеет полное право знать, как именно мыслит журналист — часто именно благодаря блогам авторов можно понять, стоит верить тексту или нет; написанный ярым путинистом материал про G20 надо делить на 10 (либо читать с пристрастием), равно как и текст на аналогичную тему от корреспондента, чей твиттер состоит из ретвитов Навального и его друзей. 

Понятное дело, что некие неписанные законы должны быть в каждом издании — черт возьми, есть вещи, которые на публику выносить нельзя; причем регулируется это все исключительно джентльменскими соглашениями — не издеваться над коллегами, не ставить под сомнение редакционные решения. Словом, оставлять в Вегасе все, что должно оставаться в Вегасе. Похожий свод правил был у нас в старой «Ленте»: мы просили сотрудников в случае каких-то вопросов и замечаний по опубликованным текстам не трезвонить об этом в твиттере, а сперва писать автору материала или начальнику отдела, чтобы как-то прояснить вопрос. Это работало — эффективно, быстро и без грязи на публике. Но строго запрещать что-либо нельзя ни в коем случае: если человек не понимает по-хорошему, редакция сообразит, что доверять ему нельзя.

Ну да ладно, х** с ним, будем теперь сидеть и ждать, что за чудесные «инструкции по этике» нам подготовят Леся и ее друзья; кстати, можно ли будет писать слово «х**»? А задавать вопросы про ВОВ? А ждать смерти Рязанова? Так много разных вопросов, но в итоге все они сводятся к тем двум, которые были в самом начале.

Впрочем, на самом деле нет никаких вопросов. Никакие «своды этики» не смогут защитить ни читателей, ни работодателей от глупости пишущего (ну вот как должно было выглядеть «правило поведения» в «кодексе этики», чтобы того плющевского твита не было — «не задавать вопросов, связанных с умершими людьми»?). Соцсети в известном смысле как водка — умножают и плохое, и хорошее; увеличивают в размерах все, что есть в людях. Сообразительный редактор злоупотребляющего водкой автора вычислит всегда — без специальной брошюры о вреде алкоголя. Жили без них — нехер и начинать.


Читайте также: «Я должен привычными характеристиками бульдозера проехаться по этой ситуации» — встреча Лесина с «Эхом Москвы»