В своей новой книге «Война и наказание» Михаил Зыгарь — один из самых важных авторов, пишущих сегодня по-русски, — ищет ответ на главный вопрос современной российской истории: почему мы вообще докатились до 24 февраля? Это книга о том, как Россия на протяжении веков уничтожала Украину. И о людях, благодаря которым она так и не смогла этого сделать. Журнал New Yorker включил «Войну и наказание» в число книг, обязательных к прочтению в 2023 году (мы с ним согласны).
Пока для чтения доступна только первая часть книги — «Миф о единстве». Скоро мы опубликуем ее целиком. Если вы не в России и не в Беларуси, вы можете купить бумажную книгу Михаила Зыгаря по этой ссылке (или по этой, если хотите купить ее вместе с нашей новой книгой — «Унеси ты мое горе» Катерины Гордеевой, сэкономив на доставке). Покупая бумажные книги «Медузы», вы помогаете нам выплачивать гонорары их авторам — и публиковать эти тексты в приложении совершенно бесплатно. Благодаря этому книги могут прочитать в России. Спасибо вам, это очень важно.
Книга Михаила Зыгаря начинается с Богдана Хмельницкого и с истории о том, как в Киеве (!) изобрели идею «русского мира» и «единого народа». Зыгарь также рассказывает, как либерально настроенная российская интеллигенция с презрением отвергла Тараса Шевченко за его мечту о свободной Украине. Как Ленин — вопреки утверждению Путина — не изобрел украинское государство, но боролся против него. И как советские спецслужбы выдумали, что Бандера был верным союзником нацистов.
Это книга о семи мифах про историю Украины, которые складывались в России на протяжении столетий и в итоге стали основанием для агрессивной политики Путина. Ее предельным выражением стало нападение на соседнюю страну.
Михаил Зыгарь
После 1991 года как-то так вышло, что карающий меч российской интеллигенции и российской интеллектуальной мысли обратился против Сталина и Ленина, против преступлений советской власти. Но эта мысль так и не вышла на более мощный уровень обобщения, потому что более мощное обобщение поставило бы под сомнение существование уже Российской Федерации.
Никто не поставил перед собой важнейший вопрос: насколько страшна, насколько аморальна история России, насколько происходившее в ее прошлом соответствует нашим представлениям о добре и зле. Была ли Российская империя лучше или хуже, чем Британская, — или была такой же. Мы никогда не позволяли себе задумываться о таких вещах, у нас всегда был психологический блок, который говорил нам, что туда мы не ходим, — и мы не ходили. Война заставила меня ощутить это.