истории

Юра Борисов номинирован на «Золотой глобус». Это невероятный успех Почему Голливуду так понравилась «Анора» и герой российского актера — gopnik с Брайтон-Бич?

Источник: Meduza

Российский актер Юра Борисов номинирован на «Золотой глобус» за роль в фильме Шона Бейкера «Анора». Он претендует на награду в номинации «Лучшая мужская роль второго плана», его конкуренты — Киран Калкин, Эдвард Нортон, Гай Пирс, Джереми Стронг и Дензел Вашингтон. Награды раздадут 5 января 2025 года в Лос-Анджелесе. Кинокритик Антон Долин коротко объясняет, почему западной публике так понравилась «Анора» (уже удостоенная «Золотой пальмовой ветви» Каннского кинофестиваля) — и почему фильм, где две главные мужские роли играют российские актеры, не подвергся «отмене русской культуры».

Такое случилось впервые в истории: российский артист получил номинацию на вторую по престижности (после «Оскара») кинопремию мира. «Анора» Шона Бейкера уже сегодня выглядит как один из основных претендентов премиального сезона, ее серьезное преимущество перед другими главными премьерами — «Эмилией Перес», «Конклавом» и «Бруталистом» — присужденная в Каннах «Золотая пальмовая ветвь».

Юра Борисов и до «Золотых глобусов» вошел в историю: он стал первым артистом из России, сыгравшим центральные роли в фильмах — лауреатах каннского Гран-при («Купе № 6» Юхо Куосманена) и «Золотой пальмовой ветви». Причем если первый из этих трофеев достался фильму с «российской» тематикой до начала полномасштабной войны с Украиной и призывов к тотальному бойкоту русской культуры, то второй — совсем недавно, в 2024-м. 

Даже сейчас у болельщиков Борисова хватает причин для ликования. А впереди, возможно, победа на тех же «Золотых глобусах» (хотя конкуренты у него серьезные: Киран Калкин («Настоящая боль»), Эдвард Нортон («Никому не известный»), Гай Пирс («Бруталист»), Джереми Стронг («Ученик») и Дензел Вашингтон («Гладиатор-2»)). А также весьма вероятная номинация на «Оскар».

Одновременно с этим фотографиями Борисова и его партнера по «Аноре» Марка Эйдельштейна, уже провозглашенного «русским Тимоти Шаламе», пестрят страницы индустриальных изданий и светской хроники. Отсветы славы двух молодых артистов падают и на Алексея Серебрякова с Дарьей Екамасовой, хоть их роли в «Аноре» менее значимы. Так что же выходит — «отмену русской культуры» отменили? В чем тут дело — не козни ли Дональда Трампа, не интриги ли путинских спецслужб? 

Причина в тысячи раз проще. Никакой «cancel culture» в отношении представителей российского кино, театра или литературы в США и не было. Единичные инциденты, связанные с активностью проукраинских активистов, не делали погоду — и не привели к глобальному изменению настроений в элите. А для нее авторитет русской культуры остался незыблемым.

К тому же никому не придет в голову видеть в «Аноре» «представителя» России: это стопроцентно американский фильм, где рассказана сугубо американская история — о Золушке, понапрасну поверившей прекрасному принцу. Роли россиян в картине Шона Бейкера важные, но декоративные. Качество же исполнения этих ролей критиков впечатлило в каком-то парадоксальном смысле — особенно при учете ходульного сценария, вопреки которому Борисов и Эйдельштейн создают объемные и выразительные образы. 

Подписывайтесь на наш культурный телеграм-канал «Плот». В нем мы каждый день рассказываем о новостях кино, игр, сериалов, музыки, литературы, современного искусства (и пристально следим за голливудской премиальной гонкой этого года).

Если герой Эйдельштейна, сын олигарха Иван, — в центре романтической интриги и его арка ясна практически с самого начала, то персонаж Борисова — простой gopnik Игорь с Брайтон-Бич. Он появляется на экране и проявляется в истории постепенно. Поначалу этот герой — немногословный громила, помогающий обуздать разъяренную Анору (ее случайный брак с наследником русских миллиардеров нужно срочно аннулировать, девушка в бешенстве).

Но постепенно грубоватый Игорь начинает ощущать чувство родства с незадачливой Анорой — бедной танцовщицей и секс-работницей, на которую, как и на него, все остальные смотрят свысока (и это социальное, а не национальное высокомерие). Минимум реплик и действий, позволяющих сделать героя живым, не препятствие для Борисова. Впрочем, он уже играл в «Купе № 6» неотесанного парня, отталкивающего в первой половине фильма — и все более трогательного к финалу, способного вопреки всему завоевать симпатии героини. Так что речь практически об устоявшемся амплуа — и некоем внутреннем актерском огне, который в Голливуде считается важнейшим профессиональным качеством.  

Любопытно отметить, что номинация «Лучший актер второго плана» в случае «Золотых глобусов» предполагает более высокую конкуренцию, чем за главную роль: там есть разделение на «драму» и «комедию/мюзикл», а призов за второстепенные роли — по одному для актеров и актрис. Так что достижение Борисова и в самом деле незаурядное. Быть может, ему удалось взять эту высоту на контрасте с формировавшимся десятилетиями стереотипом.

Персонажи Борисова в «Купе № 6» и «Аноре» типажно как будто склоняются к хорошо знакомым «плохим русским», способным на внезапные выплески насилия, шокирующие американцев (так Игорь в фильме неожиданно жестко громит лавку со сладостями). Но на поверку они обнаруживают редкую эмпатичность, пусть не всегда вербализуемую: эти «гопники» буквально становятся источниками тепла для одиноких и униженных женщин, защищая их по мере сил от агрессии и безразличия окружающих. Не исключено, что именно о таких русских — угрожающих на вид, но трепетных в глубине той самой таинственной русской души — сегодня мечтает Запад, утомленный противостоянием с Россией.  

Впрочем, вряд ли номинация для Юры Борисова в глазах «Золотого глобуса» — осознанный вызов или политически заряженное действие. Скорее, профессиональная оценка способностей и таланта вкупе с неизбывным стремлением премии открывать миру новые имена. В 2024 году, когда американское кино произвело на свет чрезвычайно мало шедевров, это особенно актуально. Неслучайно рядом с Борисовым среди номинантов на престижную премию и другие одаренные новички: француженка Корали Фаржа («Субстанция»), латыш Гинтс Зилбалодис («Flow»), индианка Паял Кападиа («Все, что нам кажется светом»).