истории

«Пограничник посмотрел на свидетельство о браке и сказал, что я могу им подтереться» В иммиграционных тюрьмах США находятся десятки квир-беженцев из России. Эксперты говорят, что ситуация только ухудшается — и во многом из-за предвыборной гонки Трампа и Харрис

Источник: Meduza

Последние полгода перед президентскими выборами в США российские ЛГБТК-люди, попросившие убежища в стране, оказались заперты в иммиграционных тюрьмах — некоторые проводят в них несколько месяцев в тяжелых условиях и не представляют, когда выйдут на свободу. Близкие тратят огромные деньги на то, чтобы вызволить их, но пока далеко не всем это удается. Редактор квир-издания Just Got Lucky Ярослав Распутин поговорил с ЛГБТК-беженцами из России, которые находятся в заключении или недавно освободились, а также с их родными и экспертом по иммиграции в США. «Медуза» публикует этот материал полностью.

Когда в ноябре 2023 года Верховный суд объявил «Международное общественное движение ЛГБТ» «экстремистской организацией», 24-летняя юристка Стефания решила, что теперь точно пора уезжать. До этого она волонтерила в организации Equal PostOst — помогала квир-людям найти убежище в безопасных странах, — поэтому хорошо понимала, что необходимо делать при переезде. В какую страну ехать, Стефания тоже знала: ее будущая жена, 26-летняя программистка Катя, живет в Арканзасе, США, по грин-карте.

По плану в феврале 2024-го Стефания должна была прилететь в Мехико, отправить запрос американским пограничникам через специальное приложение CBP One — и в назначенное время прийти на погранпункт, чтобы официально запросить убежище. Встреча с американским пограничником состоялась 15 апреля — когда мы готовили этот текст, Стефания уже больше полугода сидела в тюрьме в Техасе.

33-летний ученый-географ Саша (имя изменено) из Москвы попал в тюрьму случайно: у него была американская виза, получать убежище в США он не собирался. В мае 2024-го он прилетел в Штаты как турист, рассчитывал найти работу и поменять визу на рабочую, но сначала поехал навестить сестру Олесю (имя изменено), которая два года живет в Мехико. На обратном пути в США его попросили подать онлайн-декларацию — это обычная формальность, Саша должен был объяснить, зачем выезжал в Мексику. 

«Человек с идеальным английским ошибся — и вместо нужной формы CBP заполнил заявку в приложении CBP One для беженцев, — рассказывает Олеся. — У пограничников в системе висит заявка на убежище, а к ним приходит человек с визой. Ему аннулировали визу и сказали: проси убежище, раз заявил, либо мы тебя депортируем. Он выбрал первое».

За полгода Сашу переводили уже дважды — сейчас он в третьей своей тюрьме. Почему происходят переводы, никому из собеседников Just Got Lucky не объяснили. В декабре состоится судебное заседание, на котором определят его статус, — если суд снова не отложат. В лучшем случае на свободе он окажется в январе.

22-летняя Натали и 26-летняя Тина — пиар-специалистки. Они познакомились в 2020 году в Санкт-Петербурге и никогда не скрывали своих отношений. Когда началась полномасштабная российско-украинская война, они стали обсуждать эмиграцию. Сначала россиянки выбрали Аргентину, но им хотелось подкопить денег и больше узнать о жизни в этой стране. В 2023 году Натали сделала Тине предложение — в том же году их оштрафовали за «пропаганду ЛГБТ». В разговоре с Just Got Lucky Натали вспоминает, как это произошло:

На заседание Натали и Тина не пошли, они не знают даже сумму штрафа. После этого пара решила, что еще больше рискует снова оказаться в полиции. К тому времени у них появился друг по переписке — американец Адам, бисексуал из Бостона. Он предложил стать их «спонсором»: по законам США, если гражданин страны или обладатель грин-карты ручается и готов нести ответственность за просителя убежища, после перехода границы человека могут выпустить по УДО (в иммигрантской среде это называют «выход под пароль» — от английского parole).

Прилетев в Мексику в декабре 2023-го, Тина и Натали поженились — однополые браки в стране легализовали еще в 2015 году — и следующие полгода ждали одобрения своей заявки на переход американской границы. 28 мая они встретились с иммиграционным офицером, два дня спустя уехали в тюрьму в Аризоне, а в начале июня их перевели в Луизиану. В третьей тюрьме, в том же штате, они находятся с 25 июня. В октябре Натали и Тину разлучили: в тюрьме выявили туберкулез и администрация ввела карантин. Когда россиянки могут выйти на свободу — неизвестно.

Руслан (имя изменено) — родом из Карачаево-Черкесии. В юности он сбежал от семьи и строгого мусульманского уклада в Москву — семья до сих пор его разыскивает, чтобы женить на местной девушке. В начале полномасштабного вторжения в Украину Руслан стал готовиться к эмиграции, а окончательно решился на переезд в июле 2023 года, когда его на выходе из клуба избили гомофобы.

«Мы с другом столкнулись с компанией подпитых гопников, — вспоминает Руслан. — Охранники развернули их со словами „Это гей-вечеринка“, а тут мы выходим. Началось, как обычно: мол, вы что, пидоры? Слово за слово — и понеслась».

После этого Руслан купил билет в Мехико, собрал деньги, заранее нашел иммиграционного адвоката и подробно описал свою историю для будущего суда. Переход границы был назначен через восемь месяцев — 2 мая Руслан прошел через погранпункт в городе Калексико. Сейчас он на свободе — после 178 дней, проведенных в тюрьме.

Маршрут проложен

По данным американских пограничных служб, число беженцев из России, пытающихся попасть в США, начало расти с сентября 2021 года — после первых слухов о готовящемся вторжении в Украину, которые появились в августе. 

«Российские беженцы прибывают волнами. Новая пошла [в конце сентября 2022 года] после того, как в российские СМИ попало заявление пресс-секретаря Белого дома [Карин Жан-Пьер] об убежище для дезертиров, которое многие восприняли как обещание защиты для тех, кто могут попасть под мобилизацию», — объясняет Just Got Lucky эксперт по иммиграции в США Марина Соколовская.

Основная волна прошла с ноября 2022-го по март 2023-го — убежище в США запросили почти 40 тысяч россиян, это больше 2% всех запросов, прошедших через американскую пограничную службу за тот период. В августе 2023-го количество беженцев из РФ начало возвращаться к довоенным показателям — сейчас их меньше 1%. С апреля 2024 года американское убежище запросили 7,7 тысячи граждан России, из них 2,7 тысячи отправили запрос на границе с Мексикой.

В октябре 2022 года несколько квир-людей, переехавших в Америку из России, запустили телеграм-чат «Наши в США» — в нем они рассказывали ЛГБТК-россиянам о том, как попасть в Штаты и какие документы для этого необходимы. Кроме того, в чате люди делились друг с другом опытом эмиграции и обустройства жизни на новом месте. В переписке быстро набралась тысяча участников, все больше людей благодаря чату оказывались в США, поэтому активисты открыли полноценную организацию — Ours in the USA.

Самый оптимальный и популярный путь в США из России — через Мексику. Визу этой страны можно получить в аэропорту Мехико, после этого необходимо скачать приложение CBP One (оно работает только в мексиканской столице и приграничных штатах) и, получив запись на встречу с иммиграционным офицером, добраться до границы с США. Ждать дату собеседования и перехода границы иногда приходится несколько месяцев — осенью 2023 года сроки ожидания часто превышали полгода.

Убежище в США при запросе на границе можно получить только через суд, в ходе которого власти решают, есть ли у беженца основания для проживания в стране. Пограничник отправляет просителя на пару дней в камеру временного содержания («бордер»), потом может выпустить под поручительство любого человека, легально живущего в стране, — тогда беженец может сам выбрать штат, где ему назначат заседание, и будет ждать суда там. 

Либо просителя убежища могут признать нелегалом и отправить в иммиграционную тюрьму — куда конкретно распределят, решают за эти несколько дней. В таком случае, прежде чем беженцу назначат судебное заседание, он должен пройти специальное собеседование — «интервью на страх» (Credible Fear Interview), то есть объяснить, что ему угрожает в родной стране. Офицер выдает заключение: страх есть («позитив»), страха нет («негатив») или офицер не уверен (нейтральное заключение). С «позитивом» и нейтральным заключением можно попросить об условно-досрочном освобождении, если гражданин США или обладатель грин-карты обязуется обеспечивать просителя убежища до суда (такого человека называют «спонсором»), «негатив» можно оспорить в отдельном суде. Последний шаг — подать иск в суд с просьбой отменить депортацию и признать беженцем. Находясь на свободе, можно выбрать суд в любом штате, из тюрьмы — только местный. 

С августа 2023 года все просители убежища на границе с Мексикой считаются нелегалами. Нелегал должен сидеть в тюрьме до депортации, если суд не решит иначе. Поэтому убежище можно получить только через суд — в отличие от беженцев, которые прилетают в США легально и запрашивают защиту внутри страны.

В начале 2023 года большинство квир-беженцев из России проходили границу без заключения и их сразу отпускали под поручительство, говорит Just Got Lucky Кирилл Сурначев из Ours in USA. Однако вскоре правила на границе начали ужесточаться.

Негласные правила

— Пограничник посмотрел на наше свидетельство о браке и сказал, что я могу им подтереться, — вспоминает Натали в разговоре с Just Got Lucky.

По ее словам, их с женой Тиной «оформили как двух чужих друг другу людей», а в конце «интервью на страх» (россиянки проходили его в один день у разных офицеров) обеим заявили, что они не имеют права на убежище в США, потому что могут «жить свободно в любом городе России». Через суд им удалось изменить результат собеседования и объединить два их дела, а судья, по словам Натали, сказала, что ей стыдно за поведение сотрудников иммиграционных служб.

В сообществе Ours in the USA с апреля 2024-го об убежище на границе попросили 50 человек — когда мы готовили этот текст, Руслан был единственным из них, кто вышел на свободу. Все полгода он наблюдал, как беженцы из других стран — в основном из Латинской Америки и Китая — продолжали прибывать в тюрьму и быстро выходить на свободу. Руслан вышел через полгода, а его друг (он был с ним во время драки у клуба в Москве, вместе они запрашивали американское убежище) сидит до сих пор.

«Абсолютно стандартный кейс латиноамериканца: „Меня изнасиловали в четыре ствола, потому что мафия узнала, что я гей“, — рассказывает Руслан. — И тут же этот человек сидит, по 3–4 раза в день общается с женой и детьми по прослушиваемому телефону. И его выпускают!»

Катя — невеста Стефании, живущая в Техасе, — говорит, что девушки из стран Латинской Америки часто не скрывают, что едут в США «в поисках лучшей жизни», и без проблем проходят границу как беженки. У многих в Штатах есть близкие, некоторые, заработав денег, возвращаются домой.

В тюрьме Richwood в Луизиане Натали и Тина сидели в камере на сто кроватей, из которых часть занимали россиянки и женщины из других постсоветских стран, на других спали латиноамериканки. «Им каждый день офицеры приносили релизы [документы об УДО] после интервью и все объясняли на испанском, — жалуется Наталья. — В русскоговорящей половине состав не менялся: ни одного освобождения».

Последний «релиз» россиян, который застал Руслан до собственного освобождения, должен был состояться 13 июня: несколько просителей убежища получили документы об УДО и должны были выйти на свободу, но иммиграционные офицеры развернули их «на выходе». По словам Руслана, они сами не знали, почему им приказали оставить граждан РФ в тюрьме, — самой частой оговоркой была «опасность», которую россияне якобы представляли для США.

«Я знаю мальчика, который сидит в Лиме [штат Огайо], он похож на девочку, с длинными волосами, божий одуванчик. Как он может быть террористом? — возмущается Руслан. — Ладно я, кавказец, может, я и похож на террориста. Но с ним достаточно пять минут пообщаться, чтобы понять: у него в голове одни пони, он ничего плохого и не думает никогда. Это смешно — держать его и тут же без проверки отпускать мутного мужика из Гондураса».

«Иорданца, который совсем не знает английского, добирался через Гватемалу, просто по „позитиву“ после „интервью на страх“ выпустили, — подтверждает Олеся, сестра квир-беженца Саши. — Брата не выпускают из тюрьмы под предлогом, что он „представляет опасность“, мы его теперь называем „опасным русским“. А когда он в первый раз пропал со связи и я спрашивала у знакомых экс-пограничников, мне вообще рассказали байку: якобы он похож на разыскиваемого Интерполом дагестанца по имени Казимир. Фото показали — не похож совершенно».

Стефания провела на границе 18 дней в камере краткосрочного содержания, рассчитанной максимум на трое суток. Оттуда ее отвезли в Сент-Луис, Миссури, а через неделю в тюрьму Bluebonnet в Техасе. Первое время она сидела в камере на 70 коек, большинство из которых занимали латиноамериканки. Постепенно камера опустела, и оставшихся россиянок переселили в камеру на 20 мест.

В отличие от Руслана и Саши, у Стефании в США есть не просто поручитель, а спонсор — ее невеста Катя. Она лично привезла в тюрьму пакет документов, которые доказывают, что она может содержать свою партнерку.

«Мне сказали, что ответ по ее освобождению должны дать из Вашингтона, — говорит Катя. — Я так понимаю, что по документам им предъявить нечего. По сути они не сказали ни да ни нет, но в итоге не выпустили. Недавно сменился офицер, и мы подались заново».

Эксперт по иммиграции в США Марина Соколовская подтверждает: граждане РФ действительно попали во внутренние служебные записки DHS (американского МВД) с распоряжением оставлять их в тюрьмах до финального суда. В этот же «бан» попали граждане Молдовы, Узбекистана, Таджикистана, Кыргызстана и Грузии. С таким списком OPLA — по сути, прокуратура в иммиграционной системе — может избежать обвинений в дискриминации по гражданству. Соколовская объясняет:

Проверка удачи

Иммиграционные тюрьмы в США — частные, и условия зависят от тюрьмы: об этом говорят все собеседники Just Got Lucky. Саша — уже в третьей тюрьме. В предыдущей — в Миссисипи — по его словам, кормили хуже, но была двухместная камера, а в Луизиане поселили в камере на сорок человек.

«И это не те люди, с которыми ты привык общаться, — рассказывает его сестра Олеся. — Большинство не знают английский. Мы смеялись, что ему пора стол поставить в камере, его регулярно дергали переводить с русского на английский как задержанные, так и сами офицеры».

В тюрьму Саша может заказывать книги в мягком переплете. Из доступных развлечений есть спорт — сестре он говорит, что «накачался больше, чем когда-либо хотел».

По словам Олеси, тюрьма, в которой сейчас содержат ее брата, «средняя», в той же Луизиане есть намного хуже. Натали и Тина побывали уже в двух таких тюрьмах. «Richwood был физической и моральной пыткой — без окон, нормальной еды и даже чистой воды, — вспоминает Натали. — Больше всего напрягало отношение офицеров. Из-за того, что в основном беженки не знают английского, они спокойно при нас обсуждали, что все „русские девочки, которые любят путешествовать и трахаться“, должны есть только собачью еду».

«В камере со Стешей сидят две россиянки, они женаты, — говорит невеста Стефании Катя. — Поначалу их поселили в разные юниты, и они виделись только на прогулке раз в день — это было очень трогательно. Когда остальных отпустили, а русских девочек поселили в одну камеру, эта семья воссоединилась, но им нельзя даже поцеловать друг друга: накажут. Нельзя обниматься — никаких физических контактов».

Катя развлекает Стефанию как может. Недавно она отправила невесте книги «Лето в пионерском галстуке» и «О чем молчит ласточка». А Стефания пишет ей письма с рисунками. «Мы созваниваемся каждый вечер, до отбоя, — рассказывает Катя. — Очень важно друг другу пожелать спокойной ночи и что-то сделать вместе перед сном, разгадать кроссворд или сыграть в морской бой. Либо я могу какой-нибудь опросник дурацкий в интернете открыть, чтобы мы друг другу задавали вопросы: „какой ты пельмень?“, „кто ты из Смешариков?“».

Эти разговоры (в тюрьме их прослушивают) обходятся Кате в 400 долларов в месяц. Стефания много раз предлагала экономить, но Катя отказывается наотрез: «Дороже потом будет психотерапия нам обеим».

Одна из лучших иммиграционных тюрем — Imperial в Калифорнии. Он находится в Калексико, приграничном городе, где расположен популярный погранпереход. В свое время там прошел «интервью на страх» Кирилл Сурначев из Ours in USA — он пересек границу в 2023 году и провел в заключении меньше месяца. Камеры в тюрьме разделены на отсеки с четырьмя койками — без дверей, но ощущение приватности создается. Там есть библиотека, двор для прогулок, открытый весь день, спортивная площадка. Каждый день в рационе фрукты.

Руслан тоже был в этой тюрьме — 16 сентября он ждал там освобождения по решению суда. Но пришедший в его камеру офицер сообщил, что его переводят в другую тюрьму, а в ответ на требование звонка адвокату вызвал подкрепление.

«Забежали восемь человек, выглядели как наши „космонавты“. Скрутили, надели кандалы и увезли в Неваду», — вспоминает Руслан. Адвокат пересказала ему неформальный разговор с прокурором: тот признался, что верит в кейс Руслана, но подавать апелляцию заставляет начальство. 

Юристы из OPLA стали оспаривать абсолютно все беженские решения в пользу россиян, говорит эксперт по иммиграции Марина Соколовская, а так как в тюрьме нужно сидеть до конца судов, сроки в заключении растягиваются. Соколовская сравнивает эту практику с так называемым фривольным запросом убежища (frivolous asylum application): в нем человек просит об убежище, заведомо не имея на него оснований, — а здесь OPLA оспаривает решение, заведомо не вызывающее сомнений. «Адвоката, который подал „фривольный запрос“ на убежище, могут лишить лицензии, но прокуратуре в зеркальной ситуации ничего не будет, — говорит Соколовская. — Я уже слышала, что адвокаты думают подать на OPLA в суд за эту „фривольную подачу апелляции“».

В Неваде Руслана поместили не в иммиграционную тюрьму, а в «центр коррекции» — тюрьму для иностранцев, совершивших преступления на территории США. Корпус, в котором его содержали, по сути, был ангаром без перегородок с 45 двухъярусными кроватями, обеденной зоной, а также помещением с душем и туалетом без дверей.

«Там уже не было фруктов — их не давали, потому что из них делают алкоголь, — вспоминает Руслан. — Сплошные углеводы, если не заниматься спортом, можно заплыть жиром. А есть нечего: белка ноль, мяса нет, приходится жрать булки. Спортплощадки нет, прогулка — один час во дворе, в котором мы просто не помещались. Из спорта только турник там же, в ангаре».

Убежище по цене здоровья

Кирилл Сурначев из Ours in USA и невеста Стефании Катя говорят, что раньше переводов россиян из одной тюрьмы в другую не было — теперь же их постоянно «тасуют», отправляя в республиканские штаты с низким рейтингом одобрения убежища. Могут перевести прямо накануне заседания — в итоге беженцы в суд не приходят и автоматически проигрывают, приходится подавать апелляцию.

Именно так Натали и Тину перевезли из тюрьмы Richwood в другую — в городе Базил, но тоже в Луизиане. Отношение к заключенным там, по их словам, лучше: есть две сотрудницы, которые на свои деньги покупают заключенным карандаши, печатают русскоязычные кроссворды, раскраски и судоку, приносят настольные игры. Но там у Натали начались проблемы со здоровьем.

В начале октября девушки заметили, что одной из беженок, китаянке, стало очень плохо: она была слаба и кашляла кровью. Персонал тюрьмы, по словам Натали, проигнорировал просьбы ее сокамерниц о помощи, заявив, что больная должна сама написать запрос. Только около недели спустя беженку из Китая обследовали — и выявили тяжелую форму туберкулеза. Это не помешало администрации тюрьмы через два дня принять новую партию заключенных, возмущается Натали. «Во время завтрака к нам пришли сотрудники тюрьмы в бахилах и масках и развели по разным отсекам: сказали, карантин, потому что мы могли заразиться туберкулезом, — рассказывает она. — Уже две недели нам отказываются выдавать результаты наших анализов. Недавно один из врачей наконец признался, что без понятия, когда карантин снимут».

Из-за карантина Натали и Тину разлучили — прямого контакта у них нет. Почти круглосуточно они общаются через Адама, своего друга, который вместе с адвокатом пытается улучшить их положение. В то же время сама тюрьма подала в суд на иммиграционную службу ICE, обвинив ее во вспышке туберкулеза.

Доступ к медицине — одна из самых проблемных тем для заключенных в иммиграционных тюрьмах в США. Как говорит Кирилл Сурначев из Ours in USA, налаженный доступ есть только к антиретровирусной терапии для людей с ВИЧ. Все остальное если и можно достать, то с трудом.

«Я три месяца ходил в линзах, предназначенных на две недели, — говорит Руслан. — Со зрением минус пять я ничего не вижу без них, но мне отказывались помочь. Дали очки только тогда, когда буквально загноился глаз».

У Стефании зрение упало уже в тюрьме. Она продолжает носить старые очки: из-за астигматизма ей не подходят стандартные линзы, а получить индивидуальные нет шансов.

Лес рубят — щепки летят

В русскоязычном ЛГБТК-сообществе в США есть много догадок о том, почему так происходит. Одни говорят, что под видом квир-людей с российскими паспортами в Штаты пытаются проникнуть наемники ЧВК «Вагнер», другие подозревают, что пограничники боятся террористов из ИГИЛ. Эти слухи пошли из-за вполне реальных случаев, говорит Марина Соколовская, но к ЛГБТК-беженцам это не относится напрямую: квир-люди стали случайными жертвами меняющейся миграционной политики.

«Такого ужаса по отношению к русскоязычным я за десять лет работы не видела, но назвать его неожиданным не могу, — говорит эксперт. — И не могу связать его с целенаправленной гомофобией».

В свете президентских выборов иммиграционная политика, а также отношение к ЛГБТК-сообществу и России стали одними из главных разногласий между Камалой Харрис и Дональдом Трампом. Суды, которые решат судьбу остающихся в заключении просителей убежища, пройдут уже при новом президенте.

«Я с самого начала была уверена, что просижу в тюрьме до выборов, — признается Натали. — Может, нас всех амнистируют после выборов. Или поменяют правила для просителей убежища? Я не знаю».

Несколько сокамерниц Натали и Тины узнали от родственников, что когда-то в похожих условиях 35 граждан Узбекистана смогли освободиться из тюрьмы, подав в суд из-за условий содержания. После этого 30 россиян обратились с коллективным иском к администрации президента. Пятерых уже отпустили, но среди них не было ни одного ЛГБТК-беженца, и все они — из других тюрем. Инициаторы же остаются в Луизиане, в условиях карантина.

Каждый месяц Натали и Тина тратят около полутора тысяч долларов на звонки и тюремный магазин. Услуги адвоката уже обошлись более чем в семь тысяч долларов, а еще Натали поддерживает свою сокамерницу — грузинку, которая ждет убежища в тюрьме полтора года. Во сколько паре из России в итоге обойдется попытка обезопасить свою жизнь — Натали и Тина не готовы даже предположить.

Хотя Руслану повезло и он уже на свободе, он не может начать новую жизнь — из-за обстоятельств своего освобождения. Прокуроры из OPLA отозвали апелляцию за день до окончания срока, когда надо было представить суду свои возражения. Руслана освободили, когда по плану суд не должен был даже еще начаться. «Ну как освободили — просто выкинули на улицу без единого документа, — говорит Руслан. — Мне поручительница, подруга, купила билет на самолет — не пустили на борт. В итоге ей пришлось на машине семь часов ехать за мной. Документов у меня до сих пор нет — включая решение суда об убежище».

Из Москвы Руслан улетал со сбережениями в 20 тысяч долларов — думал, этого хватит на первое время, пока не найдет работу. Почти половину он потратил на затянувшееся ожидание в Мексике, вторую — на суды и работу адвоката. Друг, с которым они вместе начали этот путь, до сих пор в тюрьме. «Если бы я знал, что это займет год и два месяца, может, я бы уехал в Грузию и за этот год нашел бы способ получить визу в Европу», — признается Руслан.

Саша надеется на освобождение после первого суда — заседание назначено на декабрь. На свободе географ из России планирует искать академическую работу в Штатах. Услуги адвокатов уже обошлись ему в девять тысяч долларов, по 600–700 долларов уходит на книги, а также на еду (помимо той, что дают в тюремной столовой) и звонки.

Катя тратит на адвоката, звонки, еду и подарки для своей невесты Стефании половину зарплаты. За полгода, что Стефания сидит в тюрьме, Катя освоилась в миграционной системе США. Вместе с Кириллом Сурначевым из Ours in USA она организует кампанию #EndLGBTdetention — активисты намерены добиваться вмешательства властей и НКО в судьбы квир-беженцев. Также Катя помогает сотням задержанных иммигрантов составить иски к властям страны — кроме ЛГБТ-беженцев среди них есть политические беженцы и свидетели Иеговы из РФ.

«Из всех политиков, к которым мы обращались, нам ответила только [Светлана] Тихановская, — говорит Сурначев. — Сказала, разумеется, что помогает только белорусам, и пожелала удачи с российскими оппозиционерами. Продолжим писать им, пока не ответят».

Когда этот материал уже был дописан, Катя прислала сообщение: «Стеше дали бумаги на релиз! Настоящие!» Сейчас, когда вы читаете этот текст, они наконец дома.