истории

Пять лет назад сгорел Нотр-Дам Макрон пообещал, что восстановленный собор станет «красивее, чем когда-либо». За что теперь ругают реставрацию?

Источник: Meduza

Пять лет назад, 15 апреля 2019 года, в Париже загорелся Нотр-Дам-де-Пари. Сгорела кровля, рухнул 750-тонный шпиль, пострадали знаменитые гаргульи на фасадах и орган. Стоимость реставрации оценили в миллиард евро. Все это время собор восстанавливают — и вокруг каждого решения ведутся споры. Президент Франции Эммануэль Макрон и архиепископ Парижский хотят, чтобы в соборе были современные элементы, но представители духовенства и работники культуры протестуют. Кроме того, во время пожара расплавились тонны свинца — и городские власти не справились с токсичной пылью. Обновленный Нотр-Дам обещают открыть зимой 2024 года. Архитектурный журналист Ася Зольникова рассказывает, каким публика увидит восстановленный собор — и как его открытию мешали не только технологические проблемы, но и политические.

Нотр-Дам-де-Пари называют сердцем Франции. Именно перед ним находится нулевой километр, от которого отмеряют расстояние всех французских дорог. До пожара собор посещали 13 миллионов человек в год — почти в два раза больше, чем Эйфелеву башню. 

15 апреля 2019 года тысячи людей наблюдали с набережной Сены за тем, как храм исчезает в огне. Следующим утром более 90 ежедневных изданий во Франции и других странах вышли с кадрами пожара на обложках. Президент Эммануэль Макрон сразу поспешил заверить: Нотр-Дам восстановят за пять лет и сделают «красивее, чем когда-либо». 

Учитывая масштабы разрушений и сложность реставрации, многие отнеслись к этому обещанию скептически. Предстояло очистить от копоти и свинцовой пыли огромный готический ансамбль и воссоздать в нем все утраченное, в том числе сложнейшую кровельную систему, которую из-за масштаба называют «лес» (la forêt). Патрик Палем, представитель компании SOCRA, которая до пожара занималась реставрацией бронзовых статуй Нотр-Дама, оценивал сроки восстановления в 15–20 лет.  

Собор собирались открыть в пятую годовщину пожара, затем перенесли открытие к летним Олимпийским играм, которые пройдут во Франции с 26 июля по 11 августа 2024-го. В эти сроки реставраторы вновь не уложились, хотя к концу 2023-го они действительно многое успели. В январе на Нотр-Дам водрузили большой букет — традиционный знак того, что плотники закончили каркас кровли и самая трудная часть их работы позади. Незадолго до того, 8 декабря 2023-го, установили новый шпиль. Макрон присутствовал при этом (как и при всех ключевых этапах восстановления Нотр-Дама) — и сообщил, что собор откроют ровно через год, 8 декабря 2024 года. 

Сразу после пожара стоимость реставрации оценивали в миллиард евро и больше; тогда же запустили краудфандинговую кампанию, которая помогла собрать значительную сумму. 340 тысяч доноров из 150 стран отправили 846 миллионов евро. 300 миллионов из них пожертвовали французские миллиардеры Франсуа-Анри Пино и Бернар Арно, 50 миллионов — мэрия Парижа. Помощь также предлагали многие компании строительных материалов и реставрационные мастерские.

Архитектурные бюро со всего мира представили варианты восстановления собора. Сгоревший каркас кровли предлагали заменить цветным стеклом или ярко-розовой надувной мембраной, а на крыше сделать бассейн, оранжерею и даже «пентхаус Квазимодо», как в провокативном проекте венской архитектурной студии who cares?!.

Но эти идеи не пригодились. Большинство элементов Нотр-Дама восстанавливают в прежнем виде. При этом реставрацию активно критикуют за любые, даже точечные попытки встроить современное искусство и архитектуру в 860-летний шедевр.

Витражи 

Назвав дату открытия собора, Макрон заодно объявил конкурс на новые витражи. Их хотят установить в шести из семи часовен южного придела Нотр-Дама несмотря на то, что оригинальные стекла уцелели во время пожара — реставраторы лишь разобрали и расчистили их, устранили трещины и укрепили перегородки. Прежние витражи отправят в музей Нотр-Дама — его откроют на острове Сен-Луи рядом с собором. 

Президент ссылался на парижского архиепископа Лорана Ульриша, который обратился в Елисейский дворец с просьбой о новых витражах. Согласование необходимо, потому что архиепископия лишь арендует собор у государства (храм принадлежит властям Франции со времен Французской революции). По мнению Ульриша, реставрация Нотр-Дама немыслима без того, чтобы «оставить след этого события [пожара], этой эмоции, которая повлияла не только на Париж и всю Францию, но и на весь мир», — и витражи помогли бы увековечить пожар.

Сайт архиепархии Парижа приводит и такую цитату архиепископа: «Нотр-Дам — это собор XIII века, но это также собор, который тщательно переработан в XVI веке, бережно восстановлен в XIX веке, сохранен в XX веке и отреставрирован в XXI веке. По этим причинам имеет смысл добавить витражи, которые станут знаками нашего времени». 

Заменить витражи просил в 2020 году и предшественник Ульриша, архиепископ Мишель Опети, при котором Нотр-Дам сгорел. Но Розелин Башло, министр культуры Франции до мая 2022 года, категорически отказалась, сославшись на Венецианскую хартию 1964 года — международный документ, в котором закреплены стандарты реставрации. Хартия предписывает сохранять все исторические элементы, однако служит лишь ориентиром — следовать ей необязательно. Видимо, теперь правительство Франции намерено пренебречь документом: сменившие Башло министры культуры, Рима Абдул-Малак, а затем и Рашида Дати, не высказывались против. 

Историки искусства и эксперты в области реставрации требуют сохранить оригинальные витражи на прежних местах: через два дня после заявления Макрона историк и редактор интернет-издания La Tribune de lʼArt Дидье Рикнер подал соответствующую петицию. В тексте сказано, что витражи потеряют всякий смысл вне собора, а в музее они займут слишком много места «без какой-либо пользы для публики». Политики не могут единолично распоряжаться наследием, которое принадлежит всему миру, настаивает Рикнер.

На момент публикации этого текста петицию подписали 139 тысяч человек — когда число достигнет 150, Рикнер направит ее властям. Больше 33 тысяч собрала еще одна петиция на платформе городского активизма CitizenGo. Она содержит то же требование: сохранить витражи в неизменном виде. 

Чуть позже Рикнер сказал, что уместнее было бы заказать новые витражи для Северной башни собора, где установлены обычные стекла. В этом случае витражи сыграли бы «великолепную символическую роль» как дань уважения пожарным. Эту часть Нотр-Дама было особенно трудно и важно потушить — иначе могла рухнуть и башня, и остальные стены собора. 

Против замены витражей высказываются и другие искусствоведы, в том числе члены французской Академии изящных искусств. Мэривонн де Сен-Пульжан, бывший генеральный директор по наследию Министерства культуры Франции и исследовательница Нотр-Дама, осудила «беспощадную атаку» на собор и подчеркнула особую роль витражей в преломлении света:

Впрочем, окна в Нотр-Даме не раз меняли и до пожара. В 1938 году на верхних этажах установили витражи двенадцати современных французских художников. Они заменили обычные стекла, которые появились при канониках в XVIII веке. Тогда в защиту этого решения выступал кардинал Вердье — он утверждал, что «собор, особенно такое национальное сокровище, как Нотр-Дам, — это не гробница и не музей». Но многие историки и архитекторы раскритиковали этот шаг, а с началом Второй мировой войны окна сняли, чтобы уберечь от бомбардировок. После войны, в 1966 году, в Нотр-Даме еще раз появились новые витражные окна — абстрактные произведения искусства создал витражист Жак Ле Шевалье. Это был последний раз, когда стекла кардинально меняли.

Убедительную версию, почему сегодня исторические витражи так настойчиво хотят заменить, высказывает Барбара Дрейк Бем — старший куратор Департамента средневекового искусства нью-йоркского музея Клойстерс и кавалер французского ордена Искусств и литературы. В авторской колонке для The Wall Street Journal она пишет, что окна хотят убрать в шести из семи часовен южного придела. Сюжеты этих витражей не фигуративны — это так называемые гризайли с орнаментами (вот как они выглядят). Некоторые авторитетные специалисты, по словам Бем, характеризуют их как «малоценные», «скромные» и «скучные». В седьмой часовне находится окно XIX века с изображением Древа Иессеева — и его планируют сохранить.

«Для архиепископа, а также господина Макрона удаление остальных шести окон сравнимо со сменой обоев», — считает Бем и добавляет, что все же эти гризайли остаются «утонченными сокровищами», потому что они оттеняют средневековые окна-розы XIII века и делают собор гармоничным:

Шпиль и крыша

Нет гарантии, что петиции и возражения искусствоведов изменят подход к восстановлению Нотр-Дама. Но предыдущий связанный с собором протест именно к этому и привел.

Сразу после пожара в 2019 году Макрон предложил заменить сгоревший шпиль более «изобретательной» и современной конструкцией, а не восстанавливать его по чертежам XIX века. Облик шпиля предлагали определить на конкурсе — через три дня после пожара об этом объявил французский премьер Эдуар Филипп. Среди участников были заметные современные художники — например, бельгиец Вим Дельвуа, известный своими интерпретациями готических конструкций. Однако многие специалисты по наследию высказывались против замены — по их мнению, она нарушила бы принципы консервации, одобреные ЮНЕСКО и ИКОМОС.

Против изменения шпиля выступал и главный архитектор реставрации Нотр-Дама Филипп Вильнев: «Я говорю, что должен, а правительство пусть решает само». Бывший начальник Генерального штаба Вооруженных сил Франции генерал Жан-Луи Жоржелен, ответственный за восстановление Нотр-Дама, в ответ на выпады Вильнева повелел ему «закрыть рот». Позже за генерала извинился министр культуры Франк Ристер, написавший в твиттере, что высказывания Жоржелина «неприемлемы».

После 15-месячной дискуссии шпиль все же решили восстанавливать в точном соответствии с чертежами XIX века — кровлю отстроили с той же дотошностью. Фредерик Эпо, специалист по средневековому плотницкому делу, который участвовал в восстановлении, назвал «идиотизмом» пятилетний срок реставрации, заявленный Макроном. По его мнению, бревна для кровли надо было сушить годами, а на строительство могли уйти целые леса.

Но это быстро опровергли: профессиональные плотники из организаций Charpentiers sans frontières («Плотники без границ») и бургундского замка Геделон сумели в точности воспроизвести средневековую конструкцию и отстроить каркас всего за несколько лет. 

На кровлю и шпиль ушло более тысячи вековых дубов из 200 лесов Франции. Их нужно было обязательно срубить до конца марта, пока не поднялся сок, иначе древесина была бы слишком влажной. Перед распилом на балки стволы сохли 18 месяцев. Их обрабатывали вручную с помощью топоров, выкованных кузнецом специально для этого.

В конце 2023 года 25 стропильных ферм, каждую весом по 7–7,5 тонны, перевезли на барже к острову Сите и подняли на собор лебедкой. Затем смонтировали шпиль с крестом и новым флюгером-реликварием в форме петуха (прежний сильно пострадал в пожаре и сейчас выставлен в Музее французских памятников в парижском дворце Шайо). Помимо реликвий, в него вложили пергамент с именами 2000 рабочих, архитекторов, мастеров и меценатов, которые участвовали в реставрации. 

В начале марта 2024 года с верхней части шпиля сняли леса. В официальном инстаграме реставрации Нотр-Дама конструкцию называют «шедевром столярного дела».

Интерьер

Куда радикальнее изменятся интерьеры Нотр-Дама. Пять главных элементов богослужебного убранства отольют из темной бронзы по проекту скульптора и дизайнера Гийома Барда. Он известен минималистичной инсталляцией на тему «Тайной вечери» в Сент-Мари-де-Ла-Туретт — доминиканском монастыре по проекту архитектора-модерниста Ле Корбюзье. Дизайн 1500 стульев для прихожан поручили Ионне Вотрен, новый реликварий с Терновым Венцом — архитектору и художнику Сильвену Дюбюиссону, причем последнего архиепископ Ульриш выбрал без предварительного тендера. 

В СМИ будущие интерьеры Нотр-Дама сочли смелыми, но единогласного одобрения они не получили: в соцсетях их называют «дизайном „Икеа“ 1970-х годов, недостойным создателей собора», видят в них отсылку к дому «Семейки Аддамс» и «воплощение упадка французской церкви». Тем не менее 13 июля 2023 года Французская национальная комиссия по архитектуре и наследию одобрила интерьеры именно в таком виде. 

Предыдущий, представленный в 2021 году проект интерьеров встретили еще хуже: их должны были переделывать по проекту священника Жиля Друэна, но отказались от этой идеи из-за слишком бурной реакции. Рядом с классическими произведениями Друэн предлагал разместить современное искусство, а на стены проецировать цитаты из Библии на разных языках, в том числе на мандаринском диалекте — перед пожаром в соборе отмечали особенно много туристов из Китая. Дарохранительницу и другие храмовые объекты собирались переставить, чтобы освободить больше места для посетителей — так они смогли бы заходить через центральный портал, а не через боковую дверь, как в прежние годы. 

Настоятель храма Патрик Шове счел, что все это сделает посещение памятника более приятным и поможет создать «диалог» между средневековой архитектурой и современностью. Но критики назвали эти перемены унизительными для собора, а также кощунственными и несовместимыми с католической традицией: газета Le Monde писала, что во Французской католической церкви разгорелись споры между «защитниками современности и экуменизма и приверженцами ностальгического консерватизма».

Авторитетный парижский архитектор и урбанист Морис Кюло, которого цитирует The Daily Telegraph, счел, что проект Друэна превратит храм в «политически корректный Диснейленд». 

Позднее около 100 общественных деятелей Франции подписали открытое письмо под заголовком «Собор Парижской Богоматери: то, что пощадил пожар, епархия хочет уничтожить». Оно было опубликовано в консервативной французской газете Le Figaro. 

У проекта Друэна нашлись и сторонники — историк искусства Элизабет Лев в статье для The Washington Post отметила, что раньше собор был чрезмерно загроможден и его часовни были «мешаниной, которую туристы обычно обходили стороной», а в цитатах из Священного Писания на ведущих языках мира не может быть ничего плохого. Особенно в городе, где 20% жителей — эмигранты. 

«Шокирующая» очистка и токсичный свинец

Еще один спорный момент реставрации — способ очистки собора. Для этого на внутренние стены наносят латексную пасту — такой метод используют в исторических зданиях с 1990-х. Через несколько дней латекс отклеивают вместе со скопившейся пылью и копотью. По мнению главного архитектора реставрации Нотр-Дама Филиппа Вильнева, это сделает собор «сияющим». Жан-Луи Жоржелен, который до гибели в августе 2023-го отвечал за восстановление, сказал, что «после столетий забвения» интерьер будет в хорошем смысле «шокировать».

Между тем специалисты считают, что этот метод очистки может плохо повлиять на самочувствие посетителей и строителей. Схожий метод использовали при реставрации собора Святого Павла в Лондоне, и тогда у некоторых работников на стройке появилась аллергическая реакция, поскольку латекс содержал аммиак и ЭДТА. Однако в Rebâtir Notre-Dame de Paris, общественном органе по надзору за реставрацией собора, заявили, что составы с тех пор улучшились и надежнее защищают как здание, так и здоровье окружающих. 

Еще бо́льшие опасения вызывает материал, который всегда был частью Нотр-Дама, — свинец. В Европе крыши многих исторических зданий, в том числе храмов, покрывали и до сих пор покрывают именно этим металлом. Он прочный, гибкий и стабилизирует конструкции своим весом. В виде кровельных пластин свинец не опасен для здоровья. Но при высоких температурах он становится источником токсичного дыма и пыли.  

Именно это случилось 15 апреля 2019-го: 250 тонн свинца Нотр-Дама расплавились, осели на соборе и распространились по соседним районам Парижа. После пожара уровень свинца в сгоревшем здании в 1300 раз превышал нормы безопасности, а на крыше — в 2300 раз. При этом в первые месяцы рабочие, отвечавшие за разбор завалов, не носили защитных масок и перчаток, а после смены далеко не все дезинфицировали одежду, разнося пыль по городу. Прежде чем это попытались исправить, прошло три месяца: лишь в июле 2019 года Министерство культуры приостановило работы, чтобы обеспечить более строгие меры «в соответствии с запросами трудовой инспекции».

Свинец особенно опасен для беременных женщин, кормящих матерей и детей. В виде пыли он попал во многие общественные здания, в том числе школы, больницы и детские сады. Но проверять уровень тяжелых металлов в помещениях начали только через месяц после пожара, и далеко не везде; к дезинфекции района приступили через четыре месяца, показало расследование The New York Times. На острове Сите, где расположен собор, создали специальный центр для тестирования детей до семи лет (у 12 из них зафиксировали опасный уровень металла в крови) и беременных женщин. В остальных случаях для тестов люди должны были получить назначение врача. 

Результаты испытаний раскрыли летом 2019 года после публикаций в СМИ; представители мэрии в ответ оправдывались тем, что лишь следовали указаниям региональных и национальных агентств. Заммэра города Анн Суирис, отвечающая за здравоохранение, заявила, что «государство боялось напугать людей». В качестве еще одного контраргумента французские чиновники и эксперты говорили о том, что в Париже высокие показатели свинца не всегда можно объяснить пожаром, а результаты испытаний могут частично отражать более широкие проблемы, связанные с загрязнением. 

Политиков обвинили в том, что они пренебрегают здоровьем тысяч людей, чтобы отреставрировать Нотр-Дам в заявленные Макроном сроки. И даже спустя годы после пожара уровень тяжелых металлов не пришел в норму: в 2023 году пришлось временно закрыть пешеходную дорожку вдоль Сены и склеп под площадью Нотр-Дама, чтобы очистить их от свинцовой пыли.

После этого экологические активисты, мэрия Парижа и профсоюзы выступили против дальнейшего использования свинца для восстановления крыши Нотр-Дама. Но к ним не прислушались — кровлю уже покрывают свинцом. Организация, которая отвечает за реставрацию, настаивает, что любой другой материал нарушит красоту средневекового ансамбля. 

В Нотр-Даме ежедневно работают около 500 человек. Они не только кроют крышу свинцом, но монтируют каменные нефы и хоры. Большой орган уже вернули в собор, вслед за ним должны вернуться скульптуры и другие произведения искусства. Министр культуры Абдул-Малак заявила, что, хотя совсем скоро собор откроют для публики, даже после открытия реставрация продолжится — ожидается, что как минимум в течение 2025 года.