истории

«Герой наших снов» — кафкианская антиутопия, в которой всем снится Николас Кейдж Для одних это эротические сны, для других — кошмары. А для героя самого Кейджа — полная потеря контроля над собственной жизнью

Источник: Meduza

7 января 2024-го Николасу Кейджу исполнилось 60 лет. Одни называют его худшим актером в истории, другие ценят за самоиронию и не пропускают ни одного треш-фильма, в которых так любит сниматься Кейдж. Но «Герой наших снов» Кристоффера Боргли и студии А24 выделяется на их фоне. Это абсурдная комедийная антиутопия, которую можно сравнить с романами Кафки. А представить в центре этой истории кого-то, кроме Кейджа, просто невозможно. Картина уже вышла в некоторых странах, например США и Латвии. Российские зрители увидят ее в марте. Кинокритик «Медузы» Антон Долин рассказывает о фильме, в котором мир сошел с ума, когда всем начал сниться Николас Кейдж.

Представьте самое скучное, что может прийти на ум: унылого профессора биологии, над которым посмеиваются коллеги и студенты. Пол Мэтьюс преподает уже много лет, он давно махнул на себя рукой: жизнь идет по накатанной колее и вряд ли с нее сойдет. Но однажды Мэтьюс замечает, что окружающие тайком показывают на него пальцем и шепчутся за его спиной. Разгадка находится, когда они с женой натыкаются на бывшую девушку Пола, с которой тот встречался много лет назад. Та и думать забыла о постаревшем бойфренде, но внезапно он явился ей во сне. И не только ей. Пол Мэтьюс снится людям, причем не только знакомым, но и всем остальным. 

Остроумное название «Dream Scenario» трудно перевести точно, «Герой наших снов» — не худший вариант. В сценариях чужих снов (в разных «жанрах», от эротики до хоррора) Пол Мэтьюс присутствует как актер второго плана — незабываемый статист-наблюдатель, чья роль до поры неясна. И это интригует. В одночасье закомплексованный и скучный интеллигент становится мировой знаменитостью. Как это использовать, не может понять ни он сам, ни окружающие. Даже ловкие пиарщики, схватившиеся за новую звезду, пребывают в некотором недоумении. 

А теперь представьте, что этот тривиальный лысеющий бородач — Николас Кейдж. Вы сразу поймете, почему «Герой наших снов» — один из самых неординарных и удивительных фильмов сезона, при этом вписанный в тренд комедии об интеллектуалах из университетской среды, попавших в неожиданный переплет («Американское чтиво», «Оставленные»).  

Норвежец Кристоффер Боргли — многообещающий режиссер и сценарист; это было ясно и после его полнометражного дебюта «Тошнит от себя» (2022). В нем девушка-бариста, ревнующая ко всем своего кичливого парня-художника, специально вызывает у себя аллергию: ей удается привлечь всеобщее внимание, однако в результате ситуация не только фатально сказывается на отношениях, но и становится опасной для жизни. Исследуя влияние интернета, современных медиа и культуры соцсетей, Боргли ухитряется вытаскивать некрасивые, но исключительно интересные свойства из своих обманчиво банальных персонажей. Его сюрреалистическая сатира — королевство кривых зеркал, где со смехом и ужасом каждый узнает себя. 

Хотя узнать себя в Кейдже — задача непростая. Монстр и гений своего рода, он веский претендент на звание худшего актера всех времен и народов. Иногда за год он успевает сняться сразу в нескольких треш-фильмах, выходящих онлайн, минуя прокат. Плодовитость и неразборчивость Кейджа компенсируются его выразительностью, образцово-чудовищные роли в «Воздушной тюрьме» или «Городе ангелов» чередуются с замечательно тонкими работами у Фрэнсиса Форда Копполы (его дяди!), Дэвида Линча, Алана Паркера, братьев Коэн или Мартина Скорсезе. «Герой наших снов», как когда-то «Адаптация» Спайка Джонза, — игра, в которой зритель, глядя на мешковатого персонажа-неудачника, обязан одновременно с этим помнить: перед ним Кейдж, за которым волочится шлейф всех его прежних героев. 

В этом смысле двойное экранное существование — в так называемой реальности и в снах — выгодно подчеркивает уникальное амплуа Кейджа, слишком яркого для актерской профессии, как бы вовсе неспособного спрятаться даже за самым мастерским гримом или образом. Поэтому нет смысла спрашивать, хорошо или плохо Кейдж играет роль. Рассуждать можно лишь о том, уместен ли он в сюжете, который для него изобрел режиссер. Здесь, где его герою навязано амплуа, которое он не выбирал, — однозначно уместен. 

Вообще-то и Кейдж в главной роли (привлечь его — задача несложная, с ней порой справляются и самые слабые продюсеры), и сон как несущая конструкция сюжета — тревожные сигналы, которые обычно говорят о ленивой драматургии. Но не здесь. Боргли пытается исследовать серую зону — природу даже не славы, а хайпа, явления такого же мистического и неконтролируемого, как сновидения. Кейдж становится агентом нашего подсознания, которое все-таки оказывается коллективным. Это и смешно, и жутко, и правдоподобно.

Кроме того, Боргли исследует феномен кэнселинга, который в современном обществе может резко прийти на смену всеобщей любви — и которым, как и снами, зачастую тоже невозможно управлять. К этой идее режиссер подводит нас в тот момент, когда главный герой перестает быть нейтральным наблюдателем в снах и переходит к действию.

«Герой наших снов» — кафкианская антиутопия об утрате человеком субъектности. От внезапной славы профессор теряет контроль над реальностью, и уже неважно, рады ли ему те, кому он снится (пусть и против собственной воли), или, наоборот, ненавидят его. За сюрреалистической фабулой скрыто меткое наблюдение за тем, как устроена судьба актера (любого, от звезды до статиста) — всецело зависящего от придуманной для него роли и таланта режиссера. 

Концовка этого изобретательного фильма несколько скомканная и потому разочаровывающая. Но не потому ли, что самостоятельного выхода из показанной ситуации не существует? Когда ты щепка, несущаяся по течению всеобщей любви или неприязни, выбрать новое направление — не в твоих силах. Неожиданный эффект: следя за траекторией движения профессора Мэтьюса, с облегчением благодаришь судьбу, что она не сделала тебя знаменитым. А если и сделала, то не такой звездой, как Николас Кейдж.