истории

«А ведь мы реально в войне участвуем» Как в Москве — уже второй раз после начала войны с Украиной — отмечали День Победы (за пределами Красной площади). Репортаж «Медузы»

Источник: Meduza

Еще до того, как 3 мая Кремль атаковали два беспилотника, власти — «по соображениям безопасности» — решили отказаться от некоторых событий, приуроченных ко Дню Победы, а после инцидента отменили парады более чем в 20 городах по всей стране. В Москве ключевое мероприятие 9 мая все же состоялось — правда, с меньшим количеством участников и военной техники. «Медуза» рассказывает, что происходило на периферии этого праздника — за пределами Красной площади, где некоторые жители столицы тоже пытались посмотреть на парад.

Осторожно! В этом тексте есть мат. Если для вас это неприемлемо, не читайте его.

Ранним утром 9 мая пассажиры московского метро вынуждены слушать почти двухминутный монолог мэра Сергея Собянина из громкоговорителей — с поздравлениями и рассуждениями на тему Великой Отечественной войны. «Мы никогда не забудем о цене, уплаченной за спасение родной земли от фашистов», — уверяет он.

Те, кто не успел дослушать речь Собянина на эскалаторе, могут ознакомиться с нею на экранах в вагонах метро. «Каждый из нас, наверное, задавался вопросом: а мы так смогли бы? — продолжает Собянин. — Сегодня мы отвечаем: должны, а значит, и сможем».

Впрочем, в девять утра, за час до начала парада, в подземке относительно пусто. Некоторое оживление можно наблюдать только на ближайших к Красной площади открытых станциях. На Тверской улице уже все готовы к шествию: дети в пилотках, мужчины в камуфляжной одежде (или солдатских гимнастерках), женщины с георгиевскими лентами на сумках.

Из метро выходит молодой человек в куртке с нашивкой Z на правом плече и с триколором на левом. Судя по выражению лица, на улице он увидел не совсем то, что ожидал: кругом металлические ограждения и росгвардейцы в бронежилетах.

— А Красная площадь — это куда?

— Туда прямо, но вас на нее не пустят. Идите к Новому Арбату.

О том, что попасть к Кремлю не получится, сообщалось заранее. В целом в этом нет ничего нового — вход туда и в прошлые годы был только по приглашениям, которые выдавали участникам войны, чиновникам и их близким, а также поддерживающим власть знаменитостям (например, режиссеру Ивану Охлобыстину, артистке Ольге Бузовой и танцовщику Сергею Полунину).

Те, у кого такого приглашения нет, смотрят на марширующих по площади военных и курсантов на своих смартфонах. Единственное, что можно увидеть вживую, — колонну военной техники, когда та будет возвращаться с Красной площади после парада. Ради этого росгвардейцы и отправляют людей на Новый Арбат.

Молодой человек с Z-нашивкой еще какое-то время изучает обстановку и спускается обратно в переход. Так в итоге поступают практически все: люди выходят из метро, осматриваются, получают инструкцию и возвращаются в метро.

Но некоторые так просто не сдаются — пытаются обойти ограждения и все-таки пробраться, пусть не на саму Красную площадь, но хотя бы поближе к ней. Одни рассказывают корреспонденту «Медузы», что для них это просто «челлендж», другие хотят лично поблагодарить ветеранов «за мирное небо над головой».

Но, кажется, никаких лазеек и правда нет. 

— Ну вот как так! Представь, если идут ветераны, а тут все перекрыто! — обращается к подруге москвичка лет тридцати пяти.

— Ну самих ветеранов-то, наверное, на автобусах привозят, — отвечает та.

Мимо проходит семья, ответственно подошедшая к дресс-коду: мать — в женской версии полевой солдатской формы с накинутой поверх ветровкой, отец — в советской военной гимнастерке и пилотке, двое детей лет пяти — девочка с военно-полевой сумкой медсестры и мальчик с заплечным мешком. Костюмы явно пошиты на заказ. У женщины в руках охапка завернутых в бумагу цветов — судя по стеблям, гвоздик. 

— Читаешь, где собираются ветераны: Красная площадь, Поклонка, а не пускают… Вы хоть пишите тогда, куда можно-то, — недовольно жалуется она мужу.

— Подождите тут, пойду узнаю, может, можно тут пройти, — отвечает он и бодрым шагом направляется к росгвардейцам, охраняющим проход между Большим театром и ЦУМом.

Минут пять он пытается о чем-то договориться, его жена в это время нервно посматривает на часы — до начала парада осталось чуть больше 20 минут. Дети переживания родителей не разделяют — кажется, им вполне неплохо и здесь. 

— Говорят, щас везде всё по каким-то пропускам, — рассказывает их отец, вернувшись от росгвардейцев. — Попробуйте, мол, посмотреть на «Госуслугах». Ну или сюда приходить часам к двум. 

— К двум уже ветераны уедут. А что за пропуска? На парад вроде приглашения…

— По ходу, есть приглашения, а есть пропуска. У нас вообще, говорит, никакой информации нет. 

— Может, поехали тогда на Поклонку?

— Да так мы весь парад в метро проведем.

Организацией парада в 2023 году недовольны многие. Люди недоумевают, почему «победа общая», а приобщиться к ней «простым смертным» невозможно.

«Все через одно место делают! Говорили, в Москве будут экраны, — ну и где они, эти экраны?» — жалуется корреспонденту «Медузы» девушка лет двадцати пяти. Они с подругой приехали в центр города, чтобы посмотреть хотя бы трансляцию парада, и не ожидали, что «останутся ни с чем».

В ответ на вопрос, какие советы им дают полицейские и росгвардейцы, она отмахивается: «Они ничего не знают. Стоят просто как пешки. Есть бумажка — пускают, нет — до свиданья. Говорят, почитайте в интернете. А в интернете ничего нет!»

Одних горожан парад Победы просто разочаровал, а другим серьезно испортил день — для кого-то он был рабочим. Мужчина в полосатой панаме почти умоляет росгвардейцев пропустить его в один из переулков, где припаркован его автобус, на котором совсем скоро надо выходить в рейс — судя по всему, на экскурсию. Водитель протягивает силовикам парковочную карту, но те все равно не пускают: нужен специальный пропуск. 

— Даже если мы пропустим, вас дальше не пустят, — терпеливо объясняет росгвардеец.

— Ну и что мне делать?

— Ну да, тяжеловатенько. Но вас тут нигде не пустят, сто процентов. Идите по кругу через Пушкинскую площадь.

— Я щас так буду идти хуй знает сколько. Вы, может, меня сами проведете?

— Да и нас ведь тоже не пустят, — говорит росгвардеец и разводит руками.

Желающие посмотреть на колонну техники в это время двигаются по Страстному бульвару через Пушкинскую площадь к Новому Арбату. Людей много: студенты, пожилые, семьи с детьми и пары — все в пилотках, с георгиевскими лентами и торчащими из сумок триколорами. 

В толпе — пятилетний ребенок. Он машет игрушкой, похожей на гофрированную трубу от вытяжки, и кричит: «Вот так мы будем бороться с украинцами со всеми нашими бойцами!» Родители не обращают на это никакого внимания. 

Символику парада Победы можно увидеть даже на людях, которые просят у прохожих милостыню. В инвалидном кресле сидит мужчина в пилотке, его ноги перевязаны бинтами, за спиной — оранжево-черный флаг с надписью: «9 Мая». В нескольких метрах от него — другой человек, который просит деньги; он в камуфляже и с триколорами.

Среди публики выделяются нодовцы. У каждого в руках — стопка одинаковых газет с заголовком «Отечество будет свободным». Кто-то вежливо поздравляет прохожих с Днем Победы и просит взять агитку; кто-то, наоборот, спорит, убеждая собеседника, что НАТО не вправе оспаривать присоединение к России украинских территорий.

Внезапно со стороны проезжей части доносится высокий женский голос: «Купите флажочки! 100 рублей всего лишь». Ассортимент у продавщицы не слишком богатый: пара российских триколоров и флагов, посвященных Дню Победы. Прохожих все это не интересует, они спешат: как бы не пропустить колонну техники.

— А что такое колонна? — интересуется у отца маленький сын. В отличие от других детей в толпе, при нем нет ни пилотки, ни георгиевской ленты.

— Ну это когда танки по одному едут. Ты же видел в прошлый раз, не помнишь разве? Хотя они тебе тогда на хуй были не нужны, тебя интересовали больше фонтаны, — продолжает отец. — Ну в чебуречную заходили еще потом, не помнишь?

Парад тем временем в разгаре: из телефонов доносится голос Путина, который говорит, что «цивилизация вновь находится на переломном рубеже, против нашей Родины вновь развязана настоящая война».

«А ведь мы реально в войне участвуем!» — вдруг произносит невысокая блондинка. Она пришла посмотреть на военную технику в компании нескольких молодых людей — кажется, происходящее вокруг интересует ее гораздо больше, чем ее спутников.

Вскоре толпа останавливается: до Нового Арбата около ста метров, но в конце Никитского бульвара установили металлические ограждения. Кто-то приехал сюда пораньше, чтобы занять лучшие места. 

К половине одиннадцатого на улице уже так жарко, что даже силовики у ограждений снимают куртки. Взрослые вяло переговариваются между собой, дети жалуются на погоду и хотят заняться чем-то более увлекательным. Тех, кто с нетерпением ждет колонну, довольно мало.

Путин в это время объявляет минуту молчания в память о погибших в Великой Отечественной — но на Никитском бульваре шум не стихает. Пара рядом с корреспондентом «Медузы» громко записывает кому-то видеосообщение.

Затем президент произносит несколько фраз про «заветы предков» и гордость за бойцов теперь уже российской армии — и словами «За Победу — ура!» завершает свою речь.

— Ура! — подхватывает женщина в толпе. Ее никто не поддерживает.

На Красной площади начинается шествие курсантов — но к Новому Арбату они не пойдут, и собравшимся здесь эта часть парада неинтересна. Все ждут, когда наконец поедут танки. 

— Не, это вообще какой-то бредняк! — Рассерженный мужчина с подругой пытается выбраться из толпы. 

Его недовольство в толпе, вероятно, многие разделяют: даже те, кто находится ближе всего к ограждению, смогут увидеть колонну только издалека (хороших фотографий с такого расстояния точно не получится).

Уставшим от прогулки и жары детям с каждой минутой становится все тяжелее. Взрослые протягивают им те самые газеты, которые раздавали на Страстном нодовцы. Дети расстилают их на траве и радуются: «Какая хорошая, большая! Человека три поместятся!»

— О, поехали, поехали! — вдруг кричат в толпе. 

Люди бегут к ограждению, но быстро понимают, что «поехали» еще только на Красной площади, — и возвращаются к своим делам. Несколько минут спустя техника наконец появляется на Новом Арбате. Обзор оказывается настолько плох, что многие решают уйти, не дожидаясь, пока проедет вся колонна.

— Т-34, что ли, там? — спрашивает через плечо мужчина свою подругу. 

— А что это такое?

— Танк.

— Ну иди, иди еще постой, если хочешь.

— Да ладно, че уж.

В общей сложности «шоу» на Новом Арбате заняло не больше пяти минут. Особенно это удивило работавшую на месте журналистку британского телеканала Sky News. Едва проезжает последняя единица техники, она начинает искать героев для своего репортажа. Желающих ответить на ее вопросы, даже с переводчиком, не очень много. Соглашается молодой человек в очках, на вид — студент.

— Ебать их надо, этих американцев! — вмешивается в диалог журналистки и молодого человека какой-то мужчина.

— Они [журналисты телеканала] — англичане.

— Да какая разница! И не стыдно же — приходят к нам на праздник! Делают репортажи свои, говорят плохо о нашем президенте.