истории

Российским призывникам обычно отказывают в альтернативной службе — но добиться ее все-таки вполне реально Мы поговорили с петербуржцем, который убедил комиссию в военкомате, что не хочет служить. Теперь он работает в больнице

Источник: Meduza

С 1 апреля по 15 июля в России пройдет ежегодный весенний призыв, повестки начнут рассылать уже в марте. Будут ли массово отправлять новобранцев на войну с Украиной, неизвестно. В Кремле заявили, что любой срочник может «при желании подписать контракт», чтобы отправиться на фронт; Минобороны РФ тем временем продвигает законопроект об участии призывников в миротворческих миссиях. Срочного призыва можно избежать, если уклониться от него — или поступить на альтернативную гражданскую службу (АГС). Несмотря на то, что военкоматы часто отказывают в переводе на АГС, добиться этого все-таки можно. Петербуржец Егор Кравцов рассказал «Медузе», как ему удалось вместо армии устроиться на работу в больницу.

От редакции. Мы по-прежнему не знаем, насколько эффективна альтернативная гражданская служба как способ не идти служить в армию. Если вы точно хотите избежать призыва, обдумайте все варианты — и принимайте решение, которое подойдет именно вам.

Мне 20 лет, я студент-международник в СПбГУ. Осознанно и активно я стал проявлять свою гражданскую позицию, когда мне исполнилось 18 лет — это был 2020 год. Я тогда участвовал в акциях против поправок в Конституцию, развешивал [на мостах в Петербурге] баннеры, потом участвовал в акциях в поддержку белорусских протестующих и против закона «о наливайках», который мог уничтожить барную культуру Петербурга.

Меня задерживали только один раз — на митинге в поддержку Алексея Навального 23 января 2021 года. С Пушкинской площади [в Москве] меня отправили в ОВД «Ясенево», откуда выпустили самым последним — за то, что консультировал других задержанных. [Проявлял позицию и по-другому], иногда делал в «Фогеле» с коллегами и друзьями просветительские лекции преподавателей (например, из Европейского университета, — прим. «Медузы»), депутатов и активистов на гуманитарные темы (например, о том, «почему многие убеждены в наличии особого пути России?»).

Тогда же я решил вступить в [партию] «Яблоко» и начал участвовать в политике более системно: наблюдал за выборами и организовывал избирательные кампании для «яблочников» в Новгороде в 2021 году и в Пскове в 2022-м.

После начала военных действий моя деятельность не сильно изменилась, но я впервые столкнулся с прямым и существенным давлением: в марте 2022-го в Петербурге завели дело «о телефонном терроризме». По словам следователей, я был в статусе подозреваемого. Думаю, я стал фигурантом, потому что очень активно и публично высказывался за мир с Украиной. За это мне и прилетело.

Свой статус сейчас я не знаю, но, поскольку это дело фабриковалось в большей степени для запугивания активистов, оно никак не движется. Все следственные группы по нему распустили.

Говорят, что альтернативная служба во время войны невозможна. Так ли это?

Я подавался на АГС в апреле 2022 года — это был первый призыв после начала военных действий. Я проявлял инициативу и ни от кого не скрывался: придерживаюсь позиции, что не военкомат должен приходить за тобой, а ты — к ним, защищая свои права. В итоге меня без каких-либо повесток призвали на альтернативную службу 26 декабря 2022 года.

На альтернативную гражданскую службу имеет право любой гражданин России, который должен быть призван в армию, но при этом имеет убеждения, которые категорически противоречат военной службе. Лично я приводил [призывной комиссии] в первую очередь морально-юридические обоснования: объяснял, что не согласен с текущими военными действиями, считаю их абсолютно неприемлемыми и в связи с этим не считаю для себя возможным находиться в рядах Вооруженных сил России.

Хотя закон в первую очередь [говорит] об убеждениях, в нем есть дополнение: на АГС также могут направить представителей коренных народов. На Кавказе это довольно частая история, иногда [так происходит] в Сибири. Нужно принести документы, подтверждающие, что ты относишься к народу, который входит в реестр малочисленных народов России, [и ведешь традиционный образ жизни].

В России закон об АГС не самый плохой — по сравнению, например, с демократической Южной Кореей, где до 2020 года альтернативная служба не существовала в принципе, а сейчас проходить ее можно, работая только в тюрьме или другом исправительном учреждении. Российский закон [формально] дает выбор, а самое главное, призывника устраивают на работу исключительно по Трудовому кодексу: со всеми отпусками, с фактической свободой передвижения, зарплатой и даже с возможностью получения заочного образования. Другое дело, что правоприменительная практика не очень — военкоматы крайне не любят выписывать заключения о прохождении АГС.

Статья 59 Конституции подтверждает право на АГС для любой военной службы, не только срочной. Так что для защиты права на альтернативную службу — по сути, права на свободу совести — не нужны дополнительные механизмы. Подзаконных актов, которые регулируют альтернативную службу в период мобилизации, нет — как нет и достаточной заинтересованности власти создать механизмы в защиту этого права. 

Дело в том, что сам закон о мобилизации в России писался в те времена, когда никто не думал о том, что он будет применяться (в 1997 году — прим. «Медузы»). Он довольно сырой, в нем нет очень многих уточнений.

Заявление на АГС во время мобилизации могут, конечно, не одобрять — так часто происходило вначале. Но подавать его все равно есть смысл, потому что это может и просто заморозить процесс призыва. Отстаивать свое право на АГС обязательно нужно.

Разве что в закон о мобилизации [в ноябре 2022 года] добавили статью о том, что в период мобилизации власть может отправить тех, кто проходит АГС на гражданских должностях обычных бюджетных организаций, на гражданские должности в ВС РФ. Но пока что это спящая норма, она была принята осенью и еще ни разу не использовалась.

Можно ли рассказывать об антивоенных взглядах призывной комиссии? И как это правильно сделать, учитывая законы о «фейках» и «дискредитации»?

Первый и главный этап — подача заявления, в котором ты письменно рассказываешь о своих ценностях. К заявлению нужно приложить характеристику от работодателя и автобиографию, расписав, как ты пришел к своим взглядам, в какой среде рос. Далее — выступление перед призывной комиссией, которая решает, имеешь ли ты право на АГС и действительно ли твои убеждения противоречат военной службе. 

Выступление проходило довольно нервно, потому что сотрудники военкомата АГС не любят. Сужу, во-первых, по личному опыту — даже в моем относительно спокойном военкомате нашлось место непониманию и грубости на тему альтернативной службы [от сотрудников]. Кроме того, я видел заседания других призывников, и там бывает много откровенного безумия. Во-вторых, в России АГС — совсем не распространенная практика: ее проходят меньше половины процента призывников, решения военкоматов об отказе в альтернативной службе встречаются часто. 

В качестве свидетелей я позвал на выступление друзей, коллег, в том числе муниципальных депутатов — и они подтвердили мои убеждения. Выступая, я еще раз пересказал заявление, расписал разные морально-этические тезисы про то, что я осуждаю военные действия, милитаризм и текущую государственную идеологию, которая основывается на жестокости и бесчеловечности. Здесь точно не нужно вдаваться в конкретные военные эпизоды и уж тем более в то, что Минобороны расценивает как фейк.

Выдержка из заявления Егора, мы приводим ее с незначительной редактурой

Был случай в Ставрополье, когда во время выступления призывника [в военкомате] полицейский составил на него протокол о дискредитации российской армии. Я заранее решил, что не буду этого бояться, потому что все-таки не только защищаю свои права, но и выражаю политическую позицию.

Даже несмотря на то, что выступление прошло спокойно, не обошлось без абсурдных вопросов. Я обычно ношу ремень с пряжкой в форме руки скелета, и по сути единственный вопрос, который мне задали на комиссии, звучал так: «Почему вы носите такой ремень? От него веет смертью. Как это соотносится с вашими взглядами?» Я сказал, что это не имеет отношения к делу — на том и закончилось. Свидетелей спросили, подтверждают ли они мои взгляды и как сами относятся к военной службе. Больше значимых вопросов не было.

Увидев высокий уровень подготовки [к выступлению], текста заявления и количество пришедших людей, комиссия решила не спорить. Они единогласно приняли решение заменить военную службу АГС, а вообще такие решения принимаются простым большинством.

Если комиссия откажет, ее решение можно обжаловать через суд. Если разрешит АГС, нужно будет пройти медицинское освидетельствование и отправиться на призывную комиссию, которая выдаст направление в организацию, куда ты пойдешь служить в альтернативном качестве.

Среди молодых людей редко встречаются великие ораторы — разумеется, военкоматы прекрасно осознают свою властную позицию и любят давить на призывников. Поэтому я считаю очень важным позвать свидетелей, желательно разного возраста, статуса — как молодых, так и нет, в том числе и прошедших военную службу, чтобы подтвердить свою позицию. В разговоре главное — не отступать от своих убеждений и продолжать их доносить даже сквозь недовольные взгляды и открытую злобу со стороны комиссии, если это происходит. Вообще, наверное, главный совет, который можно дать перед выступлением, — всегда сохранять решительность.

После того, как мне заменили военную службу на АГС, мне стало интересно познакомиться с правозащитниками и другими призывниками, поэтому я посетил несколько семинаров «Солдатских матерей» в Петербурге. После них я стал одним из участников «Движения сознательных отказчиков», где онлайн консультировал призывников из разных регионов России. Скольких проконсультировал, точно не знаю, но, думаю, пару десятков наберется.

Как-то я посещал комиссию одного призывника — то, что там устроили, было лютым цирком. К примеру, не пустили его друзей, заявив, что якобы никто не вправе там присутствовать. Вообще вопрос [необходимости доверенности] не регламентирован, это, скорее, самодеятельность конкретных военкоматов. К счастью, я попросил призывника оформить доверенность на девушку, и в итоге она вошла с ним. Всех остальных, в том числе меня, заставили ждать в коридоре военкомата. Члены комиссии впали в сильное бешенство, выражая претензии: мол, кто я такой, что здесь делаю и почему помогаю. Я ответил, что я один из свидетелей и что вправе консультировать, кого хочу.

Задача [призывной комиссии] — не субъективно оценить взгляды призывника, а понять, не противоречивы ли его доводы и соответствуют ли они тому, что написано в его документах. [Но в том случае] члены комиссии в открытую поносили молодого человека и оценивали его убеждения через оптику своих [взглядов], причем в достаточно токсичном ключе. Например, спрашивали у его девушки, почему она встречается с ним, если он якобы не может ее защитить. Потом, военный комиссар начал рассказывать истории о том, что в армию «нужно идти, чтобы научиться защищать девушек», а в конце комиссия констатировала, что в замене военной службы на альтернативную отказано.

Диалоги, которые я наблюдал [на комиссиях призывников], показали, что сотрудники военных комиссариатов обладают таким извращенным макиавеллизмом: они циничны в своих убеждениях, их волнует не оценка взглядов призывника, а выполнение плана [на призыв] любой ценой. Они (члены комиссии, — прим. «Медузы») прекрасно понимают свое положение и свою власть, активно этим пользуются и любят через это давить на призывников. И зачастую это доходит до агрессивного абсурда.

На фоне всего этого уклонение [от военной службы] выглядит [более] привлекательно, к тому же на АГС придется работать один год и девять месяцев. Но я решил, что уклонение мне не подходит. С моей точки зрения, это очень слабая позиция — при желании тебя могут найти и призвать насильно, вдобавок придется отбиваться от обвинений в уклонении от службы, что с репутационной точки зрения не особо приятно. В случае же с АГС ты сам приходишь в военкомат, где отстаиваешь свои права и выражаешь гражданскую позицию.

В чем заключается сама альтернативная служба?

Призывника трудоустраивают в одну из бюджетных организаций, подведомственных органам исполнительной власти. В некоторых случаях могут отправить на гражданские должности в вооруженные силы Российской Федерации. Но [такое происходит] редко — обычно призывник это оспаривает [в суде], потому что это противоречит пацифистским убеждениям.

Место трудоустройства зависит от региона. Есть Москва с Петербургом, где организаций невероятно много: там можно работать даже в каком-нибудь культурном центре. А есть регионы, где для прохождения АГС на всю область всего две-три организации, если не одна. У жителей больших городов преимуществ в этом смысле больше.

Перечень организаций и должностей, где можно пройти АГС, ежегодно составляет Министерство труда. И хотя это не предусмотрено напрямую, фактически призывник может влиять на место трудоустройства, если он заранее проявит инициативу, обратится в организацию, которая входит в список, и начнет договариваться с Минтруда. Чиновники, как я понимаю, очень не любят направлять на АГС — это для них большая бюрократическая проблема. Так что запросы призывников почти всегда одобряют, [чтобы не тратить время на поиск иного места работы].

Я инициативу, к сожалению, не проявил, потому что в тот период работал на избирательной кампании в Псковской области. Так что меня направили по стандартной процедуре, в реанимационное отделение городской больницы. [Попал] именно туда, поскольку, по моей информации, в Петербурге [возникла] нехватка кадров в медицинских учреждениях, и те оставили наибольшее количество заявок на альтернативно служащих рабочих.

Опыт работы у меня пока небольшой, поскольку к службе я приступил в конце декабря 2022 года. Зарплата — около 20 тысяч рублей, восьмичасовой рабочий день, стандартный график — пять через два со всеми отпусками и выходными. Закончить должен к осени 2024-го.

Работа довольно стрессовая. Поскольку я убираю палаты, мне приходится взаимодействовать с пациентами, которые, к сожалению, находятся в шаге от смерти. Но меня очень успокаивает и мотивирует мысль, что вместо того, чтобы убивать, я помогаю людям.

Я призываю всех, кому грозит военная служба, подаваться на АГС и не бояться отстаивать свои права. В конечном счете это больше, чем личное дело: борьба за АГС для себя — это в том числе борьба за лучшую Россию.