истории

Очень страшно абсолютно всем Новые законы об «иноагентах» и «гей-пропаганде» повергли книжный рынок в шоковое состояние. Галина Юзефович рассказывает, что думают его игроки

Источник: Meduza

Принятый недавно закон, запрещающий «гей-пропаганду», полностью изменил культурную жизнь России: под запретом оказались фильмы, сериалы и другие произведения, хоть как-то касающиеся квир-тематики. Серьезный кризис переживает книгоиздательство: магазины снимают с продажи мировые бестселлеры, издатели прячут книги в пленку. Одновременно начались проблемы у авторов-«иноагентов»: кажется, власти пытаются сделать так, чтобы их произведения вообще исчезли из свободного оборота. Литературный критик «Медузы» Галина Юзефович поговорила с представителями индустрии, которые пока не понимают, как работать в новой реальности.

Неразбериха на ярмарке

Первые крайне тревожные сигналы для книжной отрасли прозвучали на завершившейся в минувший понедельник, 5 декабря, ярмарке Non/fiction. В 2022 году она ознаменовалась небывалым количеством скандалов, связанных с неуклюжими попытками организаторов убрать или спрятать книги «иноагентов», а также издания, содержащие, по мнению властей, «пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений».

Попытки цензурировать состав участников Non/fiction и список представленных книг предпринимались организаторами ярмарки и раньше — так, два года назад была без объяснения причин отменена презентация романа писательницы и политической активистки Киры Ярмыш «Невероятные происшествия в женской камере № 3». Однако в 2022-м давление на издателей и книготорговцев вышло на качественно новый уровень. 

«На [нынешней ярмарке] Non/fiction к нам на стенд пришел Василий Бычков, директор компании „Экспо-парк“, организатора ярмарки, и попросил убрать с видного места книгу Льва Рубинштейна. Наши сотрудники оставили эту „просьбу“ без внимания. Следом Бычков потребовал убрать с прилавка книги Киры Ярмыш, — рассказывает „Медузе“ главный редактор издательства Corpus Варвара Горностаева. — На том основании, что от нашего стенда до детской зоны было меньше ста метров».

Еще более дикие истории происходили с другими участниками. Так, издательство «Рипол» вынудили убрать со стенда роман Анны Старобинец «Лисьи Броды» — притом что писательница, хотя и публично высказывается против войны, не объявлена «иноагентом», а в ее книге нет ни слова о «нетрадиционных отношениях» (если, конечно, не считать таковыми любовную связь человека с лисой-оборотнем). В результате издатели просто перенесли книгу Старобинец на стенд дружественной книготорговой организации, которая благополучно торговала «Лисьими Бродами» до конца ярмарки. 

Несколько книг, включая классическую «Войну» португальца Жозе Жоржи Летриа и «Андрей Сахаров: Человек, который не боялся» Ксении Новохатько, организаторы потребовали снять со стенда детского издательства «Самокат». 

«В первый день работы ярмарки на стенд издательства Individuum пришли двое мужчин, представившиеся организаторами ярмарки, и попросили убрать из продажи книгу [журналистки] Ольги Алленовой „Форпост“ [о событиях в Беслане]. Причиной назвали готовящуюся проверку некой организацией, которая может быть не удовлетворена наличием книги, — рассказывает „Медузе“ представитель Individuum. — Никаких подтверждающих документов ни они, ни оргкомитет не предоставили, так что книга продавалась на нашем стенде все дни работы ярмарки».

Вышедшая также в Individuum книга Рустама Александера «Закрытые», посвященная жизни гомосексуалов в СССР, вопросов почему-то не вызвала.

Изначально Individuum должен был делить стенд с дружественным издательством Popcorn Books (подробнее о нем читайте ниже) — однако прямо перед началом ярмарки, когда стенд уже собрали, организаторы «попросили» «Попкорн» не выставляться. В результате на готовом стенде пришлось заклеивать черной изолентой названия всех книг издательства, причем даже тех, в которых нет и намека на ЛГБТ-проблематику. 

«На книжной ярмарке Non/fiction нас пытались заставить убрать книги всех авторов-„иноагентов“, — рассказывает „Медузе“ издатель, глава РЕШ Елена Шубина. — Однако большинство этих книг уже и так продается в пленке и с маркировкой 18+, поэтому мы проконсультировались с юристом и все же оставили их на стенде».

Однако если попытки цензуры на ярмарке выглядели бессистемно и от них было сравнительно легко отбиться, то с 1 декабря, после вступления в силу закона об «иноагентах» и так называемого закона о гей-пропаганде, ситуация радикально изменилась. Non/fiction оказалась прелюдией к настоящему шторму.

«Иноагенты» и книготорговцы

Точнее всего текущую ситуацию на российском книжном рынке можно описать словами «растерянность» и «замешательство». В силу размытости формулировок законы могут трактоваться произвольным способом, а границы дозволенного и запрещенного остаются неопределенными (и вряд ли это случайно). Индустрия замерла в ожидании показательных процессов — которые продемонстрируют, как в действительности власть планирует применять новые репрессивные законы. 

В качестве наиболее вероятной «ритуальной жертвы» уже называют издательство Popcorn Books, на протяжении последних лет успешно издававшее квир-литературу для молодого читателя — в частности, «Лето в пионерском галстуке» Елены Малисовой и Катерины Сильвановой, на которое предсказуемо обрушились с критикой российские пропагандисты. После этого писательницам начали поступать угрозы, и они были вынуждены покинуть Россию. 

Однако одним «Попкорном» едва ли дело ограничится: помимо предсказуемых «виноватых» для более эффективного запугивания издателей и книготорговцев властям понадобится кто-то менее очевидный, и вот этой-то роли книжники всеми силами пытаются избежать. Именно поэтому их действия по минимизации рисков пока производят впечатление панических и несогласованных.

В главной группе риска оказались книготорговцы и дистрибьюторы, которым приходится буквально на ходу и без надежных ориентиров решать, как обходиться с потенциально опасными книгами.

Несмотря на то что закон об «иноагентах» не требует продавать их книги в непрозрачной упаковке (простой пленки и возрастной маркировки 18+ достаточно), многие магазины перестраховываются. Так, в сети появилось видео с упакованными в крафтовую бумагу и подписанными вручную книгами писателя Михаила Зыгаря в одном из книжных магазинов Москвы. При этом в издательском холдинге «Альпина», выпускающем Зыгаря, отвергают предположение, что идея упаковать книгу подобным образом исходила от них.

«В интернет-магазинах книги „иноагентов“ — в нашем случае это романы Киры Ярмыш и книга Сергея Пархоменко „Все сначала“ — продаются, но с пустыми обложками, без картинки, — комментирует Варвара Горностаева из издательства Corpus. — В некоторых на обложках стоит непрозрачная плашка „Взрослый контент“, на которую нажимаешь — и нужно подтвердить, что тебе уже есть 18 лет, после чего книга обретает и обложку, и все остальное».

В целом, несмотря на некоторые ограничения, книжные магазины пока не спешат массово отказываться от книг «иноагентов», среди которых очень много популярных авторов.

«В издательстве мне сообщили, что магазины пока не изымают мои книги из продажи, за исключением инициатив на местах, — говорит „Медузе“ Дмитрий Глуховский. — Моя позиция в этом вопросе такова: пока не запретили и не начали жечь, пускай продают и читают. Впрочем, я и к запрету готов: в любом случае я все книги выкладываю бесплатно у себя в телеграм-канале, чтобы люди не лишались возможности их читать, даже если их изымут из продажи».

Однако российское будущее книг, написанных «иноагентами», вызывает опасения. «Что будет в дальнейшем с тиражами — время покажет, — размышляет Елена Шубина. — Пленка и возрастное ограничение порой отпугивают читателей. Или нет…»

Глуховский более пессимистичен: «Убежден, что полный запрет книг „иноагентов“ — вопрос времени».

Как реагируют магазины и издатели

Если с книгами писателей-«иноагентов» дела обстоят не слишком хорошо, то в сфере литературы, потенциально подпадающей под закон о запрете «гей-пропаганды», все еще гораздо хуже. 

Некоторые офлайновые магазины уже начали возвращать издателям книги «спорной» тематики: о волне возвратов сообщают разные издательства, как большие, так и маленькие. Что делать с этими книгами, неизвестно: хранить их на складах в течение неопределенного времени слишком дорого, поэтому, вероятно, тиражи придется списать как брак. 

Интернет-магазины все еще продают квир-книги, хотя давление на них усиливается — так, 7 декабря депутат Государственной думы Александр Хинштейн потребовал от маркетплейсов Ozon и Wildberries убрать все книги, содержащие, по его мнению, «пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений». И хотя требование это пока не удовлетворено (или, во всяком случае, не удовлетворено в полном объеме — многие книги с квир-тематикой в обоих магазинах по-прежнему доступны), непонятно, как долго маркетплейсы смогут сопротивляться прессингу властей.

Единственное значимое исключение в этой сфере — магазин «Лабиринт», поспешивший убрать книги с ЛГБТ-тематикой еще в ноябре, даже не дожидаясь вступления закона в силу. «Я специально на днях проверила — „Лабиринт“ убрал все наши книги, в которых есть сюжет ЛГБТ+, например „Маленькую жизнь“ Ханьи Янагихары. И романы Майкла Каннингема — почему-то все, кроме „Избранных дней“», — комментирует в разговоре с «Медузой» главный редактор издательства Corpus Варвара Горностаева.

Впрочем, панике поддаются не все. «Мы с коллегами из независимых книжных провели зум-совещание, — рассказывает „Медузе“ Инна Миронова, практикующая юристка и соосновательница книжного магазина „Переплет“ в Иркутске. — Из анализа нормативки понятно, что все это продавать можно, учитывая действующие нормы. То есть все в упаковках, все с маркировкой 18+ и ****** [плашкой] „иноагентов“. Я вместе с Конституционным судом считаю, что художественная литература и другие произведения искусства не могут являться пропагандой, но могут являться „демонстрацией“, так что их нельзя продавать несовершеннолетним. Поэтому у интернет-магазинов будут дополнительные плашки с подтверждением возраста. А в офлайне при сомнениях будем спрашивать паспорт».

Точно так же, как и среди книготорговцев, издатели по-разному оценивают перспективы. Издательство Popcorn Books объявило о приостановке выпуска квир-литературы, а для уже вышедших книг накануне подписания Путиным закона о запрете «гей-пропаганды» провело грандиозную распродажу на Wildberries. О дальнейших планах в издательстве говорить отказались: стратегия еще не выработана. О полной дезориентированности и непонимании, что делать и как выживать, рассказали «Медузе» представители и других издательств (преимущественно небольших и независимых), в которых выходят книги, так или иначе затрагивающие квир-темы.

Издательства, входящие в орбиту холдинга «Эксмо-АСТ», скорее, настроены сопротивляться новому закону. «Теперь каждую книгу, в которой присутствует этот [квир] мотив, мы показываем нашему юристу: если он пропускает, то все нормально, — делится издатель Елена Шубина. — Пока проблем не было, но у нас этих книг сравнительно немного».

Варвара Горностаева из Corpus тоже готовится держать оборону: «В данный момент мы торгуем всеми книгами, которые уже вышли (да, и Ханьей Янагихарой тоже), и продолжаем работу над новыми, включая и новый роман Янагихары „До самого рая“, который выйдет в феврале. Пока наша позиция состоит в том, чтобы не убирать из продажи ничего, что, по нашему мнению, не является пропагандой». 

Среди своих сотрудников руководство «Эксмо-АСТ» распространило памятку по изданию книг с ЛГБТ-темами. Она, в частности, предполагает подготовку в каждом отдельном случае экспертных заключений, обосновывающих правомерность публикации «спорных» книг. Кроме того, к каждой книге планируется прикладывать информационное письмо, включающее ссылку на постановление Конституционного суда РФ от 2014 года. Помимо прочего, оно содержит следующий пассаж:

Насколько эффективной окажется подобная практика, мы узнаем в ближайшее время — но сам по себе настрой флагмана российского книгоиздания внушает осторожный оптимизм.

Просьба переписать

По-разному реагируют на происходящее и сетевые платформы самопубликации. Подразделение «Литреса», занимающееся электронным самиздатом, попросило авторов самостоятельно убрать с площадки тексты, подпадающие под действие закона о «гей-пропаганде», — или переписать их таким способом, чтобы их можно было безбоязненно вернуть в продажу. По мнению руководства сервиса, этот процесс затронет около 1% авторов.

Издательство Ridero, также специализирующееся на сетевом самиздате, начало применять к опубликованным у них книгам нейросеть, которая будет находить в книгах «гей-пропаганду»: раньше алгоритмы модерации Ridero искали в текстах признаки экстремизма, пропаганду запрещенных веществ и прочие нелегальные, по мнению российских властей, вещи, однако теперь их переориентировали под новые задачи. 

Иной метод минимизации рисков выбрал крупнейший в нашей стране литературный интернет-ресурс «Фикбук», на котором публикуются фанфики, востребованные прежде всего среди молодых читателей (к примеру, именно там первоначально вышло «Лето в пионерском галстуке»). В своем телеграм-канале 6 декабря руководители проекта опубликовали новые правила работы: фактически популярный сайт раздвоился — к привычному «Фикбуку» добавилась его копия. Туда переехали все тексты, содержащие «слэш» и «фемслэш», — так называют фанфики, описывающие однополые романтические отношения (к примеру, любовь между Шерлоком Холмсом и доктором Ватсоном или между капитаном Кирком и Споком из вселенной «Стартрек»).

«„Фикбук“ и „Слэшбук“ — как разные очки, через которые вы смотрите на один и тот же сайт. Все профили, подписчики, отзывы — одинаковые, но на „Фикбуке“ не будет слэша, а на „Слэшбуке“ будет только слэш», — говорится в обращении создателей проекта. При этом команда «Фикбука» гарантировала пользователям полную безопасность, подтвердив, что находится за границей, не хранит и никому не выдает данные пользователей. 

Никакой четкой согласованной стратегии, как реагировать на угрозы, у книжного рынка еще нет: одни готовы сдаться без боя, другие планируют занять круговую оборону и держаться, сколько хватит сил, третьи ищут промежуточные пути. Общим для всех участников рынка является, пожалуй, чувство тотальной неопределенности и тревоги: как будет работать закон, по кому придутся первые показательные удары и насколько жестокими они окажутся, предсказать невозможно. Поэтому пока очень страшно абсолютно всем.