истории

Путин правда может применить ядерное оружие? Его хоть что-то может остановить? И что будет, если случится самое страшное? Пытаемся найти ответы на эти вопросы с экспертом по российской ядерной политике

Источник: Meduza

После начала полномасштабной войны в Украине Владимир Путин, а также многие российские чиновники, политики и пропагандисты регулярно угрожают Западу ядерным оружием. Иногда они говорят об этом прямо, иногда — завуалированно. В очередной раз Путин рассуждал на эту тему совсем недавно — 21 сентября, в своем заявлении о «частичной мобилизации». О том, действительно ли он может решиться на ядерный удар и какие у этого могут быть последствия, «Медуза» поговорила с Максимом Старчаком — экспертом по российской ядерной политике, научным сотрудником Центра международной и оборонной политики Университета Куинс в Канаде.

— Есть ли у мира хоть какая-то система сдержек и противовесов на случай, когда ядерное оружие оказывается в руках агрессивно настроенных и не готовых идти на уступки людей? Возможна ли такая система в принципе?

— Я бы сказал, что нет. Теоретически Путин может почти все. Статус ядерной державы открывает простор для военной безнаказанности. 

Есть доктрина взаимного гарантированного уничтожения. Согласно ей, применение ядерного оружия (ЯО) одной из сторон против другой, имеющей сопоставимое количество ядерных боезарядов, приведет к ответному удару, то есть полному уничтожению как нападающего, так и обороняющегося.

На этой основе выстраивали отношения СССР и США, и сейчас это базис военной безопасности между РФ и США. И даже если стороны не равны в своем ядерном потенциале, угроза ответного ядерного удара сдерживает от агрессии в отношении ядерной страны. Пример: отношения США — КНДР.

Но это в отношениях между ядерными державами. А если ядерная держава захочет нанести ядерный удар по неядерному государству, она сможет это сделать. Да, будет международное осуждение, но фактических препятствий нет.

[При этом] неядерные страны НАТО защищены пятой статьей устава альянса (нападение на одного есть нападение на всех). Некоторые другие страны могут рассчитывать только на помощь по двусторонним каналам. В частности, существуют двусторонние соглашения о взаимной обороне США с Японией и Южной Кореей. Россия в рамках ОДКБ и Союзного государства [с Беларусью теоретически] также обеспечивает безопасность соответствующих государств.

В остальных случаях ничего не произойдет. Надо оказывать всестороннее дипломатическое давление. Кажется, не только Запад давит на Путина, но и Индия с Китаем, и другие участники ШОС, как показал саммит в Самарканде.

Если же размышлять на тему, может ли один неуравновешенный лидер начать ядерную войну, то осуществить это можно, но сложно.

В США отдать приказ о запуске ядерных ракет может только президент. Но какой-либо неуправляемый президент в одиночку такое решение принять не сможет. Если президент нездоров, вице-президент при поддержке других членов правительства может взять управление на себя. В любом случае президент (или исполняющий обязанности) должен через обмен кодов пройти процесс идентификации своей личности, его приказ должен быть подтвержден министром обороны, далее связываются с председателем Объединенного комитета начальников штабов, который, в свою очередь, отдает приказ Национальному военному командному центру и штабу стратегического командования США на пуск ядерных ракет.

Во времена Трампа этот вопрос был актуален. Тогда глава стратегического командования говорил, что не будет выполнять приказ, если посчитает его незаконным. В случае первого ядерного удара (то есть если США ударят первыми, — прим. «Медузы») его законность будет определяться необходимостью с точки зрения того, объявил или нет конгресс США войну какому-либо государству.

В России президент должен передать кодовый сигнал на разблокировку ЯО и тем самым разрешить его применение. Этот сигнал передается через портативную систему управления «ядерный чемоданчик». Такие же устройства есть у министра обороны и начальника Генштаба. Фактическая возможность ядерного удара осуществима, если разрешение поступает со всех трех устройств.

Затем сигнал поступает в специальную службу Генштаба, которая, в свою очередь, передает приказ конкретному командованию, в чьем расположении находятся ядерные силы. После этого — от командования к конкретному офицеру, ответственному за фактический пуск. Кроме того, президента всегда сопровождает группа офицеров Генштаба, ответственных за «ядерный чемоданчик».

Цепочка достаточно длинная, так что защита от дурака вроде бы есть. С другой стороны, если, например, президент и Минобороны недоступны, с ними нет связи, начальник Генштаба вполне может самостоятельно принять решение о ядерном пуске.

Что касается нестратегического (тактического) ЯО, то там цепочка еще больше. Тактического боезаряда нет в войсках. Его надо забрать со склада централизованного хранения, транспортировать, подготовить носители, загрузить, провести инструктаж военных. Это длинная цепочка, и на каждом этапе могут быть сомнения, действительно ли мы этого хотим. [Кроме того] все это отслеживается. Разведка США и НАТО быстро это обнаружит.

— Могут ли не исполнить приказ Путина? Или это фантастический сценарий?

— Такие сценарии могут быть. И они могут быть разными. Как я уже говорил, цепочка от приказа до выполнения может быть длинной. И на уровне командования, и на уровне офицеров, осуществляющих практический пуск. Хотел бы рассказать следующую историю. Во время Карибского кризиса 1962 года советская подлодка Б-59 подверглась бомбардировке противолодочных самолетов США. Подлодка, не имеющая оперативной связи с высшим военным командованием, имела право на самостоятельное решение о ядерном ударе. Но для этого необходимо было согласие капитана и еще двух офицеров. Подвергнувшись бомбардировке, капитан подумал, что началась ядерная война, и с согласия своего зама хотел отдать приказ открыть огонь. Но третий старший офицер наложил вето.

Так что решение о ядерном ударе — это все же решение людей. Хочется верить, что рациональность будет побеждать эмоции.

— США и СССР (а потом и РФ) заключали ряд договоров об ограничении стратегических и наступательных вооружений. Насколько они оказались эффективны, если смотреть из той точки, в которой мы находимся сейчас?

— В целом любое соглашение о контроле над вооружениями можно рассматривать как благо. Если, конечно, оно соблюдается всеми сторонами. Например, СНВ-3 дал возможность сократить количество боезарядов с примерно 2500 у каждой из сторон до 1550 единиц. Чуть меньший эффект был связан с сокращением развернутых носителей ЯО с 882 до 686 единиц у США (на настоящее время). У России количество практически не изменилось — так как она проводит модернизацию вооружений и взамен устаревших вводит новые носители. По последним данным, у нее 526 развернутых носителей, хотя договор допускает до 700 единиц.

Договор сроком на 10 лет с возможностью продления на пять лет вступил в силу в 2011 году. В феврале 2021-го он был продлен до 2026-го. США хотели бы заключить новый договор. Даже в нынешних условиях США посылают сигналы о том, что хотели бы возобновить переговоры по стратегическим вооружениям.

Однако стороны слишком далеки в своих стартовых позициях. США хотели бы включить в переговоры весь арсенал ЯО. Россия не готова разговаривать о своих нестратегических (тактических) ядерных вооружениях, пока США не вывезут на национальную территорию свое ЯО из Европы. ЯО США в Европе дает НАТО ядерный статус, а отказываться от него, тем более в условиях агрессивной внешней политики Москвы, она тоже не хотела и не захочет.

Есть масса других проблемных вопросов, мешающих возможному будущему соглашению в сфере контроля над вооружениями. В целом контроль над вооружениями в большом кризисе. Кроме СНВ-3, столь же важных действующих соглашений в сфере контроля над вооружениями уже не осталось. Это все требует большого переговорного процесса, который намечался в 2021 году, но был остановлен войной на Украине. 

Контекст Украины еще долго будет влиять на возможность договоренностей. Любые соглашения с Москвой, даже их возможность, будут сейчас иметь противодействие среди части политического и военного истеблишмента США. Добиться даже возможности сесть за стол переговоров будет сложно. Доверия между сторонами не было и до войны, нет его и сейчас. Подобное может продолжаться сколь угодно долго.

— Владимир Путин угрожает ЯО уже в довольно обыденном режиме. Такие ситуации были в новейшей истории? Как из них выходили?

— Даже во времена холодной войны не было такой риторики, направленной на возможное использование ЯО. Тогда все понимали, что ЯО есть и может быть использовано. Было серьезное понимание, что ядерный удар одной стороны приведет к ответному ядерному удару, а это приведет к взаимному уничтожению. И никто лишний раз не напоминал об этом.

Ядерная риторика Путина давно шокирует и западные, и восточные государства. Но ничего поделать с ней нельзя. Наверное, это от отчаяния, что мир и отношения России с этим миром развиваются не так, как он хочет. Это где-то разочаровывает зарубежных руководителей или шокирует, но уже воспринимается как ужасное естество Путина. Ничего нового.

— Что будет, если Путин все-таки ударит — например, по Киеву? Как будут реагировать другие страны? Если Россия применит ЯО, даже точечно, это обязательно влечет за собой ядерный ответ других стран? Или возможны другие сценарии? А кто будет бить по России — только США или все страны с ЯО?

— Если до этого момента Киев и правительственные объекты не подвергались существенному ракетному обстрелу, то странно ожидать уничтожения Киева ЯО. [На мой взгляд] если удар по Киеву и будет, то пока высокоточным [неядерным] вооружением. 

Ни США, ни НАТО не хотят прямого военного столкновения с Россией и надеются, что ЯО не будет применено. Но [в случае удара] военная реакция будет. Общественность в западных странах ожидает, что применение ЯО не может остаться безнаказанным. Будут требования наказать Россию. 

Вероятно, США уже разрабатывают варианты своей реакции на такое развитие событий. Их может быть несколько. Вхождение сил НАТО в Украину, неядерный удар по российским войскам в Украине, удар тактическим ЯО США по российским войскам и так далее. Думаю, подобные сценарии уже доведены до Путина и должны стать прежде всего механизмом сдерживания от ядерного удара.

Да, во времена Трампа ядерная стратегия США допускала ограниченный ядерный удар для завершения конфликта или восстановления стратегической стабильности. Но вряд ли это и сейчас так — тем более в отношении другой ядерной державы. Развязывания ядерной войны никто не хочет, и реальный военный ответ будет осторожным и ограниченным. 

— То есть начало третьей мировой маловероятно даже в случае применения ЯО?

— Это будет зависеть от того, как ему [Путину] ответят, чем ему ответят. Без прямого вовлечения НАТО такое невозможно. Надеюсь, даже ограниченный военный ответ НАТО не перерастет в мировую войну. Но при этом сценарии невозможно предсказать, как будут развиваться события.

— Применение ЯО — это, очевидно, довольно высокая эскалация. Какие шаги теоретически должны ему предшествовать?

— Считаю, что выбор мобилизации — это своего рода спасение от ядерного удара. Выбрав мобилизацию, Путин как бы говорит, что будет решать вопрос Украины живой силой. Если условные 300 тысяч не помогут, следующим шагом может идти или второй этап мобилизации, или полная мобилизация. Россия располагает многомиллионным мобилизационным резервом — в отношении Украины этого может хватить. Не думаю, что решение вопроса Украины посредством ядерного удара рассматривается всерьез. Помимо ЯО у Путина есть и другое преимущество перед Украиной — это 140-миллионное население.

Если есть цель разрушить [страну] до основания, то для быстрой победы необходимо разрушать электростанции. Без электроэнергии невозможно осуществлять любую военную, промышленную и человеческую деятельность. Но даже во время Второй мировой немецкие войска не разрушали электростанции, так как планировали их использование своей оккупационной администрацией. Вероятно, так же и Россия имеет цель захватить территории для дальнейшего использования.

Считается, что [следующий] уровень до применения ЯО — это применение высокоточного оружия, которое считается альтернативой ядерному (нестратегическому). Оно уже применяется [Россией], но страдает недостатком количества и качества.

[Перед применением ЯО] Россия могла бы атаковать Киев и правительственные объекты. Но уверен, такой сценарий отработан Украиной и сильно на военное положение не повлияет. Расстреливая вооружения по Киеву, ты не даешь им быть использованными на театре военных действий в Донбассе, Херсоне и Запорожье. Эффективность таких действий неочевидна. Взять Киев без большого количества ракет не представляется возможным, а влияние этого на общую ситуацию на фронте сомнительно.

[Также] Россия может атаковать линии снабжения Украины, пункты переброски западного оружия. Это может привести к убийству персонала НАТО, что, вероятно, будет достаточным для прямого ответа альянса. Уровень эскалации повысится. Но, возможно, сохранится на стабильном уровне — если после одиночного ответа сил НАТО не последует ответ России. [На мой взгляд] этого не будет, если ответ НАТО будет включать переброску своих сил на Украину. Высокие риски втягивания НАТО в конфликт не дают Москве действовать по этому сценарию.

Если НАТО вступает в войну на стороне Украины, уровень эскалации повышается. Но угроза прямого вмешательства НАТО ужасает как в Москве, так и в Вашингтоне. С одной стороны — прямой причины применения ЯО нет, с другой — прямого военного столкновения России и НАТО еще не было. Могут ли ядерные державы удержаться от применения ЯО в конвенциональном конфликте, неясно. Узнавать это никто не хочет.

Судя по всему, главная озабоченность Москвы — [именно] не дать НАТО или США вступить на стороне Украины в прямые военные действия с Россией. Ядерные учения перед войной, приведение сил сдерживания в особый режим боевого дежурства. Все это политика сдерживания, направленная на недопущение вмешательства НАТО и США.

Поэтому не осуществляются удары по Киеву, пунктам переброски вооружений для ВСУ — хотя, надо заметить, угрозы и тому и другому были. Были угрозы и в целом в отношении вооружений НАТО, поставляемых Украине, что должно было стать красной чертой. Но так как ответной реакции не было и угрозы не были восприняты, рисковать втянуть НАТО реализацией этих угроз Москва не стала. Вероятно, угроза участия сил НАТО могла бы даже стать фактором принуждения к миру. Но стороны боятся друг друга. Например, НАТО восприняла угрозы Путина и не закрыла небо над Украиной. То есть стороны согласились, что прямое вмешательство НАТО недопустимо и невозможно. Хотя формально о ЯО речи нет, стороны боятся рисковать.

В своем выступлении о мобилизации Путин заявил о готовности использовать все имеющиеся средства для защиты территориальной целостности страны. Это специальное двусмысленное заявление, направленное на сдерживание НАТО и США. Ядерная доктрина России говорит о возможности применения ЯО в случае агрессии против нее с применением обычного оружия — когда под угрозу поставлено само существование государства. В войне с Украиной такой сценарий в принципе невозможен. Но Путин как бы искусственно расширяет понятие «само существование государства» и в то же время не говорит конкретно о ЯО. В своем выступлении он прежде всего делает акцент на том, что у России есть ЯО и она готова его применить в случае ядерной агрессии НАТО. Готовности применить ЯО первым не видно.

Но еще один уровень эскалации, на который может пойти Путин, — это сделать более четкое публичное заявление о том, что если Украина сумеет «захватить российские территории», то для восстановления своей территориальной целостности Россия может применить ЯО. Разумеется, это заявление будет сдерживающим фактором, а не реальным сценарием, но никто не захочет проверять это. Давление на Москву и Киев о необходимости переговоров усилится. Возможно, на это и рассчитывает Путин. 

— Применение нестратегического ЯО — это целый спектр возможностей для эскалации. Что конкретно могла бы сделать Россия?

— В российской военной теории первый шаг в ядерной эскалации — это демонстративный одиночный удар по пустынным территориям или акваториям, по второстепенным военным объектам (возможно, без персонала).

Теоретически это можно осуществить над Северным Ледовитым океаном — понятное «пустынное» место, без больших рисков для своих войск и граждан любых государств. Ядерный взрыв оказал бы психологическое влияние вне зависимости от места применения и не подвергая население радиации. Но что дальше? Не думаю, что это повлияло бы на сопротивление Украины. Но, возможно, дипломатическое давление как на Москву, так и на Киев усилилось бы.

Если бы это не оказало воздействие, следующей ступенью была бы демонстрация-устрашение, когда ядерный удар наносится по какому-нибудь военному объекту Украины. Но опять же, совсем не очевидно, что это должен быть за объект. В теории оно применяется против укрепленных районов и инфраструктурных объектов или существенных сил противника. В Украине нужно еще поискать такие объекты, чтобы КПД применения тактического ядерного боезаряда был бы высоким. Да, таким ударом можно полностью разрушить город, но это тоже не приведет к краху украинской армии.

Применение тактического ЯО не означает абсолютной победы. Это создаст радиационное заражение местности, которую Россия не сможет использовать в своих целях. Поэтому вряд ли применение ЯО на территории Украины имеет военную ценность.

Такое безрассудство возможно по принципу «если Украина не может быть моей, так не доставайся ты никому». Но опять же, любой ядерный удар — это риск втягивания в конфликт НАТО или США. Слишком рискованно для человека, который озабочен своим здоровьем, интересуется практиками вечной молодости и по-прежнему ожидает, что желающие встретиться с ним пройдут карантин.

— То есть тактическое ЯО дает чисто психологический эффект? 

— Тактическое ЯО не поможет Москве в обороне занятых территорий. Сдерживающего эффекта для Украины оно не имеет. Применять его в разряженной среде текущей войны неэффективно. Психологический эффект скорее окажет на страны НАТО, чем на Украину. Потому возможность его применения хоть и существует, но по-прежнему низкая.

— Если она все же реализуется, можно ли хоть что-то сделать для собственной безопасности?

— Не оказывайтесь в зоне ядерного удара! [При ударе] на вас будет оказано воздействие пяти факторов.

Выжить можно, если вы в специальном бункере и потом покинули его в костюме радиационной защиты. Без защиты все будет зависеть от силы взрыва, расстояния от эпицентра взрыва и времени.

Сначала погибают непосредственно от взрыва. Затем, на протяжении нескольких месяцев, — от сопутствующих факторов взрыва (от радиационного заражения). В течение нескольких лет после события количество жертв возрастет кратно — от онкологических заболеваний и других сопутствующих болезней. Берегите себя.

Дорогие читатели! «Медуза» все еще заблокирована в России. Если вы хотите поделиться этим материалом со своими близкими, которые по какой-то причине все еще не умеют обходить блокировки, отправьте им PDF-версию статьи в мессенджере или по почте. Чтобы сгенерировать такой файл, найдите кнопку PDF — она расположена наверху этой страницы (если не получается, вот подробная инструкция).