истории

Нэнси Пелоси все-таки прилетела на Тайвань — несмотря на все предостережения (и угрозы) Китая. Что теперь будет? Отвечает китаист Темур Умаров

Источник: Meduza

2 августа спикер палаты представителей конгресса США Нэнси Пелоси все-таки посетила Тайвань. Изначально сообщалось, что она должна остаться на острове на одну ночь. Но позже появилась информация о том, что Пелоси может ограничиться лишь транзитным пребыванием в аэропорту Тайбэя. То, как в итоге будет выглядеть этот визит, до сих пор неизвестно. Как и то, как отреагирует Китай. Ранее председатель КНР Си Цзиньпин, обсуждая возможный визит Пелоси с Джо Байденом, предостерег того от «игры с огнем» и напомнил, что США должны уважать принцип «одного Китая». А китайская армия начала незапланированные учения недалеко от Тайваня. О том, чем все это может закончиться, «Медуза» поговорила с Темуром Умаровым — регионоведом и автором телеграм-канала о Китае и странах Центральной Азии.

— Чуть меньше года назад Китай уже отправлял боевые самолеты в сторону Тайваня. Тогда тоже обсуждался риск вооруженного столкновения, но все обошлось. Сейчас история повторяется или ситуация серьезнее?

— Многие проводят параллели между войной в Украине и потенциальной новой войной вокруг Тайваня, но я бы не стал этого делать. Мы видим, что вооруженный конфликт вокруг Тайваня становится все более вероятным не в последние месяцы, а, я бы сказал, в последние лет пять-десять — то есть когда к власти в КНР пришел Си Цзиньпин.

Его правление стало исключением из правил, по которым играл политический режим в Китае в последние чуть меньше полувека. Он [Си Цзиньпин] считает, что тайваньский вопрос должен быть решен как можно скорее. Чтобы усилить политический режим [КНР] и продемонстрировать, что такую большую и мощную страну, как Китай, больше нельзя игнорировать. Что нельзя больше не считаться с ее интересами во внешней политике. 

Вокруг Тайваня в разное время вообще было немало кризисов и [в то время] когда КНР с Америкой уже установили дипотношения. Но у Китая никогда не было таких амбиций [захватить Тайвань] и не было такой жесткой риторики, которая намекала бы, что один из реальных вариантов развития событий — это вооруженное столкновение.

Во-первых, Китай никогда [ранее] не был настолько мощной военной державой — он намного сильнее, чем даже 10 лет назад. Во-вторых, Тайвань никогда не вел настолько опасную игру [как сейчас]: в 2016 году там прошли президентские выборы, на которых выиграла Цай Инвэнь, представительница Демократической прогрессивной партии. Ее партия выступает категорически против любого сближения с Пекином — и за полную независимость острова.

Третий фактор — это ухудшение отношений Китая и США. США — это главный и единственный важный союзник Тайваня, который способен если не защитить его, то по крайней мере создать очень много проблем для того, чтобы Пекин достиг своих целей. Эти три момента сошлись воедино, поэтому все говорят, что конфронтация вполне вероятна.

— Что послужило триггером для новых попыток Китая надавить на Тайвань?

— Определенный триггер — это объявленный в очередной раз визит Нэнси Пелоси на Тайвань. Она хотела съездить туда еще в начале апреля, но потом выяснилось, что она заразилась коронавирусом. Мы не знаем, так ли это — но в итоге тот визит отменился. Сейчас Пелоси снова собирается на Тайвань, готовится встретиться с главой, госпожой Цай Инвэнь. 

Это триггер [для КНР], потому что это выглядит как отход США от политики «одного Китая», по которой они признают Тайвань частью КНР и не признают Цай Инвэнь легитимной властью.

Если бы Пелоси не собралась на Тайвань, я не думаю, что мы увидели бы эскалацию, онлайн-саммит между Си Цзиньпином и Байденом, который длился больше двух часов, и военные учения вокруг Тайваня.

— Почему визиту Пелоси уделяется такое внимание?

— Нэнси Пелоси — представительница Демократической партии США, а у Демократической партии сейчас большинство в парламенте — и президент из Демократической партии. То есть это выглядит, как будто США приняли консенсусное решение эскалировать ситуацию вокруг Тайваня.

Официально [президент США Джо] Байден говорит, что это не так: в стране три ветви власти и президент не может диктовать Пелоси, что делать. Формально это подается как индивидуальное желание Пелоси съездить в Тайвань, но выглядит как попытка США создать триггер. 

25 лет назад на Тайване уже был с визитом спикер палаты представителей конгресса США Ньют Гингрич. Но тогда ситуация была другая — он был республиканцем, а возглавлял страну демократ [Билл] Клинтон. Тогда это действительно можно было подать как противостояние одной ветви власти с другой, особенно учитывая, что с Клинтоном у Гингрича были открытые противоречия — он даже был одним из инициаторов импичмента Клинтону.

То есть тогда поездка на Тайвань была скорее внутриполитическим, чем внешнеполитическим решением США. Сейчас же это выглядит как один из примеров того, как США теперь решает вопросы с Китаем. [Для Китая] это выглядит как провокация.

Когда третий человек [в руководстве] страны едет в Тайвань и встречается лично с главой страны — это выглядит как официальный визит в страну, с которой есть дипломатические отношения. А дипломатических отношений у США с Тайванем нет. И у Китая по этому поводу вопрос: что вы этим хотите сказать? Если вы хотите продемонстрировать, что таким образом вы отходите от политики «одного Китая», то это нарушает основу наших с вами отношений и нам надо разговаривать по-другому. Поэтому во время звонка Си Цзиньпин сказал Байдену: не играй с огнем, не то сам в нем сгоришь. 

Последствия могут быть совершенно разные. Китай не обязательно пойдет войной на Тайвань, но у него в рукавах припрятано довольно много инструментов [давления]. Например, Тайвань в своих торговых отношениях где-то на 40% зависит от материкового Китая. И если Китай будет вводить какие-то санкции [против острова], экономически отрывая Тайвань от себя, мало не покажется. 

— Если борт с Пелоси попадет в воздушное пространство Тайваня — что может произойти дальше? Насколько реальна угроза, что самолет собьют, как писали китайские пропагандисты? 

— Ху Сицзинь — это такой китайский Владимир Соловьев, который очень часто позволяет себе писать в твиттере подобные вещи. Но надо понимать, что он это делает на внешнюю аудиторию. А на внешнюю аудиторию китайские медиа чувствуют себя намного свободнее, чем на внутреннюю.

Если мы пронаблюдаем за нарративами, которые диктуют вовне [китайские] дипломаты в твиттере, все это выглядит довольно агрессивно, пугающе. Этот стиль известен как «дипломатия волков». И этот твит [Ху Сицзиня] — один из таких примеров.

Но их [пропагандистов и дипломатов] влияние на принятие решений Пекином довольно ограничено. Я не думаю, что Ху Сицзинь или кто-то подобный ему влияет на то, как в Пекине смотрят на отношения с США. То, о чем он говорит, — это довольно радикальный сценарий, который был бы слишком большим шагом. Одно дело — много раз предупреждать США по дипломатическим каналам, что это все [визит Пелоси в Тайвань] серьезно, делать публичные заявления [, а другое — начинать войну]. Это все довольно серьезно, и в США понимают это.

Я не сторонник радикальных сценариев, но Пекин уже сказал, что все варианты есть на столе: «Имейте в виду». То есть да, вероятность есть. 

— Если Нэнси Пелоси что-то действительно будет угрожать — война между США и Китаем неизбежна?

— Если жизнь Нэнси Пелоси будет находиться под угрозой, то вполне возможно. Но я не думаю, что Китай на это пойдет: слишком высоки ставки. Подвергать опасности жизнь третьего человека в стране — это слишком радикальный шаг.

Если Китай нападет на Тайвань во время визита [Пелоси] — это тоже будет объявлением войны не только Тайваню, но и США. Это автоматически война между двумя ядерными державами — мы переходим в разряд потенциальной третьей мировой войны. Это самый радикальный сценарий, который максимально приблизит нас к ядерной войне. 

Более правдоподобный, но все еще маловероятный в ближайшие годы сценарий — это очень активная риторическая реакция, демонстрация силы, военные учения, приведение в боеготовность прибрежных сил. Но не нападение, пока Пелоси находится там. 

— Получается, визит Пелоси в Тайвань в любом случае не обойдется для острова без последствий?

— Важно понимать, что США были предупреждены [Китаем о последствиях] и абсолютно проигнорировать визит Нэнси Пелоси [со стороны Китая] будет просто невозможно. Это будет выглядеть как слабость, как поражение.

Это совершенно точно вызовет очень бурную публичную реакцию. Будут много и довольно агрессивно об этом говорить, будет много заявлений — дипломатических, военных. Потом будет увеличение воздушного патрулирования Тайваня. То есть все то, что мы уже наблюдаем.

Возможно, в китайских соцсетях будут запущены какие-то [пропагандистские] кампании, направленные на Тайвань. Мы видели подобные кампании, которые перерастали в уличные погромы, когда у Китая были проблемы, например, с Японией: люди били японские машины, магазины и так далее. Что-то подобное может быть и здесь. 

В дальнейшем это может привести и к санкциям, которые Китай будет вводить против Тайваня, и к давлению на тайваньский бизнес, который связан с Китаем. Вариантов довольно много. Не думаю, что Китай сразу пойдет на военное столкновение. 

— Почему сейчас военное столкновение не в интересах Китая?

— Внутренняя политика Китая сейчас находится в довольно уязвимом положении, и страна не готова тратить слишком много ресурсов на другие вопросы. Китай переживает тяжелые времена экономического кризиса, поскольку все еще восстанавливается после коронавирусных ограничений. Экономика растет меньше, чем когда-либо за последние почти три десятка лет.

И потом политический режим готовится к беспрецедентному шагу — переизбранию председателя на третий срок, что не входит в правила игры, которые были установлены еще Дэн Сяопином. 

Си Цзиньпин пытается консолидировать власть в своих руках, и в этом плане его сравнивают с Мао Цзэдуном. Он [Си Цзиньпин] не хотел бы проблем перед важным съездом, который планируется на осень.

Но, с другой стороны, возможно, это [напряжение вокруг Тайваня] сыграет на руку режиму, потому что отвлечет общество от проблем и, самое главное, от коронавируса, который всем надоел. В Китае по-прежнему довольно жестко контролируют ситуацию: тестируют [граждан], вводят массовые карантины, «выключают» целые города. Вся эта заварушка вокруг Тайваня может отвлечь внимание общества от проблем, которыми все уже сыты по горло. 

— Если Китай все-таки начнет вторжение в Тайвань, США придется вмешаться? 

— Джо Байден уже минимум два раза говорил, что в случае вооруженного конфликта США вмешаются. Раньше президенты Америки не позволяли себе говорить это.

Любое вооруженное столкновение [между Китаем и Тайванем] должно вызвать реакцию американских ВВС. Мы уже видим, что США стягивают свои авианосцы ближе к Тайваню. Сама по себе высокая концентрация авианосцев увеличивает возможность, что военные корабли могут столкнуться друг с другом, что уже происходило, например, в Южно-Китайском море между Китаем и Вьетнамом. 

Но, условно скажем, произойдет какое-то вооруженное столкновение — что дальше будут делать стороны? Они пойдут договариваться и устанавливать новые правила с учетом произошедшего? Или будут идти дальше и добиваться каких-то результатов?

Как мне кажется, сейчас стороны находятся в тупике. Они прекрасно понимают, что вооруженным столкновением сейчас ничего нельзя добиться. Если Китай понимает, что он не собирается сейчас захватывать остров, зачем он будет тратить силы на какой-то вооруженный конфликт? 

Нам кажется, что Китай воспользуется ситуацией, когда США довольно активно вовлечены в войну в Украине, и под этот шумок захватит Тайвань. Но Китай не Россия, а Тайвань — не Украина. Китай с 1949 года решает проблему Тайваня и до сих пор ее не решил. Он не подходит к этому вопросу импульсивно и эмоционально, он действительно довольно долго разрабатывает стратегию по, как говорит Си Цзиньпин, «воссоединению Тайваня с материком». Да, мы видим, что в последнее время потенциал силового присоединения Тайваня к материку растет, но о начале полноценной войны по присоединению Тайваня пока говорить рано. В какой-то среднесрочной перспективе, ближайшие четыре-пять лет — да. Но не сейчас.

Если какое-то влияние войны в Украине на тайваньский кризис и есть — это лишь то, что Россия своими действиями подарила Китаю время. Объективно сейчас у США и Запада больше времени и ресурсов направлено на попытки помочь Украине и решить этот конфликт и остается меньше ресурсов на то, чтобы разбираться с Китаем, о чем сейчас открыто говорят в Вашингтоне.

📄 Дорогие читатели! Теперь вы можете скачать PDF-версию любой статьи «Медузы». Файл можно отправить в мессенджере или по электронной почте своим близким — особенно тем, кто не умеет пользоваться VPN или у кого явно нет нашего приложения. А можно распечатать и показать тем, кто вообще не пользуется интернетом. Подробнее об этом тут.

— Есть ли у каких-либо третьих стран обязательства присоединиться к конфликту вокруг Тайваня, если начнется вооруженное столкновение? 

— На самом деле даже у США нет юридических обязательств вмешиваться в тайваньский конфликт. Тайвань реально может полагаться только на себя. Поэтому тайваньские военные силы в последнее время особенно активно закупают вооружение у США и наблюдают за войной в Украине с точки зрения того, как [они в теории могут] противостоять потенциальной атаке со стороны Китая.

Тайвань до сих пор не знает, насколько серьезно их готовы поддерживать США, а вместе с США и американские союзники: Япония, Южная Корея и в меньшей степени Филиппины. Поэтому, по сути, Тайвань один. Но у него есть слова, данные в том числе президентом Байденом, дважды.

— Каковы перспективы Тайваня, если он останется без поддержки, а Китай все-таки попытается взять остров силой?

— Силы Тайваня и Китая очень неравны. Сейчас Китай по военному бюджету — вторая страна в мире. Это огромная сухопутная армия, которая по численности конкурирует с Индией. И у Китая растущие военно-морские силы — буквально в июне он спустил на воду свой третий авианосец. Но даже несмотря на то, что Китай по всем статистическим данным очень сильная военная держава, это не значит, что ему удастся легко захватить Тайвань. 

Тайвань — это остров, который довольно неплохо защищен системами противовоздушной обороны, с небольшими, но довольно маневренными военно-морскими силами, американскими самолетами. Ведение войны в городских условиях — тоже довольно непростое дело, учитывая что там большая концентрация населения. Плюс китайская армия практически не участвовала в войне с 1970-х (последний раз это была вьетнамская кампания в 1979-м), и это говорит о том, что даже их генералы не знают, каково это — реально [действовать] в военных условиях. Так что у Китая довольно неопытная армия, что будет сказываться на успешности любой потенциальной военной кампании.

— Что означает для Тайваня визит Нэнси Пелоси?

— В тайваньском обществе, насколько я понимаю, вся эта тема не вызывает бурных обсуждений — не то чтобы каждый тайваньский житель обновляет ленту и смотрит, прилетел ли самолет Пелоси. Но для политического режима это довольно важная штука: есть только порядка 12 островных государств, которые имеют с ним дипломатические отношения, и единственная защита от огромного гиганта через пролив, который постоянно трясет оружием, — это обещание США [обеспечить Тайваню безопасность]. 

У власти находится партия, которая категорически выступает за независимость и против какого-либо сближения с КНР — то есть никакого даже потенциального выхода из этой ситуации, кроме эскалации, нет. В этой связи Тайваню на руку, что в США сейчас происходит изменение подхода к Китаю. В будущем, когда пройдут очередные президентские выборы [в Тайване], у новых кандидатов от Демократической партии будет аргумент — за них надо голосовать, потому что их поддерживают США. А альтернатива этому — сближение с Китаем. Учитывая, что жители Тайваня уже не ассоциируют себя с материком и больше 60% острова не хотят вливаться в общество, которое [находится] через пролив, [у правящей партии] есть все шансы переизбраться.

— То есть Тайвань не надеется на то, что США однажды признают его суверенитет?

— Нет, речи о том, что сейчас США разорвут [связи] с Пекином и заключат официальные отношения с Тайбэем, совершенно не идет. Это непроворачиваемый назад фарш. Невозможно представить, что США это сделают и все остальные страны, которые поддерживают принцип «одного Китая», переобуются и побегут вслед за США переписывать свои дипломатические отношения с Тайванем. Это в принципе невозможно.

Но что было до этого? У Тайваня был ряд документов с США, по которым США вроде бы обещали помогать, а теперь они эти обещания подкрепляют тем, что отправляют делегации. И не просто непонятных чиновников или политиков, а третье лицо в стране. Это совсем другой уровень, это придает сил и [дает] надежду, что в потенциальном конфликте с материковым Китаем [у Тайваня] будет поддержка. 

Я бы не сказал, что у Тайваня есть какая-либо надежда, что его положение в международном сообществе изменится. Да и то положение, в котором Тайвань находится сейчас, [сложно назвать] ущемленным. Тайвань довольно открыт миру, практически у всех стран есть [его] неофициальные посольства, часто они называются просто представительствами по экономическому сотрудничеству. Но по факту это действительно посольства, которые даже выдают визы в Тайвань или через которые можно получить грант на обучение там. То есть де-факто у Тайваня есть связи даже с теми странами, которые декларируют дружественную политику по отношению к Китаю, например с Россией. 

Но при этом у вас нет представительства ни в ООН, ни в какой-либо ее организации, нет возможности влиять на международные процессы. Тайвань ничего от этого и не теряет. Хотя иногда это сковывает — например, во время пандемии Тайвань не мог получить доступ к вакцинам через программу ВОЗ.