Никакого обострения из-за Калининграда (пока) не случилось. Но НАТО реально готовится к российской агрессии в Балтии. Какого сценария там ждут?

Одной из важных тем на саммите НАТО, который проходит в Мадриде, стала безопасность «восточного фланга» альянса и, в частности, присутствие натовских сил в странах Балтии.

Страны блока договорились, что численность войск НАТО в Литве, Латвии, Эстонии и в Польше будет увеличена с 1 тысячи до 3–5 тысяч человек (до уровня бригады). В том же пакете предложений — переброска в регион новых самолетов, вертолетов и военных кораблей. В Польшу из Германии будет переведен главный штаб 5-го корпуса сухопутных сил США. Численность сил быстрого реагирования НАТО в Европе будет увеличена до 300 тысяч человек — это больше, чем сухопутные войска РФ, вместе взятые.

Эти решения были приняты на фоне российского вторжения в Украину и вскоре после того, как Литва объявила о блокировке части российских грузов, которые шли транзитом через ее территорию в Калининград. Россия в ответ пригрозила «защитой своих национальных интересов».

«Медуза» попросила военного политолога Павла Лузина рассказать, чем может закончиться противостояние.

Литва во исполнение санкций Евросоюза с 18 июня начала блокировать транзит грузов, шедших через ее территорию из основной части России в Калининградскую область и обратно — поездами по железной дороге и грузовыми автомобилями по шоссе. Список грузов, оказавшихся под запретом, включает в себя едва ли не половину всего грузопотока российского региона. Транзит шел через территорию, которую иногда называют «Сувалкским коридором».

Ограничения вводятся постепенно: так, например, транзит нефти и нефтепродуктов должен быть заблокирован только в августе. Тем не менее реакция Москвы оказалась жесткой: требуя от Вильнюса отказаться от блокирования грузопотока, она сразу перешла к языку угроз.

Например, в МИДе заявили, что «Россия оставляет за собой право на действия по защите своих национальных интересов». А президент Беларуси Александр Лукашенко на встрече с Владимиром Путиным сравнил действия Литвы с «объявлением войны».

Потому что это довольно узкий проход через Польшу в Литву, «стенками» которого служат границы Беларуси и Калининградской области. Именно этот коридор связывает Литву и все остальные страны Балтии c «большой Европой».

Коридор назван в честь польского города Сувалки, но дорожная сеть в районе устроена так, что кратчайшая дорога из Беларуси в Калининградскую область (через нее и происходил российский транзит) идет по литовской территории — через города Друскининкай, Лаздияй и Калвария.

Помимо экономического, коридор имеет еще и военное значение: в случае конфликта России и НАТО Литва, Латвия и Эстония рискуют быть отрезаны от союзников. Для этого коридор должен быть перекрыт войсками, наступающими со стороны Калининградской области и Беларуси.

Нет. 

Весь 2021 год в отношениях России с Западом росло напряжение, а перебои в сухопутном снабжении Калининграда начались к декабрю. Тогда Беларусь при очевидной моральной поддержке Москвы спровоцировала кризис с ближневосточными беженцами на своей границе с Польшей. Это привело к новым западным санкциям против ключевого союзника России и многодневным очередям на пограничных переходах из грузовиков, направлявшихся в том числе в самый западный российский регион.

Сразу же стало очевидно, что грузовой транзит в Калининградскую область может быть политизирован. Но тогда этому почти никто не придал значения.

Готовились.

Страны НАТО поняли, что проблема существует, уже в 2014 году, сразу после аннексии Крыма и начала конфликта в Донбассе. Тогда Запад осознал, что заявленная Кремлем концепция «русского мира» подразумевает объединение в рамках одного государства русскоязычных сообществ едва ли не по всему постсоветскому пространству.

Такой реваншизм, очевидно, угрожает Латвии и Эстонии, где русскоязычное население составляет большой процент от общего числа жителей. Кроме того, Россия уже давно рассматривает в качестве «недружественных» стран также Литву с Польшей, в чем Варшава и Вильнюс обоснованно видят непосредственную угрозу своей военной безопасности. Особенно с учетом того, что милитаризация (а точнее ремилитаризация) Калининградской области началась уже на рубеже нулевых и десятых годов.

В ответ на это четыре Балтийских страны за последние семь лет серьезно увеличили оборонные расходы: Латвия — почти в три раза; Литва — ровно в три; Эстония и Польша — в полтора. Польша в итоге превзошла по этому показателю, например, Турцию (военные расходы — 13 миллиардов долларов).

В Латвии, Литве, Эстонии и Польше с 2016 года на ротационной основе размещены передовые силы союзников по НАТО — примерно по тысяче военных (размер батальона) в каждой из стран.

У каждой из этих стран есть также собственные вооруженные силы. У стран Балтии они очень компактные: меньше десяти тысяч человек у каждой. Еще столько же (и даже больше) в Латвии, Литве, Эстонии составляют силы территориальной обороны, которые должны оказать партизанское сопротивление при попытке оккупации.

Польская армия значительно крупнее (больше 120 тысяч человек), но рассредоточена по всей стране. В непосредственной близости от Сувалкского коридора расположена одна из передовых батальонных групп НАТО, а также 16-я механизированная дивизия польской армии — это еще около 14 тысяч человек.

На территории Калининградской области расквартирован Балтийский флот. Помимо кораблей, частей морской пехоты и авиации там находится еще и 11-й армейский корпус вместе с ракетной бригадой, вооруженной комплексами «Искандер-М». В общей сложности это не менее 11 тысяч военных.

В Беларуси с января 2022 года размещены российские войска, воевавшие в феврале — марте на территории Украины. Сколько там сейчас российских военных, неизвестно (но речь, вероятно, о тысячах человек). Но военное присутствие РФ в республике может быть в любой момент увеличено и в теории направлено уже не против Украины, а против стран Балтии и Польши.

Трудно сказать. К сожалению, сегодня не просматривается варианта, при котором ситуация может нормализоваться надолго.

Запад делает все, чтобы удержать Россию от радикальных шагов. Литва и Еврокомиссия согласовали условия транзита, и они вполне могут оказаться компромиссными. В то же время страны НАТО недвусмысленно дают понять, что ответ на радикальные действия будет неизбежным и жестким.

Но Москва сразу дала понять, что ее не устроят никакие ограничения: несмотря на то, что Калининградская область далеко не в изоляции, Кремль все равно назвал случившееся «незаконной блокадой». Очевидно, там согласны только на полное снятие санкций. Но для Евросоюза это означало бы тяжелое дипломатическое поражение, которое на фоне вторжения России в Украину вряд ли приемлемо.

Это действительно кажется странным решением, но российская власть может следовать другой логике. Из-за высоких потерь в живой силе и технике и высокого расхода боеприпасов российский военный потенциал трудновосполним в ближайшие годы. Это значит, что в каждый следующий момент времени Россия становится слабее, чем была накануне. Тем более учитывая планы НАТО нарастить свое присутствие в регионе.

Помимо всего прочего, в Польше вот-вот должна быть введена в строй американская система противоракетной обороны Aegis Ashore, аналогичная той, что уже несколько лет действует в Констанце в Румынии. Она, среди прочего, призвана защищать польские порты от ракетных обстрелов в случае конфликта с Россией.

Это само по себе раздражающий для Москвы фактор: во второй половине 2000-х именно вопрос размещения американских систем ПРО в Европе стал одной из первых болевых точек в отношениях России с США, ЕС и НАТО.

Видя все это, Кремль может пойти на радикальный шаг, чтобы выйти из неблагоприятной для себя ситуации. Расчет будет строиться на том, что на фоне эскалации НАТО окажется дезорганизованным. Проще говоря, оставшиеся 26 стран альянса не захотят или не смогут встать на защиту своих союзников на восточном фланге.

А США и другие страны НАТО, обладающие большим военным потенциалом, не смогут прийти на помощь достаточно быстро. В таком случае у России будет окно продолжительностью от трех недель до одного месяца для жесткой дипломатии с позиции силы.

Тревогу по этому поводу выражал министр обороны Великобритании Бен Уоллес, который сказал, что у блока не будет 60 дней, чтобы отправить танки в Эстонию, потому что «через 60 дней [после начала войны с Россией] не будет Эстонии».

В принципе, сейчас у России достаточно военных сил для того, чтобы «пробить» коридор и обеспечить себе транзит силовым путем (как вариант — разрушить часть военной инфраструктуры Польши и Литвы в районе коридора и добиться того же самого).

Операция может начаться с десантной высадки с целью быстро подавить сопротивление передовых сил противника и обеспечить подход собственных основных сил. Но, во-первых, противодействовать именно такому плану как минимум с 2014 года готовятся в Польше. А во-вторых, это почти наверняка спровоцирует более масштабный конфликт, и не факт, что РФ к нему готова.

Поэтому, если Москва решится на эскалацию, вполне возможно, что она пойдет другим путем. Россия может явочным порядком организовать воздушный мост с Калининградской областью: российские грузовые и/или пассажирские самолеты просто полетят туда через воздушное пространство Литвы или Польши в расчете на то, что эти страны не станут принуждать такие самолеты к посадке и тем более сбивать.

Другой вариант — развертывание российских дальнобойных систем противовоздушной и противоракетной обороны, типа С-300 или С-400, вдоль белорусской границы со странами Балтии и, возможно, с Польшей. Обозначив угрозу воздушному движению в целом регионе, Россия может потребовать разблокирования сухопутного коридора.

После такой провокации она будет ждать реакции со стороны Литвы и других европейских стран.

Разумеется, нет.

Свои конечные цели Кремль вполне откровенно сформулировал в декабрьском ультиматуме США. Это отвод военной инфраструктуры НАТО к границам, на которых она находилась в мае 1997 года. По сути, блок должен согласиться с тем, что безопасность восточноевропейских и Балканских стран, присоединившихся к нему после этой даты (включая Польшу, Литву, Латвию и Эстонию), будет зависеть не только от самого альянса, но и от России. Это, разумеется, пересмотр всего миропорядка, сложившегося после холодной войны.

Поэтому на кону у Кремля сегодня стоит практически вся внешняя и оборонная политика. К тому же Москва обозначила свои требования публично, а это значит, что под угрозой в какой-то мере и внутриполитическая стабильность — ведь любая уступка в такой ситуации может быть воспринята как поражение. При столь высоких ставках Москва может пойти ва-банк — если не при нынешнем обострении, то при следующем.