«Жителей Москвы пора гнать копать окопы» Нескольких иностранцев приговорили в ДНР к смертной казни. Им назначили адвокатов — и вот что эти адвокаты говорят

Игорь Вагин: Нас привлекли к защите Шона Пиннера, Эйдена Эслина и Брагима Саадуна как адвокатов по назначению, поскольку российский СК вел против них дело. Свое дело расследовали и в ДНР.

Дмитрий Ершов: Нас пригласили, потому что мы офицеры запаса. Кто поедет в ДНР? Женщина на «лабутенах»? Никто не хочет. Мы сами пришли в СК, поехали добровольно. Мы самоустранились от этих рассуждений либерального толка: «квазигосударства», «псевдореспублики».

Вагин: В московской Адвокатской палате были не против. Сказали: «Молодцы, ребята».

Ершов: Согласовано со всеми. Вы лучше скажите, почему Федеральная палата адвокатов сперва выступила против специальной военной операции, а затем поддержала ее? И еще вопрос: чем сейчас занимается адвокат Илья Новиков? Он боец территориальной обороны Украины! И его не лишили статуса адвоката. Как в рядах адвокатуры может быть человек, который поддерживает враждебное нам государство?

Вагин: А Иван Павлов где? Собирает грузинских наемников? Которые сдаются и убегают.

Вагин: В ДНР мы участвовали только в допросах наших подзащитных, на целую ночь — с 22 до 5 утра. Затем все материалы передали ДНР, потому в суде мы не выступали.

Ершов: Про подзащитных ничего нового не сообщу. Можете процитировать наш телеграм-канал. Подзащитные сами просили, чтобы мы о них рассказали СМИ. Они мечтают, чтобы их обменяли.

Вагин: Я познакомился с марокканцем на допросе. Голодный был. Отдал ему булку, купленную на ночь. И ветчину. «Ты что, будешь ветчину?! Ты же мусульманин», — сказал ему. «Я жрать хочу», — ответил. Я спросил про условия содержания, сказал, что его никто не бьет, продукты есть, помыться дают. Мы к ним как к людям пришли. Он же гомо сапиенс — и имеет все права как гомо сапиенс.

Ершов: Процесс занял три дня. У ДНР нет времени, скажем так. Видимо, изучили достаточно. А чего изучать? Круг свидетелей в окопах.

Вагин: Не подтягивайте, что дело строится на показаниях самих военнопленных.

Ершов: Не надо перевирать! Я сейчас закончу интервью.

Вагин: Что касается обвинений, которые предъявили нашим подзащитным, — почитать бы приговор.

Ершов: Да хотя б обвинительное заключение. Тут квалификация в чем?

Вагин: Иностранный гражданин приехал воевать в чужую страну — это наемничество.

Ершов: Состав окончен.

Вагин: Я не обсуждаю наказание, например, в виде побития камнями в Саудовской Аравии. Это их парадигма, их право.

Ершов: Вы какую-то жарень хотите из нас вытащить? Почему не спрашиваете, что в Белоруссии существует смертная казнь? Я бы за некоторые преступления и у нас смертную казнь не отменял.

Вагин: После первого же неслучайного прилета на территорию приграничных областей Россия должна была объявить войну.

Ершов: Это не просто спецоперация. Донбасс — наша всеобщая беда. Россия воюет не с Украиной. Украина — это руки. А голова, оружие и все, что называется словом «война», — это Запад. Я жду мобилизации. Ее давно пора объявлять. А жителей Москвы пора гнать копать окопы. Не мы хотим сделать войну полномасштабной — она уже стала такой. Мы обречены уже, вернее, мы обязаны защищать свою землю, свой народ.

Я не считаю ДНР и ЛНР самостоятельными государствами. Они должны сами определить свое место. И они уже говорят, что хотят в состав России. Я и за вхождение Одессы, Херсона, Николаева в состав России — это наши земли, наши люди.

Это приблизительный пересказ интервью Игоря Вагина и Дмитрия Ершова изданию «Адвокатская улица». Заявления отредактированы с сохранением общего смысла сказанного.