истории

Лицо войны. Военная хроника 1936–1988 Сборник репортажей Марты Геллхорн — корреспондентки, которая видела десятки войн по всему миру. Это удивительный портрет XX века

Источник: Meduza

В издательстве Individuum на русском языке впервые вышел сборник репортажей американской журналистки Марты Геллхорн «Лицо войны. Военная хроника 1936–1988» (перевод с английского Ульяны Чаркиной). Геллхорн была на десятках войн — и каждую описывала по-своему, избегая романтизации. Литературный критик Лиза Биргер рассказывает, почему документальные свидетельства военных конфликтов из разных стран и десятилетий могут поддержать современного читателя.

Американская журналистка Марта Геллхорн была одной из первых в мире военных корреспонденток. В 1936 году она отправилась на свою первую войну — гражданскую в Испании. На титульной фотографии в сборнике ее военных очерков «Лицо войны» — портрет журналистки, снятый Робертом Капой, с винтовкой, посреди испанских полей.

Из Испании Геллхорн в Америку не вернулась. Поехала дальше — в Чехословакию, которую покинула за несколько дней до Мюнхенского соглашения. Затем — в Финляндию, где наблюдала за ходом советско-финской войны буквально из леса. Потом в Китай, воевавший против Японии во Второй мировой. За ходом этой войны она вообще следила со множества сторон: из Италии, из Нидерландов, с берегов Нормандии, из Карпат. Геллхорн была первой журналисткой, которая вошла в Дахау после освобождения его узников. Подробно освещала Нюрнбергский процесс. В 1946 году она отправилась на Яву, где шла индонезийская война за независимость.

Обидно, но российский читатель если и знает Геллхорн, то, скорее всего, как третью жену Эрнеста Хемингуэя. В 2012 году режиссер Филип Кауфман снял о паре фильм «Хемингуэй и Геллхорн» — в нем два писателя отправляются освещать гражданскую войну в Испании, где страстно влюбляются друг в друга (их пятилетний брак закончится разрывом). При этом биография Хемингуэя широко известна в России, а вот о Геллхорн — наоборот. Книга ее репортажей, вышедшая летом 2023 года на русском языке, исправляет эту несправедливость.

Сборник репортажей Геллхорн «Лицо войны» был впервые опубликован в 1956 году. Впоследствии книга несколько раз дополнялась и переиздавалась с новыми текстами журналистки — из Израиля, Вьетнама и других горячих точек. Последняя редакция, опубликованная в 1988-м, включала два репортажа с войн в Латинской Америке — в Сальвадоре и Никарагуа. Гражданские конфликты там Геллхорн считала прямым следствием внешней политики США — и потому она, уже почти 80-летняя, решила поехать туда «со своим роскошным американским паспортом»: «Иначе мне было бы стыдно за себя».

За боями она почти всегда наблюдает с безопасного расстояния, не с передовой. Так, на высадку в Нормандии Геллхорн смотрит с санитарного корабля, а о сгоревших вьетнамских деревнях узнает от беженцев в лагерях. Автор честно говорит только о том, что видела, — но при этом от каждого своего источника она старается узнать как можно больше.

«Война — это „ужасное повторение“», — говорила Геллхорн. В ней нет смысла, только голод, бесприютность, страх, боль и смерть; бесформенные трупы в снегу в любой стране выглядят одинаково. При этом в текстах ей удается не повторяться — и ни одна война у Геллхорн не похожа на другую. Без всякой романтизации у нее получается показывать каждый новый конфликт с неожиданной стороны. 

Вот военные корреспонденты, долго ждавшие в мадридском отеле новостей с фронта, наблюдают за обстрелом города во время вечеринки с бокалами в руках (когда все заканчивается, они говорят: «Что ж, это был милый маленький обстрел» — и любуются «новой моделью» неразорвавшегося снаряда, попавшего в гостиничный холл). Вот в лесу, в окопах финской армии, Геллхорн поражает обилие еды: «Макароны с сыром и мясом в сливочном соусе, хлеб всех сортов и множество кувшинов с молоком и лимонадом». Вот в июле 1944 года ползет по Италии военная колонна — «очень весело, будто мы цыгане или бродячий цирк».

Переживание войны у корреспондентки лишено, насколько это возможно, оценки — саму себя она называет «ходячий магнитофон с глазами». Рассказывая о Второй мировой, она объясняет, как людям вокруг удается сохранять рассудок: они решают временно «утратить бо́льшую часть чувствительности и при малейшей возможности смеются». Она сама перенимает этот подход к войне — именно поэтому ее репортажи такие увлекательные.

Но иногда этот талант — оставаться сторонним наблюдателем — все же отказывает ей. Например, в Израиле, о котором она писала «с таким безудержным энтузиазмом, что статью так и не напечатали». Или во Вьетнаме, где сотни корреспондентов сидят в сайгонских отелях, пока их потенциальные герои, обожженные напалмом, лежат в переполненных госпиталях. Во Вьетнаме Геллхорн впервые близко видит, как работает пропаганда — и как люди между правдой и ложью выбирают второе: «Как будто у лжи домашний, приятный, привычный вкус».

Рассказ о войне неразрывно связан для Геллхорн с вопросами стыда и личной ответственности. Она писала, что каждый обязан сказать войне собственное «нет», даже если звук его голоса «будет таким же тихим, как стрекот сверчка». И ее репортажи сами по себе — пример такого высказывания.

В чем-то они ближе к антропологическому исследованию, чем к военному репортажу. Да, она описывает умирающих от голода взрослых и погибших детей (на ее глазах осколок снаряда попадает прямо в горло испанского мальчика). Но прежде всего она говорит о среде. В своих поездках Геллхорн всегда много и увлеченно говорит с простыми людьми — поляками, испанцами, финнами, — а потом рассказывает об их переживаниях и чаяниях. Посреди этих бесед вдруг произносятся шутки, поются песни, солдаты рассуждают о будущем после войны.

Горько признавать, но с каждым новым переизданием «Лица войны» не теряли своей актуальности, а наоборот — становились острее для каждой новой эпохи. Издание 1959 года было комментарием к холодной войне, когда угроза ядерного конфликта казалась вполне реальной. Последний прижизненный вариант книги 1988-го — о событиях в Латинской Америке — стал для автора поводом обрушиться с критикой на любое государство, которое «не справилось со своей задачей».

За полвека, что она ездила по боевым точкам, Геллхорн поняла, что слово не может ни изменить, ни даже хоть как-то повлиять на ситуацию; иллюзий у нее не было. При этом она осталась верна «серьезной, внимательной, честной журналистике» — единственному занятию, которое во время войны сохраняет достоинство как репортера, так и читателя. И это довольно важный вывод: в дни, когда человек ничего не может изменить, остается одно — читать. Сводки с войны в Украине, книгу Марты Геллхорн, любые другие свидетельства. Ни у одного из нас нельзя отнять право знать, что происходит. Но и это, считала Геллхорн, немало.