истории

Берлинале-2023. «Прошлые жизни» Селин Сон Трогательный фильм о непрожитой любви двух старых друзей. С Тео Ю, сыгравшим Цоя в «Лете» Серебренникова

Источник: Meduza

На Берлинском кинофестивале показали дебютную картину американского режиссера Селин Сон «Прошлые жизни» — фильм о старых друзьях, влюбленных друг друга в детстве и встретившихся в Нью-Йорке уже взрослыми. Кинокритик Антон Долин рассказывает, почему каждый может узнать себя в героях картины, которую зрители Берлинале приняли очень тепло.

Можно рассказать в пьесе или фильме историю несчастливой, трагической, проблемной любви. А можно — любви, которая закончилась хорошо. Но как поведать о любви, которая только могла бы случиться?

Этот эмоциональный опыт, с трудом передаваемый драматургическими средствами, чуть ли не более универсален: наверное, каждый мечтал о романе с кем-то или воображал такие отношения. Дебютантке из Нью-Йорка Селин Сон удалось снять об этом кино. В ее вполне новаторском замысле — маленькая, но отчетливая сенсационность «Прошлых жизней», показанных на Берлинале после премьеры на американском «Сандэнсе» и собравших восторженные отзывы. 

Первая сцена фильма: камера медленно приближается к трем молодым людям, сидящим рядом друг с другом за стойкой в нью-йоркском баре. Зритель рассматривает их вместе с оператором и неведомыми закадровыми наблюдателями (мы слышим только их голоса), пытаясь угадать, что объединяет этих троих. Двое, женщина и мужчина, азиатской внешности, третий — белый американец, бородатый интеллектуал, погруженный в размышления, к которому девушка повернулась спиной. Двое из троих наверняка пара, но кто? И кем им приходится третий? Друг семьи, приятель, нанятый гид? 

Замечательное введение в тему — невозможность до конца понять и узнать другого человека, даже когда он находится на расстоянии вытянутой руки. И не только чужого, но даже близкого. Селин Сон хранит целомудренную дистанцию по отношению к трем своим героям, но все-таки об одной из них она знает больше, чем об оставшихся двоих. Уверенная в себе женщина, которую зовут Нора (Грета Ли из второго сезона «Утреннего шоу»), это автопортрет режиссера. 

Нора — драматург. В детстве она с родителями переехала из родного Сеула в Торонто, а повзрослев, перебралась в Нью-Йорк, где вышла замуж, — точно такую же судьбу прожила сама Сон. Американец — Артур, ее муж, тоже писатель (его играет Джон Магаро, артист Вуди Аллена и Келли Райхардт), с которым она сейчас живет в престижном районе Вест-Виллидж. Третий герой — Хе Сан (Тео Ю, памятный по роли Цоя в «Лете»), инженер из Кореи, впервые приехавший в США. В детстве они с Норой — тогда ее звали На Ян, но то имя забыла даже она сама — были друг в друга влюблены. А когда им было по 12, расстались. С тех пор виделись только по скайпу, и то недолго.    

«Прошлые жизни» лишь притворяются драмой о любовном треугольнике. Во-первых, здесь нет материала для драмы — все ее участники слишком деликатные люди, желающие друг другу добра. Максимальный уровень интимности между Норой и Хе Саном — дружеское объятие, быть может, затянувшееся на едва заметные несколько мгновений. Во-вторых, героиня определенно совершила выбор, никакой двусмысленности в нем не ощущается.

В том и фокус «Прошлых жизней», что они, при кажущейся незамысловатости трехактного повествования — между действиями проходит по 12 лет, — имеют дело с не показанным, не произнесенным, оставленным в зоне возможного, но не случившегося. То есть с невидимым. На поверхности — банальности, вроде туристической поездки на пароме в сторону Стейтен-Айленда и обратно, мимо статуи Свободы. В глубине — вопрос о том, что такое эта пресловутая свобода. Может ли она в принципе существовать, если человеку отведена только одна жизнь, в которой нет места никаким «что, если»? 

Название отсылает к буддистским представлениям о реинкарнации, важную роль играет и непереводимое корейское понятие «иньон» — неразрывная связь двух людей на протяжении всей жизни. Корни кинодебюта Сон — в азиатском кинематографе полутонов: «Любовное настроение» Вонга Карвая, «Прямо сейчас, а не после» и другие трагикомедии Хон Сан Су, «Случайность и догадка» Рюсукэ Хамагути. 

Однако не менее важно то, насколько тесно Сон связана с современной интеллектуальной культурой США и сегодняшними представлениями об американском независимом кино. Об этом напоминают и ненавязчиво ироничный саундтрек Дэниела Россена и Кристофера Бера из прекрасной альтернативной группы Grizzly Bear, и нарочито скупое изобразительное решение, отлично передающее будничную поэзию большого города (оператор Шабьер Киршнер снимал «Голос перемен» для Стива Маккуина). Постановщица известна как театральный драматург, склонная к экспериментам, в частности, во время пандемии она поставила чеховскую «Чайку» с помощью игры The Sims 4. Спродюсированы «Прошлые жизни» модной студией А24 («Реинкарнация», «Леди Берд», «Все везде и сразу»).  

Это кино о парадоксах не только любви, но и эмиграции. Взрослые принимают решения за детей, а те придумывают оправдания столь радикального шага. Уехать в Канаду захотели родители девочки, мать-художница и отец-кинорежиссер, и тогда Нора заявила одноклассникам, что хочет получить Нобелевскую премию по литературе, а в Корее это ей не светит. В конечном счете спонтанно поставленная цель приводит ее в профессию. Ее иррациональная уверенность в своей особенности и столь же осознанное стремление Хе Сана вести простую жизнь напрямую связаны с географическими траекториями судеб — уехать, чтобы преуспеть, или остаться, чтобы вписаться. 

В некоторых случаях сюжет с фантомной историей любви в основе — это прямая метафора эмиграции. Нора и Артур разговаривают по-английски, Хе Сан не способен их понять; точно так же Артур не может уловить, о чем с другом детства говорит его жена. Любовь — тоже язык, который всегда разделяют лишь двое. Вместе с тем «Прошлые жизни» — азбука разлуки, которая даже в эпоху интернета становится испытанием для любых чувств и отношений, причем не только рвет их, но и парадоксально продлевает. Наконец, и эмиграция, и любовь — процессы медленного, незаметного для тебя, но неизбежного превращения чужого в родное. И наоборот. 

В одной из последних сцен фильма Нора и Хе Сан стоят на улице в ожидании такси. Незначительная, едва ли в метр, дистанция между ними кажется непреодолимой. Точно так же перед нами на расстоянии вытянутой руки всегда находятся наши призраки: возлюбленных, друзей, близких, родины. И жизней, которые нам, возможно, хотелось бы прожить, но не сложилось.