«Пора брать на себя ответственность. Мы не знаем, сколько времени у нас еще есть» В Осло прошла церемония вручения Нобелевской премии мира. Вот что сказали лауреаты из Беларуси, России и Украины

Ваши Королевские Величества, Ваши Королевские Высочества, уважаемые члены Нобелевского комитета, уважаемые гости!

Я чрезвычайно взволнована и польщена тем, что имею честь выступить здесь, на церемонии награждения лауреатов Нобелевской премии мира 2022 года. Среди них мой муж Алесь Беляцкий.

К сожалению, он не может получить награду лично. Он незаконно находится в заключении в Беларуси. Именно поэтому я стою за этой трибуной.

Хочу выразить глубокую признательность Норвежскому нобелевскому комитету, решение которого укрепило Алеся в его стремлении твердо стоять в своих убеждениях, дающее всем белорусам надежду на то, что они могут рассчитывать на солидарность демократического мира в борьбе за свои права, независимо от длительности борьбы. Большое спасибо всем, кто поддерживал Алеся, его друзей и его дело все эти годы и поддерживает сейчас.

От всей души хочу поздравить «Центр гражданских свобод» и Международное общество «Мемориал» с заслуженной наградой. Алесь и все мы понимаем, насколько важно и рискованно выполнять миссию правозащитников, особенно в трагическое время российской агрессии против Украины.

В тюрьме сидит не только Алесь, но и тысячи белорусов, десятки тысяч репрессированных, несправедливо посаженных за свою гражданскую деятельность и убеждения. Сотни тысяч были вынуждены покинуть страну только потому, что хотели жить в демократическом государстве. К сожалению, война властей против собственного народа, языка, истории и демократических ценностей ведется в Беларуси годами. Я говорю это здесь с величайшей болью и осторожностью, поскольку сегодняшние политические и военные события грозят Беларуси потерей государственности и независимости.

К сожалению, власть предпочитает взаимодействовать с обществом с помощью силы — гранат, дубинок, электрошокеров, бесконечных арестов и пыток. О национальном компромиссе или диалоге речь не идет. Они преследуют девушек и юношей, женщин и мужчин, несовершеннолетних и пожилых людей. Бесчеловечный лик системы царит в белорусских тюрьмах, особенно для тех, кто мечтал быть свободными людьми!

В свете такой ситуации неслучайно власти за демократические убеждения и правозащитную деятельность арестовали Алеся и его соратников из правозащитного центра «Весна». Марфа Рабкова, Валентин Стефанович, Владимир Лабкович, Леонид Судаленко, Андрей Чапюк и другие правозащитники брошены за решетку.

Многие правозащитники все еще находятся под следствием и сталкиваются с обвинениями прокуратуры, а некоторые были вынуждены эмигрировать за границу.

Но правозащитный центр «Весна-96», созданный более 25 лет назад Алесем и его соратниками, не сломить, не остановить, не сдержать!

Алесь не смог передать текст своего выступления из тюрьмы, но он успел сказать мне буквально пару слов. Поэтому поделюсь с вами его мыслями — как этими, так и записанными ранее. Это фрагменты его предыдущих высказываний, сочинений и размышлений. Вот его размышления о прошлом и будущем Беларуси, о правах человека, о судьбе мира и свободы.

А сейчас я передаю слово Алесю.

«Так получается, что люди, которые больше всего ценят свободу, часто ее лишены. Я помню своих друзей — правозащитников с Кубы, из Азербайджана, Узбекистана, помню свою духовную сестру Насрин Сотуде из Ирана. Я восхищаюсь кардиналом Джозефом Дзеном из Гонконга. Тысячи людей сейчас в Беларуси находятся за решеткой по политическим мотивам, и все они мои братья и сестры. Ничто не может остановить жажду людей к свободе.

Сегодня в тюрьме вся Беларусь. Там сидят журналисты, политологи, профсоюзные лидеры, среди них много моих знакомых и друзей… Суды работают как конвейер, осужденных везут в колонии, а на их место приходят новые волны политзаключенных».

«Эта премия принадлежит всем моим друзьям-правозащитникам, всем гражданским активистам, десяткам тысяч белорусов, прошедших через побои, пытки, аресты, тюрьмы.

Эта премия принадлежит миллионам граждан Беларуси, которые выступили в защиту своих гражданских прав. Она освещает драматическую ситуацию и борьбу за права человека в стране».

«Недавно у меня был короткий диалог.

— Когда тебя освободят? — спросили меня.

— А я и так свободен, в душе, — ответил я.

Моя свободная душа парит над темницей и над кленовым листом очертания Беларуси.

Я смотрю внутрь себя, и мои идеалы не изменились, не потеряли своей ценности, не потускнели. Они всегда со мной, и я охраняю их как могу. Они словно отлиты из золота, их не берет ржавчина.

Мы хотим построить наше общество более гармоничным, справедливым и чутким к нуждам своих сыновей и дочерей. Добиться независимой, демократической Беларуси, свободной от иностранного принуждения. Мы мечтаем, чтобы это была страна, полная тепла, жить в которой привлекательно.

Это благородная идея, созвучная глобальным представлениям о цивилизованности. Мы не мечтаем о чем-то особенном или необыкновенном, мы просто хотим „называться людьми“, как говорил наш классик Янка Купала. Это и уважение к себе и другим, и права человека, демократический образ жизни, признание белорусского языка и нашей истории».

«Я рано стал критически относиться к советской действительности. Среди прочего я столкнулся с резким ограничением использования белорусского языка, с политикой дебеларусизации, которая проводилась тогда — и проводится до сих пор. Бывшая колониальная зависимость Беларуси — это вечная реальность. И в результате до сих пор сохраняется угроза существованию белорусов как нации и народа.

Было бы серьезной ошибкой отделять права человека от ценностей личности и независимости. Я участвую в независимом подпольном движении с 1982 года, фактически с тех пор, как мне исполнилось 20 лет. Его целью было создание демократической независимой Беларуси, в которой должны были уважать права человека. Не может быть Беларуси без демократии, и не может быть прав человека без независимой Беларуси. А гражданское общество должно иметь такую степень самостоятельности, которая гарантирует безопасность человека от притеснений со стороны государственной власти».

«Я верю, потому что знаю, что ночь заканчивается, а затем приходят утро и свет. Я знаю, что то, что неустанно движет нас вперед, — это надежда и мечта. Мартин Лютер Кинг заплатил за свою мечту жизнью, его застрелили. Моя плата за мечту меньше, но с тяжелыми последствиями. Я ни капли не жалею. Ведь моя мечта стоит всех личных жертв. Мои идеалы созвучны идеалам моих старших друзей и духовных наставников — чеха Вацлава Гавела и белоруса Василя Быкова. Оба они прошли через большие жизненные испытания, оба вели вперед свои народы и культуру, оба боролись за демократию и права человека до последней минуты жизни».

«Невозможно сразу вырастить хороший урожай на пустом поле. Поле должно быть хорошо удобрено, надо убрать камни… А то, что коммунистическое правительство оставило в Беларуси после 70 лет правления, можно назвать выжженной землей…

Были времена в конце 1980-х, когда мы буквально знали друг друга в лицо… Но в начале 1990-х нас были тысячи и десятки тысяч…

9 августа 2020 года в Беларуси прошли президентские выборы. Массовые фальсификации вынудили людей выйти на улицы. Добро и зло сошлись в поединке. Зло было хорошо вооружено. А со стороны добра были только неслыханные для страны мирные массовые протесты, собравшие сотни тысяч человек.

В ответ власти в полной мере запустили репрессивный механизм пыток и убийств — его жертвами стали Роман Бондаренко, Витольд Ашурак и многие другие. Это высшая и невообразимая по своей жестокости степень репрессий. Люди подвергаются ужасным пыткам и невообразимым страданиям.

Камеры и тюрьмы больше напоминают советские общественные туалеты, где людей держат месяцами и годами. Я категорически против того, чтобы женщины сидели в тюрьме, но представьте себе их заключение в Беларуси — в этом филиале ада на земле!

Заявления Лукашенко подтверждают, что его силовикам дан карт-бланш останавливать людей путем нагнетания страха и запугивания масс.

Но граждане Беларуси требуют справедливости. Они требуют, чтобы те, кто совершил массовые преступления, были наказаны. Они требуют свободных выборов. Беларусь и белорусское общество уже никогда не будут прежними, когда были полностью связаны по рукам и ногам. Люди проснулись…»

«Сейчас постоянная борьба добра и зла развернулась почти в чистом виде по всему региону. Холодный ветер с востока столкнулся с теплом европейского ренессанса.

Недостаточно быть образованным и демократичным, недостаточно быть гуманным и милосердным. Мы должны уметь защищать свои достижения и свою Отчизну. Недаром в средние века понятие Отчизны было связано с понятием свободы.

Я точно знаю, какая Украина устроит Россию и Путина — зависимая диктатура. Такая же, как сегодняшняя Беларусь, где не слышен голос угнетенного народа.

Российские военные базы, огромная экономическая зависимость, культурная и языковая русификация — вот ответ, на чьей стороне Лукашенко. Белорусские власти независимы лишь в той мере, в какой им позволяет быть Путин. Следовательно, необходимо бороться с „интернационалом диктатур“».

«Я правозащитник и поэтому сторонник ненасильственного сопротивления. По натуре я не агрессивный человек, всегда стараюсь вести себя соответственно. Однако я признаю, что добро и истина должны уметь защищать себя.

Как умею, храню в душе мир, выращиваю его, как нежный цветок, прогоняю гнев. И я молюсь, чтобы действительность не заставила меня выкопать давно зарытый топор и защищать правду с топором в руках. Мир. Пусть мир останется в моей душе».

«А 10 декабря [в день вручения Нобелевской премии мира] хочу повторить для всех: „Не бойтесь!“ Это слова произнес папа римский Иоанн Павел II в 1980-е годы, когда он приехал в коммунистическую Польшу. Тогда он ничего больше не сказал, но этого было достаточно. Я верю, потому что знаю, что после зимы всегда приходит весна».

Я цитировала Алеся Беляцкого. И завершу выступление восклицаниями его души:

«Свободу белорусскому народу! Свободу „Весне“! Да здравствует Беларусь!»

Мир, память, свобода

Ваше Величество, Ваши Королевские Высочества, дамы и господа! Дорогие друзья!

Прежде всего позвольте мне от имени общества «Мемориал» поблагодарить Норвежский нобелевский комитет за присуждение нашему обществу Нобелевской премии мира этого года.

Мы особо благодарны Нобелевскому комитету за то, что разделяем эту высокую честь с украинским «Центром гражданских свобод» и с мужественным белорусским правозащитником Алесем Беляцким. Такое решение комитета имеет важное символическое значение: оно подчеркивает, что государственные границы не могут и не должны разделять гражданское общество. А для нас это соседство — дополнительная награда.

Общество «Мемориал» существует уже 35 лет. Сегодня его организации работают во многих регионах России, в Украине, в нескольких странах Западной Европы. Присужденная нам Нобелевская премия — это заслуга каждой из этих организаций, каждого из тысяч людей, принимающих участие в их деятельности — их членов, сотрудников, волонтеров, участников публичных акций. Это заслуга и тех, кого уже нет с нами. В особенности тех, кто создавал наше общество и сделал его тем, чем оно сегодня стало: Андрея Сахарова, Арсения Рогинского, Сергея Ковалева, многих других. Это их премия, так же как и наша.

В нашей работе на равных сосуществуют два основных направления.

Первое — это восстановление исторической памяти о государственном терроре. Мы ведем архивные исследования, ищем места расстрелов и захоронений, собираем собственные архивы, библиотеки, музейные коллекции, издаем книги, организуем публичные акции памяти. Мы проводим выставки, научные конференции и семинары, работаем с молодежью. Мы создаем базы данных о жертвах террора и о тех, кто этот террор осуществлял. Мы рассказываем о преследованиях инакомыслящих, об интеллектуальном, гражданском и политическом сопротивлении тоталитаризму.

Второе — это борьба за права человека в новую, постсоветскую эпоху. Это сбор, анализ и публикация информации о нарушениях прав человека в горячих точках: в Нагорном Карабахе, Приднестровье, Таджикистане, зоне осетино-ингушского конфликта, Чечне, Донбассе. Это поиск пропавших без вести, расследование бессудных расправ и так называемых исчезновений. Это помощь беженцам и вынужденным переселенцам. Это мониторинг политических преследований и правовая помощь политзаключенным, которых сегодня в России уже не меньше, чем было в СССР к началу перестройки. В известном смысле это продолжение борьбы за свободу, которая не прекращалась и в годы советской власти, — здесь соединяются прошлое и настоящее.

В своем выступлении мне хотелось бы коснуться нескольких общих вопросов.

Первый вопрос — это соотношение между правозащитой и работой с исторической памятью в деятельности «Мемориала».

Двести лет назад Пушкин видел основу «самостоянья человека», его достоинства и личной свободы в его чувстве сопричастности к прошлому, в любви «к родному пепелищу» и к «отеческим гробам». На неразрывной связи между памятью и свободой основана и работа «Мемориала».

Специфика этой работы — в том, что мы занимаемся исследованием и документированием не просто трагедий прошлого и острых общественных коллизий настоящего. Мы исследуем и документируем преступления. Преступления против человека и против человечности, совершенные или совершаемые государственной властью. И первопричину этих преступлений мы видим в сакрализации государственной власти как высшей ценности, в провозглашении абсолютного приоритета того, что этой власти угодно считать «государственными интересами», над личностью, ее свободой, достоинством и правами. Эта перевернутая система ценностей, в которой люди — лишь расходный материал для решения государственных задач, господствовала в нашей стране 70 лет.

Одно из очевидных следствий сакрализации государства — возрождение имперских амбиций. Проявлением этого в начале Второй мировой войны стали нападения на Польшу и Финляндию, захват стран Балтии, аннексия Бессарабии и Северной Буковины. Послевоенный диктат в отношении стран Восточной Европы, вторжения в Венгрию в 1956-м и Чехословакию в 1968-м, война в Афганистане — проявление тех же амбиций, которые живы и сегодня.

Другое следствие — безнаказанность не только тех, кто принимает преступные политические решения, но и тех, кто совершает преступления при их исполнении. Безнаказанными и даже нерасследованными остаются бессудные казни, убийства мирных жителей, пытки и мародерство. Мы видели это в военных действиях в Чечне, мы видим это и сегодня на захваченной территории Украины. После бомбежек Грозного уничтожение Мариуполя не стало чем-то принципиально новым.

Цепь безнаказанных преступлений продолжается, она не прервется сама собой. И у этой проблемы нет никакого компромиссного решения.

Увы, у российского общества не хватило сил прервать традицию государственного насилия.

Семьдесят лет государство уничтожало всякую солидарность между людьми, атомизировало общество, искореняя в нем всякое проявление гражданской солидарности, превращая его в покорное и безгласное «население». Сегодняшнее печальное состояние гражданского общества в России — прямое следствие непреодоленного прошлого.

Для нас высшим приоритетом является человек, его жизнь, свобода и достоинство. Мы отвергаем формулу «человек — ничто, государство — все». В центре нашего внимания не эпохальные исторические события и не вопросы «большой политики» (хотя и в этих вопросах приходится разбираться, чтобы понять контексты человеческих судеб). Для нас важнее имена и судьбы конкретных людей, ставших жертвами преступной государственной политики, в прошлом и настоящем. Имя и Судьба — это та основа, тот уровень, на котором мы работаем, то, что мы документируем или восстанавливаем.

Второй вопрос — это наднациональный, общечеловеческий характер проблем, которыми занимается «Мемориал».

Человечество уже давно осознало, что права и свободы человека не связаны национальными границами. Здесь все ясно, и сегодняшний выбор Нобелевского комитета отчетливо это подтверждает. Идея верховенства, универсальности и неделимости прав человека превратилась в один из ключевых факторов человеческого общежития, в залог мира и прогресса на планете. Заметный вклад в это превращение внесла отечественная мысль, от русского философа XIX века Владимира Соловьева до Андрея Сахарова, Юрия Орлова и других советских диссидентов.

С исторической памятью дело обстоит сложнее. В каждой стране, в каждом обществе складываются собственные исторические нарративы, собственные «национальные образы прошлого», которые нередко противоречат тем, что сложились у соседей. Причиной споров при этом становятся, как правило, не те или иные факты, а разные интерпретации одних и тех же событий. Различия в осмыслении и оценках одних и тех же исторических событий, возникающие у разных народов, неизбежны — ведь и осмысление, и оценки рождаются в контексте разных национальных историй. Надо лишь научиться осознавать причины возникновения этих различий и уважать право каждого народа на собственное понимание прошлого.

Бессмысленно игнорировать «чужую» память, делать вид, что ее не существует вовсе. Бессмысленно и крайне опасно отрицать ее обоснованность, огульно объявляя ложными те интерпретации исторической реальности, которые стоят за этой памятью. И смертельно опасно использовать историю в качестве политического инструмента, развязывать «войны памятей».

В советской империи любые попытки борьбы народов за национальную независимость и даже просто проявления национального самосознания, не укладывающиеся в идеологическую догму, объявлялись «буржуазным национализмом» и жестоко подавлялись. После распада СССР в новых государствах, возникших на его территории, стали складываться новые исторические нарративы, не совпадающие с официальной советской исторической мифологией. И вскоре после прихода к власти Владимира Путина новое российское руководство и его идеологическая обслуга начали яростные и агрессивные «войны памяти» против своих соседей — Эстонии, Латвии, Украины, — в полной мере используя при этом старые советские стереотипы и ярлыки. Конечно, это делалось отнюдь не во имя «исторической правды», а ради собственных политических интересов. Кончилось тем, что борьба с «национализмом» и «бандеровщиной» стала идеологическим обоснованием и пропагандистским обеспечением безумной и преступной захватнической войны против Украины.

И одной из первых жертв этого безумия оказалась историческая память самой России. В самом деле, для того чтобы выдать агрессию против соседней страны за «борьбу с фашизмом», потребовалось искорежить умы российских граждан, поменяв местами понятия «фашизм» и «антифашизм». Теперь российские массмедиа именуют «антифашизмом» вооруженное вторжение в соседнюю страну, не дававшую к этому никаких поводов, аннексию захваченных территорий, террор против гражданского населения в оккупированных районах, военные преступления. Нагнетается ненависть к Украине, ее культура и ее язык публично объявляются «неполноценными», а украинский народ несуществующим. «Фашизмом» же называют сопротивление агрессору. Все это абсолютно противоречит историческому опыту России, обесценивает и искажает память о подлинно антифашистской войне 1941–1945 годов, память о советских солдатах, сражавшихся против Гитлера. Слова «русский солдат» в сознании множества людей будут связаны теперь не с ними, а с теми, кто сеет смерть и разрушение на украинской земле.

И наконец, последняя проблема, которой я хотел бы коснуться в этом выступлении, — проблема вины и ответственности.

Нас мучает вопрос — действительно ли «Мемориал» заслужил Нобелевскую премию мира?

Да, мы пытались противостоять размыванию исторической памяти и правового сознания, документировали преступления прошлого и настоящего. Не будем скромничать: мы в самом деле очень много делали и немало сделали. Но разве наша работа предотвратила катастрофу 24 февраля?

Чудовищный груз, упавший на наши плечи в этот день, стал не легче, а тяжелее после известия о присужденной нам премии.

Нет, это не груз «национальной вины». Не стоит вообще говорить о «национальной» или какой-нибудь еще коллективной вине, — хотя бы потому, что концепция «коллективной вины» решительно отвергается правовым сознанием. Совместная работа участников нашего движения базируется на совсем другой мировоззренческой основе — на понимании гражданской ответственности за прошлое и за настоящее.

Ответственность же человека за все, что происходит с его страной, да и со всем человечеством, основана, как заметил еще Карл Ясперс, на солидарности, общегражданской и общечеловеческой. Это же относится и к чувству ответственности за события прошлого. Оно вырастает из ощущения человеком своего единства с предыдущими поколениями, из способности осознать себя звеном в цепи этих поколений — то есть из осознания своей принадлежности к сообществу, которое не вчера возникло и, будем надеяться, не завтра исчезнет. Готовность к ответственности — это исключительно личное качество: человек сам, добровольно, принимает на себя ответственность за то, что происходило когда-то, или за что-то, что происходит сейчас, но в чем он непосредственно не участвует; никто другой не может возложить на него этот груз. И самое важное: чувство гражданской ответственности, в отличие от чувства вины, требует не «покаяния», а работы. Его вектор направлен не в прошлое, а в будущее.

«Мемориал» как раз и представляет собой союз людей, добровольно принимающих на себя гражданскую ответственность за прошлое и настоящее и работающих во имя будущего. И, может быть, мы должны воспринимать эту премию не только как оценку того, что сумели сделать за 35 лет, но и как своего рода аванс, ибо мы не опускаем руки и продолжаем работать.

Благодарю за внимание.

Выступление на Нобелевской премии мира. Время брать на себя ответственность

Ваши Величества, Ваши Королевские Высочества, уважаемые члены Норвежского нобелевского комитета, граждане Украины и граждане мира.

В этом году весь украинский народ ждал объявления лауреатов Нобелевской премии мира. Мы рассматриваем эту премию как признание усилий украинского народа, который мужественно противостоял попыткам разрушить мирное развитие Европы, а также как празднование важности работы, проделываемой правозащитникaми для предотвращения угрозы войны для всего мира. Мы гордимся тем, что впервые в истории на официальной церемонии сегодня звучит украинская речь.

Мы получаем Нобелевскую премию мира во время войны, начатой Россией. Эта война продолжается уже 8 лет, 9 месяцев и 21 день. Для миллионов людей стали обыденными такие слова, как обстрелы, пытки, депортация, фильтрационные лагеря. Но нет слов, которые могли бы выразить боль матери, потерявшей новорожденного сына при обстреле родильного дома. Мгновение назад она ласкала своего ребенка, произносила его имя, кормила его грудью, вдыхала его запах, а в следующее мгновение российская ракета уничтожила всю ее вселенную. А теперь ее любимый и долгожданный малыш лежит в самом маленьком гробу в мире.

Нет доступных решений проблем, с которыми мы и весь мир сталкиваемся сейчас. Люди из разных стран также борются за свои права и свободы в крайне тяжелых условиях. Поэтому сегодня я хотя бы постараюсь задать правильные вопросы, для того чтобы мы могли начать искать эти решения.

Во-первых. Как снова сделать права человека значимыми?

Людей, переживших Вторую мировую войну, больше нет с нами. А новые поколения стали воспринимать права и свободы как должное. Даже в развитых демократиях растут силы, ставящие под сомнение принципы Всеобщей декларации прав человека. Но права человека невозможно защитить раз и навсегда. Необходимо охранять ценности современной цивилизации.

Мир, прогресс и права человека неразрывно связаны. Государство, убивающее журналистов, сажающее в тюрьмы активистов или разгоняющее мирные демонстрации, представляет угрозу не только для своих граждан. Такое государство представляет угрозу всему региону и миру в целом. Поэтому мир должен адекватно реагировать на системные нарушения. При принятии политических решений права человека должны быть столь же важны, как и экономические выгоды или безопасность. Этот подход следует применять и во внешней политике.

Это очевидно на примере России, последовательно разрушающей собственное гражданское общество. Но страны демократического мира долгое время закрывали на это глаза. Они продолжали пожимать руки российскому руководству, строить газопроводы и вести дела в обычном режиме. На протяжении десятилетий российские войска совершали преступления в разных странах. Но это всегда оставалось безнаказанным. Мир даже не отреагировал адекватно на акт агрессии и аннексию Крыма, ставшие первыми подобного рода случаями в послевоенной Европе. Россия считала, что может делать все, что захочет.

Сейчас Россия намеренно причиняет вред гражданскому населению, чтобы сломить наше сопротивление и оккупировать Украину. Российские войска умышленно разрушают жилые дома, храмы, школы, больницы, обстреливают эвакуационные коридоры, размещают людей в фильтрационные лагеря, осуществляют насильственные депортации, похищают, пытают и убивают людей на оккупированных территориях.

Российский народ ответит за эту позорную страницу своей истории и за стремление насильственно восстановить прежнюю империю.

Во-вторых. Как начать называть вещи своими именами?

Народ Украины хочет мира больше, чем кто-либо другой в мире. Но мир не может быть достигнут страной, подвергшейся нападению, сложив оружие. Это будет не мир, а оккупация. После освобождения Бучи нами было найдено множество убитых мирных жителей на улицах и во дворах своих домов. Эти люди были безоружны.

Нам нужно перестать камуфлировать отсроченные военные угрозы под «политические компромиссы». Демократический мир привык идти на уступки диктатурам. Именно поэтому так важна готовность украинского народа противостоять российскому империализму. Мы не оставим людей на оккупированных территориях на смерть и пытки. Жизнь людей не может быть «политическим компромиссом». Бороться за мир не значит уступать давлению агрессора, это значит защищать людей от его жестокости.

В этой войне мы сражаемся за свободу во всех смыслах этого слова. За это мы платим наивысшую цену. Мы, граждане Украины всех национальностей, не должны обсуждать наше право на суверенное и независимое украинское государство и развитие украинского языка и культуры. Как люди, мы не нуждаемся в подтверждении нашего права определять нашу собственную идентичность и делать наш собственный демократический выбор. Крымские татары и другие коренные народы не должны доказывать свое право на свободное проживание на родной земле в Крыму.

Наша сегодняшняя борьба имеет первостепенное значение: она формирует будущее Украины. Мы хотим, чтобы наша послевоенная страна позволила нам построить не какие-то шаткие структуры, а устойчивые демократические институты. Наши ценности имеют наибольшее значение не тогда, когда их легко воплотить, а тогда, когда это действительно сложно. Мы не должны стать зеркалом государства-агрессора.

Это не война двух государств, это война двух систем — авторитаризма и демократии. Мы боремся за возможность построить государство, в котором права каждого защищены, власти подотчетны, суды независимы, а полиция не разгоняет мирные студенческие демонстрации на центральной площади столицы.

На пути к европейской семье нам предстоит преодолеть травму войны и связанные с ней риски и утвердить выбор украинского народа, определенный Революцией Достоинства.

В-третьих. Как обеспечить мир для людей во всем мире?

Международная система мира и безопасности больше не работает. Крымский татарин Сервер Мустафаев, как и многие другие, сидит в российской тюрьме за правозащитную деятельность. Долгое время мы использовали закон для защиты прав человека, но сейчас у нас нет правовых механизмов, чтобы остановить российские зверства. Поэтому многие правозащитники были вынуждены защищать то, во что они верят, с оружием в руках. Например, мой друг Максим Буткевич, который сейчас находится в русском плену. Он и другие украинские военнопленные, а также все задержанные мирные жители должны быть освобождены.

Система ООН, созданная после Второй мировой войны ее победителями, предусматривает некоторые неоправданные послабления для отдельных стран. Если мы не хотим жить в мире, где правила устанавливают государства с более сильным военным потенциалом, это нужно изменить.

Мы должны начать реформирование международной системы для защиты людей от войн и авторитарных режимов. Нам нужны действенные гарантии безопасности и соблюдения прав человека для граждан всех государств, независимо от их участия в военных союзах, военной или экономической мощи. В основе этой новой системы должны лежать права человека.

И ответственность за это лежит не только на политиках. Политики склонны избегать поиска сложных стратегий, требующих времени. Они часто действуют так, как будто глобальные проблемы исчезнут сами собой. Но правда в том, что они только ухудшаются. Мы, люди, которые хотят жить в мире, должны сказать политикам, что нам нужна новая архитектура мироустройства.

У нас может не быть политических инструментов, но у нас есть наше слово и наша позиция. Обычные люди имеют гораздо большее влияние, чем они думают. Голоса миллионов людей из разных стран могут изменить мировую историю быстрее, чем вмешательство ООН.

В-четвертых. Как обеспечить справедливость для пострадавших от войны?

Диктаторы боятся утверждения идеи свободы. Именно поэтому Россия пытается убедить весь мир в том, что верховенство закона, права человека и демократия — фальшивые ценности. Ибо они никого не защищают на этой войне.

Да, закон сейчас не работает. Но мы не думаем, что это навсегда. Мы должны разорвать этот порочный круг безнаказанности и изменить подход к правосудию за военные преступления. Прочный мир, дающий свободу от страха и надежду на лучшее будущее, невозможен без справедливости.

Мы до сих пор смотрим на мир через призму Нюрнбергского трибунала, где военных преступников осудили только после падения нацистского режима. Но справедливость не должна зависеть от стойкости авторитарных режимов. Ведь мы живем в новом веке. Справедливость не может ждать.

Нам нужно преодолеть разрыв в ответственности и сделать возможной справедливость для всех пострадавших людей. Когда национальная система перегружена военными преступлениями. Когда Международный уголовный суд может рассматривать только несколько избранных дел или вообще не имеет юрисдикции.

Война превращает людей в цифры. Мы должны вернуть имена всем жертвам военных преступлений. Независимо от того, кто они, их социального положения, рода преступления, от которого они пострадали, и заинтересованы ли СМИ и общество в их деле. Потому что жизнь любого человека бесценна.

Право — это живая, непрерывно развивающаяся материя. Мы должны создать международный трибунал и привлечь к ответственности Путина, Лукашенко и других военных преступников. Да, это смелый шаг. Но мы должны доказать, что верховенство закона действительно работает, а правосудие существует, даже если они запаздывают.

В-пятых. Как глобальная солидарность может стать тем, к чему мы стремимся?

Наш мир стал очень быстрым, сложным и взаимосвязанным. Прямо сейчас в Иране люди борются за свою свободу. В Китае люди сопротивляются цифровой диктатуре. В Сомали люди возвращают детей-солдат к мирной жизни. Они лучше, чем кто-либо, знают, что значит быть человеком и отстаивать человеческое достоинство. Наше будущее зависит от их успеха. Мы несем ответственность за все, что происходит в мире.

Права человека требуют определенного склада ума, определенного восприятия мира, определяющего наше мышление и поведение. Права человека становятся менее актуальными, если их защита предоставляется только юристам и дипломатам. Недостаточно принять правильные законы или создать формальные институты. Общественные ценности все равно будут преобладать.

Это означает, что нам нужно новое гуманистическое движение, которое будет работать с обществом на смысловом уровне, заниматься просвещением, формировать массовую поддержку и привлекать людей к защите прав и свобод. Это движение должно объединить интеллектуалов и гражданские общества разных стран, ведь идеи свободы и прав человека универсальны и не имеют государственных границ.

Это позволит создать спрос на решения и совместно преодолевать глобальные вызовы — войны, неравенство, посягательства на частную жизнь, рост авторитаризма, изменение климата и так далее. Так мы сможем сделать этот мир более безопасным.

Мы не хотим, чтобы наши дети прошли через войны и страдания. Мы должны взять на себя ответственность, чтобы не перекладывать на их плечи то, что должны сделать мы, их родители. У человечества есть шанс преодолеть глобальные кризисы и выйти на новый путь миропонимания.

Пора брать на себя ответственность. Мы не знаем, сколько времени у нас еще есть.

И поскольку эта церемония вручения Нобелевской премии мира проходит во время войны, я позволю себе обратиться к людям во всем мире и призвать к солидарности. Не обязательно быть украинцем, чтобы поддерживать Украину. Достаточно просто быть людьми.