истории

«Станция Одиннадцать» — нежный и страшный сериал о последствиях пандемии Фантастическая история напоминает «Землю кочевников» и «Седьмую печать»

Источник: Meduza

На американском HBO Max и российском more.tv вышел фантастический мини-сериал «Станция Одиннадцать» — экранизация постапокалиптической фантастики 2014 года канадской писательницы Эмили Сент-Джон Мандел, романа, который чем дальше, тем больше кажется пророческим. В нем люди массово умирают от странного вируса гриппа, а спустя годы выжившие пытаются заново обустроить мир с помощью… бродячего театра и пьес Шекспира. Кинокритик Егор Москвитин рассказывает, почему эту одновременно прозаичную и поэтичную историю о пандемии не стоит пропускать.

В рождественском Чикаго дают «Короля Лира», но исполнителю главной роли (его играет Гаэль Гарсиа Берналь) становится плохо прямо на сцене. Единственный, кто пытается ему помочь, — тихий и замкнутый Дживан (Химеш Патель), парень, которого только что уволили с работы и которого вот-вот бросит подруга. За кулисами прерванного спектакля внимательный Дживан совершает еще один подвиг — вызывается проводить домой восьмилетнюю актрису Кирстен (Матильда Лоулер), чрезвычайно серьезную девочку, про которую забыли родители. По пути Дживану звонит сестра, работающая в больнице, и открывает страшную тайну: новый вирус гриппа, прилетевший в США из Москвы, вот-вот убьет все живое. Единственный шанс спастись — сейчас же купить как можно больше еды и запереться дома.

Попрощавшись с сестрой, Дживан на 90 долгих дней отправляется в гости к своему успешному брату Фрэнку (Набхан Ризван), прихватив маленькую Кирстен, которая так и не смогла дозвониться до мамы. И вот двое взрослых мужчин и девочка закрываются от пандемии в пентхаусе, из окон которого открывается потрясающий вид на падающие самолеты и погружающийся в анархию мир.

При этом карантин и конец света — лишь одна из сюжетных линий «Станции Одиннадцать». Сериал скачет из настоящего в прошлое, а оттуда — в будущее. Пройдет около 20 лет, и взрослая Кристен (актриса Маккензи Дэвис, ставшая звездой после эпизода «Сан-Джуниперо» в «Черном зеркале», а затем блеснувшая в «Терминаторе: Темные судьбы») станет частью бродячего театра. Ее актерская труппа будет колесить по опустевшей Америке и исцелять людей пьесами Шекспира. А во флешбэках тот самый актер из «Короля Лира» дарит маленькой Кристен книгу «Станция Одиннадцать» — историю космонавта, который наблюдает с орбиты за гибелью Земли. Жизнь на этой станции — то ли вымышленной, то ли реальной — тоже станет важной частью запутанного сюжета сериала.

Преображение действительности силами искусства — главная идея «Станции Одиннадцать». Претенциозная и очевидная, но донесенная до зрителя необычными и вполне эффективными средствами. Артисты во главе с Кристен бросают вызов тирании Пророка (Дэниел Зеватто) — проповедника, предложившего напуганным людям иллюзию религиозного спасения. Противостояние узурпаторам, лжепророкам и бандам — обязательная часть постапокалиптических историй вроде «Ходячих мертвецов», «Революции» и, собственно, «Противостояния» Стивена Кинга. Но «Станция Одиннадцать» находит уникальный язык для пересказа знакомого сюжета.

Во-первых, насилие почти всегда остается за кадром и сериал отказывается от самых простых механизмов нагнетания страха. Герои видят, как самолет врезается в небоскреб — но зритель запомнит не эту ужасную сцену, а то, как в этот момент маленькая Кристен смешно топает навстречу Дживану по рождественским сугробам. Из пентхауса спустя 90 дней карантина герои выйдут вдвоем — и мы еще долго будем гадать, что стало с Фрэнком. Во-вторых, мысль о том, что искусство — это тоже вакцина от смертоносного гриппа, сериал иллюстрирует буквально: сам Шекспир помогает героям бороться за души людей и справедливость для всех. Бродячие актеры приезжают в город — и мы вспоминаем, что точно такая же сцена стала поворотной в «Гамлете». Лес идет войной на безумца — совсем как в пророчестве из «Макбета». 

Шекспир — не единственный художник, который потрясает копьем, защищая артистов. Взрослую Кристен мы впервые видим в кадре, который воспроизводит знаковую для американской живописи XX века картину «Мир Кристины» Эндрю Уайета — и если вы знаете историю этого полотна, то будете еще сильнее переживать за героиню. Девизом театра «Дорожная симфония» становится фраза «Выжить — недостаточно» из «Звездного пути» — великого сериала о жажде познания. Сама идея показать странствия актеров в мире, обезображенном чумой, напоминает о «Седьмой печати» Ингмара Бергмана — и настраивает на шахматную партию между добром и злом. 

Одноименный роман Эмили Сент-Джон Мандел был издан в 2014 году задолго и до пандемии, и до успеха фильмов «Земля кочевников» и «Мальчик с оленьими рогами», но сериал существует в перекличке и с ними. А еще Кристен в детстве напоминает Грогу из «Мандалорца» — маленькое существо в рюкзаке воина-самурая. Только вот Дживан никакой не присяжный рыцарь и не странствующий стрелок, а слабый и нерешительный человек. Он мучается от панических атак, нередко врет Кристен и боится старшего брата. Британский актер индийского происхождения Химеш Патель смело воплотил героя, несовместимого с жанром мини-сериала. Дживан пассивен, предпочитает рефлексию действию, растерянно смотрит по сторонам. Но его оцепенение будет знакомо многим. 

«Станция Одиннадцать» оказывается, пожалуй, самым человечным из всех сериалов о конце света — и одним из самых интересных с точки зрения моделирования будущего. Электричества больше нет, но герои не выбрасывают смартфоны. Лошадей запрягают, чтобы тащить автомобили. А пресловутое Новое Средневековье оказалось не таким уж средневековым: люди не спешат уничтожать и порабощать друг друга, а стремятся сохранить искусство.

Наконец, сложное переплетение сюжетных линий (вяжет этот узел Патрик Соммервиль — автор хитроумного «Маньяка» на Netflix) призывает в любом хаосе видеть замысел. Единство судеб, неслучайность слов и связь времен в сериале — самая настоящая эзотерика чуть ли не в духе «Облачного атласа» Вачовски. Поэтому бросить «Станцию Одиннадцать», не разобравшись в том, кто же тот астронавт наверху, решительно невозможно.