истории

«Зов Ада» — новый корейский сериал, опередивший «Игру в кальмара» по просмотрам Это религиозный — и страшно злободневный — хоррор

Источник: Meduza

19 ноября на Netflix вышел сериал «Зов ада» — и в течение суток возглавил рейтинги просмотров в 80 странах. У «Игры в кальмара» на это ушло 8 дней — так что «Зов ада» или уже стал, или вот-вот станет самым популярным релизом в истории Netflix. И хотя сравнивать корейские сериалы бесполезно (один из них яркий и стремительный, а другой — неторопливый и тусклый), кинокритик Егор Москвитин попытался это сделать.

«Зов Ада» состоит из шести эпизодов и делится на две истории, между которыми проходит пять лет.

История первая. Несколько человек с разных концов света видят странное видение: в воздухе материализуется призрак и сообщает несчастным точную дату их смерти. В назначенный день и час к человеку действительно приходят смертоносные окутанные дымом мускулистые гиганты, избивают жертву, испепеляют тело и исчезают в порталах. При этом выглядит каждая экзекуция, как сцена из голливудского кинокомикса — с погоней, крушением машин, треском асфальта и перепуганной массовкой. В сверхъестественное не верят ни обыватели, ни полицейские, которые принимают странные случаи за убийства.

В это же время Южной Корее постепенно набирает популярность секта Новая Истина с харизматичным лидером Чон Джин Су (актер Ю А Ин из фильма «Пылающий» — одной из сенсаций Канн 2018 года). Ее члены уверены, что происходящие зверства — это Божий промысел, а чудовища — посланники ада, призванные напомнить, что человечеству пора завязывать с грехами. По следам монстров и сектантов идет самый обычный следователь Джин Кен Хун (актер, сценарист и режиссер культового гангстерского фильма «Отброс» 2008 года), словно бы выписанный в Корею из американского нуара. Его жена погибла, дочь отстранилась, в глазах тоска, на лице — ссадины и синяки.

История вторая. В последних трех эпизодах общество мирится с божественным вмешательством в свои дела. Однако и в нем остаются диссиденты, которые сомневаются в мнении большинства и религиозной трактовке происходящего. Из-за резкого скачка во времени сериал теряет часть героев, создавая себе ненужные проблемы. Зато ему удается стать увлекательной и злободневной публицистикой — исследованием мира, в котором резко изменились правила игры.

Возможно, именно поэтому сериал решили снимать в апреле пандемийного 2020 года, хотя лежащий в его основе вебтун (комикс, нарисованный для смартфонов) «Ад» был выпущен еще в 2002-м. 

И видеокомикс, и сериал поставил Ен Сан Хо — аниматор и режиссер, известный в мире благодаря «Поезду в Пусан». Так что у «Зова ада» много общего со знаменитой зомби-драмой.

И в сериале, и в фильме апокалипсис — своего рода стресс-тест для отдельных героев, коллективов и целой страны. Во вселенных Ен Сан Хо есть единые правила для такого тестирования: события должны выглядеть не просто реалистично, а буднично. Герои должны не только бороться со сверхъестественным злом, но и решать свои обывательские проблемы. Благодаря этому «Поезд в Пусан» в ключевой сцене превращается в пронзительную семейную драму — и обычно сдержанный Ен Сан Хо не стесняется подчеркнуть это длинной сентиментальной мелодией. А «Зов ада» напоминает чуть ли не «Меланхолию» Ларса фон Триера, ведь героев сериала даже апокалипсис не может отвлечь от разрушительной тоски.

При этом сравнения с «Игрой в кальмара» сериалу только мешают. Да, без них он не набрал бы столько просмотров (но Netflix, напомним, засчитывает просмотр всего после двух минут удержания зрителя), но у этих корейских шоу абсолютно разные ритмы повествования и визуальные коды.

«Зов ада» получился серым, как «Семь» Дэвида Финчера и эмоционально опустошенным, как «Оставленные» на НВО — еще один сериал о столкновении людей с высшими силами.

Механизмы сопереживания здесь тоже совершенно иные. Если в «Игре в кальмара» за героев в прямом смысле приходилось болеть, то воздействие, которое оказывает на зрителя «Зов ада», напоминает пассивное чтение тревожных новостей в мире, который катится под откос: «Лидер культа выступил с заявлением»; «Сторонники конспирологической теории напали на ученого»; «Мать-одиночка согласилась на трансляцию своей казни в интернете»; «Полиция вынуждена закрыть дело против адских гончих за недостатком улик». Задача сериала — показать, как обычный мир медленно скатывается в хаос. И с ней он справляется хорошо.

Впрочем, этой осенью на Netflix действительно выходил один мини-сериал, очень похожий на «Зов ада». Это «Полуночная месса» Майка Флэнагана (автора «Призраков дома на холме») — медленный, но завораживающий религиозный хоррор о жителях маленького острова, которые приняли вампиров за ангелов.

Оба сериала исследуют наш страх перед необъяснимым и описывают оцепенение как вирус, а надежду — как ответ иммунной системы. И оба приходят к печальному выводу: иногда вирус эволюционирует слишком быстро, и наш коллективный иммунитет не может его остановить.