В интервью Собчак «скопинский маньяк» сказал, что ему «надо заняться» одной из своих бывших узниц Это угроза? Его можно остановить? И почему те, кого он насиловал, никак не защищены?

Ксения Собчак 22 марта выпустила фильм «Разговор на свободе» о Викторе Мохове, которого медиа называют «скопинским маньяком». В 2000 году Мохов похитил двух девушек: 14-летнюю Екатерину Мартынову и 17-летнюю Елену Самохину. Около четырех лет он держал их в подвале, где регулярно насиловал. За это Мохов отсидел почти 17 лет в колонии. Вскоре после освобождения он дал интервью Собчак, где заявил, что ему снова «надо заняться» Еленой Самохиной, поскольку та родила от него троих детей, но после освобождения из плена «больше не рожает». «Медуза» рассказывает, почему «скопинскому маньяку» вряд ли что-то будет за это высказывание.

Виктор Мохов вышел на свободу 3 марта 2021 года. Еще через два дня вернулся в свой дом в Рязанской области. А спустя почти три недели Ксения Собчак выпустила свой фильм, для которого взяла интервью у самого «скопинского маньяка».

На момент публикации этого материала видео про Мохова набрало больше двух миллионов просмотров и вызвало острую общественную дискуссию по поводу того, следует ли журналистам брать интервью у таких людей, как «скопинский маньяк», — и если да, то каким образом. Особенно активно обсуждается качество беседы Собчак с Моховым: ведущая, среди прочего, выясняла у «скопинского маньяка», как он принуждал своих узниц к сексу; как выбирал, кого из них насиловать; задавала вопросы о первом сексуальном опыте Мохова и о том, смотрит ли он порнографию.

«Это наше право как журналистов — исследовать границы добра и зла. Нельзя понять природу зла, если не заходить на его территорию», — заявила Собчак еще до того, как на нее обрушился шквал критики.

В фильме «скопинский маньяк» рассуждает о любви и перекладывает вину на своих узниц

В начале интервью Виктор Мохов признается Собчак, что ему «по кайфу» такое внимание. «Вину свою я искупил, конечно. Что теперь, всю жизнь страдать? — продолжил он. — У девочек [узниц Мохова] сейчас все хорошо, меня это радует. У них все наладилось». Рассуждая о том, считает ли он себя хорошим человеком, сказал: «Ну, оступился немножко, с кем не бывает?»

Оправдывая многолетнее сексуальное насилие над подростками, которые оказались у него в рабстве, Мохов заявил, что принял 14-летнюю Екатерину Мартынову и 17-летнюю Елену Самохину за «девушек легкого поведения» — поскольку они сами сели к нему в машину и не отказались выпить. «Я их оставил [у себя]. Живите здесь, будете как секс-рабыни, убивать вас не буду», — сказал Мохов.

Кроме того, в этом фильме бывшая узница Мохова Екатерина Мартынова рассказала, как принимала у Елены Самохиной роды в гараже. Сам Мохов навестил могилу матери, а также заявил, что после похищения «влюбился в Мартынову». После этого между Собчак и Моховым происходит следующий диалог:

— Любовь — это инстинкт, — говорит Мохов.

— Как вы поняли, что влюбились?

— Душа лежала к ней больше. 

— В чем выражалась эта любовь? Вы хотели отпустить ее?

— Шоколадки покупал, в дом водил, гуляли с ней часто.

В интервью «Медузе» Екатерина Мартынова так описала первую «прогулку», на которую ее выводил Мохов: «Это было почти сразу после того, как нас похитили. Он пришел ночью и дал бельевую веревку. Я подумала, что он будет душить, очень сильно испугалась, начала умолять, чтобы он этого не делал. В итоге он просто привязал [мою] руку к себе, мы поднялись в гараж. Это была какая-то избыточная мера. Была ночь, я бы все равно никуда не делась, куда бы я могла побежать — вокруг ничего не видно, ориентиров никаких нет. Бежать, чтобы он меня поймал и избил? Я этого не стала делать. [Свою вторую узницу] Лену он гулять не выводил ни разу».

Также в фильме Собчак подробно рассказывается о сексуальных отношениях между Моховым и его узницами. В частности, «скопинский маньяк» сказал, что он «не извращенец», в ответ на вопрос Собчак, почему он «всегда занимался сексом с девушками в миссионерской позе». Мохов также рассказал, что после освобождения планирует купить секс-куклу.

Мохов сказал Собчак, что ему «надо заняться» одной из бывших узниц. Депутат Оксана Пушкина попросила ФСИН и Генпрокуратуру проверить его слова

Сразу после выхода из колонии Виктор Мохов говорил журналистам, что «очень желает» встретиться со своими бывшими узницами, чтобы попросить у них прощения. Он заявлял, что собирается разыскать своих детей от Елены Самохиной.

Тема «прощения» поднимается и в интервью Собчак. Во время разговора с ней Мохов записал видеообращение к Мартыновой, где попросил прощения и снова повторил, что «влюбился в нее». Чуть позже он добавил: «В положении оказался нехорошем. Убить не мог, отпустить боялся. Получается, заложником оказался. И они страдали, и я страдал».

Собчак предложила Мартыновой посмотреть видеозапись с извинениями, но девушка отказалась. Сама Мартынова неоднократно заявляла, что не хочет встречаться с Моховым после его освобождения. «Я его не боюсь, но мне будет очень неприятно с ним столкнуться. Я не хочу видеть его лицо, находиться с ним на одной территории. У меня к нему чувство брезгливости», — поясняла она «Медузе».

Тем не менее уже после выхода фильма Мохов добавил бывшую узницу в друзья в соцсетях. «Только недочеловек может себе такое позволить. Я считаю, что надо менять полностью законодательство и контролировать социальные сети преступника. Добавился в друзья — нужно штрафовать и судить», — прокомментировала Екатерина Мартынова (ранее она говорила, что Мохов писал ей во «ВКонтакте» из колонии, «представившись другим человеком»).

Рассуждая о том, как сложилась судьба девушек, которых он держал в подвале и насиловал, Мохов в беседе с Собчак заявил, что Елена Самохина «после плена больше не становилась матерью»: «От меня родила и больше не рожает. Надо опять мне заняться ею».

Двое детей Самохиной от Мохова родились еще в те годы, когда она была в плену. Детей Мохов подбросил в подъезды жилых домов, они попали в детдом. Третий ребенок родился мертвым — уже после освобождения девушек. В отличие от Екатерины Мартыновой, Елена Самохина ведет непубличный образ жизни и не дает интервью журналистам.

Депутат Госдумы Оксана Пушкина попросила ФСИН и Генпрокуратуру проверить слова Мохова о готовности «опять заняться» одной из своих бывших узниц. «Вероятно, за все время отбывания наказания мужчина так и не осознал свою вину и не раскаивается в содеянном. Кроме того, его высказывания можно оценить как прямую угрозу девушке. Соседи Виктора Мохова также опасаются за безопасность своих детей», — добавила Пушкина.

Глава Следственного комитета Александр Бастрыкин уже поручил рязанскому управлению ведомства организовать процессуальную проверку из-за интервью «скопинского маньяка».

Юрист Юлия Федотова в разговоре с «Медузой» при этом усомнилась, что правоохранительные органы расценят слова Мохова как угрозу. «Если бы он сказал: „Поеду, приеду, изнасилую, убью“ — тогда можно. Но в данной ситуации не думаю, что от органов последует какая-то реакция», — сказала она, добавив, что слова Мохова скорее стоит трактовать как «бытовую глупость».

Адвокат «Правозащиты Открытки» Сергей Бадамшин заявил «Медузе», что в любом случае в связи с заявлениями Мохова в правоохранительные органы должна обратиться сама Елена Самохина: «Если угроза реальна, исходя из контекста, внутреннего убеждения и опыта общения с человеком, жертва вправе заявить об этом. Но все это исходит от человека, которому угрожают».

В России у жертв нет реальных механизмов защиты от тех, кто их бил и насиловал. Остается только скрываться

После выхода фильма Ксении Собчак про «скопинского маньяка» глава Союза журналистов России Владимир Соловьев и лидер ЛДПР Владимир Жириновский предложили законодательно запретить преступникам, осужденным по тяжелым статьям, давать интервью репортерам. Одновременно еще один депутат Госдумы Антон Горелкин («Единая Россия») попросил министра внутренних дел России Владимира Колокольцева проверить интервью Виктора Мохова — и пояснить, могут ли такие беседы «способствовать повышению уровня насилия в обществе», а также привести к росту числа аналогичных преступлений.

Директор центра «Насилию.нет» (организация помогает людям, столкнувшимся с домашним насилием) Анна Ривина в разговоре с «Медузой» высказалась против подобного запрета. Она указала, что вместо этого государству следует разработать систему защиты для жертв насилия. Ривина отметила, что сейчас в стране фактически нет никаких защитных механизмов, помогающих таким гражданам.

В США и в большинстве стран Европы можно добиться выдачи охранного ордера, который запрещает насильнику приближаться к жертве и вступать в контакт на протяжении определенного периода. Ввести такие ордера в России предлагают сторонники и авторы законопроекта о домашнем насилии (за который борется и Оксана Пушкина, обратившаяся во ФСИН и Генпрокуратуру по поводу заявлений Мохова).

Юрист Юлия Федотова сказала «Медузе», что сейчас для бывших узниц «скопинского маньяка» нет другого способа почувствовать себя в полной безопасности, кроме переезда — несмотря на надзор за Моховым со стороны МВД и ФСИН. «Нарушая это, он попадает под санкции. Других защитных механизмов нет. Поэтому защититься девушки могут, только не находясь на этой же территории [где живет Мохов]», — отметила она. 

Анна Ривина отметила, что такой проблемы не возникло бы в принципе, если бы российская судебная система была устроена иначе: «В американской практике у человека 200 пожизненных [сроков] — и думаешь: „Что за глупость, одного было бы достаточно“. Но случай с Катей [Мартыновой] показал: тут было больше 900 изнасилований [за время плена], но их [фактически] квалифицировали как одно. Если бы был суммарный эффект, мы бы не увидели этого человека на свободе».