истории

Виновен, но освобожден от наказания Суд вынес приговор фигуранту «московского дела» Самариддину Раджабову. Репортаж Кристины Сафоновой

Источник: Meduza

24 декабря Мещанский районный суд Москвы вынес приговор 21-летнему Самариддину Раджабову. Обвинение просило для фигуранта «московского дела» 3,5 года колонии — за угрозу применения насилия представителям власти (часть 1 статьи 318 УК). 27 июля, во время акции протеста в Москве Раджабов бросил на тротуар пластиковую бутылку, чем, по словам трех потерпевших — сотрудников полиции, напугал их и доставил им моральные страдания. Судья признала Раджабова виновным и назначила штраф 100 тысяч рублей — но платить его Раджабову не придется, потому что он уже провел в СИЗО несколько месяцев. Спецкор «Медузы» Кристина Сафонова — о том, как напряженно ждали и с каким облегчением встретили приговор близкие Раджабова и сочувствующие ему.

Приговор 21-летнему Самариддину Раджабову должны огласить в три часа дня. Накануне прокуратура попросила для него три с половиной года колонии — за то, что он бросил на землю бутылку. Звук падения предмета испугал трех сотрудников полиции, которые пришли разгонять участников протестной акции 27 июля. Уже в два часа дня на улице у здания Мещанского суда и в коридоре у зала номер 333, где должно пройти заседание, собирались люди. Большинство из них — студенты и школьники. «Я вообще сюда в час пришел», — хвастает парень перед друзьями.

Девушка с короткими темными волосами рассказывает корреспонденту «Медузы», что была и на вчерашнем заседании, оно у нее было первым в жизни. «Раньше я ходить в суды не могла, мне только недавно исполнилось 16, — обьясняет она. — Мне кажется, если вчера бы здесь было человек пять, ему [Раджабову] сразу бы вынесли приговор. А так [судья] видит, что людям не все равно, и нельзя сажать за такие незначительные преступления». Школьница добавляет, что она с друзьями прогуливает уроки с разрешения классной руководительницы: «Она считает, что дети имеют право на свою позицию». 

Около трех часов дня приставы перестают пускать людей на этаж, а еще через полчаса зовут в зал сначала адвокатов, затем родственников Раджабова. Сегодня на заседание, помимо отца Самариддина и сестры Матлубы, пришла его бабушка — невысокая женщина в темно-зеленом головном платке. Матлуба, когда идет сквозь толпу, с трудом, но сдерживает слезы. 

— А можете меня пропустить? Я дальний родственник, — обращается к приставам парень с черной копной волос. 

— Насколько дальний? — интересуется пристав. 

— Мы из одной этнической группы! — не задумываясь отвечает тот. 

— Но ты же говорил, что ты афганец, — встревает в разговор бывший фигурант «московского дела» Алексей Миняйло, тоже пришедший поддержать Раджабова. Собравшиеся у дверей зала смеются. Всех наконец запускают внутрь. Пострадавшие сотрудники полиции — Александр Внуков, Александр Комбаров и Дмитрий Линник — в суд не явились.

Как и во время вчерашнего заседания, Самариддин Раджабов стоит в «аквариуме», рядом с ним, на скамейке, пластиковая бутылка с водой. Но пить из нее он не может: руки скованы за спиной наручниками. По обе стороны стеклянной клетки стоят конвоиры, один из них со служебной овчаркой. «Ни одна собака не лжесвидетельствовала», — замечает адвокат Сергей Бадамшин. 

В это время становится известно, что другой фигурант «московского дела» Сергей Суровцев приговорен к двум с половиной годам колонии общего режима. Его обвиняли по части 1 статьи 318 (применение насилия в отношении представителя власти), и Тверской районный суд поверил версии следствия о том, что Суровцев ударил по пальцам росгвардейца железным ограждением. Нервозности добавляет единство не только времени, но и места вынесения приговора: Тверской суд находится, по сути, в одном здании с Мещанским.

* * *

Судья Татьяна Бараковская выходит из совещательной комнаты и зачитывает приговор. «Суд установил, что Раджабов осуществил угрозу применения насилия представителям власти», — начинает она. Как говорится в постановлении, подсудимый осознавал, что пострадавшие сотрудники полиции — именно должностные лица, обеспечивающие охрану общественного порядка. 

Обычно улыбчивый Самариддин сосредоточенно смотрит на судью. Адвокаты «Правозащиты Открытки» — Сергей Бадамшин и Анри Цискаришвили — хмурятся. 

«Раджабов увидел проходящих перед ним в форменном обмундировании Линника, Комбарова и Внукова, тут же у Раджабова внезапно возник умысел осуществить угрозу», — продолжает судья Бараковская. «Действуя умышленно для возбуждения страха…», «…с силой бросил бутылку с жидким содержимым…», «…бутылка, будучи тяжеловесным предметом, создаст у сотрудников чувство опасности…» — и, наконец, упавшая бутылка «образовала звук, имитирующий разрушение неизвестного предмета, что вызвало [у полицейских] состояние опасения применения в отношении них насилия в связи с их должностными обязанностями», говорится в постановлении. 

Эту часть Раджабов слушает, опустив голову. 

«Несмотря на непризнание вины Раджабовым, вина подтверждается совокупностью доказательств», — читает судья. И дальше перечисляет все, что легло в основу дела: показания потерпевших и свидетелей обвинения, письменные материалы и вещественные доказательства (выписки из внутренних приказов второго оперативного полка, в котором служат потерпевшие, рапорт и план обеспечения общественной безопасности в Москве), а также видеозаписи и заключения экспертов, подтвердивших, что на рассмотренных судом видеороликах именно подсудимый.

У кого-то из слушателей падает пустая пластиковая бутылка, но судья Бараковская этого не замечает и продолжает: «Суд приходит к выводу, что вина Раджабова полностью доказана». При этом суд считает показания потерпевших «последовательными, логичными и правдивыми» и не усматривает противоречий в словах свидетелей обвинения. «Показания [свидетеля защиты корреспондентки „Медиазоны“ Ксении] Краснопевцевой тоже не противоречат доказательствам, которые представило обвинение, — читает судья. — Свидетель утверждает, что не слышала звук падения бутылки». Но в момент падения бутылки, говорится в постановлении, свидетель была далеко и стояла к ним спиной. 

К доводам Раджабова о том, что бутылка ни в кого не попала и умысла причинить вред у него не было, суд относится критически и расценивает их как «желание избежать ответственности». Кроме того, отмечает судья Бараковская, у подсудимого не было оснований полагать, что полицейские действовали неправомерно. Отвергает суд и аргументы защитников о том, что пластиковая бутылка не могла навредить потерпевшим, потому что на акции 27 июля они были в полном обмундировании. «Любые проявления насилия в отношении представителей власти являются противозаконными», — читает судья. 

Назначая наказание, суд учитывает не только вину подсудимого и опасность сделанного им для общества, но и его положительную характеристику, а также влияние приговора на жизнь Самариддина и его близких. «Исправление возможно без изоляции от общества», — читает Бараковская и приговаривает Раджабова к штрафу. 

«******* [Офигенно]!» — вздыхает кто-то из слушателей. Самариддин улыбается. 

Учитывая время содержания Раджабова под стражей и его материальное положение, продолжает Бараковская, суд постановляет полностью освободить его от наказания и отпустить из-под стражи. 

Судья объявляет технический перерыв, чтобы в зал могли зайти тележурналисты и снять оглашение приговора. Вместе с прессой в зал прорывается рэпер Оксимирон. Пока он переговаривается с Самариддином, отец подсудимого переживает, почему сына до сих пор не выпустили из камеры. Адвокат Бадамшин и пристав объясняют, что Раджабова выпустят только через пару часов — сначала необходимо оформить все документы, — и обещают показать, где именно его можно будет встретить. 

* * *

Вернувшись из совещательной комнаты, судья Бараковская повторяет, что приговаривает Раджабова к штрафу, на этот раз она называет сумму — сто тысяч рублей. Но с учетом срока содержания подсудимого под стражей полностью освобождает его от исполнения наказания. После слов: «Меру пресечения отменить, освободив из-под стражи в зале суда», — Самариддин просовывает руки в окошко «аквариума». Пристав снимает с него наручники, но не спешит открыть камеру — и делает это, только когда судья Бараковская дочитывает постановление до конца. 

Под аплодисменты освобожденный Самариддин обнимает свою бабушку, а потом отвечает на вопрос судьи, что ему понятен приговор. Приставы просят собравшихся покинуть не только зал, но и этаж. Но многие из пришедших решают дождаться Раджабова у здания суда. Вскоре к ним выходят и родственники Раджабова, вслед за ними по лестнице спускаются несколько приставов. Тот, что помоложе, с задором говорит коллеге: «Прикинь, если бы его закрыли, сейчас бы опять драка была».