истории

Минобрнауки пытается ограничить контакты ученых с иностранцами. Ученые вспоминают советские времена; чиновники говорят, что это «просто рекомендации»

Источник: Meduza

Минобрнауки разослал по институтам приказ с жесткими рекомендациями по поводу контактов с иностранцами

В июле 2019 года министерство высшего образования и науки России разослало в подведомственные организации рекомендации по контактам с иностранными и международными организациями и приему иностранных граждан. Сканы приказа 13 августа опубликовала научно-популярная газета «Троицкий вариант — Наука».

В документе, еще в феврале 2019 года подписанном министром Михаилом Котюковым, говорится, что на встрече с иностранцами должны присутствовать как минимум двое российских ученых. При этом такие контакты в нерабочее время возможны только с разрешения руководства, а после встречи ученые должны составить отчет с кратким описанием разговора, приложив сканы паспортов участников.

Кроме того, в рекомендациях Минобрнауки говорится, что при посещении российских научных организаций иностранцы могут использовать записывающие и копирующие информацию устройства «только в случаях, предусмотренных международными договорами РФ». Подробнее этот момент не объясняется.

В аналогичном порядке должны проходить контакты и с россиянами, представляющими иностранные организации. Например, с российскими учеными, работающими на иностранные вузы.

При этом главы подведомственных министерству институтов и организаций, имеющих лицензию на работу с государственной тайной, должны «обеспечить использование» этих рекомендаций при составлении внутренних инструкций. А организации, где с гостайной не работают, должны учесть рекомендации министерства.

Ученые называют правила неисполнимыми и вредными. Они требуют отменить приказ

13 августа газета «Троицкий вариант — Наука» опубликовала открытое письмо заведующего Лабораторией управления сложными системами Института проблем машиноведения РАН Александра Фрадкова. В тексте говорится, что в рекомендациях Минобранауки «имеется ряд ограничений и несуразностей, препятствующих научным контактам с нашими зарубежными коллегами и чреватых ущербом престижу нашей страны и ее научно-технологическому развитию».

В письме Фрадков указывает: если рекомендации будут исполняться, это означает фактический запрет на личную переписку ученых с иностранцами и отказ от проведения семинаров и конференций. По мнению ученого, если четко следовать рекомендациям, у участников международных конференций нужно «отбирать часы, сотовый телефон и другие технические устройства».

В письме Фрадков констатирует, что приказ нарушает права и свободы ученых. «Во времена интернета, электронной почты и других видов беспроводной связи подобные меры и документы — просто бессмысленный анахронизм. Должен ли я получать разрешение от руководителя на общение с иностранным коллегой по имейлу или по cкайпу?» — задается вопросом он.

В своем обращении ученый просит министра Михаила Котюкова отменить или серьезно скорректировать приказ, а также наказать подготовивших его сотрудников. В разговоре с «Медузой» Фрадков объясняет, что открытое письмо — его частная инициатива, к которой не имеют отношения его коллеги по институту. «Я получил этот приказ во внутренней служебной рассылке института, возмутился и решил отправить письмо», — говорит он и добавляет, что из министерства с ним пока никто не связывался.

«Этот приказ фактически невозможно исполнить полностью. Конечно, любые ограничения не вызывают хороших ощущений, но тут они еще исполнены с глупостями и странностями. Это очень обидно», — рассуждает Фрадков в беседе с «Медузой».

Другие опрошенные изданием ученые также указывают, что выполнить все рекомендации министерства нереально. Особенно с учетом того, что эффективность российских ученых во многом оценивается по публикациям в международных научных журналах.

«Приказ очень легко реализовать. Можно всех иностранцев на фоне института раздевать, одежду складывать в специальный ящик, выдавать им робы — желательно, полосатые, чтобы они понимали, куда попали. И пусть так ходят», — иронизирует биоинформатик Михаил Гельфанд.

Приказ связывают с процессами над учеными, обвиненными в госизмене

Гельфанд считает, что появившиеся рекомендации — часть общего тренда на ограничение контактов российских ученых с западными коллегами. «Думаю, что приказ появился на волне судебных процессов против ученых о так называемом разглашении так называемой государственной тайны. Моя гипотеза — таким способом министерство прикрывает задницу. Показывает, что они сделали все, что могли — и не виноваты, что кто-то там что-то нарушает», — говорит ученый.

Эту же тему в своем открытом письме поднимает и Александр Фрадков. Он призывает министра Михаила Котюкова предложить на заседании правительства России смягчить меру пресечения в отношении 75-летнего сотрудника Центрального научно-исследовательского института машиностроения Виктора Кудрявцева, который уже год находится в СИЗО.

Похожие ограничения для ученых существовали в СССР

Биофизик, историк советской и российской науки Симон Шноль в разговоре с «Медузой» заметил, что рекомендации из приказа Минобрнауки фактически повторяют советские ограничения. «Это полная копия», — уверен он.

Шноль вспоминает, что советские ученые перед любой публикацией должны были получить результаты специальной экспертизы о том, что их работа не раскрывает государственную тайну. «Был полный идиотизм, потому что в конце акта для публикации должны были написать, что статья не содержит никакого нового научного материала», — описывает он.

Кроме того, советские ученые мало контактировали с западными коллегами, а их контакты регламентировали Первые отделы научных институтов. Их сотрудники контролировали доступ к секретной информации, содержание публикаций, принимали решения о зарубежных поездках и других деталях научной работы. «Еще ученые должны были писать отчеты о личных контактах с коллегами, если начальство попросит», — говорит Шноль.

Старший научный сотрудник отдела истории физико-математических наук Института истории естествознания и техники Константин Томилин в разговоре с «Медузой» добавляет, что также Первый отдел решал, какие иностранные специалисты могли посещать советские научные организации.

О советском опыте вспоминает и правозащитник Лев Пономарев, доктор физико-математических наук. Во времена СССР он работал в Институте теоретической и экспериментальной физики, преподавал в Московском физико-техническом институте. «К нам приезжали [иностранные] ученые, но они проходили через сито Первого отдела — не каждый иностранец мог попасть в наш институт. Они [сотрудники отдела] следили за режимом, но в позднее советское время уже практически ничем не занимались. Тогда свобод, кажется, было даже больше, чем сейчас, а подобные ограничения превратились в формальные ритуалы», — замечает он.

Такие же правила уже действуют в некоторых научных организациях. Но выполняются далеко не везде

Источник «Медузы», знакомый с регламентом работы одной из подведомственных министерству образования и науки организаций, где работа связана с гостайной, рассказывает, что уже сейчас там установлены подобные правила. Например, части сотрудников ограничивают поездки за границу.

В организациях, работающих с гостайной, сохранились и Первые отделы. Это подтверждается и внутренними регламентами российских институтов. Например, согласно документам, в Московском физико-техническом институте Первый отдел занимается оформлением допуска к гостайне. А для прохода иностранца на территорию МФТИ Первый отдел не позднее чем за пять дней до визита иностранного ученого должен получить информацию о программе его визита. По итогам посещения сотрудники МФТИ должны передать в отдел письменный отчет.

Вместе с тем источник «Медузы» говорит, что практически всегда работа Первых отделов — простая формальность и деятельность ученых строго не ограничивают. Меры действуют только на бумаге.

В организациях, где с государственной тайной не работают, все еще проще. Александр Фрадков объясняет «Медузе», что в большинстве научных организаций для встречи с иностранцами нужно уведомить руководство об их приезде и получить чисто формальные разрешения.

Кремль назвал приказ «перебором», министерство настаивает, что это просто «рекомендации»

14 августа пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков заявил, что в Кремле еще не видели приказа Минобрнауки, но считают, что эти предписания «выглядят как перебор».

«Конечно, нужно проявлять определенную бдительность, потому что зарубежные спецслужбы, конечно же, не дремлют. Скажем так, научно-промышленный шпионаж никто не отменял. 24 часа в сутки, семь дней в неделю он имеет место и нацелен против наших ученых, особенно молодых ученых и так далее. Но это не значит, что мы должны заковывать себя в какие-то правила, которые ни к чему хорошему в итоге не приведут», — высказался Песков.

В РАН на запрос «Медузы» не ответили. В Минобрнауки изданию заявили, что разосланный в институты приказ носит рекомендательный характер. По мнению представителя министерства, документ «отражает общемировую практику, тенденции и подходы при осуществлении взаимодействия с государственными органами иностранных государств, международными и иностранными организациями».

«Данные рекомендации направлены, прежде всего, на учет показателей роста международных связей, в том числе в рамках реализации национального проекта „Наука“. И ни в коем случае не направлен на осуществление контроля за организациями, подведомственными Минобрнауки России. Отмечаем, что и российские ученые и специалисты сталкиваются с определенными ограничениями и ужесточением при посещении организаций и ведомств за рубежом», — считают в министерстве.

Сам министр Михаил Котюков назвал рекомендации частью «систематизации работы по международным проектам», которая необходима, чтобы министерство видело где оно «не дорабатывает». Котюков также отверг, что рекомендации ужесточают правила контактов ученых с иностранцами.

«Если бы этот приказ был реальным, я должен был бы сам на себя настучать или сам себя арестовать, потому что я — гражданин двух стран», — объясняет биолог Константин Северинов, работающий в России и США. Он — профессор в московском Сколковском институте науки и технологий и университете Ратгерса в Нью-Джерси. Тем не менее Северинов замечает, что новые формальности на деятельности российских ученых существенным образом не скажутся и «все будет по-прежнему».

Некоторые институты уже разрабатывают для своих сотрудников новые инструкции на основе документа. Об этом сообщил директор Института космических исследований РАН Анатолий Петрукович. При этом он считает, что исполнение приказа создаст сложности для российских ученых. «Там довольно жесткие требования приводятся, которые научной организации достаточно сложно выполнить», — цитирует Петруковича ТАСС.

Биоинформатик Михаил Гельфанд уверен, что главы некоторых научных организаций могут начать пользоваться рекомендациями министерства для борьбы с неугодными им учеными. «В хорошем институте этим приказом подотрутся, а плохой институт просто станет еще немного хуже. Конечно, формально его отменять не будут. У нас куча подобных законов, которые не исполняются, но о них сразу вспоминают, как только надо кого-то прищучить. [А в целом] российской науке как был ****** [конец], так и остается», — говорит он.