истории

Махровый националист, которому, возможно, мстили за провал Анны Чапман Что мы узнали и чего не узнали из книги Марка Урбана про Сергея Скрипаля

Источник: Meduza

В Великобритании вышла книга журналиста Марка Урбана, посвященная судьбе Сергея Скрипаля, у которого он взял несколько интервью в 2017 году, еще до отравления. Изначально Урбан планировал большое исследование постсоветских шпионских войн, в котором Скрипаль был бы лишь одним из героев. Но после покушения журналист решил издать отдельную книгу на основе уже собранного материала. «Медуза» пересказывает самые интересные фрагменты из нее.

Трижды переходил границу с Китаем: «Ни разу не получал визу, зато всегда брал автомат Калашникова»

Военная служба Сергея Скрипаля началась на Дальнем Востоке, куда его, профессионального десантника, отправили в семидесятые годы, в период обострения советско-китайских отношений. В составе разведывательно- диверсионных групп он несколько раз пересекал границу КНР. «Я был в Китае три раза, — с усмешкой рассказывал он Урбану. — И ни разу не получал визу, зато всегда брал автомат Калашникова».

После этого Скрипаль перешел в ГРУ и продолжил службу на границе с Афганистаном, прямо накануне советского вторжения. В 1978 или в 1979 году под гражданским прикрытием он участвовал в спецоперации c целью убийства нескольких афганских офицеров, которых подготовили американские инструкторы. «И годы спустя Скрипаль совершенно сознательно опускал многие детали, — пишет Урбан. — Как новичок в операциях такого рода он, возможно, играл самую незначительную, вспомогательную роль».

МИ-6 каждый раз платила Скрипалю по три тысячи долларов за информацию. Не всегда она была полезна

Детали вербовки Скрипаля сотрудниками МИ-6 были неплохо известны и раньше. Британские спецслужбы завербовали его в Испании в 1996 году, когда он был российским резидентом в этой стране.

«Иногда бывает достаточно одной оговорки во время перехваченного телефонного разговора, чтобы заметить недовольство или какое-то давление из-за несчастливого брака или карточных долгов», — рассказывает Урбан о методах вербовки, используемых британскими спецслужбами. «Мы точно не знаем, что именно заставило МИ-6 обратить свое внимание на Скрипаля», — продолжает он, но, очевидно, недовольство офицера ГРУ своим финансовым положением сыграло немалую роль.

В девяностые сотрудники спецслужб не меньше других россиян страдали от безденежья. Их рублевые зарплаты стремительно съедала инфляция, и особенно остро это ощущалось именно за границей.

Всякий раз, когда Скрипаль передавал англичанам информацию, он получал около трех тысяч долларов. Только в 2000-2004 годах, то есть между его отставкой из ГРУ и арестом, он передал сведения семь раз. Иногда он лично встречался с кураторами во время своих зарубежных «командировок». А иногда просил ничего не подозревавших — по крайней мере, как утверждает сам Скрипаль, — родственников передать своим друзьям «сувениры», в которых была спрятана шифровка.

Не всегда его сведения были по-настоящему полезными. К примеру, пишет Урбан, ничего не дала британским спецслужбам предоставленная Скрипалем информация об агентах, завербованных им на Мальте, во время первой длительной командировки на Запад. Тем не менее, ему продолжали исправно платить, хотя сотен тысяч долларов, о которых говорили российские СМИ после ареста Скрипаля, он не получал. Зато на первой же встрече вербовщик подарил ему маленький сувенирный домик в английском стиле — прозрачный намек на возможные перспективы.

После распада СССР Скрипаль перестал считать себя связанным присягой. Но остался «махровым русским националистом»

Урбан полагает, что сотрудничество Скрипаля с британскими спецслужбами предопределил серьезный внутренний кризис, который он, подобно многим своим сослуживцам, пережил после распада СССР.

«Для него воинская присяга была на первом месте, — пишет журналист. — Но к концу 1991 года страна, которую он поклялся защищать, „не щадя своей крови и самой жизни“, Советский Союз, перестала существовать. В штаб-квартире были кое-какие споры о том, нужно ли присягать снова, теперь уже ельцинской России, но Скрипаль, как и многие другие сотрудники, предпочел уклониться, а его начальство испытывало слишком сильное отвращение к происходящему в стране, чтобы настаивать. И действительно, если говорить о предательстве, то слишком многое уже было сделано Горбачевым и Ельциным, разрушившими страну, которой он поклялся служить».

Распад СССР, по мнению Скрипаля, «освободил его от присяги». А отмена смертной казни за измену родине, считает Урбан, избавила от многих страхов по поводу возможных последствий сотрудничества с иностранными спецслужбами.

Многие годы работая против России, Скрипаль, тем не менее, горячо одобрял присоединение Крыма и украинскую политику Путина с 2014 года. Более того, единственное, что Скрипаль ставил ему в упрек, — это то, что Москва не ввела достаточно войск на восток Украины, которые должны были как можно скорее оказаться в Киеве. Урбан называет своего героя «махровым русским националистом».

«Проблема украинцев, — говорил Скрипаль, — в том, что они не способны руководить, для этого им нужна Россия. Украинцы — это овцы, которым нужен хороший пастух». Когда журналист заметил, что его отец был с Украины, собеседник, не изменившись в лице, попросил «не беспокоиться об этом».

Сын Скрипаля много пил и умер от печеночной недостаточности. Друг дочери неожиданно исчез после отравления

Арест, тюремное заключение, переезд Скрипаля в Англию непросто дался его семье. Все это время с ним была его жена Людмила, которую он «обожал, боялся, перед которой благоговел», и которую, по собственным уверениям, никогда не посвящал в детали и «особенности» своей службы. Мать в первом же разговоре после выхода из тюрьмы посоветовала ему отбросить даже мысль о возможном возвращении в Россию, где он «никогда не будет в безопасности».

Но особенно сложно пришлось его детям. У сына Александра был неудачный брак, он пристрастился к алкоголю, который в итоге стал угрожать не только здоровью, но и его жизни. Тем не менее, Александр продолжал втайне выпивать, о чем Скрипаль хорошо знал. «Ему не одурачить отца», — говорил он Урбану. Александр умер летом 2017 года из-за острой печеночной недостаточности, и слова его двоюродной сестры Виктории, показавшей себя весьма неоднозначно в ситуации с покушением в Солсбери, по мнению Урбана, вполне соответствовали мнению самого Скрипаля: «Каждый выбирает свою судьбу сам».

Личная жизнь дочери Скрипаля Юлии только-только наладилась перед отравлением. Она, видимо, подумывала о свадьбе со своим 30-летним бойфрендом Степаном Викеевым. Но после покушения он исчез, и теперь остается только догадываться, просто ли он напуган или сам участвовал в спецоперации российских спецслужб.

В последние годы Скрипаль часто бывал в постсоветских странах. И, возможно, сотрудничал с CБУ

С учетом взглядов Скрипаля на украинский вопрос Урбан находит «особую иронию» в слухах о том, что тот мог пострадать именно из-за сотрудничества с СБУ. Основания для них дает серия поездок в постсоветские страны, которые он совершил в последние годы перед покушением.

«ГРУ играло определяющую роль в организации поддержки путинских ставленников на востоке Украины. Мог ли Сергей давать СБУ советы, касающиеся работы его бывшей структуры?» — задается вопросом Урбан. Он сомневается в этом, но, тем не менее, допускает, что кто-то мог воспринять поездки Скрипаля как «возвращение в игру», особенно если этот кто-то хотел «преувеличить» его роль.

«Если бы у меня была возможность поговорить с Сергеем после отравления, об этих визитах я спрашивал бы чуть ли не в первую очередь», — пишет Урбан, давая понять, что украинская версия кажется ему куда убедительней, чем другое популярное объяснение мотивов, по которым Скрипаля могли отравить. Якобы он участвовал в составлении «Досье Трампа», которое в 2016 году собрал бывший сотрудник МИ-6 Кристофер Стил. По мнению Урбана, у Скрипаля просто не могло быть сведений о помощи Трампу со стороны российских властей, поскольку он сам давно выведен из системы.

Между ГРУ и ФСБ продолжается противоборство. Но на Западе не верят, что Скрипаль стал его жертвой

Противоборство ГРУ и ФСБ — военной разведки и контрразведки, — по словам Урбана, имеет еще советские корни, но вновь обострилось в конце девяностых. Тогда чекисты использовали охоту на шпионов в качестве способа расширения собственной политической и экономической власти. Это сильно не нравилось ГРУ, не привыкшему к грубым технологиям, зачастую подрывавшим многолетнюю игру, но бороться с ФСБ, особенно с приходом к власти Владимира Путина, становилось все сложнее.

Западные спецслужбы, пишет Урбан, рассматривали версию, что Скрипаль мог стать жертвой этого вялотекущего, но не прекращающегося противостояния. Согласно ей, ФСБ хотела показать, что у нее достаточно возможностей отомстить любому предателю из рядов ГРУ, особенно если его подозревают не просто в раскрытии государственных секретов, а в передаче деликатной информации, касающейся деятельности непосредственно чекистов. Скрипаль был идеальной мишенью, ведь он был первым с шестидесятых годов разоблаченным агентом, работавшим в штаб-квартире ГРУ.

Однако собеседники Урбана в разведывательном сообществе очень скептически относятся к этой версии. «Я бы отрезал голову любому из начальников ФСБ или ГРУ, если бы они устроили нечто подобное только из-за своих внутренних разборок», — говорит один из них.

Возможно, Скрипаля отравили в отместку за разоблачение Анны Чапман. И он был не первой целью

Куда более вероятно, считает Урбан, что Скрипаля пытались отравить не за что-то конкретное, а по совокупности «заслуг» перед Россией. Предположительно российские спецслужбы не первый раз использовали экзотический яд для того, чтобы свести счеты со своими врагами, и смерть в 2006 году Александра Литвиненко, который обвинял лично Путина во множестве преступлений, в том числе взрывах домов в Москве в 1999 году и убийствах неугодных журналистов, — лишь самый известный случай.

Но кое-что, пишет Урбан, изменилось в расчетах российских властей со времен покушения на Литвиненко: «Реакция на гибель „боинга“ МН-17 или на действия в Сирии показали Кремлю, что возможные протесты довольно ограничены. Осуждение, даже санкции, можно обойти, а они к тому же имеют полезный дополнительный эффект, подтверждая путинские заявления о враждебности Запада к России и ее народу». Сигнал, который российские власти хотели послать путем отравления Скрипаля, состоял в том, что измена не будет прощена никогда и никому, а возможные последствия никого уже не пугают.

Первой целью российских спецслужб, считает Урбан, должен был стать Александр Потеев — бывший полковник СВР, который помог американцам в 2010 году разоблачить целую сеть российских нелегалов, среди которых была и Анна Чапман. Это был самый громкий провал российских спецслужб за последние годы, и он требовал мести.

Однако достать Потеева, надежно спрятанного ФБР в США, оказалось слишком сложной задачей. Не помогли и сообщения агентства «Интерфакс» о смерти Потеева — американцы уверены, что это была российская спецоперация, чтобы проявился кто-то из его ближайшего окружения и всплыли наружу его актуальные контакты.

В итоге выбор пал на Скрипаля, который тоже косвенно связан с этой историей, — он был выдан британским властям в обмен на российских шпионов. Тот факт, что покушение произошло накануне очередных президентских выборов и незадолго до чемпионата мира по футболу, лишний раз доказывает, что Москве нет больше дела до международной репутации. Впрочем, считают собеседники Урбана, в этом не было и осознанного вызова: Скрипаля отравили, когда появилась возможность — «они не ориентируются на представления нашего гражданского общества».

Скрипаль сообщил о финансовых махинациях, которые покрывало руководство ФСБ. Непонятно, могло ли это стать мотивом для его отравления

Самая большая загадка, остающаяся после чтения книги Урбана, — какую конкретно информацию Скрипаль передавал британским спецслужбам. Это могло бы пролить свет на возможные мотивы покушения на него, но все ограничивается общими словами — сообщал о структуре ГРУ, называл имена завербованных агентов, давал характеристики коллег и т. д.

Единственная более-менее конкретная зацепка касается вывода финансовых средств, которые Москва выделяла на закупку новых технологий. Этим якобы промышляли сотрудники резидентуры ГРУ в Мадриде, а ниточка вела к руководству ФСБ и лично к Николаю Патрушеву.

Незадолго до ареста Скрипаля в 2004 году погиб еще один разоблаченный чекистами сотрудник мадридской резидентуры, который в книге Урбана выведен под псевдонимом Юрий Бурлатов. Жена нашла его в военном госпитале, куда его поместили якобы для психиатрической экспертизы, — с несколькими отрезанными пальцами. Официальная версия — самоубийство. Ошибка Бурлатова, как считают собеседники Урбана, была в том, что он попытался шантажировать следователей из ФСБ своими знаниями об их махинациях. Тогда его решили попросту убрать.

Скрипаль был осторожнее и ничем не показал собственной осведомленности, и этим, возможно, спас себе жизнь. Со своими кураторами из МИ-6 он всеми сведениями поделился. Однако это события многолетней давности, и Урбан даже не причисляет их к возможным мотивам отравления.