истории

Доска, треска и счастье Как Алексей Навальный ездит с митингами по городам России. Репортаж Андрея Козенко

Источник: Meduza

Каждые выходные основатель Фонда борьбы с коррупцией Алексей Навальный, собирающийся баллотироваться в президенты России в 2018 году, проводит предвыборные митинги по всей стране — их было уже восемь. В некоторых городах эти митинги называют самыми массовыми политическими акциями в местной истории. Почти везде власти не согласуют сбор сторонников Навального в центральном районе — и отправляют граждан на окраины. Практически в каждом городе оппоненты Навального устраивают провокации. Митинг в Нижнем Новгороде 29 сентября и вовсе оказался сорван, поскольку политика задержали в Москве. Журналист «Медузы» Андрей Козенко отправился вместе с Навальным в Оренбург и Архангельск — и рассказывает, как организованы и проходят такие акции.

Проблемы с эглетом

Поздний вечер пятницы, 29 сентября. В нижегородском аэропорту Стригино объявляют посадку на последний рейс до Москвы. По эскалатору к гейту спускается Леонид Волков, начальник штаба Алексея Навального. В аэропорт Волкова привезли из полиции, где он провел весь день. «Интересно все устроено, — говорит Волков. — Еще днем я лежал в камере на досках, а всего через несколько часов сидел на уютном диване в бизнес-лаунже этого аэропорта. Нет, я готов признать, что это нормально. Просто в России обычно бывает наоборот!»

Мы стоим у автобуса, который доставит нас до самолета, у Волкова из кедов торчат язычки — кеды не зашнурованы. «Нет, — уточняет Волков, — шнурки не отобрали. Вот они!» Он достает их из кармана; видно, что один кончик шнурка размохрился так, что вдеть его обратно будет довольно проблематично. «Есть даже специальное слово, кажется французское, которое этот кончик шнурка обозначает… — Волков пытается вспомнить, а потом все же лезет проверять в телефон. — Вот! Эглет! У меня проблемы с эглетом!»

Волков все же сбивается на текущие дела. «Это они к Питеру готовятся», — уверен он, говоря о повестке в суд, которую и ему, и Навальному выписали на один и тот же день, 2 октября, — за то, что призывали прийти на несанкционированный митинг в Нижнем Новгороде. Еще вечером 28 сентября он был санкционирован, затем власти разрешение отозвали.

В Санкт-Петербурге штаб Навального подал заявку на 7 октября — и получил настоящую отповедь от городских властей. «Мы и не собирались ни предлагать, ни предоставлять Навальному какое-либо место под митинг. Скажу вам категоричнее: мы и в будущем не собираемся этого делать», — сказал 29 сентября вице-губернатор Петербурга Константин Серов.

«Там же бездна символов для них: митинг Навального в день рождения Путина и в его родном городе, — рассуждает Волков. — Но все равно каков полет: они сами напридумали дурацких законов, а теперь сами отказываются их выполнять».

Волков в незашнурованных кедах отправился в самолет. Пока он шел на свое место, пятеро незнакомых людей пожали ему руку и пожелали удачи.

Еженедельные митинги Навального — второй масштабный этап его президентской кампании после открытия штабов. Планируется, что они будут проходить каждую пятницу, субботу и воскресенье в разных городах России. Первая серия митингов случилась в Мурманске, Екатеринбурге и Омске, вторая — в Новосибирске, Хабаровске и Владивостоке. Все они, конечно, были согласованы с мэриями, а противодействие заключалось в многочисленных провокациях. Какие-то люди фотографировали участников митинга, искали лица в программах для определения личности, а потом выкладывали их страницы в соцсетях в интернет. Одновременно с митингами Навального в каждом городе обязательно устраивали другие акции — вплоть до допремьерного и неожиданного показа фильма «Матильда» (в Новосибирске). Митинги во всех городах неизвестные также снимают с квадрокоптера — чтобы потом показать, как мало людей на них пришло.

Логистическое безумие

«На первом митинге в Мурманске мы ждали 400 человек, вышло 3,5 тысячи — и, скажу честно, это превзошло все наши ожидания, — говорит „Медузе“ Навальный. — А потом пошло чем дальше, тем лучше. Я перед любой аудиторией готов выступать, но пока видим только рост».

Первый этап подготовки к митингам устроен так: города определяет федеральный штаб. Затем в каждом из них (речь может идти о 20 городах одновременно) координаторы штабов политика подают заявки на самые разные площадки — желательно в центре городов. В центральных районах городские власти отказывают в проведении митингов, ссылаясь на то, что там уже проходят мероприятия, — и получают новую головную боль, поскольку теперь эти мероприятия надо еще и придумать. Сторонники Навального легко соглашаются на окраины.

Тем не менее с каждой неделей согласования идут все труднее. Для третьей поездки по России штабу пришлось выбрать города, которые не связаны между собой никаким транспортным сообщением, — Нижний Новгород, Оренбург и Архангельск; только рейсами со стыковками в Москве. В штабе назвали этот график «логистическим безумием» и ворчали, что «в прекрасной России будущего придется развивать еще и региональную авиацию».

Поездка едва не закончилась в первом же из этих городов — Нижнем Новгороде. Как уже рассказывала «Медуза», администрация города отозвала согласование и демонтировала уже установленную аппаратуру. Обычно не ездящий в эти агитационные поездки Леонид Волков пошел в полицию — писать заявление о краже аппаратуры, только там его самого задержали за призыв к участию в незаконной акции. Чтобы получить точно такое же обвинение, Навальному даже из дома выезжать не понадобилось — его полиция встретила прямо на парковке.

Сотрудники штаба иллюзий не питали — Навальный и Волков по таким обвинениям уже получали административные аресты — и даже успели разослать оренбургским активистам сообщения о том, что митинга не будет. Однако около 21:00 27 сентября Навального с Волковым неожиданно отпустили (Волкова даже подбросили в аэропорт на служебной машине) — с обещанием прийти в суд в понедельник, 2 октября. В Оренбург тут же ушла новая рассылка.

«Алексей, можешь дать слово мужика, что ты не американская пешка?»

В шесть утра 30 сентября Алексей Навальный и несколько сотрудников его штаба заканчивали быстрый завтрак в терминале D аэропорта Шереметьево. В самолете в Оренбург он читал папку из нескольких десятков страниц. Политик рассказывает, что как только город, где будет следующий митинг, определен, начинается сбор информации. Этим занимается штаб политика в регионе; специальная группа в центральном штабе информацию перепроверяет и суммирует в самое главное. «Что-то, конечно, я и сам знаю, но, в принципе, на любые основные вопросы у меня ответы есть. Сколько средняя зарплата по региону, сколько „Единая Россия“ и губернатор здесь получили [на последних выборах]», — говорит Навальный.

Выйдя из оренбургского аэропорта, Навальный предлагает своим сотрудникам сделать селфи на фоне сине-серого здания. «Ну идите же сюда, мне нужны ваши довольные лица», — обращается он к сотрудникам. Кутающиеся и невыспавшиеся сотрудники смотрят на начальника скептически, но потом присоединяются.

Это самый короткий визит — мы прилетели около 10 утра по местному времени, через два часа Навальному нужно провести митинг в сквере Дзержинского, а уже в пять вечера — улететь обратно.

Нас встречают волонтеры на трех автомобилях, мы едем из аэропорта — и почти сразу, с интервалом в несколько сотен метров, все три машины останавливают дежурящие на дороге сотрудники ГИБДД. Формальный повод — несущественное нарушение. В машине, где ехал журналист «Медузы», нашли огнетушитель неустановленного образца. В соседнем автомобиле кто-то из пассажиров не был пристегнут на заднем сидении. На водителей составили административные протоколы. «Да черт с ним, оплачу, — говорит волонтер Дмитрий, с которым мы едем. — Понятно же, что им просто наши данные в очередной раз надо себе записать».

Он открывает бардачок, чтобы положить туда квитанцию о штрафе, там уже лежит папка бумаг, и мне на колени падает верхняя из стопки — это папка-файл со стандартным полицейским предписанием. В документе написано, что волонтер Дмитрий предостережен, что экстремистской деятельностью заниматься противозаконно. «Вообще-то я пчел развожу», — ворчит Дмитрий и убирает папку обратно в бардачок.

Сквер Дзержинского — максимально далекая от центра города площадка. Вокруг серые советские девятиэтажные дома, в выложенной старой плиткой круглой яме когда-то давно был фонтан. Скульптура Феликса Дзержинского строго смотрит вперед и одновременно обнимает двух детей. Девочка почти целиком зарылась в шинель, лица не видно; мальчик в буденовке, напротив, смотрит вверх и как будто хочет что-то спросить. На оренбургских форумах эту скульптуру называют «Папа, верни алименты».

«Три недели мы этот сквер согласовывали, — говорит оренбургский координатор штаба Навального Наталья Трубачева. — Получилось очень далеко. И ведь все равно посмотрите — это самое массовое политическое событие в нашем городе». К полудню в сквере собрались не меньше тысячи человек (полиция потом скажет, что на митинг пришли 600 участников). Навальный взял микрофон, и его слова тут же начали заглушать несколько человек с дудками, купленными, скорее всего, в каком-то детском магазине.

«Что, вот эти два чучундрика — это и есть все провокаторы?» — Навальный посмотрел на них; казалось, он ждал большего. «Чучундриков» оказалось не двое, а пятеро, лица они отворачивали, говорить отказывались, и через минуту про них уже никто не вспоминал.

Аудитория в основном была совсем молодой — школьники и студенты. Навальному было с ними легко. Он говорил, что ни один федеральный политик в Оренбург не приезжает и такие митинги не проводит. И даже губернатор Юрий Берг, набравший тут в сентябре на выборах больше 80% голосов, никогда бы столько людей не собрал. Он повторяет основные тезисы своей программы: чем меньше коррупции, тем больше денег — суммировать это можно так; призывает к переменам. «Обернитесь, е-мое!» — говорит он в какой-то момент со сцены, предлагая посмотреть по сторонам, — и перемен действительно хочется. Он апеллирует к сотрудникам полиции, обещая, что при нем они будут заниматься реальной работой, а не бессмыслицей.

«Я сегодня даже не ночевала у себя, — рассказывает координатор штаба Трубачева. — И все равно нашли, прижали мою машину к обочине, за мной поехали. Я оставила машину, ушла дворами, поймала машину, на ней и уехала. И в штаб приходили тоже. Говорили, что мы чуть ли не сами у себя баллон с гелием украли. Не любят меня полицейские».

После выступления Навального — вторая, не менее длинная часть митинга: ответы на вопросы от публики. Навальный слушает их, повторяет в микрофон и потом отвечает. Ни один из вопросов не вызывает у него особых затруднений, наоборот — он стремится с их помощью усилить заявленные ранее тезисы. На обязательный, видимо, в каждом городе вопрос про Крым отвечает, что проблема, как и многие другие территориальные конфликты в мире, быстрого решения не имеет — и растянется на несколько поколений.

Кульминацией митинга становится вопрос подростка: «Алексей, можешь дать слово мужика, что ты не американская пешка?» Все смеются, Навальный говорит, что слово такое дать может. Журналисты оренбургского «Эха Москвы» рассказали «Медузе», что городские власти назначили на время проведения митинга субботники и велели на них обязательно явиться (а молодых педагогов отправили ходить колонной к памятнику первой учительнице). Кроме того, журналисты разглядели несколько учителей из близлежащих школ, которые высматривали на митинге Навального — из-за забора — знакомые лица своих учеников.

Наконец, последняя часть митинга — селфи Навального с его участниками. Этот процесс носит характер культа. Когда некуда торопиться, он может растянуться и на час — кандидат не отказывает никому. Но в этот раз надо было возвращаться в аэропорт.

«Прямо на уровне американских митингов»

Следующее утро не сильно отличается от предыдущего. 1 октября, раннее утро, терминал D аэропорта Шереметьево, Навальный и его дорожная команда завтракают. Я застаю только середину их разговора на тему — что побуждает людей становиться алкоголиками. В штабе Навального пьющих людей нет, однако юношеский опыт пробовавших спиртное говорит, что на следующее утро от алкоголя скорее тошнит и нет никакого желания повторять этот опыт. Разговор, к сожалению, обрывается — объявляют посадку на рейс в Архангельск.

В Архангельске нас тоже встречают водители-волонтеры, на наше пристегивание на передних и задних сидениях смотрят снисходительно. «Да ну что вы, у нас тут не так», — успокаивают они.

Мы едем на берег Северной Двины и гуляем по песку. Администрация Архангельска также отказалась согласовывать митинг в центре города, выделив площадь на городском острове Соломбала. «Я как только это название увидела, сразу все поняла, — говорит координатор штаба Навального по городам Северо-Запада России Екатерина Мошонкина. — Тут же посмотрела во всех источниках, где правильно ставить ударение, и во всех документах для штаба жирным шрифтом его выделяла — СолОмбала, чтоб ошибок не было, тем более со сцены!»

На одной из главных площадей власти объявили праздник фейерверков, назначив их на то же время, что и митинг Навального, — 18:00. Что характерно, в это время в Архангельске еще светло. Фейерверки монтировали прямо здесь же, в песке на набережной. Рабочие узнали Навального. «Благодаря вам мы первый подряд за год получили. Может быть, вы нас с собой по городам возьмете, будем вместе организовывать», — говорили они.

За два часа до начала митинга ситуация с его организацией зашла в забавный, но не имеющий решения тупик. Организаторы должны были огородить площадь и смонтировать сцену — на это у них было разрешение полиции. Однако как только они пытались начать монтаж, подходил сотрудник ГИБДД и грозил арестовать всех за перекрытие дороги и препятствование движению транспорта. Волонтеры вынуждены были звонить Навальному, тот приехал почти сразу.

«Ты на улице Советских Космонавтов был? — первым делом спросил кандидат в президенты корреспондента „Медузы“. — Это что-то, вот разруха. Идет парень, несет два ведра воды. Я даже спросил у него — зачем. А они, оказывается, там всей улицей из колонки воду домой носят. Центр города! 2017 год!»

Навальный переключился на полковника полиции. Полковник был дружелюбен, брал Навального за локоть, действия своих сотрудников объяснял дорожным знаком «автобусная остановка»: вот сейчас барьеры расставлять нельзя, а через полчаса будет можно (дорожный знак таких подробностей не сообщал). Через полтора часа сцена на площади Терехина на Соломбале была готова, митинг начался.

Собралось порядка полутора тысяч человек, было очень много подростков, один ходил с заклеенным предвыборным стикером ртом. На стикере было написано «Пора выбирать». Группа школьников сказала «Медузе», что никто приходить сюда не запрещал. «Надо послушать, какие вопросы ему зададут и что он ответит. Спросить бы, не финансирует ли его Запад», — строго сказал один из школьников.

Навальный не повторялся. У него явно есть ряд тезисов и пара заготовленных ремарок, которые он говорит в каждом городе: например, сначала спрашивает, какая у собравшихся зарплата, а потом называет среднюю по региону — она, как правило, в полтора-два раза выше. Говорит про коррупцию, обещает освободить малый бизнес от налогов, приводит примеры из своих расследований. При этом много импровизирует. В Архангельске, например, соглашался с видеоблогером kamikadzedead, который обвинял российские власти в манипулировании топом самых популярных записей на ютьюбе.

«Никому такая, как сейчас, власть не нужна. Даже той женщине, которая сейчас кричит мне, что я иностранный агент, она тоже не нужна», — сказал он на митинге в Архангельске. Учителей, которые запугивают школьников и не пускают их на митинги, Навальный непедагогично советовал называть дураками.

«Я говорю: поддержите меня. И вы меня приободряете: мы тебя, конечно, поддерживаем, но ведь ничего невозможно сделать, ведь все решено, — говорит Навальный, уже отвечая на вопросы, и это явно главная часть его выступления. — А раз все решено, то значит, и свою жизнь мы вот так проживем и закончим. Ничего мы не добьемся. Россия для грустных. До конца жизни будем жить в Архангельске и соглашаться с пословицей — доска, треска и тоска. Но вот только нет! Я пришел сказать, что ничего не решено, нас больше, мы можем жить нормально. Я буду работать хорошо, если смогу опереться на вашу поддержку, стану президентом России, вашим президентом, и будет у нас доска, треска и счастье».

Селфи с кандидатом делали больше часа.

В гостиничном ресторане Навальный просит принести ему чай с молоком и медом. Он ставит автографы на своих агитационных материалах — архангельским волонтерам в подарок. «Это большая работа, которую должны проводить все кандидаты, но не проводят, — подытоживает он. — Города, логистика, подготовка, оборудование. Ты выступаешь в Оренбурге, а в Архангельск в это время едет сцена, на которой я выступал в Хабаровске. Это большая работа. Прямо на уровне американских выборов. И оно работает».

В ближайших планах, говорит Навальный, Воронеж, где власти согласовали митинг в полутора часах езды от центра города, и Петербург, где мэрия не согласовала ничего — и пока не собирается. Про назначенный на 2 октября суд за призывы выходить на несанкционированную акцию Навальный в беседе даже не вспомнил.