Верховный суд рекомендовал учитывать контекст в уголовных делах за репосты. Теперь таких дел станет меньше?

20 сентября пленум Верховного суда принял постановление с разъяснениями по поводу дел об экстремизме в интернете.

Если вкратце, Верховный суд сказал примерно следующее:

Сама по себе «экстремистская» запись или, например, репост мема, признанного экстремистским материалом — это еще не доказательство, что человек разделяет радикальные убеждения. Суды, которые рассматривают такие дела, должны учитывать контекст — что это за человек, о чем он пишет в других своих постах и комментариях, кто у него в друзьях и подписчиках. И еще нужно смотреть, сколько людей увидели этот репост.

Не всегда. Например, 27 декабря 2017 года суд приговорил к 2,5 годам колонии-поселения жителя Старого Оскола Александра Крузе за четыре репоста во «ВКонтакте». Следствие нашло в них призывы к насилию в отношении коммунистов, евреев, кавказцев, азиатов и представителей органов власти. Крузе учился на юриста и писал дипломную работу об экстремизме. По его словам, он репостил записи в рамках опроса для дипломной работы. Суд не принял это к сведению.

Согласно докладу информационно-аналитического центра «Сова», который ведет статистику по неправомерному применению антиэкстремистского законодательства, людей в России судят за публикации не только мемов, но и сатирических песен, стихов и даже новостей о признании материала экстремистским. В мае 2017 года 61-летний житель Чебоксар Владимир Авдеев репостнул запись о том, что три песни панк-группы «Ансамбль Христа Спасителя и Мать сыра земля» внесли в реестр экстремистских материалов. К посту были прикреплены композиции. Его осудили на 2,5 года условно.

В октябре 2017 года полиция заинтересовалась жителем Краснодара Михаилом Малаховым из-за поста с цитатой из «Незнайки на Луне», в которой говорится, что полицейские выдумывают законы, чтобы грабить людей.

В законе о противодействии экстремистской деятельности не прописано четко, что можно считать возбуждением социальной, расовой, национальной или религиозной розни. Размытость формулировок позволяет правоохранительным органам улучшать отчетность за счет уголовных дел по репостам. Нередко единственным доказательством в таких делах становятся лингвистические, психологические и прочие экспертизы, которые вызывают много вопросов. Эксперт-лингвист Игорь Огорелков в интервью «Медузе» рассказывал, что в России нет единой методики оценки материалов, которые проходят по экстремистским делам, — ни у правоохранительных органов, ни у различных экспертных центров.

В постановлении пленум Верховного суда обращает внимание, что конечное решение о признании вины в экстремистских делах должны все-таки принимать судьи, а не эксперты. Заключения экспертов стоит рассматривать наряду с остальными материалами дела.

Мы не знаем, но, если честно, надежды мало. В ноябре 2016 года пленум ВС РФ уже призывал судей учитывать контекст репостов, но дел стало только больше: в 2016 году осужденных по экстремистским статьям было 540, а в 2017-м — больше 600. По данным центра «Сова», количество неправомерно возбужденных дел в 2017 году не снизилось.

В предыдущем постановлении было неясно прописано, как именно учитывать контекст опубликованных записей, объяснил «Медузе» директор «Совы» Александр Верховский. С одной стороны, в новом документе позиция ВС прописана более подробно, с другой — опять нет четких критериев. «Эти разъяснения ведь не жесткие: если речь идет об аудитории, то там не написано, с какого момента ее считать малозначительной. Но разъяснение работает в тех случаях, когда нет важного противодействующего фактора», — пояснил Александр Верховский.

Власти должны переписать антиэкстремистские законы. При вынесении решения судьи в первую очередь смотрят на то, что прописано в законодательстве. Постановление пленума Верховного суда не носит статус законодательного акта — это противоречит принципу разделения властей, закрепленному в статье 10 Конституции РФ. По закону ВС дает разъяснение уже сложившейся судебной практики «в целях обеспечения единообразного применения законодательства Российской Федерации».

«Любой судья все-таки должен понимать закон сам, он не может решать совсем вразрез (с постановлением пленума) Верховного суда, но он может его как бы проигнорировать. Такое, к сожалению, вполне возможно. Это ведь не норма закона, а мягкий инструмент регулирования. Судья в процессе — это теоретически единственный человек, который знает обстоятельства этого дела», — говорит Верховский.

Мы не знаем. В конце августа свою версию поправок представил Совет по правам человека при президенте РФ. Законопроект с поправками разработал Минюст — сейчас документ проходит общественные обсуждения. Ожидается, что свои поправки представят ОНФ и Генпрокуратура — им поручил проанализировать обоснованность правоприменительной практики по экстремистским статьям Владимир Путин по итогам прямой линии.

25 июня депутаты Госдумы Сергей Шаргунов (КПРФ) и Алексей Журавлев (не входит ни в одну фракцию) внесли в парламент законопроект о частичной декриминализации статьи 282 УК РФ. Но его не поддержали ни Верховный суд, ни профильные комитеты.