Судьям Конституционного суда запретят критиковать его решения. К чему это приведет?

Комитет Госдумы по госстроительству и законодательству подготовил ко второму чтению поправки к новому закону «О Конституционном суде». Судьям запретят «критиковать в какой бы то ни было форме» решения Конституционного суда (КС), а также «обнародовать свое несогласие с принятым решением в какой бы то ни было форме». Они будут больше «не вправе обнародовать особое мнение или мнение в какой-либо форме или публично на него ссылаться».

Глава комитета Павел Крашенинников сослался на зарубежный опыт. По его словам, во многих западных странах судьи, функции которых аналогичны судьям КС в России, не имеют права публично высказывать особое мнение.

Это изложенное в письменном виде несогласие судьи с решением суда. Право на особое мнение есть не только у судей Конституционного суда. Но в других судах оно просто приобщается к материалам дела, а в случае КС публиковалось вместе с решением, принятым большинством голосов (или в некоторых случаях — двумя третями).

Именно публичность особых мнений судей КС придавала им особую ценность, хотя они и не влекли никаких юридически значимых последствий. Консультативный совет европейских судей полагает, что особое мнение «может повлиять на повышение качества судебного решения, способствовать его пониманию, а также развитию права в целом». Наличие особых мнений демонстрирует открытость правосудия и плюрализм мнений.

Особое мнение содержит альтернативный подход к разрешению правовой проблемы. Это, конечно, не единственный, но важный фактор развития права, который влияет на юридическую доктрину, судебную практику и законодательство. Так, один из рекордсменов по написанию мнений, судья Гадис Гаджиев, приводит пример из своей практики, когда мнение о необходимости закрепить в законе различные степени недееспособности граждан впоследствии трансформировалось в решение КС. Позже поправки были внесены и в Гражданский кодекс.

Всего в период с 1992 по 2019 год судьи подготовили свыше 400 особых мнений и мнений к решениям Конституционного суда. О самых резонансных нередко пишут СМИ.

Например, судья Владимир Ярославцев в 2017 году написал особое мнение о том, почему суд не должен был рассматривать запрос Минюста, который хотел, чтобы Россия не выполняла решение Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) по делу ЮКОСа. ЕСПЧ потребовал выплатить акционерам компании компенсацию в размере около двух миллиардов евро. Большинство членов КС тогда поддержали Минюст, и это стало вторым случаем, когда Россия отказалась выполнять решения международных судов (после принятия поправок приоритет решений КС над международным правом закреплен в Конституции).

Если судья не согласен только с частью решения, например каким-то аспектом аргументации, документ называется просто мнением. Примером может служить мнение судьи Константина Арановского к постановлению КС, что реабилитированные жертвы политических репрессий имеют право на жилье от государства. Он подверг сомнению тезис о России как о правопреемнице советского репрессивного режима, хотя и не оспаривал само право на жилье.

Нет, формально само право излагать особое мнение у судей останется. Но их перестанут публиковать одновременно с решениями суда, как это делается сейчас. А сами судьи не смогут отправлять их журналистам. Павел Крашенинников заявил, что на особое мнение судьи Конституционного суда планируется распространить «общее процессуальное правило о том, что оно не подлежит обнародованию и только хранится в материалах дела».

Пока непонятно.

Мнения судей должны будут приобщаться к протоколу заседания Конституционного суда и храниться вместе с ним (для этого в статью 76 закона «О Конституционном суде» вносится новая часть). Стороны по делу имеют право знакомиться с протоколом заседания по слушанию дела без каких-либо условий. Другие участники процесса, например эксперты, могут знакомиться с протоколом с разрешения КС (часть четвертая статьи 59 закона «О Конституционном суде»).

Процессуальные кодексы, на которые ссылается Крашенинников, на самом деле тоже дают возможность участникам судебного разбирательства знакомиться с особым мнением по делу. Например, в уголовном процессе участник вправе заявить ходатайство об ознакомлении с особым мнением судьи в течение трех суток со дня провозглашения приговора. Схожим образом этот вопрос урегулирован в гражданском и административном процессах.

Если знакомиться с особыми мнениями смогут участники процесса в КС, то у них можно будет узнать об их содержании. Но суд может истолковать закон и так, что доступ к особому мнению станет недоступен в том числе для участников заседания.

Особое мнение будет не частью протокола заседания, а только приложением к нему. Ничто не мешает Конституционному суду запретить доступ к этому приложению, истолковав его как часть тайны совещательной комнаты, в которой принимаются решения.

К тому же знакомство участников с особыми мнениями судей в гражданском, уголовном и административном процессе важно для обжалования приговора. Над КС никакой вышестоящей инстанции нет, обжаловать его решения нельзя. И это может дать ему дополнительные основания считать, что участникам процесса не обязательно знакомиться с особыми мнениями.

Это, в свою очередь, может снизить мотивацию самих судей. Если мнения все равно не публикуют — зачем их писать? Разве что для будущих историков, которые смогут ознакомиться с архивами КС через много лет.

Его полномочия могут прекратить. Почти любую публичную активность судьи, не согласующуюся с официальной линией Конституционного суда, можно истолковать как поступок, «порочащий честь и достоинство судьи», или совершение действий, «не совместимых с его должностью». Причем если до принятия поправок отправлять судью в отставку мог только сам КС, то теперь это сможет делать также Совет Федерации по представлению президента.

В мире подходят к решению вопроса об особых мнениях судей по-разному. Исследователи связывают этот институт с англосаксонской правовой традицией (.pdf). Вместе с тем особые мнения распространены и в континентальной Европе. По состоянию на 2012 год это право не признавалось лишь в семи государствах — членах Европейского союза из 27: в Бельгии, Франции, Италии, Люксембурге, Нидерландах, Австрии и на Мальте.

В России особые мнения в Конституционном суде существуют с момента его создания в 1991 году. Судьям не запрещали их распространять, а с какого-то момента начали публиковать и в официальных источниках. Вряд ли ссылки на зарубежный опыт (который в других случаях российские законодатели легко игнорируют) здесь корректны. С учетом того, что КС и так все более подконтролен президенту (теперь глава государства может инициировать не только назначение судей в КС, но и их отставку), особое мнение оставалось одним из немногих проявлений независимости судей. Того же мнения (.pdf), кстати говоря, и сам КС. Теперь судьи, по сути, лишаются и этой возможности.

Скорее всего, да. Поправки продвигает думский комитет по госстроительству и лично его глава Павел Крашенинников, который был одним из главных лиц всей конституционной реформы.