новости

Александр Сокуров: «иноагент» — это ужасающее определение. Владимир Путин: что же здесь такого страшного? Режиссер выступил на заседании Совета по правам человека. Вот что он сказал — и что ему ответил президент

Источник: Meduza

Владимир Путин 9 декабря провел по видеосвязи заседание президентского Совета по правам человека. Самым обсуждаемым эпизодом встречи стало выступление режиссера Александра Сокурова. По информации «Коммерсанта», изначально он не собирался выступать. В своей речи режиссер сказал, что у СПЧ есть «традиция» избегать «некоторых так называемых политических вопросов, которые требуют общественного обсуждения». В частности, он рассказал, что в российских вузах становится меньше бюджетных мест из-за того, что их занимают дети участников войны с Украиной, назвал унижением то, что людей объявляют «иноагентами», а также заявил о цензуре в кино и литературе. «Медуза» публикует цитаты Сокурова, а также ответы Путина. Фрагменты выступлений взяты из расшифровки на сайте Кремля.

О доступности образования в России

Сокуров: Я вот сейчас несколько недель был в Италии по приглашению итальянских университетов и занимался изучением системы образования. <…> И в том числе был в университете в Болонье, который образован, кажется, в 1047 году. <…> И надо сказать, что меня поразила там одна цифра: число студентов — 100 тысяч человек. И это только один университет в этой не такой уж большой стране на самом деле. Учебных заведений много, студентов много, впечатление о студенческой среде, то, что я видел, воодушевляющее. Но при этом, конечно, видно, что всем молодым людям учиться трудно, очень трудно.

И здесь я хочу обратить внимание на то, что подобная же ситуация сложности с образованием, с обучением существует, конечно, у нас, и нашим студентам непросто тоже, совсем непросто. Многие мои знакомые, у которых дети должны поступать в высшие учебные заведения, с тревогой смотрят на некоторые цифры, что, например, по политически понятному мне решению дети военных, которые находятся на фронте, получают все преимущества при поступлении в высшие учебные заведения. Политически мне понятен этот шаг, понятно вполне. Но с точки зрения качества образования, процедуры образования, мне кажется, тут надо привести в какой-то баланс. Потому что количество бюджетных мест решительно сократилось. Во многих вузах уже сейчас говорят: на будущий год у нас вообще не будет ни одного бюджетного места.

Если учесть, что экономическая ситуация в стране сложная, и, видимо, она будет усложняться, то, конечно, положение тех молодых людей, которые хотели бы поступать в вузы, становится критическим и очень сложным. Платить за образование 200, 300, может быть, 400 тысяч [рублей], как в некоторых вузах, в год становится непомерным, просто это становится невозможным.

Путин: По поводу того, что происходит в западных странах с образованием и у нас. Там, конечно, стоимость образования кратно выше, чем у нас. Да, у нас есть часть платного образования, это правда. И там, наверное, к сожалению, тоже тарифы подрастают, но все-таки плата за образование в западных странах и у нас просто несопоставимы. Первое. Второе, что касается детей участников специальной военной операции. Глубоко убежден, что это правильное решение. Безусловно, этих детей государство должно поддержать, и им должно быть предоставлено право получить образование за счет государства. <…> Уверяю вас, что дети наших героев, ребят, участников специальной военной операции по своим интеллектуальным качествам не отличаются в худшую сторону от всех претендентов на то, чтобы получить место для учебы в высшем учебном заведении.

О повышении тарифов ЖКХ

Сокуров: Мы, конечно, сейчас в Петербурге тоже ждем нового года. Мы знаем, что у нас будет повышаться квартплата, что у нас будут повышаться многие коммунальные платежи. И некоторые мне также из моего круга знакомых говорят: куда нам уходить, если мы будем не в состоянии платить эту квартплату? Может быть, нужно организовывать какие-то ночлежные дома, я не знаю, то, куда люди будут уходить. Это тоже реальность, абсолютно четкая и абсолютно очевидная.

Путин: Во-первых, в связи с инфляционными процессами тарифы просто неизбежно растут, но самое главное, чтобы они росли в меру. Здесь вы абсолютно правы, этот процесс не должен приобретать какого бы то ни было стихийного характера. И соответствующие государственные инстанции, прежде всего, это ФАС и соответствующие комиссии на местах, в регионах должны за этим строго следить. Я полностью разделяю ваше отношение к этому вопросу: здесь ни в коем случае нельзя допустить, чтобы со ссылкой на эту инфляцию, галопирующие цены тарифы взлетали до небес. 

Об «иноагентах»

Сокуров: Каждую неделю мы с тревогой смотрим за тем, кто опять является иностранным агентом. Ужасающие эти определения, ужасающие — мои соотечественники, которые вдруг являются иностранными агентами. Я понимаю, что есть такая политическая категория. Ну так просто назвали, как-то обозначили сумму каких-то претензий к человеку, и все: и пошло, и поехало дальше, дальше — судьба. И непонятно, что дальше делать с этим. На мой взгляд, это неправильное решение, это решение, которое унижает человека, гражданина, не дает возможности ему развиваться и дальше существовать. Это просто для меня абсолютно очевидно.

Путин: Я знаю вашу позицию по поводу этого закона об иностранных агентах, но не мы придумали, это еще в США было сделано в 40-е годы прошлого века. Не мы же придумали, там нарушение этого закона грозит тюремным заключением, у нас же нет такого. У нас, собственно, одно самое главное — покажите источники финансирования. Ну что же здесь такого страшного? Мне кажется, особенно ничего здесь страшного нет. Хотя мы много раз обращались к этой теме. Тоже никто с ума сходить не должен, это совершенно очевидно. Здесь вы тоже правы, не нужно этим «мечом» размахивать налево и направо, все должно быть очень взвешенно, аккуратно и без всяких нарушений.

Об искусстве и цензуре

Сокуров: Вообще, отсутствие процедуры политических дискуссий, отсутствие процедуры обсуждения — открытого, спокойного, без истерик — процессов, которые имеют место в стране, <…> наносит, на мой взгляд, очень серьезный удар по судьбам очень многих людей и по судьбам людей талантливых, способных. Мы можем судить по кинематографу, можем судить по литературе, по работе книжных магазинов, где возникают серьезные претензии у власти к деятельности творческих работников. Это, на мой взгляд, очень большая, серьезная проблема, потому что люди лишаются возможности реализовать свои художественные замыслы, просто работать по профессии. И очень часто этим людям не объясняют, почему с ними обращаются жестко и бескомпромиссно.

Мне, например, говорят, запрещая мой фильм: иди к своему президенту, обсуждай, иди к нему. Что? Какая причина запрещения показа моего фильма? Без объяснения причин. Когда у меня были эти процессы при советском строе, мне всегда объясняли, почему мой фильм не будет показан в Советском Союзе. То же самое объясняли Тарковскому, почему его фильм не будет показан в Советском Союзе. Абсолютно необходимо, критически необходимо, чтобы диалог с художественной средой шел постоянно, спокойно и уравновешенно. <…> 

Но ни одно запрещенное когда-то государством произведение — музыка ли, литература ли, архитектура, — ни один этот запрет временем не выдержал испытание. Все эти запреты были сняты, потому что все запреты, направленные против художественного творчества, художественной формы, являются заранее обреченными, потому что у искусства и у государства параллельные, неконфликтные ситуации. <…> Попробуйте сегодня снимите «Балладу о солдате» — немедленно будет запрещен фильм, а что будет с этим автором — тоже неизвестно, получит ли он дальше возможность работать или нет. Это принципиально важная ситуация. Надо решительно менять тональность взаимоотношений государства с художественной средой, с молодыми людьми в первую очередь. 

Путин: Взаимоотношения между искусством и государством. Сложный вопрос, он всегда был таким. Вы говорите: «Балладу о солдате» не выпустили бы. Трудно с вами согласиться, «Баллада о солдате» — это о любви к Родине и к маме. Как же не выпустили бы? Еще как выпустили, такие фильмы нам нужны и сегодня. Поэтому здесь наши позиции, прямо скажем, не совпадают.

А в целом, спасибо вам большое за ваше участие, за ваше рассмотрение. Вы мне, пожалуйста, скажите, где, но не сейчас, а созвонимся с вами, я позвоню, поговорим, как, каким образом, что там запрещают из ваших произведений, это странно. Но обращаю ваше внимание на то, что вы являетесь членом Совета по правам человека при президенте, так что очевидно, что никакой дискриминации в отношении вас не допускается, во всяком случае, на таком уровне. А если есть какие-то ограничения, вы это видите, скажете мне. Хорошо? Созвонимся, переговорим.