разбор

35 лет назад на Лубянке установили Соловецкий камень. Временный памятник стал в итоге символом преемственности репрессий — царских, советских и путинских Сложную историю монумента рассказывает Алексей Уваров

Источник: Meduza

30 октября 1990 года, в День политзаключенного, у Политехнического музея в Москве открыли Соловецкий камень. Благодаря усилиям диссидентов валун привезли в столицу с Соловков — как свидетеля страданий, голода и пыток множества советских граждан, которые стали жертвами репрессий и прошли через систему ГУЛАГ. 35 лет назад многие надеялись, что установленный на Лубянской площади памятник станет предостережением — и символом памяти о репрессиях прошлого. История распорядилась иначе: в 2025 году в День политзаключенного правозащитники призывают говорить о репрессиях в современной России. По просьбе «Медузы» историк Алексей Уваров рассказывает, откуда на Соловецком архипелаге вообще взялись валуны, как репрессированных ссылали туда еще задолго до советской власти — и почему памятник на Лубянке изначально задумывался как временная мера.

Тюрьма появилась на Соловках еще при Иване Грозном. Сюда ссылали старообрядцев, украинских казаков и декабристов

Считается, что Соловецкий монастырь еще в 1436 году основали преподобные Зосима, Савватий и Герман. С середины XVI века монастырь постепенно стал играть роль не только духовного и хозяйственного центра Русского Севера, но и тюрьмы особого назначения. Тогда на Соловки стали отправлять опальных церковных и государственных деятелей. Одним из первых узников стал игумен Артемий, настоятель Троице-Сергиева монастыря, которого обвинили в ереси. Затем в монастыре оказался и бывший советник Ивана Грозного — протопоп Сильвестр (в монашестве Спиридон), сосланный сюда за критику царской политики. В 1582–1594 годах по царскому указу вокруг монастыря возвели мощные каменные стены из валунов и башни.

Условия содержания на Соловках с самого начала можно описать как очень тяжелые. До конца XVIII века заключенных держали в «каменных мешках» — сырых и тесных казематах в толще стен и башен. В них не было окон, а только крошечные отверстия для передачи пищи. В одной из башен камеры и вовсе имели длину около полутора метров, поэтому заключенным приходилось спать полусидя. Помимо этого в монастыре существовала «земляная тюрьма» — несколько ям глубиной около двух метров, обложенных кирпичом и перекрытых настилом с единственным отверстием. Питание заключенных ограничивалось хлебом и водой.

В XVI—XVIII веках через Соловецкую тюрьму прошли многие известные узники. Здесь содержались публицист и летописец Авраамий Палицын, бывший великий князь всея Руси Симеон Бекбулатович, вор Ивашка Салтыков, а также князь Михаил Львов и архимандрит Никанор, выступившие против церковной реформы Никона. В 1776 году на Соловки сослали последнего кошевого атамана Запорожской Сечи Петра Калнышевского, который провел в заключении больше четверти века — и умер в монастыре уже после помилования в возрасте 113 лет.

Тюрьму несколько раз перестраивали уже в XVIII-XIX веках. В 1798-м подвальный этаж иконописной палаты перестроили под острог с 11 казематами. После восстания декабристов в 1826 году на Соловках началось строительство нового тюремного здания, которое включало в себя 27 камер. Впоследствии его еще несколько раз перестраивали. Здесь, на полуподземном этаже, находились крошечные камеры без окон и лавок для «особо опасных» преступников.

В XIX веке здесь содержался, в частности, декабрист Александр Горожанский, который провел в Соловецкой тюрьме 15 лет и умер в 1846 году. За сочувствие декабристам тут отбывал срок Павел Ганнибал — двоюродный дядя Александра Пушкина. За составление проекта конституции на Соловки также отправили члена Кирилло-Мефодиевского братства Георгия Андрузского.

Помимо политических узников, здесь находились и религиозные диссиденты: крестьянин Семен Шубин провел в заточении 63 года, так и не отказавшись от старообрядчества, скопец Антон Дмитриев провел 60 лет, а лидер секты прыгунов Максим Рудомекин — девять (затем его перевели в Суздальскую монастырскую тюрьму).

К 1883-му из тюрьмы вывели последних заключенных, хотя караульные оставались на Соловках еще несколько лет. В 1902 году военный министр Алексей Куропаткин распорядился о полном закрытии тюрьмы, а затем официально упразднил ее. По разным оценкам, за все время существования тюрьмы в Соловецком монастыре через нее прошло от 500 до 600 узников.

Соловецкий лагерь особого назначения стал для советских властей полигоном, из которого родилась система ГУЛАГа

В годы Гражданской войны красные и белые использовали Соловки как тюрьму. С окончательной победой большевиков новые власти вспомнили о монастыре — и решили использовать его как инструмент в борьбе с политическими противниками.

Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН) возник не с нуля: на Севере после 1920 года продолжали действовать Холмогорский и Пертоминский лагеря. В 1923-м местные власти передали монастырское имущество под лагерные нужды. 13 октября того же года Совнарком официально учредил СЛОН, хотя первый этап прибыл на Соловецкий архипелаг еще несколькими месяцами ранее — и к осени здесь содержали свыше трех тысяч человек. Первым начальником лагеря стал чекист Александр Ногтев.

Фактически СЛОН стал своеобразным «полигоном» для отработки советских лагерных технологий. В конце 1920-х лагерь стал многоотраслевым хозяйственным комплексом с материковыми участками и отделениями на островах. Впрочем, вскоре приоритет властей от лагерей сместился к масштабным стройкам вроде Беломорско-Балтийского канала. Поэтому уже в 1931-м Соловецкий лагерь расформировали и включили в Белбалтлаг. А еще через два года СЛОН упразднили, передав имущество и контингент Беломорско-Балтийскому исправительно-трудовому лагерю.

В 1937 году на на базе бывшего лагеря создали Соловецкую тюрьму особого назначения (СТОН) НКВД. В разгар «ежовщины» сюда целыми партиями свозили приговоренных, расстрелы которых проходили на Секирной горе и в урочище Сандармох под Медвежьегорском. В 1938-м силами заключенных здесь по проекту братьев Минихов возвели отдельное тюремное здание. Впрочем, самих авторов проекта и значительную часть тюремного руководства расстреляли уже через год при ликвидации СТОНа. К концу 1939 года тюрьму закрыли, а узников распределили по другим местам заключения.

В следующие годы Соловки кардинально сменили назначение: в марте 1940-го здесь развернули учебный отряд Северного флота (позднее — Соловецкую школу юнг). Казармы разместили прямо в бывших лагерных корпусах. После Второй мировой Соловки перестали использоваться по военному назначению — в 1967-м году здесь создали музей-заповедник.

Уже на исходе советской эпохи на архипелаге началось церковное возрождение: в конце 1980-х здесь образовали приход и освятили первый возрожденный православный храм. В 1990-м Священный Синод благословил открытие Спасо-Преображенского ставропигиального мужского монастыря, после чего на Соловках появились первые послушники.

Соловецкий камень установили в Москве почти случайно, как временную замену полноценному мемориалу

На фоне перестройки в советском обществе стал возникать интерес к теме политических репрессий. Еще 1987 году группа правозащитников и историков создала в Москве общественную группу «Мемориал», которая спустя несколько лет стала работать на территории всего СССР. Участники группы ставили перед собой задачу восстановить память о людях, пострадавших от государственного террора, а также создать мемориальный комплекс (который бы включал в себя памятник, музей, архив и исследовательский центр). В конце 1980-х они начали сбор подписей под обращением в Верховный Совет СССР с предложением возвести такой памятник. 

В эти же годы в советской периодике началось обсуждение идеи памятника жертвам политических репрессий. Газеты и журналы «Огонек», «Московские новости», «Литературная газета» и другие публиковали статьи и письма с мнениями о форме и смысле будущего монумента. В ноябре 1988-го в Москве прошла выставка «Неделя совести» — ее совместно организовали «Мемориал» и журнал «Огонек» в Доме культуры Московского электролампового завода (сегодня — Дворец на Яузе). На выставке историки и правозащитники представили многочисленные проекты возможных памятников, а также материалы о советских репрессиях. Выставку посетили тысячи людей, многие из которых приносили сведения о пропавших родственниках и оставляли записи на созданной художником Дмитрием Крымовым «Стене памяти».

Всесоюзный конкурс проектов памятника жертвам политических репрессий прошел в 1989 году при участии министерства культуры и Союза архитекторов СССР. На конкурсе обсуждались самые разные варианты расположения монумента. Чаще всего предлагались Красная площадь и Лубянка, где находилось здание КГБ. Постепенно в обществе возник консенсус, что именно Лубянская площадь должна стать местом для такого памятника.

На конкурсе так и не удалось определить победителя. Поэтому участники «Мемориала» решили самостоятельно установить временный памятный знак, не дожидаясь завершения всех согласований. Именно так появилась идея привезти в Москву Соловецкий камень — валун с архипелага, где в 1920–1930-е годы находился один из первых лагерей. В 1990 году Моссовет утвердил его установку — и назначил его открытие на 30 октября, День политзаключенного.

Изначально эта идея родилась у Михаила Буторина — в 1990 году он был председателем архангельской областной организации «Совесть». Буторин планировал найти на Соловках валун и поставить его в память о репрессиях в Архангельске. Однако вскоре об этом узнали московские коллеги из «Мемориала» и попросили его найти подходящий валун и для столицы.

Найти камень на Соловецких островах не вызвало больших затруднений, в отличие от его транспортировки. В условиях усиливающегося экономического кризиса и постепенного развала советской системы эта задача оказалась очень сложной. Активистам удалось найти корабль для перевозки валуна в Архангельск, но довезти его по железной дороге в Москву долгое время не получалось. Членам «Мемориала» пришлось напрямую обратиться к руководству Северной железной дороги за помощью. В итоге камень доставили в Москву примерно за месяц до намеченного открытия.

На само мероприятие, которое стало возможно благодаря решению Моссовета, пришли тысячи человек — с фотографиями родственников, свечами и цветами. На митинге у Политехнического музея также выступили бывшие политзаключенные и правозащитники. Союзные власти отнеслись к открытию Соловецкого камня скорее двойственно: мешать не стали, но и не поддержали.

Памятник жертвам советских политических репрессий в России открыли только в 2017 году — в Москве, на проспекте Сахарова (одного из основателей «Мемориала»). На открытии монумента выступал Владимир Путин — и впервые за все время своего правления четко публично проговорил, что это была трагедия и преступление, которому нет оправдания. Соловецкий камень же в современной России чаще связывают с «Возвращением имен»: именно у него «Мемориал» впервые провел акцию в год 70-летия сталинского Большого террора.

Организаторы сознательно выбрали именно 29-е число: в «Мемориале» считают, что 30 октября стоит вспоминать не жертв советской власти, а говорить о современных репрессиях — в частности, о тех людях, которых лишили свободы за антивоенную позицию.