«Flow» — удивительный мультфильм о всемирном потопе и компании животных, которые пытаются выжить Кот, лемур и капибара молча плывут неизвестно куда. Но разговоры им и не нужны

Пока Европа борется с наводнением, вызванным штормом «Борис», на экраны выходит полнометражный латвийский мультфильм «Flow» — про животных, которые пытаются спастись от потопа. Людей в этой истории нет, цивилизацию смыло, а выжившие звери не разговаривают — это бессловесная картина. Кинокритик «Медузы» Антон Долин рассказывает о самом необычном мультфильме сезона, в котором животные учат нас, как справляться с бедой.

Режиссер мультфильма Гинтс Зилбалодис со своих первых, еще короткометражных работ обходится без диалогов — одними лишь образами. А единственное слово — название «Flow» — не переводит, под ним картина будет выходить во всех странах. И правда, оно значит слишком много. Flow — течение, по которому плывет ковчег, где укрылись в момент глобальной катастрофы несколько животных. И отзвук всемирного потопа, историю которого рассказывает Зилбалодис, только на сей раз нет ни Ноя, ни других людей: они исчезли, вымерли или куда-то бежали первыми. А еще flow — это беспрерывный поток событий, закадровой музыки (режиссер — ее соавтор) и самой анимации, от которого не оторвать глаз. В этом смысле мультфильм воплощает саму идею кинематографа как чистого движения, подобно лошадям Мейбриджа.

«Flow» без преувеличения удивительный фильм. Латвийский аниматор-самоучка сделал свой первый полный метр «Away» (в России он выходил как «Таинственный остров») в 24 года и сразу получил специальный приз на фестивале анимации во французском городе Анси. Его следующая работа «Flow» стала первой в истории картиной из Латвии, которая попала в «Особый взгляд» Канн, получила четыре награды (включая зрительский приз и Приз жюри) в том же Анси и оказалась в программе фестиваля в Торонто. К этому прилагаются восторженные рецензии в главных отраслевых изданиях — Variety, The Hollywood Reporter и Screen International. На родине мультфильм уже стал самой кассовой национальной картиной после пандемии, с октября он начнет выходить в других европейских странах (студии из Франции и Бельгии — сопродюсеры «Flow»), а на День благодарения его увидят зрители в США. Разумеется, Латвия выдвинула «Flow» на «Оскар».

В центре событий — щуплый черный кот, даже и неясно, домашний ли. Хотя ночует он в доме, где явно жил художник-котолюб, заставивший все пространство статуями кошек. Глазами зверя мы видим трансформацию вселенной. Только что здесь поклонялись ему подобным, а теперь не от кого ждать ни еды, ни тепла, ни помощи. Приходится гулять самому по себе, чаще — бежать от неумолимо прибывающей воды. Уже и сбившиеся в стаю псы, поначалу гонявшие одинокого кота, думают лишь о том, как не уйти на дно. Когда мимо обессилевшего и намокшего героя проплывает странная барка с рваным парусом, он долго не думает и из последних сил забирается на борт.

Там кота встречает капибара — доброжелательная и невозмутимая. Потом к ним присоединятся другие животные, бегущие от общей беды: тревожный лемур, который тащит за собой оставшиеся от людей и уже бесполезные артефакты-сокровища; отбившаяся от стаи раненая птица (что-то вроде короткоклювого аиста); неподобающе жизнерадостный лабрадор. Теперь они во всех смыслах в одной лодке. Пункт назначения неизвестен.

Поначалу слегка сбивает с толку сам тип анимации и предложенный ей взгляд на мир с точки зрения животного. Кажется, мы оказались внутри грандиозной компьютерной игры, одновременно конкретной в нюансах и условно-приблизительной. Потом привыкаешь к предложенным правилам и набору приемов. «Flow» — это не только довольно амбициозная по европейским меркам копродукция, но еще и результат пяти с половиной лет кропотливой работы. Так что стилистика фильма — не проявление небрежности или нехватки бюджета, а сознательно созданный киноязык.

Чрезвычайная точность в передаче движений животных — не антропоморфных, лишенных дара речи (издаваемые ими звуки — подлинные записи кота, собаки, лемура и капибары) — сочетается с фантастической предпосылкой, позволяющей автору не утруждаться объяснениями. Перед нами не милые зверюшки, как в десятках мейнстримных мультфильмов, а именно животные, но это не отнимает у них субъектность. Даже наоборот, усиливает ее.

Мы не знаем ни имен героев (они ведь не умеют разговаривать), ни даже самки это или самцы. Нам некого спросить, куда и почему подевались люди. Мы не понимаем, по-прежнему ли находимся на нашей планете. А если это Земля, то каких времен — далекого прошлого, близкого будущего? Где происходят события? В каких-то пейзажах и архитектурных конструкциях чудятся Камбоджа, Таиланд, Филиппины, а может, Китай или Япония (Зилбалодис — страстный поклонник Хаяо Миядзаки), но вдруг возникают контуры то Греции, то окончательно затонувшей Венеции…

Удивительным образом размытость обстоятельств не мешает восприятию, а, наоборот, вовлекает в просмотр. Движущей силой действия оказывается внешняя угроза, в конфликт с которой вступают разные характеры и темпераменты животных. При желании можно искать в них метафоры человеческого поведения или забыть уже наконец о человеке как мере всех вещей. «Flow» — о том, каково оказаться одному в тот миг, когда знакомая тебе реальность дает трещину, а потом вовсе рассыпается в труху. А также о том, что такое коммуникация с Другим, как возникают союз, альянс, дружба, сообщество. О беде, которая пробуждает в нас и худшие, и лучшие черты. Хотя, справедливости ради, надо признать: капибары дурных черт попросту лишены и близки к идеалу, в отличие от индивидуалистов-котов.

Принято считать, что религия и метафизика — выдумка людей, их уловка в борьбе со страхом смерти. Зилбалодис не боится бросить вызов стереотипу. Построенные человеком храмы выглядят в столкновении со стихией не столько величественно, сколько абсурдно, если не сказать жалко. Зато природные явления наполняются сверхъестественной силой, деревья и горы становятся порталами в параллельные измерения. А птица или незримо следящий за злоключениями героев подводный левиафан (самый интригующий персонаж «Flow») очевидно связаны с высшими силами. Если в первой сцене мультфильма кот еще индивидуалист-атеист, в финале он явно во что-то уверовал. А вот во что, он вам не скажет — он же не говорит на языке людей.

Впрочем, вопрос глобальных климатических изменений давно вышел за пределы таких областей, как суеверие или вера, и перешел в зону точного научного знания. Каким бы фантасмагорическим ни казалось зрелище затопленной планеты без людей, вполне может выясниться, что эта версия апокалипсиса не так уж далека от наших дней — и определенно не невероятна. Так что прекрасный мультфильм Зилбалодиса — не просто поучительная сказка для детей и взрослых. Это гораздо более серьезное высказывание.