истории

Саша Кападя (в прошлом — Александр Долгополов) выпустила свой первый стендап на английском Оказалось, уникальная подача комикессы работает на любом языке

Источник: Meduza

Саша Кападя, в прошлом известная как Александр Долгополов, опубликовала на ютьюбе свой первый стендап-концерт на английском языке. После переезда в Берлин Кападя выступает и на русском, и на английском; в феврале и марте 2024 года прошел ее первый англоязычный тур. Критик Антон Хитров рассказывает, какой получилось английская программа комикессы — и почему на другом языке ее юмор тоже отлично работает.

В этом тексте есть мат. Если для вас это неприемлемо, пожалуйста, не читайте его.

«Кто не говорит по-русски?» — с этого вопроса Саша Кападя начинает свой первый англоязычный концерт. Откликаются меньше половины зрителей. «Остальные пришли сюда, чтобы поддержать нас семерых в этом безумном эксперименте», — замечает комикесса. Впрочем, если ваш родной язык русский и вам непросто воспринимать англоязычный стендап без субтитров, вполне возможно, что шутки Капади вы все равно поймете: то ли акцент помогает, то ли доступная лексика.

Саша Кападя выступает с середины 2010-х. До осени 2022 года, когда комикесса совершила каминг-аут как небинарная персона, она была известна под именем Александр Долгополов. В середине 2010-х Кападя стала резиденткой московского Stand Up Club № 1 — тогда это был центр альтернативной комедии, непохожей на телевизионную. В 2018-м пародист Илья Шабельников, он же Satyr, назвал ее «самым недооцененным комиком России» в ролике Юрия Дудя «Новый русский юмор», а спустя год журналист уже брал интервью у самой артистки. Кападя обращала на себя внимание не только необычным юмором, но и поведением — она поддерживала феминизм и публично говорила о своей полиамории.

В январе 2020-го комикесса впервые почувствовала себя небезопасно в России: на нее написали донос и ею заинтересовалась полиция (поводом стала довольно безобидная шутка об Иисусе Христе, которая открывала второй сольный концерт Капади). Она уехала из страны, но спустя два месяца вернулась — а окончательно эмигрировала с началом полномасштабной войны. 

Год назад Кападя переехала в Берлин и перезапустила свою карьеру: она одна из немногих известных комиков-эмигрантов, кто выступает и на русском, и на английском. В феврале комикесса отправилась в свой первый англоязычный тур Hot Water Tour: он продлился два месяца и охватил 16 европейских городов. Запись берлинского концерта из этого тура теперь доступна на ютьюб-канале Капади.

Новая, англоязычная программа — главным образом, конечно, об эмиграции. Комикесса шутит о культурном шоке, языковом барьере и неприкаянности, которые ощущают многие эмигранты из России — нежеланные ни дома, ни в чужой стране. «Где мне, блядь, жить — в дьюти-фри?» — саркастично спрашивает Кападя. 

Другой важный сюжет — попытки перезапустить карьеру на другом языке. Комически подробные метакомментарии (скажем, долгое-предолгое разъяснение правил концерта) — давний прием артистки, но здесь он получает новую жизнь: Кападя рассуждает, как естественнее начать английскую фразу, устраивает перекличку зрителей, не говорящих по-русски, и разжевывает им шутки, понятные только россиянам.

Новый концерт комикессы — мастер-класс по реакции на трагедии. Кападя говорит о гибели Алексея Навального (в 2022 году комикесса выпускала шоу «А что случилось» на канале «Навальный Live») и теракте в «Крокус Сити Холле». Получается смешно, но бережно и не цинично, потому что она шутит не над жертвами, а над собственным восприятием этих событий и их отражением в медиа. Например, артистка высмеивает привычку Владимира Путина искать в любом неприятном для него событии «украинский след» — и фантазирует, как российский президент реагировал бы на вторжение пришельцев.

Комедия Капади не проигрывает от перемены языка. Дело в том, что суперсила комикессы — не в лексических играх и не в каких-то особенно точных формулировках. Ее главное достоинство — самобытная подача: то, что в профильной литературе называется comedic voice, «комедийный голос». Интонации Капади до того выразительны, что, пытаясь рассказать собственную шутку сразу после ее выступления, вы рискуете заметить их у себя.

Эксцентричная подача комикессы с непривычки напоминает посредственный театр. Сегодня в стендапе не принято «кривляться», так что, если вы никогда раньше не видели Кападю, первое время вам может быть неловко. Но это, что называется, не баг, а фича: переосмыслить устаревший, немодный прием — характерная тактика художников-новаторов далеко не только в комедии. 

«Кривляния» Капади работают иначе, чем у какого-нибудь антрепризного актера в банальной пьесе-анекдоте, потому что совсем не вяжутся с остальным ее образом — интересами, взглядами, одеждой и так далее. Если зрители распознают в комикессе «свою», они готовы дать шанс эксцентрике, которую прежде ассоциировали с чем-то категорически не смешным и стыдным.

Шутки Капади получают второй слой благодаря подаче. Когда артистка делится очередной историей, она звучит так, будто пересказывает события, произошедшие не с ней, а с посторонним человеком. Этот персонаж представляется ей нелепым и довольно бестолковым — поэтому его реплики комикесса передает «дурацким голосом».

Кападя смеется — достаточно злобно — практически над любыми своими чувствами. Например, над страхами. В новом концерте она воображает диалоги с немецким чиновником, который во что бы то ни стало хочет ее депортировать, и со случайным собеседником-европейцем, осуждающим абсолютно всех россиян — и заподозрившим, что у его новой знакомой «неправильный» паспорт. Обоих выдуманных оппонентов Кападя отыгрывает преувеличенно грозно, чтобы публика почувствовала: шутки не о бюрократах и не о категоричных европейцах — они о паранойе российских эмигрантов, и прежде всего самой комикессы.

Другая тема — неуверенность в себе. Кападя якобы так благодарна зрителям своей первой англоязычной программы за «незаслуженный» кредит доверия, что готова, став международной звездой, купить каждому по два дома в Голливуде. Интонирует она при этом так, будто выступает на митинге — и обещает избирателям новые права и свободы. Этот натужный пафос нужен ей, чтобы высмеять опять же себя — собственные тревоги и сомнения.

Лейтмотив комикессы в этой программе и многих других — драматический разрыв между собой желательной и собой действительной, между ней настоящей и человеком, которым она хочет быть. Это проявляется не только в подаче, но и в самом материале. Если верить шуткам Капади, она недостаточно хороша в английском, ее берлинская карьера развивается слишком медленно, а ее убеждения поверхностны и непоследовательны (все это очень спорно, но так утверждает на сцене сама артистка). 

Кульминация нового концерта — монолог о похоронах Навального, мастерский микс комедии и трагедии. Комикесса хотела бы пережить горе «правильно» и «красиво» — но переживания настигли ее не в то время и не в том месте: теперь скорбь в ее памяти навсегда соединилась с разочарованием и стыдом.

Кападя создает на сцене образ как бы раздвоенного человека. Одна ее ипостась постоянно оценивает другую — причем оценивает почти всегда критически и не очень сочувственно: местами это похоже на здоровую рефлексию, но чаще — на самобуллинг. Может быть, перед нами автопортрет, а может, комедийное амплуа — в сущности, это не так важно. Главное, что этот образ идеально отвечает моменту: многие ровесники Капади ощущают себя точно так же.

Берлинское издание Schön — это городское медиа от создателей «Медузы» — в январе 2024 года взяло интервью у Саши Капади и поговорило с ней о перезапуске стендап-карьеры на новом языке и в новой стране. Прочитать материал можно здесь, а здесь — стать подписчиком Schön. Весь май подписка на издание — 1 евро.