разбор

Что стало причиной наводнений на Урале и в Сибири? Их можно было предотвратить? А виноваты люди или климат? Ответы на главные вопросы о стихии, охватившей уже несколько российских регионов

Источник: Associated Press

Весной 2024 года сразу в нескольких российских регионах случились наводнения в результате весеннего половодья — экстремально быстрого подъема уровня воды в реках из-за таяния снега. Первой пострадала пойма Урала, особенно один из крупнейших городов Оренбургской области — Орск, где 5 апреля прорвало дамбу. Следом также затопило отдельные районы Тюменской и Курганской областей. В этих регионах были эвакуированы десятки тысяч людей, десятки тысяч домов оказались подтоплены. Пока стихийное бедствие не прекратилось, но власти, эксперты и пострадавшие жители уже дискутируют о причинах столь масштабного ЧП и о том, можно ли было его предотвратить. «Медуза» изучила все, что известно о факторах, спровоцировавших наводнения, и постаралась ответить на главные вопросы. Так почему все-таки регионы Урала и Сибири так сильно затопило именно в этом году? Прорыв дамбы в Орске — важный фактор масштаба стихии? А можно ли было предсказать и предотвратить подобные последствия? И какова роль в нынешнем бедствии глобального потепления?

Начнем с главного — почему затопило Урал и Сибирь?

Если коротко — сложилось несколько факторов, каждый из которых был необходим для того, чтобы наводнение приняло наблюдаемый масштаб. А именно:

Все эти факторы сыграли свою роль, поэтому вопрос о том, какая из причин «настоящая», не имеет смысла. Первые четыре фактора действовали на весь регион, последние две — именно на пойму Урала.

Причины можно сгруппировать и иначе: среди них есть те, что подконтрольны и неподконтрольны человеку. Например, если бы в ожидании половодья уровень Ириклинского водохранилища был сильно понижен, то наводнения в Орске и ниже по течению можно было бы избежать (или хотя бы уменьшить его масштаб). А если бы пойму Урала не застраивали, то даже масштабное половодье не принесло бы значительного ущерба. Почему всего этого не было сделано — отдельный вопрос.

А как же дамба в Орске? Разве не из-за ее разрушения все случилось?

Разрушение защитной земляной насыпи (дамбы) сыграло локальную роль в самом Орске, но все-таки не повлияло на общий масштаб катастрофы. Дамба, о которой идет речь, не регулирует уровень воды ниже по течению, а просто защищает берега рек Урал и Орь в пределах города.

Даже если бы дамбы в Орске не было вовсе, это никак не повлияло бы на судьбу других затопленных городов и поселков.

Наводнение можно было предсказать?

Да. Более того, оно и было предсказано в подготовленной Гидрометцентром «Справке об ожидаемом характере весеннего половодья 2024 года на реках Российской Федерации». В этом документе говорится, что в результате паводка на Урале «возможен выход воды на пойму и подтопление пониженных прибрежных участков в районе городов Орск, Оренбург и села Илек», а уровни весеннего половодья на реках бассейна Урала ожидаются «на 0,5–2,7 метра выше среднемноголетних значений».

Однако прогноз оказался недостаточно точным. Во время весеннего половодья уровень воды в Урале поднимается у Орска в среднем до шести метров, у Оренбурга — до 6,6 метра, у Уральска — до семи метров. То есть, исходя из прогноза Гидрометцентра, у Орска в этом году можно было ожидать уровень воды в 6,5–8,7 метра. Это много — по данным, собираемым сайтом AllRivers, за последние 20 лет семиметровой отметки вода в предыдущий раз достигала в 2005 году. Но в реальности уровень воды в Урале в 2024-м оказался еще выше: 7 апреля на гидропосту в районе Орска он достиг отметки 9,75 метра.

Почему настолько высокое половодье не было предсказано точно, мы не знаем. Прогноз должен был учитывать данные по запасам воды, влажности почвы и глубине ее промерзания — главным факторам, определяющим силу половодья, — но не мог предсказать теплую погоду, которая установилась в регионе в начале апреля. Тем не менее влияние погоды можно было заложить в диапазон возможной силы половодья, что, очевидно, сделано не было.

Помимо бассейна Урала, высокое половодье, грозящее наводнениями, предсказывалось в этом году в Тюменской области, Приморском крае и Центральной России — как видно на карте ниже, подготовленной Гидрометцентром 15 марта. Во всех указанных районах вода действительно поднялась очень высоко, однако именно в бассейнах Урала и Иртыша наводнение приняло самый масштабный характер.

В реальности общая ситуация на 17 апреля выглядела так:

То есть нынешнее наводнение на Урале — это что-то беспрецедентное?

Ни в коем случае. Половодье 2024 года не первое и далеко не рекордное. Вообще, для Урала крайне характерна большая неравномерность стока — как внутри года, так и между маловодными и многоводными годами. В этом отношении это одна из самых непостоянных рек среди крупных рек Европы.

В многоводный год общий сток Урала может быть в 10 раз больше, чем в маловодный. Например, за весь 1957 год через Урал прошло 24 кубических километра воды, а за 1967-й — лишь 2,6 кубических километра. При этом на весеннее половодье (апрель — май) иногда приходится до 96% годового стока (обычно 60–80%). Член-корреспондент РАН Александр Чибилёв приводит такую оценку: в течение одного года максимальный расход воды может превосходить минимальный более чем в 1300 раз.

Помимо того, что колебания уровня воды в Урале очень большие по амплитуде, вода еще и приходит очень быстро. В среднем скорость подъема воды в половодье — на 20–40 сантиметров за сутки, но иногда вода прибывает за сутки на метр, а рекордный показатель составляет три метра в сутки (в среднем течении Урала).

Другими словами, мощные половодья в уральском бассейне хорошо известны, изучены и не являются чем-то новым и неожиданным. Одна из задач строительства Ириклинского водохранилища как раз состояла в том, чтобы сгладить эти колебания. С момента его возведения объем весеннего половодья в среднем течении реки снизился примерно на четверть — эта вода сохраняется в водохранилище и расходуется в течение остального года.

Что могло бы помочь уменьшить масштаб ЧП?

Как уже было сказано выше, помочь мог сброс воды в Ириклинском водохранилище перед половодьем. Он мог бы сильно снизить масштаб нынешнего наводнения или даже предотвратить его. Однако уровень воды в водохранилище понижен не был.

Важно отметить, что этот фактор сыграл свою роль лишь в пойме Урала, прежде всего на участке от Орска до Оренбурга. Чем дальше вниз по течению — тем больше притоков попадает в основное русло и тем меньше водохранилище в принципе влияет на уровень воды в реке. Однако в Орске и вокруг него предотвратить катастрофу было возможно.

Уровень воды и режим работы водохранилища прописаны в «Основных положениях правил использования водных ресурсов Ириклинского водохранилища на реке Урале», выпущенных в 1973 году

Вопрос о том, нужно ли заранее спускать воду в этом году, обсуждался рабочей группой 12 марта в Оренбурге — но в итоге по какой-то причине решение принято не было. Гидрометцентр при этом, напомним, прогнозировал «выход воды на пойму и подтопление».

По словам Сергея Беднарука, начальника информационно-аналитического центра регистра и кадастра сельхозакадемии имени К. А. Тимирязева, с которым поговорил РБК, еще 6 марта Гидрометцентр выпустил прогноз, по которому приток в водохранилище прогнозировался вдвое больше обычного: 2,9–3,7 кубического километра при норме 1,35 кубического километра.

Члены рабочей группы, очевидно, решили сэкономить воду в ожидании засухи и не прислушались к прогнозу.

Можно отдельно заметить, что прогноз Гидрометцентра прогнозировал затопления и в центральной части России — в бассейне Оки и Волги, где накопилось аномальное количество снега. Половодье здесь действительно оказалось мощным, но катастрофы, как в Орске или Оренбурге, не случилось. Частично это может объясняться тем, что водохранилища справились со своей буферной задачей.

Пример — Волга в районе Нижнего Новгорода и Чебоксар, где также ожидалось подтопление. Согласно данным «Русгидро», за февраль — начало марта 2024 года уровень воды в нижегородском водохранилище был снижен перед половодьем на 60% доступного диапазона высоты (с НПУ 84 метра до 82,17 во вторую неделю марта, при минимальном допустимом уровне 81 метр). Затоплений населенных пунктов вниз по течению с приходом половодья не произошло — хотя уже 27 марта европейская система быстрого предупреждения GloFAS предсказывала затопление поймы и некоторых населенных пунктов (например, Юрино и Озеркинское в Марий Эл).

Какую роль сыграло глобальное потепление?

Пока мы не знаем — для этого нужно проводить специальное научное исследование. Такие исследования существуют — они называются атрибутированием. Их проводит, например, международная группа климатологов World Weather Attribution. Это работает так: определяется некое аномальное погодное явление (например, волна жары), после чего, используя компьютерные климатические модели, ученые вычисляют вероятность возникновения аномалии в двух вариантах климата: с учетом и без учета антропогенного воздействия. Эти вероятности сопоставляются, в результате чего, например, обнаруживается, что возникновение волны жары в доиндустриальном климате было бы практически невозможно, а в современном климате волна может повторяться каждые 200 лет (при потеплении на два градуса Цельсия — уже раз в 20 лет).

Только после подобного исследования можно будет говорить о причинно-следственных связях — до тех пор утверждения о том, что наводнение было спровоцировано изменением климата, останутся спекуляцией. Одной из причин нынешнего стихийного бедствия, безусловно, стало быстрое таяние снега, но само по себе это не может быть аргументом в пользу связи с потеплением — последнее влияет одновременно и на уровень промерзания почвы, и на зимние снегозапасы и другие факторы, «формирующие» половодье. Невозможно заранее узнать, как эти факторы будут взаимодействовать друг с другом.

А стихийным бедствиям вообще можно что-то противопоставить? Или надо просто терпеть?

В целом стихийные бедствия, вопреки ожиданиям, хорошо поддаются управлению. Даже тогда, когда на их возникновение влиять невозможно (это случай землетрясений, извержений вулканов и других явлений), работа по подготовке и купированию последствий дает свои плоды. Именно поэтому, несмотря на кратный рост населения планеты за последние 100 лет, абсолютное число людей, погибших в результате стихийных бедствий, не выросло, а упало.

Данные по количеству погибших в отдельных странах и по отдельным типам стихийных бедствий слишком «шумные», чтобы можно было их сравнивать. Но если обратиться к общему числу людей, затронутых катастрофами (погибшие, пострадавшие, потерявшие дома и т. д.), то та же тенденция справедлива и для России — и даже конкретно для наводнений. Так, число людей, затронутых наводнениями (по смертям данные более «шумные»), в 2010-е по сравнению с 1990-ми упало впятеро.

Главные способы борьбы с наводнениями — это своевременный мониторинг и предупреждение о возможных затоплениях, регуляция воды в дамбах и недопущение строительства на опасных участках. Эти «профилактические» меры существенно эффективнее, чем любые попытки последующей компенсации ущерба.