истории

Нетаниягу годами обещал, что защитит Израиль от террористов. Главный редактор The New Yorker Дэвид Ремник рассказывает, почему теперь многие винят в войне именно премьера

Источник: The New Yorker

Биньямин Нетаниягу — рекордсмен по пребыванию на посту премьер-министра Израиля. 16 лет — это даже больше, чем основатель государства Давид Бен-Гурион. Все эти годы Нетаниягу постоянно подчеркивает, что национальная безопасность и защита от внешних угроз не могут не быть его приоритетами. За это его годами критикуют левые оппоненты, которые утверждают, что таким образом он переключает внимание израильского общества с внутренних проблем и стремится удержаться у власти. Но после террористической атаки ХАМАС 7 октября к критикам Нетаниягу присоединились даже некоторые правые политики, пришедшие к выводу, что он просто не способен выполнить свои обещания. «Медуза» пересказывает статью главного редактора The New Yorker Дэвида Ремника о том, как сформировались взгляды и методы Нетаниягу — и как его политический стиль может повлиять на исход нынешнего конфликта.

Нетаниягу называет конфликт на Ближнем Востоке «борьбой между цивилизацией и варварством». Его точку зрения сформировала история отца и брата

Отец премьер-министра Израиля Бенцион Нетаниягу был историком и специализировался на испанской инквизиции. Он симпатизировал идеям ревизионизма и считал, что основатели Государства Израиль — особенно первый глава правительства Давид Бен-Гурион — потакают британцам и слишком охотно ведут переговоры с арабами, живущими на территории Палестины. «Хорошенький конец они нам приготовили, — писал Бенцион, — арабское государство на израильской земле». Он считал, что вся территория Палестины должна войти в состав Израиля.

Любой компромисс Нетаниягу-старший резко критиковал и в том же русле воспитывал своих сыновей: старшего Йонатана (Йони), среднего Биньямина (или Биби, как его все называли) и младшего Идо. Согласие Бен-Гуриона с планом разделения территории между евреями и арабами, предложенным ООН в 1947 году, Бенциону казалось неприемлемым. До самой смерти в 2012 году (в возрасте 102 лет) Нетаниягу-старший придерживался антиарабских взглядов, осуждал любые попытки израильских лидеров наладить отношения с Палестиной и разрядить напряженную обстановку в регионе.

«Стремление к конфликту — в самой натуре арабов, — говорил он в 2009 году. — Цель арабов — это уничтожение Израиля. Они этого не отрицают». 

Выступая на похоронах отца, Биньямин Нетаниягу отдельно упомянул оказавшие на него влияние представления Бенциона об отношениях между евреями и арабами, а также о роли Израиля в мире:

27 июня 1976 года два члена Народного фронта освобождения Палестины и два гражданина ФРГ из леворадикальной группировки «Революционные ячейки» захватили пассажирский самолет компании Air France, следовавший из Тель-Авива в Париж с пересадкой в Афинах. Рассчитывая добиться освобождения заключенных палестинских единомышленников и получить выкуп за пассажиров, угонщики направили самолет в аэропорт Энтеббе в Уганде. Особые подразделения Армии обороны Израиля (ЦАХАЛ) подготовили операцию по освобождению заложников и 4 июля 1976-го провели успешный рейд. Но в перестрелке с угонщиками все же погибли пять израильтян: четыре пассажира и командир израильских военных Йонатан Нетаниягу. Гибель старшего брата в столкновении с палестинцами задала направление политическим амбициям Биньямина.

Сам политик писал: «Йони умер, сражаясь против терроризма, но он никогда не считал, что это противостояние ограничивается военным конфликтом. Он считал его политической и моральной борьбой между цивилизацией и варварством. Теперь я посвятил себя этой борьбе». 

В это время будущий премьер-министр работал в консалтинговой компании в США и изучал менеджмент в Массачусетском технологическом институте (MIT). В 1978-м 28-летний Нетаниягу впервые появился на американском телевидении и поучаствовал в дебатах на тему «Следует ли Вашингтону поддерживать самоопределение палестинцев в вопросе о мирном урегулировании на Ближнем Востоке?». В своем выступлении он повторил ключевые аргументы правого лагеря: палестинское государство уже существует и называется Иордания, а реальная цель палестинцев и их лидеров, по его словам, — не основать новое государство для себя, а уничтожить еврейское, то есть Израиль. 

В конце 1970-х Нетаниягу вернулся в Израиль и основал Институт антитеррористических исследований, назвав его именем покойного брата. Примерно тогда же он обзавелся влиятельными покровителями среди консервативных интеллектуалов и начал стремительное продвижение в правоцентристской партии «Ликуд». Получив пост посла Израиля в ООН, он получил известность за пределами страны (и авторитет на родине), а в 1996-м после убийства премьер-министра Ицхака Рабина впервые возглавил правительство. Своего предшественника, убитого еврейским религиозным экстремистом, Нетаниягу часто критиковал за недостаточную жесткость в борьбе с арабским терроризмом.

На посту премьера он оставался до 1999-го, а дальше продолжил карьеру во главе партии «Ликуд». Вернувшись на пост премьера десять лет спустя, он снова объявил своей главной задачей отпор внешним угрозам и борьбу с терроризмом. 

Критики сравнивают Нетаниягу с Людовиком XIV и называют его «человеком, готовым продать все и всех, лишь бы остаться на вершине»

В 2021 году Нетаниягу проиграл выборы, покинул правительство после 12 лет в премьерском кресле и оказался фигурантом громкого коррупционного скандала. Тогда его обвинили в получении взяток подарками (от кубинских сигар до драгоценностей) и в попытках договориться со СМИ о том, чтобы его деятельность описывали в выгодном свете.

Многие ожидали, что Нетаниягу, стремясь избежать тюрьмы, заключит сделку со следствием и согласится завершить политическую карьеру в обмен на прекращение расследования. Но переговоры со следствием сорвались, бывший премьер воспользовался перестановками в прокуратуре, сформировал коалицию правых партий, включая ультрарелигиозные, и снова возглавил правительство, обеспечив себе неприкосновенность. Все обвинения в свой адрес Нетаниягу назвал сфабрикованными и необоснованными. Вернувшись к власти, он назначил министром национальной безопасности Итамара Бен-Гвира, а финансов — Бецалеля Смотрича. Оба призывали к полной аннексии Западного берега Иордана (в том числе районов, где властью обладает Палестинская национальная администрация) и к принудительному выселению жителей сектора Газа в соседние арабские страны. 

Оппоненты из левого лагеря годами критиковали Нетаниягу за то, что тот уделял слишком много внимания внешним угрозам в ущерб социальным проблемам внутри израильского общества.

«В тот самый момент, когда людей похищали, государства внезапно не оказалось рядом, — объяснила Ремнику претензии к Нетаниягу израильская журналистка Илана Даян. — Государство полностью отсутствовало! Мы никогда не видели ничего подобного. Быть израильтянином — значит ощущать государство внутри себя. Это часть того, кто ты есть. Куда же вдруг делось государство?» 

Даже те, кто все это время защищал премьера, после атаки боевиков ХАМАС 7 октября и гибели более 1,2 тысячи граждан Израиля, пишет Ремник, теперь усомнились в том, что премьер способен выполнить собственные программные установки.

После рассуждений об эффективной подготовке к террористической угрозе и противостоянии арабской агрессии, не прекращавшихся десятилетиями, Нетаниягу не смог защитить своих граждан именно в тот момент, когда это понадобилось. Одно из возможных объяснений этому, по мнению бывшего посла Израиля в США Михаэля Орена, заключается в том, что Нетаниягу «утратил способность проводить границу между личными и политическими интересами». В этом контексте дипломат вспоминает фразу «Государство — это я», которую часто приписывают Людовику XIV. 

Критики Нетаниягу, включая Орена, обвиняют израильского премьера в том, что тот так же отождествляет страну с самим собой и беспокоится лишь о том, как сохранить власть. Бывший глава службы безопасности Израиля «Шабак» Ами Аялон в разговоре с Дэвидом Ремником назвал Нетаниягу «человеком, готовым продать все и всех, лишь бы остаться на вершине». В том же духе высказался бывший министр обороны страны Моше Яалон (он занимал это кресло с 2013 по 2016 год). Яалон охарактеризовал идеологию премьер-министра как «личное политическое выживание». 

Многие американские дипломаты, с которыми общался главред The New Yorker, считают, что 74-летний политик слишком увлекся, обвиняя западных лидеров в заигрывании с арабами, чтобы всерьез заниматься вопросами безопасности. Даже получив военную поддержку от США, Нетаниягу в декабре 2023 года демонстративно отверг призыв Вашингтона к двустороннему урегулированию конфликта. Тогда же он заявил, что будет препятствовать образованию палестинского государства и собирается установить контроль над сектором Газа. И это служит для критиков лишним подтверждением: доказать собственную правоту для Нетаниягу важнее, чем восстановить в регионе мир и избежать новых жертв. 

«О степени отчаяния Нетаниягу говорит его готовность укусить руку, которая кормит, — сказал бывший посол США в Израиле Мартин Индык, подразумевая напряженность в отношениях двух стран. — Инстинкт [политического] cамосохранения убеждает его показывать, что он способен бросить вызов Вашингтону. Он хвастается этим». 

Сотрудник американского Государственного департамента, аналитик по Ближнему Востоку и переговорщик Аарон Дэвид Миллер тоже относит зацикленность на собственном статусе к определяющим качествам Нетаниягу. «Политический нарциссизм, который выступал основным двигателем его карьеры в последнее десятилетие, поражает, — отмечает Миллер. — Израиль сталкивается со сложнейшими вызовами, однако лидера страны интересует лишь то, как его решения отразятся на политической карьере». 

«Биби подавал себя как „мистер Безопасность“, но 7 октября от этого образа ничего не осталось, — сказал Ремнику на условиях анонимности один из ведущих консерваторов в кнессете. — Теперь он „мистер Борец с Америкой“, которая якобы хочет навязать нам палестинское государство. Он мечется. После своего грандиозного провала [вторжения ХАМАС], ему нужен новый нарратив. Он попытается продать историю о том, что провалились службы безопасности, но не он сам. Что он единственный, кто может убить палестинское государство в зародыше».

Некоторые источники Ремника в качестве подтверждения, что Нетаниягу нет дела до израильтян, приводят тот факт, что он долгое время не выходил на связь с семьями захваченных ХАМАС заложников. Последующие попытки премьера выразить сочувствие семьям похищенных и пострадавших получились неубедительными. На недавней встрече с освобожденными израильтянами и их родными Нетаниягу пришлось оправдываться за то, что он не надевает жетон с надписью «Вернем их домой» — такие жетоны обрели популярность в стране после вторжения. Премьер сказал, что жетон у него есть, но он забыл его дома. Родственник одного из заложников предположил, что Нетаниягу не надевает жетон специально, потому что ему стыдно. 

Нетаниягу долгое время создавал образ политика, который всегда находится настороже. Вторжение ХАМАС показало, что это была всего лишь красивая картинка

Пожалуй, главная претензия к премьер-министру Израиля связана с тем, что государство в целом оказалось абсолютно не готово к агрессии ХАМАС: разные политические силы погрязли в дрязгах, взаимодействие между структурами нарушилось, а реальную угрозу проигнорировали, несмотря на множество поводов для беспокойства. Например, бойцы армейского разведывательного отряда 8200 получали сообщения, что боевики в Газе отрабатывали атаки на кибуцы. В одном из перехваченных израильскими военными сообщений говорилось: «Все жители кибуца ликвидированы». Однако, по данным израильских журналистов, на которых ссылается Ремник, высокопоставленные офицеры назвали угрозу «воображаемой». 

В марте и июле 2023 года бригадный генерал Амит Саар, глава исследовательского подразделения военной разведки, составил для Нетаниягу отчет с предупреждением. В нем говорилось, что ХАМАС, «Хизбалла» и Иран осведомлены об охватившем Израиль «беспрецедентном кризисе» и готовы воспользоваться им. Саар пришел к выводу, что враг воспринял разрозненность и уязвимость страны как «подтверждение своего мировоззрения, согласно которому Израиль — искусственное творение внешних сил, слабое и разделенное сообщество, обреченное на исчезновение». 

И все это произошло на следующий год после выхода мемуаров «Биби. Моя история», в которых он красочно описывает себя как осведомленного политика, не питающего иллюзий и всегда идущего на шаг впереди противников.

«ХАМАС собирался удивить Израиль, устроив одновременное проникновение сотен террористов на территорию нашей страны, — писал Нетаниягу про израильскую военную операцию под кодовым названием „Нерушимая скала“ в секторе Газа в 2014 году. — Они планировали захватить детские сады и школы, убить [как можно больше] израильтян и через тоннели вывезти в Газу десятки заложников». 

Тогда израильские самолеты и танки атаковали объекты в секторе Газа полтора месяца, пока обе стороны не согласились принять составленный Египтом план перемирия. Однако восемь лет спустя, когда лидер ХАМАС в секторе Газа Яхья Синвар пообещал израильтянам, что придет за ними «с бесконечным количеством ракет, с бесконечным потоком солдат, с миллионами своих людей», Нетаниягу никак не отреагировал на подготовительные мероприятия исламистов. 

Сам премьер утверждает, что ему было неизвестно о предстоящем нападении ХАМАС. Ремник предполагает, что Нетаниягу обвинит в провале руководство армии и начальников служб безопасности. Но фрагменты из его собственной книги не оставляют сомнений в том, что премьер имел хорошее представление о потенциальной угрозе, которая исходит от ХАМАС, как и о возможностях боевиков. 

Нетаниягу отложил разбор внутренних недоработок до окончания боевых действий, но большинство экспертов, с которыми общался Ремник, усомнились в том, что глава правительства когда-либо согласится принять ответственность за события 7 октября. «Если завтра „Шабак“ выяснит, в какой дыре прячется Синвар, привезет в Израиль его голову и освободит заложников, тогда-то Биби будет на месте первым, чтобы принять благодарности», — иронизирует репортер издания Haaretz Аншель Пфеффер в разговоре с Ремником.

На фоне конфликта с ХАМАС усиливается давление на арабских граждан Израиля. Это происходит в условиях, когда боевики рассчитывают на раскол в израильском обществе

Авраам Бург, бывший спикер кнессета, ныне входящий в левую партию «Хадаш» (она стремится объединить еврейских и арабских избирателей), в беседе с Ремником заявил, что Нетаниягу войдет в историю как «худший израильский лидер всех времен». Но не только левые оппоненты, как всегда, недовольны действиями Нетаниягу. Теперь к критикам присоединились центристы и консерваторы. Министр информации Галит Дистель-Атбарян подала в отставку 12 октября, через пять дней после атаки ХАМАС. Позже она призналась, что испытывает «жгучий гнев» в отношении премьера, и добавила, что «согрешила», поучаствовав в разделении израильского общества. По ее мнению, дни правительства «сочтены». 

Бывший премьер Нафтали Бенет тоже упомянул о внутренних противоречиях среди израильтян. «В прошлом году Израиль сам себя рвал на части, — сказал он в разговоре с Ремником. — Иммунная система страны ослабла. Наш враг увидел это и нанес удар». 

Из четырех членов военного правительства, сформированного Нетаниягу после октябрьской атаки, трое, по данным Ремника, испытывают неприязнь к премьеру и будут рады его смещению. К числу недоброжелателей относятся министр обороны Йоав Галант и два бывших начальника Генерального штаба Бени Ганц и Гади Айзенкот. И Ганца, и Айзенкота называют в числе кандидатов на замену главы правительства. 

Раскол населения Израиля, о котором сейчас часто говорят критики Нетаниягу, во многом связан с агрессивной антипалестинской риторикой самого премьера, его сторонников и лояльных СМИ. На израильском телевидении, пишет Ремник, почти не говорят о жертвах среди мирного населения в секторе Газа и разрушениях гражданской инфраструктуры. Израильские журналисты, которые посещают сектор, рассказывают только о миссиях ЦАХАЛ по освобождению заложников и столкновениях военных с ХАМАС, а интервью в основном берут у генералов и политиков. Такой медийный дискурс полностью соответствует идеологии Нетаниягу, который в своих выступлениях концентрируется исключительно на событиях 7 октября и игнорирует последствия боевых действий для жителей Газы. 

Когда арабские граждане Израиля, составляющие около 20 процентов населения страны, высказываются против такой предвзятости, они часто сталкиваются с преследованиями (в том числе со стороны властей) и доксингом. Что, в свою очередь, усугубляет раскол. «Это невыносимо, — сказала об отношении многих израильтян к происходящему в Газе юристка и бывшая участница ООП Дайана Бутту. — Палестинцев полностью дегуманизируют. К ним относятся как к нелюдям. Нет ощущения того, что 20 тысяч человек погибли, причем половина из них — дети. Люди думают только о том, что Израиль должен добраться до ХАМАС. Мои соседи в Хайфе не осознают, что именно совершается от их имени». 

Израильские арабы владеют ивритом и арабским, работают врачами, медсестрами, учителями и строителями. Они полностью интегрированы в жизнь страны, но многие сограждане, пишет Ремник, относятся к ним с недоверием. От них требуют определиться, кто они: лояльные израильтяне или палестинские националисты. Хасан Джабарин, основатель организации «Адала», которая занимается защитой прав арабского меньшинства в Израиле, рассказал, что власти запретили антивоенные демонстрации впервые с подписания мирного договора в Осло между Израилем и ООП в 1993 году. 

«К нам относятся даже не как к гражданам второго сорта, — объяснил Ремнику Джабарин. — Нет, это почти как оккупация [против граждан арабского происхождения] внутри Израиля. К нам относятся как к врагам». 

Эксперты опасаются, что Нетаниягу может специально затянуть конфликт в Газе, чтобы избежать антиправительственных протестов внутри Израиля и остаться во главе правительства 

Ремник предполагает, что после перехода конфликта в Газе в более спокойную фазу, когда тысячи привлеченных в боевым действиям резервистов вернутся в Израиль, они с большей долей вероятности поднимут демонстрации против правительства. Многие из них уже участвовали в протестах в первой половине 2023 года, когда Нетаниягу собирался ограничить полномочия Верховного суда. Источники Ремника подтвердили, что противники Биби почти наверняка попытаются или выдвинуть ему вотум недоверия, или провести досрочные выборы летом 2024-го.

«Они вернутся домой, примут душ, а потом выйдут на улицы, — считает бывший премьер-министр Яир Лапид. — Они хорошие израильтяне, и они отважно сражаются. Но они злы на Нетаниягу и на кучку безумцев, которую он собрал вокруг себя». 

Страх перед потерей власти может подтолкнуть Нетаниягу к затягиванию войны. Чем дольше продолжается конфликт в Газе, тем больше у премьера будет возможностей, чтобы восстановить пошатнувшийся авторитет, вернуть доверие бывших сторонников и дискредитировать конкурентов. Говоря о необходимости противостоять исламистам, Нетаниягу почти наверняка снова попытается выставить себя единственным политиком, способным нейтрализовать внешнюю угрозу. 

В декабре 2023-го израильский премьер назвал среди условий для восстановления мира «уничтожение ХАМАС, демилитаризацию Газы и дерадикализацию палестинского общества». И это при том, что в собственной книге 2022 года Нетаниягу прогнозировал, что полномасштабная война против боевиков обернется «пустым» и нескончаемым спектаклем, поскольку «лидеры ХАМАС выползут из своих дыр и объявят себя победителями среди руин», независимо от исхода боевых действий. 

Сейчас критики Нетаниягу считают, что в отчаянной попытке уцепиться за власть он и сам разыгрывает спектакль. Израильский журналист и писатель Нахум Барнеа уверен: «Нетаниягу заинтересован в том, чтобы эта стадия войны никогда не заканчивалась».