Захар Прилепин дал интервью Ксении Собчак Он заявил, что Путин никого не обманывает, массовые убийства в Буче «технически невозможны», а Украина «вся схлопнется»

Журналистка Ксения Собчак опубликовала на своем ютьюб-канале интервью с писателем Захаром Прилепиным. Видео подается как «первое большое интервью после покушения» (хотя это не совсем так). 6 мая 2023 года машину Прилепина взорвали в Нижегородской области. Водитель писателя, сидевший на пассажирском месте, погиб. Сам Прилепин, который находился за рулем, получил многочисленные травмы и переломы и около полугода провел в больнице. Следствие назвало взрыв автомобиля Прилепина терактом. По обвинению в покушении на писателя задержали уроженца Донецкой области Александра Пермякова. Собчак беседовала с Прилепиным в одном из реабилитационных центров Москвы. Журналистка спросила его о русской культуре, отношении к уезжающим от мобилизации россиянам и вариантах окончания войны в Украине. Вот главные цитаты из этого интервью.

О россиянах, бегущих от мобилизации

Конечно, люди имеют право и в том числе на такую точку зрения. Они немножко, как мне кажется, дестабилизированы самой вот этой подоплекой, скажем даже прямо — пропагандой либерального толка, которая под все это подведена. Выбор такой: либо я свободный человек, еду куда хочу, либо я в страшных руках тоталитарного гадкого неприятного государства, которое хочет всех убить на Украине. Выбор этот не такой, потому что человек может встроиться во время любой проблемы своего отечества, своего государства в происходящее на самых разных основаниях. Он может заниматься IT, он может быть тыловым работником, может быть артистом, попасть в артистические бригады. Если ты разделяешь свою жизнь и жизнь своего отечества, ты придумаешь чаще всего форму, сообразно которой ты сможешь участвовать или не участвовать.

Если у тебя есть место обитания, ты все равно несешь за него ответственность. Понятно, что все хотят целовать жену или мужа и любить своих детей, это очень приятно и хочется жить как можно дольше. Но ты имеешь не только права, но и какие-то определенные обязанности. И если ты кроме обязанностей еще имеешь какие-то навыки, ты можешь встроиться в эту структуру и быть полезным своему отечеству.

О жизни эмигрантов за границей

Они [уезжающие из России] просто думают, что они нужны кому-то в Париже или в Баку. Они там не нужны никому. Я за границей бывал десятки раз, там люди живут хуже, чем я и мой круг моих товарищей, моих писателей, музыкантов знакомых. Все мои знакомые парижане живут хуже среднестатистического москвича. Они хреново живут. Почему у нас люди, которые катаются по заграницам, не рассказали, как живут римляне обычные, парижане? Живут в съемных квартирах, платят очень большие налоги и точно не купаются в шоколаде, не ездят на таких дорогих тачках, как в России. И бабок у них таких тоже нет.

О том, как отреагировали на взрыв машины Прилепина поэтесса Вера Полозкова и журналист Михаил Козырев

Мы с ней были очень хорошо знакомы, она ко мне относилась прямо любовно. Я не скажу, что я удивился или был поражен. Я скорее на Мишу [Козырева] больше удивился, потому что она [Полозкова] все-таки женщина, я женщинам позволяю какие-то такие эмоциональные реакции. А Миша-то нормальный, я думал, что у него просто другие убеждения, но он должен все понимать. А потом выясняется, что Миша звонил [лидеру группы «Чайф» Владимиру] Шахрину и на вопрос Шахрина сказал, что людей убивать нельзя, а Прилепина убивать можно. И я подумал, что далеко уже зашло, вот эта степень допущения возможного.

О поддержке российскими артистами Израиля

У нас сейчас прошел целый марафон в поддержку Израиля — Борис Гребенщиков, [кинокритик Антон] Долин, [писатель Дмитрий] Глуховский, [поэт Дмитрий] Быков, Tequilajazzz, [Леонид] Федоров из «Аукцыона». Если они поддерживают массовые убийства вне зависимости от предыстории, которая тоже очень сложная, давайте их подрывать одного за другим. Дело в том, что бог не фраер, все стали голые. Пацифизм у людей, их гуманистические пристрастия — все вдруг вскрылось, как все это выглядит на самом деле. Дело было не в том, что кому-то было очень жалко детей Украины. Есть своя сторона, которой позволено все, и есть чужая сторона, которой ничего не должно быть позволено, которая должна знать свое место. Если так упрощать максимально, то человек выбирает своих. Вот у них [участников марафона] свои были в Киеве, и что бы Киев ни делал — он может бомбить, сжигать, уничтожать, давить гусеницами — все нормально, потому что это свои.

О массовом убийстве мирных жителей Бучи

Это [Буча] технически просто, во-первых, невозможно, а во-вторых, нелепо. Я не скажу, что я специально занимался этим вопросом, я просто увидел этот ролик [с убийствами гражданских на улицах Бучи] сразу, когда все это произошло. Само по себе все это нелепо. Едет какая-то броня, и вот идут какие-то люди вдоль дороги, и она едет и всех их убивает, а они все раскладываются как в компьютерной игре. Так не бывает. Первая же очередь, убивающая кого-то, заставляет всех остальных спрятаться по кустам. Пока был окружен Киев, этих Буч можно было устраивать на каждом углу, зачем это сделали в какой-то Буче по этой вот дороге? Это и выглядит идиотски с точки зрения военной логики и с точки зрения человеческой, осмысленной, это тоже выглядит совершенно идиотски. Не верю я. Везде, где идет война, там идут тела [погибших]. Кто эти тела успел первый собрать, тот и может их предъявлять.

О русской культуре

Если говорить о создании нового «Оскара», новых Канн, новой Нобелевской премии, нового центра культуры — конечно, все будут ориентироваться на Россию, а не на Китай. Русские — глубоко идеалистичный народ, они готовы работать вовне. Они готовы все это пересобрать и сказать: «Ребята, мы сейчас сделаем так, как у этих вот белых, только это будет наша собственная история». Но пока Россия не желает этого делать, она упирается, она думает, как бы обратно вернуться в Европу и залезть на пляж в Ницце и там опять лежать. Но логика событий втаскивает ее туда, потому что русские — белые по недоразумению. На самом деле мы краснокожие, желтокожие, чернокожие. Русские цветные — и весь мир цветной смотрит на нас и говорит: «Какое счастье, что есть вот белые такие же, как мы. Они не колонизаторы, они не заподлянцы, они не будут нас унижать, они будут нас переводить, возить, вручать нам „Оскар“ и радоваться вместе с нами».

О наилучшем сценарии окончания войны

Захар Прилепин должен сказать [что это лучший вариант окончания войны], непосредственно в Киеве находясь. Это не лучшее — это единственно возможное, что должно быть. Никаких катастроф не случится, просто надо взять Киев и туда зайти и все, а дальше мы уже там разрулим. Желательно подписать капитуляцию, а вот с этого места опять начать разговор о иных формах существования, возможно, какой-то части украинской независимости. Украина схлопнется вся. С минимизированной поддержкой, если вдвое даже она уменьшится, она все равно схлопнется.

О мятеже Пригожина

Он [Владимир Путин] знает, что снос системы чреват гораздо более катастрофическими последствиями, чем тот компромат, который он имеет на всех этих людей [из своего окружения]. Если бы в Путине хоть одна жилка заиграла, что Пригожин переигрывает, стал слишком знаменит — ему прикрутили бы [рейтинг] очень быстро. Там точно не про ревность, не про то, что он стал звездой, это не про предательство даже, это про слом правил игры. Путин на самом деле выстраивает реальные правила игры, понятные всем. Они своеобразные, но они правила. Путин никого не обманывает, это не по правилам уже.

Об Алексее Навальном

Правила предлагали и Навальному, и Гиркину-Стрелкову. Есть так называемые красные линии, они есть в Германии, в США, в Англии и в Израиле. Ты не можешь их переходить, так не принято, а они сделали заступ. Я в технологию возвращения Алексея Навального из Германии не посвящен, я с ним давно не общался. Но он тот самый человек, которого выдвигали в мэры Москвы, которого крышевали очень серьезные политические структуры, в управлении государства находящиеся. Он где-то настолько подставил или перешел границы, которые были согласованы им с его крышей, что ему сказали: «Леш, ну, ты сделал свой выбор».