разбор

Главные союзники ХАМАС в борьбе с Израилем — ливанская «Хизбалла» и Иран. Чем они помогают боевикам из сектора Газа и насколько велик риск их вовлечения в войну? Объясняет эксперт по иранской политике Никита Смагин

Источник: Meduza

Атака ХАМАС на Израиль 7 октября спровоцировала войну, которая может затронуть не только сектор Газа. Запущенная воронка насилия затягивает новых участников: в конфликт уже вовлекается ливанская группировка «Хизбалла» и, судя по всему, в стороне не намерен оставаться и Иран — страна пытается координировать действия антиизраильского фронта. О том, как выстраиваются отношения в оси противников Израиля, по просьбе «Медузы» рассказывает востоковед, автор телеграм-каналов «Дежурный по Ирану» и «Россия на Ближнем Востоке» Никита Смагин.

Боевики ХАМАС — самые радикальные враги Израиля. Они во многом зависят от поддержки Ирана, но не полностью подконтрольны Тегерану

Боевики ХАМАС запустили нынешний маховик насилия. Эта и другие группировки из сектора Газа давно стоят в авангарде борьбы с Израилем. Они ближе всего к неприятелю — они же и наиболее радикально к нему настроены.

Отличительная черта ХАМАС в том, что ее боевики готовы не только вести непримиримую борьбу с Израилем, но и жертвовать в этой борьбе собой. Группировка неоднократно использовала смертников, которые подрывали себя на территории Израиля. Регулярными стали запуски ракет из сектора Газа по израильской территории. Они неизменно сопровождаются решительным ответом со стороны Израиля. В результате гибнут как члены ХАМАС, так и мирные жители, оказавшиеся поблизости. И группировка воспринимает эти жертвы как неотъемлемую часть борьбы.

Питательную почву для такого радикализма создает бедственное состояние сектора Газа, фактически находящегося в блокаде со стороны Израиля и Египта. Безработица на уровне 46% (а среди молодежи — 62%), бедность на уровне 81,5% в сочетании с очень молодым населением (большая часть жителей — моложе 25 лет) создают взрывоопасную смесь — и на территории Газы процветает фундаментализм. Непрекращающаяся борьба сделала войну с заведомо более сильным соперником нормой и даже смыслом существования для многих жителей сектора. Только за последние 15 лет Армия обороны Израиля (ЦАХАЛ) проводила в Газе четыре военные операции: в 2008, 2012, 2014 и 2021 годах.

В то же время ХАМАС вооружен значительно хуже не только ЦАХАЛ, но и большинства военизированных структур на Ближнем Востоке, которых поддерживает Иран. Это также связано с блокадой и контролем израильской стороны за происходящим в секторе. Главные составляющие арсенала ХАМАС — легкое стрелковое оружие и самодельные ракеты, не отличающиеся точностью. Техническую диспропорцию группировка пытается компенсировать численностью как запускаемых ракет, так и людей, готовых пожертвовать собой.

С Ираном у ХАМАС отношения весьма непростые. Тегеран пытается быть координирующим центром для всех антиизраильских сил. Однако ХАМАС, охотно принимая помощь, далеко не всегда выполняет указания иранцев. Хрестоматийным примером стала гражданская война в Сирии, где Тегеран однозначно встал на сторону Башара Асада. Однако ХАМАС, несмотря на давление иранской стороны, выступил против Дамаска. Свою роль сыграли и идеологические различия (ХАМАС — сунниты, Иран — шииты, Асад — алавит), и нежелание группировки из Газы быть причастной к «чужой войне». Иными словами, ХАМАС для Ирана — реципиент помощи, но не очень управляемый.

Фактически смысл существования ХАМАС в последние годы сводился к удержанию власти в Газе за счет воспроизводства ненависти к Израилю и вытягиванию помощи из доноров — не только на продолжение боевых действий, но и на поддержку гражданского населения в секторе, полностью зависимого от политики радикальной группировки. Среди этих доноров, помимо Ирана, — Катар, Турция, множество благотворительных международных организаций. Тегеран в этом списке выделяется не объемами поддержки, а тем, что не скрывает именно военно-техническое сотрудничество с ХАМАС. Чтобы продолжать получать иранскую помощь, группировке нужно поддерживать градус противостояния с Израилем, для чего и проводятся регулярные вылазки, взрывы, запуски ракет и операции диверсантов.

Однако атака 7 октября 2023 года вышла за пределы «привычной» активности ХАМАС. Кровавый «успех» операции, который, похоже, был неожиданным и для самой группировки, стал точкой невозврата для израильской стороны, которая неспроста сравнивает действия боевиков ХАМАС с терактами в США 11 сентября 2001 года. Решительность, с которой Израиль теперь настроен уничтожать все, даже косвенно связанное с ХАМАС, говорит о том, что ХАМАС поставлена на грань существования. И единственное, что сегодня может спасти ее от полного уничтожения, — это вмешательство других региональных игроков.

«Хизбалла» до 7 октября сбавляла градус противостояния с Израилем. Но, поддержав ХАМАС, ливанские боевики оказались на грани полноценного вовлечения в войну

«Хизбалла», или «Партия Аллаха», была создана в 1982 году Корпусом стражей Исламской революции (КСИР) — элитной частью иранских вооруженных сил — как ответ на вторжение Израиля на территорию Ливана. Организация стала первым примером формирования Ираном своих прокси на Ближнем Востоке — этот опыт Тегеран потом с разной степенью успеха тиражировал и в других странах.

Изначально «Хизбалла» была отчасти похожа на ХАМАС с точки зрения методов борьбы с Израилем и практиковала в том числе похищения людей и подрывы смертников. Однако по мере превращения организации в полноценную политическую силу в Ливане радикальные методы все больше отходили на второй план. С одной стороны, «Хизбалла» сконцентрировалась на ливанской повестке, занимая места в парламенте и министерские посты, а также осваивая контроль над финансовыми активами в стране. С другой — вступила в долгую кровавую войну в Сирии на стороне Ирана и Башара Асада.

В результате «Хизбалла» превратилась в структуру, которой, во-первых, есть что терять, а во-вторых, пока не до Израиля. От антиизраильской позиции организация не отказывалась, но практически перестала нападать на соседнюю страну. Впрочем, Израиль атаки на «Хизбаллу» не прекратил, стремясь реагировать на любую потенциальную угрозу вроде передислокации людей или техники. Удары прежде всего наносились по объектам «Хизбаллы» в Сирии и по колоннам ее снабжения в Ираке. ЦАХАЛ пользовался военно-техническим превосходством, рассчитывая, что защитить эти цели «Хизбалла» и ее иранские союзники не смогут, а ответить не решатся — слишком серьезным в этом случае будет контрответ Израиля.

Атака 7 октября создала новую реальность, в которой «Хизбалла» как часть антиизраильского фронта и прямой союзник ХАМАС не могла остаться в стороне. Однако, несмотря на грозные заявления, ливанская организация очевидно мешкает. Конечно, это тоже радикальная антиизраильская сила, но в отличие от ХАМАС сегодняшняя «Хизбалла» не готова бросать бойцов на верную гибель только ради продолжения борьбы. Поэтому в первые дни после операции ХАМАС участие ливанской группировки ограничивалось минометными обстрелами территории Израиля и вылазкой нескольких боевиков — чтобы показать солидарность с ХАМАС. При этом «Хизбалла» не брала на себя ответственность даже за эти «скромные» акции и утверждала, что за ними стоят радикалы ХАМАС, которые находятся в Ливане.

Израиль тем не менее моментально принял ответные шаги в рамках традиционной тактики сдерживания. Она предполагает обозначение четких «красных линий» и незамедлительный жесткий ответ в случае их пересечения. Тактика работала десятилетиями. В данном случае «красная линия» — удары по территории Израиля — была пересечена, поэтому ЦАХАЛ начал массированные удары по позициям «Хизбаллы» в Ливане.

Нынешнюю ситуацию сложно назвать заурядной. Поэтому непропорциональность ответов Израиля может подтолкнуть ливанских боевиков к еще большей экскалации. Если «Хизбалла» и вправду хотела отделаться символическим участием в конфликте, теперь сделать это будет сложнее. Удары наносят ощутимый ущерб организации, уничтожая ее инфраструктуру. Налицо воронка насилия, когда ответ вызывает еще более мощную реакцию — и дальше по нарастающей. К этому добавляется ощущение важности момента: весь антиизраильский фронт чувствует, что действовать надо сейчас, иначе будет поздно. В результате «Хизбалла» нанесла массированные ракетные удары по территории Израиля.

Ситуация пока не дошла до точки невозврата, и «ливанский фронт» еще не открыт. При этом «Хизбалла» обладает значительно бо́льшим военным потенциалом, нежели ХАМАС. Это структура с тяжелым вооружением и тысячами бойцов, многие из которых прошли «школу» боевых действий в Сирии. В случае полноценного вовлечения «Хизбаллы» Израилю придется не просто воевать на два фронта, но столкнуться с гораздо более сильным противником.

Иран позиционирует себя как главного борца с сионизмом на Ближнем Востоке. Но грозную риторику не подкрепляют действия — Тегеран опасается прямого столкновения с Израилем

Основатель Исламской Республики Рухолла Хомейни видел в Израиле авангард западной экспансии на Ближнем Востоке. Впрочем, лозунг «Смерть Израилю», принятый на вооружение иранским режимом, имел и прагматическую задачу. Экспансия Исламской революции, которую продвигает шиитский Иран, вызывает недоверие со стороны суннитов, которые составляют большинство на Ближнем Востоке. И борьба с сионизмом должна была стать лозунгом, объединяющим мусульман против общего врага.

Но получить поддержку Ирану удалось далеко не везде. Опросы показывают, что население стран Ближнего Востока скорее с недоверием относится к Тегерану. Тем не менее концепт «Смерть Израилю» для современных иранских политиков по-прежнему скорее направлен на аудиторию за пределами Ирана.

Дело в том, что политико-идеологическая основа Исламской Республики значительно более сложная и децентрализованная, чем у «Хизбаллы» и тем более ХАМАС. Антиизраильская линия — лишь одна из многих составляющих этой основы. В отличие от жителей Газы, иранцы не живут и никогда не жили вечной войной с Израилем.

При этом элита страны давно ушла от той степени радикальности, которая была присуща системе в первые годы после Исламской революции в конце 1970-х. Сегодня в Иране все чаще побеждают рациональные аргументы. Например, понимание, что в случае прямого столкновения с Израилем Иран рискует получить колоссальный удар — вплоть до применения ядерного оружия (не секрет, что Израиль — единственный обладатель такого оружия на Ближнем Востоке).

Сочетание антиизраильской идеологии и прагматического целеполагания привело Тегеран к стратегии давления на противника на передовой, но чужими руками. Иран всячески стремится избегать прямого конфликта с Израилем, но снабжает деньгами, оружием и «ценными советами» группировки в секторе Газа и «Хизбаллу». То, что Тегеран не полностью контролирует своих прокси, позволяет ему каждый раз отрицать прямую причастность к акциям союзников. Так случилось и в этот раз: очень похоже, что иранская сторона действительно не знала, когда именно и в каком масштабе ХАМАС атакует Израиль. При этом никто не отрицает, что Исламская Республика помогает боевикам ХАМАС оружием и советами в разработке операций.

В давлении на Израиль Тегеран видит еще и стратегию обороны от США. В теории американцы могут нанести удар по Ирану, но сами находятся вне зоны досягаемости иранских сил. Однако прокси Ирана могут в любой момент нанести мощный удар по Израилю — главному союзнику США в регионе.

Ситуация в самом Иране осложняется тем, что обычные граждане в массе абсолютно индифферентны к израильской повестке. Более того, многих откровенно раздражают попытки объяснить внутренние проблемы в стране «израильским следом». Эта проблема для властей обострилась на фоне кризиса легитимности, который стал очевидным в ходе протестов прошлой осени.

В то время как власти Ирана выступали с хвалебными заявлениями в адрес ХАМАС и атаки 7 октября, иранская диаспора запустила онлайн-кампанию «Иранцы поддерживают Израиль» (#IraniansStandWithIsrael). Популярным стало и видео, на котором футбольные фанаты во время матча 8 октября на стадионе в Тегеране в ответ на попытку развернуть флаг Палестины начали скандировать: «Засуньте флаг Палестины себе в жопу». Были, правда, и организованные властями митинги с салютом в поддержку палестинцев. Однако общее отношение иранцев к происходящему совсем не так однозначно, как хотели бы в Тегеране. И руководство страны, учитывая эти настроения, вынуждено не педалировать конфликт с Израилем.

Однако бездействие грозит Ирану утратой статуса главной силы в борьбе с сионизмом. Если даже в условиях такого кризиса власти Исламской Республики никак не проявят себя, многие в мусульманском мире поймут, что «Смерть Израилю» — лицемерный лозунг, за которым не стоит готовность предпринимать решительные шаги. Более того, Израиль уже наносит превентивные удары по территории Сирии, где расположены иранские силы. Тегеран может посчитать необходимым ответить. Конечно, лучше — руками «Хизбаллы» или еще кого-то.

Хотел этого ХАМАС или нет, но своей атакой 7 октября он вывел противостояние с Израилем на новый уровень, запустив цепную реакцию, из-за которой боевые действия могут выплеснуться за пределы сектора Газа. Сам ХАМАС с большой долей вероятности этот этап уже не переживет. «Хизбалла» балансирует на грани, за которой начинается большая война с перспективой вторжения израильских сил в Ливан. А Иран во всей этой антиизраильской «пирамиде» пока дальше всех от прямого участия в конфликте, но и он вовлекается в происходящее через своих прокси — и это может привести к неожиданным последствиям.