истории

Татьяна Котляр уже 20 лет помогает беженцам и мигрантам, оказавшимся в России. За это время она прописала в своей квартире несколько тысяч человек И получила шесть уголовных дел

Источник: Meduza

В конце марта 2023 года полицейские возбудили уголовное дело о «фиктивной регистрации граждан РФ» против 72-летней правозащитницы Татьяны Котляр — для пенсионерки оно стало уже шестым по счету. С 1980-х годов Котляр отстаивала интересы жителей родного для нее Обнинска, а в двухтысячных начала регистрировать в своей квартире трудовых мигрантов и беженцев — чтобы те могли оформить нужные документы и адаптироваться к жизни в новой стране. Кооператив журналистов «Берег» рассказывает историю диссидентки, которую преследуют власти и в СССР, и в современной России. С любезного разрешения редакции «Медуза» публикует этот текст целиком.

Впервые Татьяна Котляр столкнулась с преследованием властей в 1980-х. В ее доме в Обнинске, рассказывает активистка, в те годы была «настоящая изба-читальня» самиздатной литературы. Котляр и ее муж Антон Неверовский — оба программисты — собирали «все, что можно было достать»: произведения Михаила Булгакова и Андрея Синявского, неподцензурные издания братьев Стругацких. 

Одновременно Котляр помогала политзаключенным: искала деньги для их семей, передавала в колонии посылки с продуктами и литературой. В мае 1982-го к ней домой пришли сотрудники КГБ. Самиздат супруги успели раздать: знакомые предупредили их о готовящемся обыске. Но философские рукописи Антона Неверовского остались: семья не ожидала, что они заинтересуют сотрудников КГБ. В записях силовики обнаружили сатирические стихи про советскую власть и рассуждения на тему солипсизма. 

В течение следующих месяцев Неверовского три раза вызывали в КГБ на допросы и угрожали возбудить против него уголовное дело по статье об «антисоветской агитации и пропаганде». Преследование прекратилось после смерти Леонида Брежнева, вспоминает Татьяна Котляр: «Видимо, им [силовикам] нужно было заняться более насущными делами». 

Саму Котляр после обыска, по ее словам, «по требованию КГБ» уволили из обнинского гидрометеорологического института. До середины 1980-х она была вынуждена преподавать физику в сельской средней школе, которая находилась в нескольких десятках километров от Обнинска.

Однако, несмотря на давление КГБ, помогать политзаключенным Котляр не перестала. Когда началась перестройка, в Обнинске, как вспоминает активистка, наконец «стала возможна открытая общественная деятельность». 

«На фиг мы жителям нужны?»

Доктор физико-математических наук, правозащитник и друг Котляр Лев Ингель вспоминает, что в конце 1980-х та стала «заметной фигурой» в Обнинске: она имела опыт противостояния государству, была очень активна — и более радикальна, чем другие обнинские политики и общественники. По словам Ингеля, активистка не отличалась сдержанностью — и из-за своей радикальной демократической позиции «стала излюбленной мишенью партийной прессы»: 

Партийная пресса пыталась изображать Котляр «городской сумасшедшей», но травля, которая началась в конце 1980-х только добавляла активистке популярности. В апреле 1989 года Котляр, Ингель и другие активисты организовали первый в истории Обнинска независимый митинг в поддержку перестройки и Бориса Ельцина.

В 1988 году Котляр познакомилась с правозащитником Львом Пономаревым и через два года как делегат от Калужской области поучаствовала в создании движения «Демократическая Россия», которое занималось легализацией многопартийности, продвижением демократических и антикоммунистических ценностей.

В 1994-м Котляр баллотировалась как независимый депутат в Обнинское городское собрание (ОГС) по одному из семи одномандатных округов стотысячного Обнинска — и выиграла выборы. Котляр сразу решила, что не хочет быть бесполезным чиновником. Вот как она вспоминает свой первый депутатский срок: 

«Исполняйте президентский указ»

В январе 1995 года в России приняли федеральный закон, который гарантировал социальную защиту для ветеранов Великой Отечественной войны, других боевых действий и ветеранов труда: например, теперь они могли получить льготы на оплату ЖКХ. По словам Котляр, в девяностых «этот закон нигде в России не исполнялся — отчасти из-за нехватки денег, отчасти — из-за незнания [населения]». Правозащитница решила это исправить.

На Обнинском городском радио в те годы выходила передача с депутатами ОГС: они могли раз в неделю выступать с обращением к горожанам. Котляр вспоминает, что решила адресовать свои слова ветеранам. «Будьте законопослушными гражданами и исполняйте президентский указ. Для этого пишите в ЖЭК заявление, что будете платить за квартиру лишь половину», — вспоминает она свое выступление.

Уже на следующий день бывший тогда мэром Обнинска Михаил Шубин заявил, что денег на исполнение закона в бюджете города нет. Однако через месяц он же выпустил специальное постановление, согласно которому ветераны имели право платить только половину тарифов ЖКХ.

Котляр считает, что Шубин передумал из-за общественного давления: «Тысячи людей перестали платить половину квартплаты и мотивировали это тем, что они исполняют закон. Со мной справиться еще можно было, но если воевать с ветеранами Обнинска — можно перестать быть мэром». 

В том же году Котляр и другие активисты, знакомые ей еще с митингов конца 1980-х, создали «Обнинскую региональную правозащитную группу». Название выбрали по аналогии с Московской Хельсинкской группой. Активистка рассказывает, что группа была создана на гранты «международных организаций» — «они дали возможность простым обнинцам получить бесплатную правовую помощь, когда обращаться за ней было больше некуда». 

За помощью приходили и призывники, которые не хотели участвовать в первой чеченской войне. Котляр советовала им подавать заявление об альтернативной гражданской службе. Такая возможность уже была закреплена в Конституции, однако отдельного указа не существовало: федеральный закон появился только в 2004 году — он в том числе прояснил, как можно податься на альтернативную службу и защитить право на нее.

Котляр, по ее воспоминаниям, помогла перевестись на альтернативную службу примерно сотне призывников, тогда как ежегодно от Обнинска призывали около 200 человек. Но «[в военкомате] этого не могли терпеть вечно» — и решили «отомстить». 

«Отказывайтесь становиться пушечным мясом»

В 1999 году Анатолий Подгурский, бывший тогда военным комиссаром Обнинска, направил письмо в ФСБ. В нем говорилось, что, «прикрываясь правом гражданина на замену военной службы на альтернативную гражданскую», Татьяна Котляр «подстрекает молодых людей к совершению преступления».

ФСБ не отреагировала на обращение Подгурского, но он попросил прокурора города все же изучить деятельность Котляр.

Сын правозащитницы, Дмитрий Неверовский, тогда учился в Обнинском институте атомной энергетики (сейчас — ИАТЭ НИЯУ МИФИ). Он руководил местным толкинистским клубом ролевых игр и хотел стать программистом. В 1995 году студент отчислился с военной кафедры в знак протеста против войны в Чечне, но продолжил учебу.

Через два года, после защиты диплома, он получил повестку. В военкомате Неверовский попросил заменить призыв в армию на альтернативную гражданскую службу — так же, как делали другие призывники по совету его матери. Но призывная комиссия проигнорировала и заявление, и последовавшую после отказа жалобу Неверовского в районный суд. 

В октябре 1999-го против Неверовского возбудили уголовное дело за «уклонение от военной и альтернативной гражданской службы». В ноябре 1999-го суд приговорил 26-летнего сына Котляр к лишению свободы на два года (этот срок был максимальным наказанием по статье) и поместил его в СИЗО до рассмотрения кассационной жалобы.

Письмо Дмитрия Неверовского из СИЗО к сверстникам, 30 декабря 1999 года: 

Через два месяца против такого решения суда выступил Европарламент. 20 января 2000 года он принял резолюцию по войне в Чечне, в которой в том числе призвал пересмотреть дело Неверовского. Один из депутатов подчеркнул: «Твердая позиция Европейского парламента является данью уважения к этому активисту движения радикального ненасилия, к его поступку».

Один из идеологов экономических реформ 1990-х, председатель партии «Демократический выбор России» и депутат Госдумы Егор Гайдар тогда же заявил: «И сам приговор, и обстоятельства, в которых он был вынесен, являются угрозой фундаментальным правам личности, таким как свобода мысли и убеждений, угрозой базовым принципам демократии, а обстоятельства дела дают самые серьезные основания ставить под сомнение независимость суда при принятии данного решения». 

В начале 2000 года Калужский областной суд отменил приговор Дмитрию Неверовскому — его мать предполагает, что судьи региона «вчитались в Конституцию».

Вскоре Дмитрий погиб: в апреле 2001-го в доме семьи произошел пожар. Самой Котляр и ее мужу удалось спастись. По словам правозащитницы, у нее «есть только общие подозрения, что поджог мог быть умышленным». Тем не менее официального расследования не было, а страховая компания заключила, что пожар произошел из-за короткого замыкания. 

«Если остановить, она сломается»

«Обнинск — довольно компактный город, и, грубо говоря, каждая собака знала, к кому нужно идти за помощью, если что-то случилось, — говорит Котляр. — Жители голосовали за меня в любом случае, несмотря на всю агитацию против».

Котляр действительно регулярно выигрывала выборы как независимая депутатка — сначала в ОГС, потом, в 2000 году, в Законодательное собрание Калужской области.

Вот что она рассказывает о тех выборах: 

На новой должности Татьяна Котляр в том числе написала закон «Об Уполномоченном по правам человека в Калужской области» и предложила бывшему тогда губернатором области Анатолию Артамонову, чтобы Калужская область присоединилась к программе возвращения соотечественников в Россию. Эта программа была принята президентским указом в июне 2006 года: бывшим гражданам СССР предлагали вернуться в Россию в обмен на единовременное пособие на обустройство, пособие по безработице на полгода, социальный пакет, льготное жилье и бесплатный проезд или перелет до нового места жительства. Первыми к программе присоединились 12 регионов РФ — среди них была и Калужская область. 

Коллега Котляр по работе в парламенте области (она попросила «Берег» об анонимности) вспоминает: стол правозащитницы тогда был завален таким количеством бумаг, что за ними иногда не было видно саму Котляр. Активность депутатки она объясняет так: «Татьяна мне напоминает доменную печь, которую нельзя остановить. Можно только подкидывать дрова — людские проблемы. Она так запрограммирована с рождения. Ей явно нравится заниматься политикой. Сейчас [уже перестав быть депутатом] она продолжает заниматься депутатской работой — оказывает бесплатную юридическую помощь нуждающимся. Если остановить, она сломается».

В 2009-м второй срок Татьяны Котляр в Законодательном собрании закончился. Она попыталась переизбраться в Обнинское городское собрание — и проиграла выборы. Правозащитница объясняет это так: «Моя популярность [в Обнинске] поддерживалась тем, что я помогала всем горожанам. Когда их жизнь к концу 2000-х стала получше, я стала защищать представителей самых неблагополучных слоев населения — мигрантов, цыган, бывших заключенных [и помогала им с пропиской и трудоустройством]. Это начало раздражать прежних избирателей».

По словам правозащитницы, до начала двухтысячных мигранты обращались к ней не так часто. Все изменилось в июле 2002-го, когда Совет Федерации принял Федеральный закон о правовом положении иностранных граждан: «Ситуация резко ухудшилась, — вспоминает правозащитница, — многие переселенцы из бывших стран СССР оказались в положении нелегалов. Закон также сильно усложнил процедуру получения гражданства. Ко мне начали валить массы [мигрантов]».

Большинство приходило к активистке по совету знакомых или случайных людей в очередях в Калужской области. Со временем о ней все чаще стали узнавать из интернета.

«Прирожденный правозащитник»

«Пособник Средний Азии», «превращает наукоград в аул» — так отзываются о Котляр подписчики группы «ВКонтакте» «Типичный Обнинск», с которыми пообщался корреспондент «Берега». 

Но есть и те, кто считает иначе. «Работу Котляр считаю благородным поступком по отношению к жителям нашего города, — сказала „Берегу“ подписчица „Типичного Обнинска“. — Знаю очень много случаев, когда она реально помогала и коренным жителям безвозмездно. Считаю, необходимо оставить ее в покое и оставить на своем месте для дальнейшей работы с населением. Она нам необходима».

Согласно данным Росстата, Калужская область — один из лидеров среди всех регионов России по количеству мигрантов, вернувшихся в Россию по программе переселения соотечественников. По данным пресс-службы правительства Калужской области, с 2007 по 2022 год по этой программе в регион въехало более 90 тысяч человек. Согласно данным МВД, за 2021 год в Калужской области встали на учет 201 тысяча мигрантов, за 2022-й — 242 тысячи (мигрантам необходимо повторять эту процедуру ежегодно).

В феврале 2022 года губернатор региона Владислав Шапша приостановил участие Калужской области в программе до 2027 года — из-за того, что «к 2022 году доля представителей славянских народов [среди вернувшихся соотечественников] снизилась до 17%» и «большую часть [переселенцев] составили жители стран Средней Азии и Закавказья».

По словам Котляр, пока у переехавших нет прописки, у них не получается ни найти жилье, ни записать детей в детский сад или школу, ни взять кредит или прикрепиться к поликлинике. По словам собеседников «Берега», активистка помогла тысячам мигрантов обосноваться в России — точного подсчета она не ведет. 

Одна из них — 62-летняя гражданка Украины Наталья Мельникова. Вместе с мужем она уехала в Россию из Луганской области в 2014 году, когда в Донбассе начались боевые действия. Калужскую область украинцы выбрали потому, что она находится недалеко от столицы и попадала в программу переселения соотечественников. Приехав, Мельникова с мужем попытались получить временное убежище: оно оформляется на срок до года, может продлеваться и дает право получить медицинскую страховку, начать жить и работать в России. Несмотря на то что этот статус должны выдавать всем беженцам, в Калуге его нельзя было получить без регистрации по месту жительства. Мельникова вспоминает: 

Котляр помогает мигрантам писать жалобы в госорганы — со ссылками на законы. Однако, как отмечает правозащитница, несмотря на то, что именно сотрудники паспортных столов, куда обращаются мигранты, принимают решения по сокращению срока пребывания в РФ или депортации из страны, они не отличаются юридической грамотностью. С 2010-х годов правозащитница помогает мигрантам и с регистрацией: с тех пор она прописала у себя дома тысячи людей — из всех стран бывшего СССР, Германии, Израиля, Нигерии, Вьетнама, Китая, рассказывает Котляр.

Наталья Мельникова рассказывает, что Котляр «без лишних слов» зарегистрировала их с мужем у себя в квартире. Уже через несколько дней семья Натальи получила временное убежище, и луганчанка вскоре начала работать в обнинской школе учительницей английского. Она подчеркивает: «Мне сейчас страшно представить, что со мной было бы, если бы я не встретила Татьяну Михайловну». 

С коллегами-юристами Котляр удалось добиться отмены возрастного ограничения для соотечественников, которые хотели вернуться в Россию: в калужской программе не могли участвовать женщины старше 55 лет и мужчины старше 60. Прецедентом стал как раз случай Натальи Мельниковой (в тот год, когда она переехала в Россию, Мельниковой как раз исполнилось 55) — в 2019 году Верховный суд РФ отменил дискриминационное постановление калужского суда.

В судах Котляр выступает и как защитник или представитель мигрантов. Она рассказывает: «Защитником на административных делах может быть любой человек. Но чтобы быть представителем, например, на суде с госорганом о невыдаче разрешения на временное убежище, нужно юридическое образование». Для этого в 2020 году Татьяна Котляр защитила в Чебоксарском кооперативном институте магистерскую диссертацию по теме «Защита гражданских прав и социальных прав граждан, живущих без регистрации (прописки)» — и стала юристом. 

Одна из тех, кому помогла Татьяна Котляр, — Диана Тигранян. В 2013 году она приехала в Калужскую область из Армении с семьей из шести человек и случайно увидела на улице очередь на прием к Котляр. Правозащитница прописала у себя всю семью, помогла с лекарствами для матери Тигранян, а саму Диану трудоустроила поваром в детский сад. Со временем Тигранян тоже получила юридическое образование и теперь работает с Котляр.

«Она такой человек, который не сможет жить, если не будет помогать людям, — рассказывает об активистке Диана Тигранян. — Это ее смысл жизни. У нее тяжелобольной муж и уголовное дело, но вы бы видели радость, которая в ней зажигается, когда она приходит на прием и начинает улучшать жизни людей. Ей дает это силы жить. Она прирожденный правозащитник».

«Ее не любят за порядочность»

В 2014 году деятельность Котляр криминализовали: в УК РФ внесли статью о «фиктивной постановке на учет иностранного гражданина или лица без гражданства по месту пребывания в Российской Федерации». С этого момента за прописывание мигрантов в своей квартире можно было получить штраф до 500 тысяч рублей или лишение свободы на срок до трех лет. В феврале 2023 года уголовное дело против Котляр по этой статье возбудили уже в шестой раз. «Я не отличаюсь разнообразием уголовных преступлений», — шутит правозащитница. 

Первое дело Котляр за фиктивную регистрацию, возбужденное против нее в 2015 году, закончилось штрафом в 150 тысяч рублей. Правозащитница была амнистирована в зале суда в честь 70-летия победы в Великой Отечественной войне. Через два года ее вновь приговорили к штрафу в 150 тысяч рублей — и также освободили от исполнения наказания, в этот раз из-за истечения срока давности. В 2019 году дело прекратили, в 2020-м правозащитнице снова назначили штраф в 150 тысяч рублей и снизили его на апелляции до 140 тысяч. В 2022 году Котляр приговорили к штрафу в 340 тысяч рублей — его удалось погасить благодаря пожертвованиям. Сейчас Котляр живет на пенсию, к которой полагается «депутатская» надбавка — за годы, что она проработала в ОГС.

В январе 2017 года ЕСПЧ коммуницировал жалобу Котляр: в ней правозащитница описала, что в 2015 году ее судили за то, что она регистрировала людей в своей квартире в 2013-м, когда это еще не было незаконно. Котляр заявила, что считает уголовное преследование нарушением статей Европейской конвенции о защите прав человека — 7-й («Наказание исключительно на основании закона») и 10-й («Свобода выражения мнения»). В июле 2022 года ЕСПЧ решил, что при рассмотрении дел Котляр российские суды нарушили 7-ю статью Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, и назначил ей компенсацию в шесть тысяч евро.

На вопрос о том, почему Котляр преследуют, переехавшая из Луганска Наталья Мельникова отвечает: «Чиновники не любят Татьяну Михайловну за ее порядочность, за то, что не боится говорить правду, за то, что обличает их: они по-скотски относятся к простому народу». 

Котляр уже привыкла к регулярному давлению со стороны государственных органов, поэтому спокойно отнеслась к шестому уголовному делу. Обыск, во время которого силовики изъяли журналы с записями посетителей и бланки постановки на миграционный учет, она охарактеризовала так:

«Пришли [в офис] дознаватель с сотрудником полиции, забрали все журналы с данными посетителей с 2009 года. В том числе утащили нынешние записи — теперь я не могу никого найти. Очень смешно. Мешают работать. Пока от меня есть польза людям, я в любом случае буду продолжать им помогать». 

С начала войны Котляр помогает гражданам Украины, оказавшимся в России (как ранее писала «Медуза», российские войска в том числе насильно вывозили украинцев в РФ; российские власти называли это «эвакуацией»). По словам правозащитницы, поток обращений за это время «вырос на сотни человек»: «Люди побежали спасаться. На мирных жителей бросают бомбы. Конечно, они бегут, куда могут».

После публикации текста Татьяна Котляр рассказала «Берегу», что прокуратура Обнинска передала ее уголовное дело в суд. Ей впервые вменяют фиктивную регистрацию граждан РФ по месту жительства (ст. 322.2 УК РФ) вместо фиктивной регистрации иностранцев (ст. 322.3 УК РФ).