новости

«Россия похищает наших художников и выдает их за своих» Историк искусства Оксана Семеник добивается того, чтобы украинских художников в мировых музеях перестали называть русскими. Издание «Бабель» рассказало ее историю

Источник: Бабель

В феврале 2023 года нью-йоркский Метрополитен-музей изменил подписи к картинам Ивана Айвазовского, Ильи Репина и Архипа Куинджи: теперь там говорится, что они украинцы, хотя ранее музей называл их русскими художниками. Одной из тех, кто повлиял на решение музея, стала Оксана Семеник, занимающаяся историей искусства. В марте 2022 года она вместе с мужем провела две недели в подвале дома в Буче, оккупированной российскими войсками. Выбравшись оттуда, она — по приглашению музея из Нью-Джерси — отправилась в США на стажировку. И там она обнаружила, что некоторые художники, которые родились на территории Украины, названы русскими. Оксана Семеник начала кампанию за то, чтобы их называли украинцами.

Оксана Семеник, как рассказывает издание «Бабель», в возрасте четырех лет оказалась в Феодосии и вместе с мамой сходила в картинную галерею имени Айвазовского — это были ее первые впечатления от искусства. Потом она училась в художественной школе и посещала киевские музеи, куда вход для детей был бесплатный. Став старше, она завела привычку, приезжая в новый город или страну, ходить в местные музеи, чтобы узнавать о культуре и истории места, в котором находилась.

В 2017 году Оксана ездила по Донецкой и Луганской областям с проектом «Музей открыт на ремонт». Эта программа подразумевала реорганизацию малых украинских музеев при поддержке Украинского культурного фонда. В конце 2021 года Семеник начала писать дипломную работу о картинах, посвященных аварии на Чернобыльской АЭС и ее последствиях, и переехала жить в Бучу, туда же перебрался ее будущий муж, киевский фотограф Александр Попенко. Там они встретили начало полномасштабной войны.

Оксана рассказала, что не переживала из-за новостей о возможном вторжении России, которые появлялись в конце 2021 года. «Мы с Сашей шутили — кто вообще пойдет через Чернобыльскую зону?» — говорит она. 

25 февраля 2022 года отец Оксаны должен был отвезти их к бабушке в одно из украинских сел, но из-за блокпостов он не смог выехать из Киева. Оксана вместе с Александром и кошкой Ватрушкой сначала перебралась в подвал своей пятиэтажки, а затем в лучше обустроенный подвал детского сада, находящегося по соседству. Там они провели две недели. В этом же подвале Александр предложил Оксане выйти за него замуж. Они запланировали свадьбу на 24 августа — День независимости Украины. При этом жизнь в подвале становилась все тяжелее — приходилось экономить на еде и воде, ходить в туалет в ведро и спать в одежде. 

10 марта власти Киева сообщили, что из Бучи откроют гуманитарный коридор для эвакуации. Оксана и Александр решили эвакуироваться. Она говорит, что никогда не хотела бы вспоминать пережитый опыт, но и боится его забыть. По ее словам, дети и внуки должны знать об этом, как ее поколение помнит о голодоморе. В августе Оксана и Александр поженились в Киеве. 

Вскоре Оксана уехала в США — ее пригласили на стажировку в Музей Зиммерли при Ратгерском университете в Нью-Джерси. В музее хранится коллекция искусства из России, а также нонконформистское искусство из бывших республик СССР, в том числе Украины, Беларуси, Грузии и Казахстана. Оксана планировала продолжить исследование работ на тему Чернобыля. В университете ей дали доступ к цифровой базе музея, она пыталась найти картины по фильтру Ukrainian («украинский»), но их оказалось мало. Тогда она решила проверить, какие картины о чернобыльской катастрофе писали в России. Ей попалась работа художника Юрия Семаша от 1986 года. В интернете она обнаружила, что художник родился и жил в Запорожье, но работал несколько лет в Москве. По словам Оксаны, это была одна из первых работ с попыткой осмыслить аварию в Чернобыле.

Оксана проверила еще 900 художников, обозначенных как русские. 70 из них, по ее словам, оказались украинцами, а еще 80 — из других бывших советских республик. Оксана сделала презентацию об этом для двух кураторов отдела музея, посвященного русскому и советскому нонконформистскому искусству, — американки Джейн Шарп и россиянки, чье имя в публикации «Бабеля» не называется. По словам Оксаны, американка ее сразу поддержала, тогда как россиянка называла эти произведения «нашими, советскими» и говорила, что национальность художника определить сложно. После споров они пришли к компромиссу: графу «национальность» стоит просто убрать.

Находясь в США, Семеник посещала Музей современного искусства в Нью-Йорке, где обнаружила, что, например, Казимир Малевич и Александра Экстер были подписаны как русские художники. Она также завела твиттер-аккаунт Ukrainian art history, в котором рассказывала об Архипе Куинджи, Федоре Кричевском и других художниках, родившихся на территории Украины. Ее аккаунт довольно быстро набрал тысячу подписчиков, а сейчас у него более 17 тысяч читателей. «Бабель» отмечает, что теперь у Оксаны постоянно просят комментарии иностранные медиа, а украинцы присылают фото картин и просят определить, кто их написал. 

Вернувшись в Украину, Оксана Семеник начала тегать в твиттере музеи, чтобы они изменили подписи под картинами. Некоторые из музеев отвечали ей лично — например, Смитсоновский музей американского искусства, который добавил к подписи «Екатеринослав, Россия» про художницу Елену Герардию примечание «сейчас Днепр, Украина». Всего в базе музея Оксана нашла, как она утверждает, 40 украинских художников, которые записаны как русские, — сейчас она продолжает вести переговоры о замене подписей.

Как пишет «Бабель», Семеник указывала на ошибки нью-йоркским Музею современного искусства, Метрополитен-музею, Бруклинскому музею, Еврейскому музею. Она добилась того, чтобы Метрополитен-музей переименовал полотно французского импрессиониста Эдгара Дега «Русская танцовщица» в «Танцовщица в украинском платье». Музей также изменил подписи к картинам Ивана Айвазовского, Ильи Репина и Архипа Куинджи. Теперь рядом с их именами указано, что они украинцы. 

По словам Оксаны, ей приходится спорить с людьми, которые должны понимать контекст происходящего, но, по ее мнению, поддались российской пропаганде. Она считает, что Россия годами превращала украинский авангард — например, Малевича или Экстер — в «один из столпов собственной пропаганды».

«Иностранные музеи видели огромную стопку текстов и исследований, в которых говорилось, что Экстер — российская художница. И в противовес им — несколько трудов украинских исследователей, что она на самом деле наша. В конце концов, выбор часто делали в пользу первых, без проверки архивов или научных подтверждений», — говорила она в интервью изданию «Лiга.life». Она также считает одной из причин такого положения дел то, что, например, многие картины Экстер в музеи передавал российский коллекционер.

«Я делаю это потому, что меня злит недооцененность наших художников и что Россия похищает их и выдает за своих. А потом люди думают, что русские классные. Это влияет на то, что на Западе не верят, что люди с такой культурой могут совершать такие преступления. Но русская культура — это миф. В реальности она не работает. Иначе не было бы преступлений россиян в Украине, Чечне, Грузии, Сирии. Потому что культура — это не только „высокое искусство“, но и мировоззрение», — считает Оксана Семеник.