истории

«Тазики еды готовить не будем» Как Украина встретит Новый год? Мы поговорили об этом с жителями самых разных городов страны. Если вам тяжело, почитайте эти монологи — в них вы найдете надежду и тепло

Источник: Meduza

Этот Новый год не похож ни на один из предыдущих. Россия ведет агрессивную войну с Украиной, власти принимают все более жесткие репрессивные законы, сотни тысяч несогласных с этим были вынуждены уехать из страны. Еще сложнее представить, как этот праздник будут отмечать в Украине — в условиях полномасштабных боевых действий и постоянных обстрелов. Мы поговорили с украинцами из разных частей страны, от Львова до Харькова, о планах на новогоднюю ночь. Их рассказы убедят даже пессимистов в том, что ждать чуда и верить в лучшее можно вопреки всему, что принес уходящий 2022-й.

Людмила

45 лет, менеджер по подбору персонала из Киева

Это был год нестабильного состояния и тревоги. Но в то же время — год большой благодарности. Полтора месяца [в марте — апреле] мы с дочерью жили [как беженки] в чужом городе [Виннице], в чужой семье. И [нам оказали] такой теплый прием! Запомнилось, как нас кормили. Такого вкусного варенья — земляничного, клубничного, кизилового — я еще не ела. 

Наша квартира в Киеве, к счастью, не пострадала. Сейчас мы здесь. В последнее время часто пропадает свет, воду тоже отключали не раз. Но если выбирать между светом и водой, то на новогоднюю ночь я бы выбрала воду.

Отмечать планирую, как обычно, с семьей. Сейчас это узкий круг — дочка, ей 17 лет, и сестра Лена. Может, будет кто-то из гостей. Для моих родных Новый год — это всегда чудо-праздник, а я отношусь к нему немного спокойнее. Сестра любит в этот день все новое: блюда, украшения, одежду. Якобы начинается новая жизнь, с чистого листа. Обычно мы обязательно покупали новую красивую скатерть и готовили кучу изысканных блюд — будто мы планируем пригласить целый взвод. Но этот Новый год, конечно, будет не таким, как раньше, а с примесью печали. От этого никуда не денешься. 

У меня есть искусственная елка — планирую ее поставить. Но люблю и живую, поэтому хочу хотя бы какую-то ветку купить и украсить, чтобы в доме пахло [хвоей]. Еще давно я завела такую традицию: ровно в полночь мы молимся, чтобы год был хорошим. В этом году, думаю, будет так же. А после этого, может быть, посмотрим что-то новогоднее — телепрограмму или фильм, — ведь комендантский час, никуда не пойдешь.  

Последние несколько лет перед Новым годом или 1 января я обязательно прописывала задачи на наступающий год. Иногда даже привлекала к этому домашних. Это давало нам надежду, энергию на будущее. В этот раз хочется сделать так же. Если только на день планировать [как все сейчас делают в Украине], то как-то очень сужается [перспектива]. Ожидаешь уже даже не хорошей жизни, а хотя бы просто спокойной, чтобы не нужно было с напряжением ждать следующего дня. А еще в следующем году мечтаю поехать за границу, но не как беженка, а нормально. И хочется снова побывать в Бердянске, на [Азовском] море — я ездила туда каждый год последние 15 лет. Для меня [оккупация Бердянска] боль и печаль, потому что там друзья — и часть меня. 

Жизнь продолжается. Если мы будем жить войной, то мы будем жить в этой войне. А если будем жить миром, то, надеюсь, это приблизит его наступление, потому что о чем думаешь, то и случается. Мечтаю, что к моему дню рождения — 12 февраля — война закончится. В прошлом году в этот день мне подарили красивую розу. Она простояла очень долго — пару месяцев, — и я ее потом не захотела выбрасывать, а решила додержать до победы. И вот она уже почти год стоит на почетном месте, и я жду момента, когда ее можно будет выбросить и таким образом отпраздновать этот прекрасный день. 

Вчера я шла по улице и смотрю — девушка в темноте идет, обернувшись в гирлянду. Это было так потешно! Она выглядела нарядно, как новогодняя елка. И себе светила, и другим. А еще на днях я видела, как мама ведет ребеночка из детского сада, а этот малыш поет песни патриотические — громко и красиво. Такие моменты меня возвращают к жизни.

Александр

35 лет, реставратор и волонтер из Харькова

Я никак не мог «подружиться» с этим праздником, Новым годом, пока не начал ходить на новогоднюю ночную литургию. Изначально для меня это просто был способ не праздновать Новый год, но потом я понял, что это лучшее времяпрепровождение в новогоднюю ночь. Ночная литургия по-особому воспринимается — она напоминает Пасху, а еще это возможность получить глоток тишины в праздничном шуме. Вполне возможно, что в этом году в нашем приходе попробуют провести службу. Если да, то можно будет в 11 вечера прийти в храм и оставаться там до утра [до окончания комендантского часа]. 

Последний довоенный Новый год был замечательным. Я праздновал его в Успенском соборе. После литургии мы [вместе с другими членами общины] поднимались со всеми желающими на колокольню — это самая высокая колокольня Харькова и одна из самых высоких православных колоколен в мире. Оттуда можно рассмотреть весь город — в новогоднюю ночь, когда везде все сияет, это потрясающий вид. [А в этом году] городское освещение у нас приглушено. Горят светофоры и некоторые витрины, а вот праздничной иллюминации немного. Все новогодние мероприятия, включая городскую елку [уличные гуляния], проводятся в метро.

Если пойти в храм не получится, будем встречать Новый год у меня дома с компанией друзей. Давно хочется посмотреть с гостями диафильмы. У меня с незапамятных времен не только мамины диафильмы хранятся, но и целый подаренный ящик других — и я до сих пор не сподобился их пересмотреть. Как раз хороший повод. 

Я очень люблю Харьков и коллекционирую всякие вещички, касающиеся истории нашего города. Это все почему-то нравится моим гостям. Они называют мою квартиру «домом-музеем», и каждое ее посещение начинается с экскурсии и вопросов о том, что первым делом бросается в глаза, будь то напольные часы с боем или старинное зеркало.

Моя квартира находится в центре города, это относительно спокойный район. Нам «прилетало» несколько раз, но несравнимо с Северной Салтовкой. Свет и воду периодически отключают, но газ, отопление и мобильная связь есть постоянно. 

Я всегда радуюсь тому, что у меня есть, и стараюсь не думать о том, чего нет. И не считаю, что радоваться Новому году [в военное время] плохо. Жизнь нельзя поставить на паузу и ждать, пока все [война] закончится, и только потом начинать проявлять эмоции. Из православной молодежи, с которой я общаюсь, в этом году поженились шесть пар, и одна из этих пар уже ждет ребенка. 

Анна

33 года, преподаватель английского языка из Мариуполя. Сейчас живет в Хмельницком. Имя изменено по просьбе героини

В марте мы с мужем и дочкой, которой скоро исполнится девять лет, эвакуировались из Мариуполя и теперь живем в съемной квартире в Хмельницком. В принципе, это неплохой город, но Мариуполь (такой, каким он был до российского вторжения) нравится мне больше. Наверное, каждому, кто покидает свой город, особенно при таких обстоятельствах, он кажется лучше, красивее.

Переезд и обустройство новой жизни сильно изменили нас. Раньше было очень приятно что-то покупать — технику для дома, например, или красивое платье. Это были вещи, которыми ты собирался пользоваться всю жизнь, и поэтому выбирал подороже и получше. Потом в один момент это все пришлось оставить, и теперь возникает вопрос: «А действительно ли надо было это все?» Скорее всего, я еще долго буду так думать. 

Новогодний период [до войны] — это, во-первых, каникулы в школе, так что наконец появляется время для себя и семьи, можно немножко отдохнуть. Это время подведения итогов, настроя на лучшее, закладывания планов на будущее. Поэтому я люблю этот праздник. А еще новогодние каникулы в нашей семье — это время разных праздников, потому что почти одновременно и Новый год, и день рождения дочки [3 января], и мой собственный [4 января]. У нас [обычно были] нон-стоп одни родственники, потом другие, кумовья, друзья. В общем, этот период, с одной стороны, всегда был тяжелым, потому что вынести такое количество праздников непросто, но с другой — радостный. 

В последние два года мы завели традицию [в новогоднюю ночь] большой компанией ходить на елку в парк «Веселка». [Этот парк] очень красивое место для встреч. Именно там мы отмечали последний Новый год перед войной. Была не очень морозная погода, и мы хорошо провели время. А сейчас те же кумовья все в разных городах — [эвакуировались из Мариуполя и] остались, кто где смог найти работу. Эти города расположены далеко друг от друга, и собраться вместе вряд ли получится. Да и сейчас сложно планировать что-то — в итоге все будет не так, как хочешь.

В новогоднюю ночь мы планируем быть дома. Тазики оливье и множество других блюд, рассчитанных на большое количество гостей, как раньше, готовить не будем. Сейчас сложная ситуация со светом — если его надолго выключат, все испортится. Да и просто не хочется, если честно. Собираемся приготовить селедку под шубой — это любимый салат мужа. Картофельное пюре сделаем, наверное, и шампанского выпьем. 

Свет у нас здесь дают пока «4 через 4». Правда, не всегда это происходит по графику. Но у нас полно [запасных вариантов]: когда мы были в Мариуполе [во время боев за город], нам всего этого очень не хватало, и теперь мы запаслись даже сверх необходимого. У нас много пауэрбанков, есть USB-светильники, автомобильный аккумулятор с переходником. Без света в новогоднюю ночь точно не останемся.

Мы уже купили небольшую живую елочку и украсили ее: ребенку в любом случае нужно создать атмосферу праздника. Возможно, в этот раз на Новый год неуместно проводить публичные мероприятия, но посидеть в семейном кругу, вкусно покушать и порадоваться тому, что ты еще жив, я считаю, даже необходимо. Каждый из нас сейчас находится в таком состоянии, что надо как-то себя радовать, чтобы оставаться адекватным.

📄 Дорогие читатели! В России введена военная цензура: миллионы людей лишены доступа к независимой информации. Но именно сейчас журналистика помогает спасать жизни. Любую статью «Медузы» легко превратить в PDF-файл. Такой файл очень удобно пересылать в мессенджере или по имейлу друзьям и близким — особенно тем, кто не умеет пользоваться VPN (и у кого, скорее всего, нет нашего приложения). А еще PDF можно распечатать — чтобы материалы «Медузы» смогли прочитать даже те, у кого вообще нет интернета. Подробнее об этом тут.

Светлана

43 года, фотограф из Киева. Сейчас живет у друзей в селе Вишенки Киевской области. Изначально Светлана хотела говорить с «Медузой» вместе со своим мужем Олегом, но потом Олег, извинившись, отказался. Имена героев изменены по их просьбе

Он [Олег] россиянин, живет в Украине с 2008 года. У него все в порядке с документами, он платит здесь налоги. Там [в России] остались его родственники.

Война повергла его в шок, он чувствует себя опустошенным, и ему сложно об этом [войне] разговаривать. У нас здесь родственники и друзья, и он видит, что с ними происходит: кто-то уехал за границу, кто-то здесь в Украине терпит бытовые тяготы. Он считает и себя виноватым в этом. Но я думаю, что Олег не виноват: он никогда не поддерживал политику России, не голосовал за Путина. Он сделал свой выбор, еще [в 2013 году] когда начался Майдан, — остался в Украине, продолжил здесь работать и жить. В этом году он снова сделал выбор — Украина. 

Мы стараемся находить поводы для радости в каждом дне и каждом действии. И это спасает, не дает сойти с ума и унывать. Мы радуемся тому, что можем принести пользу. Эта война в полной мере показала, что можно и нужно благодарить за то, что меня окружает, за то, чем я могу пользоваться, за то, что я жива и здорова. Мы стараемся радоваться, но эта радость не всеобъемлющая, а спокойная и тихая: слава Богу за все. 

Мы не будем «громко» праздновать — просто сядем семейным кругом, поужинаем с друзьями, у которых мы сейчас живем, и еще парой человек. Наверное, посмотрим какой-нибудь телемарафон и просто ляжем спать, потому что нет ощущения праздника, когда страна в огне. Думаю, у всех нас сейчас одно настроение и одна мечта — победа Украины. Поэтому просто отметим с надеждой на мир. А через несколько дней, если все будет в порядке, съездим к моей маме в Киев. 

Новый год — это что-то теплое, зимнее, очень приятное, пахнущее жареной уткой, оливье и мандаринами. Это предвкушение чудес. Даже в нынешней ситуации чудеса происходят: мы смогли наладить быт, нарядили елку и верим, что Бог убережет нас от обстрелов в новогоднюю ночь. 

[В последние годы] нам нравилось отмечать Новый год с друзьями на Софийской площади, а потом гулять по городу. Или уезжать в Карпаты и праздновать там, кататься на лыжах. Последний Новый год перед войной мы прекрасно отметили в Киеве: гуляли, зажигали бенгальские огни, было очень уютно. Когда вспоминаешь об этом сейчас, кажется, будто заглядываешь в другую жизнь. Один знакомый убежал из Донецка от войны в 2014 году. Когда он приехал в Киев и увидел, что люди сидят в кафе, смеются и гуляют, пока его Донецк обстреливают российские войска, он был в шоке. Тогда для меня было странно такое от него услышать, но сейчас я вспоминаю его слова и испытываю то же самое. Трудно поверить, что можно спокойно отмечать, водить хороводы, планировать будущее на несколько шагов вперед, а не на день и радоваться в полную силу. 

Я чувствую себя зажатой, будто что-то мешает внутри. Хочется освободиться от этого гнетущего давления. Возможно, облегчение придет, когда станет известно, что мы победили. 

Александр

37 лет, ответственный за техническую документацию на энергетическом предприятии из Ирпеня. Сейчас живет во Львове

Во Львове у меня жили бабушка с дедушкой. Буквально за несколько месяцев до войны стало известно, что у бабушки рак. Мы с мамой по очереди сюда приезжали, чтобы за ней следить. Уколы, больницы… 17 марта бабушка умерла, а у дедушки вскоре случился инсульт. После этого мне нужно было приезжать еще чаще, и с октября я тут почти постоянно. Недавно мы похоронили и дедушку — он умер 7 декабря.

Летом и осенью я жил в поселке Дымер в квартире, которую мне снимала фирма. Но теперь там часто отключают свет, а вместе с ним сразу пропадают вода, мобильная связь и интернет. [Поэтому] я перевелся на удаленку.

В собственную квартиру в Ирпене я тоже вернуться пока не могу. Когда началась война, в ней только приступили к ремонту. А весной ее обстреляли: «прилетело» в третий этаж, и осколками рассекло все окна до 14-го этажа, включая мои. Да и отопление там не успели подключить. В общем, зимовать в этой квартире проблематично. А во Львове [в квартире, принадлежавшей бабушке и дедушке] можно — с октября я обосновался тут. Но я понимал, что и во Львове мне надо подготовиться к зиме и сделать свой «пункт незламностi»: обеспечить этот дом теплом, водой и светом, если пострадают все коммуникации. Я купил генератор, свечи, запасся бензином, набрал воды, заказал несколько USB-ламп.  

Последние годы я проводил время [в новогодние праздники] в основном один. Как-то так жизнь сложилась. Бывало, мы праздновали Новый год вдвоем с мамой. В этом году непонятно, как будет: планы теперь рушатся быстро и надо уметь перестраиваться на лету. Но в моей жизни недавно появилась женщина, и мне хотелось бы быть рядом с ней, в Киеве. Хочу «привезти» ей Новый год с собой, как-то это [праздник] организовать. Я пока думаю, как именно: есть несколько вариантов. Я люблю теплую домашнюю атмосферу. Когда не надо ничему соответствовать. Хочется быть там, где можно спокойно быть собой.

Люди очень устали от этого [войны]. И если праздник может снять часть груза, то праздновать обязательно нужно. Наступающий год можно начать с того, чтобы простить ближнему какие-то [неприятные] моменты и попытаться начать отношения по-новому, по-чистому. Я считаю, что нужно пытаться нести свет в своей душе. А еще Новый год — это повод понадеяться на лучшее, поверить в то, что, может быть, впереди есть просвет. Ведь надежда на лучшее действительно есть. У меня вот вообще счастье [любимая девушка]. В такие моменты война вообще не кажется преградой.