На границе России и Грузии — настоящий хаос. Вот как выглядят россияне, которым все-таки удалось сбежать от военкомата Фотографии «Медузы»

Уже неделю тысячи россиян, бегущих от мобилизации, стоят в колоссальной очереди на границе России и Грузии. Российские власти стянули к пограничному переходу Верхний Ларс военную технику и развернули мобилизационный пункт, но людей это не останавливает. По просьбе «Медузы» фотограф Александра Махарашвили провела на КПП всю ночь на 27 сентября, чтобы сделать портреты россиян, которые все-таки смогли перейти на грузинскую сторону. Она также записала их реплики о происходящем на границе.

Мне 32 года, я военнообязанный. Eхал с женой и грудным ребенком. Мы пытались надавить и объяснить, что у нас ребенок, заканчиваются памперсы, нет воды (запас из четырех бутылок по пять литров улетел за двое суток). Но это было бесполезно.

○ ○ ○

По дороге [российская] полиция на постах начала требовать деньги. Если супруга за рулем, то они просто ее направляют и не берут деньги, а если я за рулем, то требуют. На главной трассе у них ценник пять тысяч, на второстепенных — от одной до трех тысяч. Жена накричала на них, они пропустили, но пригрозили, что дальше нас встретят. В итоге мы ехали окольными путями через деревеньку и никого не встретили.

○ ○ ○

Некоторые гаишники берут взятки по 10–40 тысяч рублей.

Я бегу потому, что у меня теперь есть родственники в Украине, моя жена — украинка. Я не смогу смотреть в глаза своей теще. Родители жены из Западной Украины. И никакие они не «бандеры», а адекватные, очень добрые люди. Даже когда я еще не был родственником, они хорошо относились ко мне. 

○ ○ ○

Есть страх оказаться закрытым внутри одной территории. А я все-таки хотел бы чувствовать себя свободным человеком. Работодатель обещает мне, что не допустит. Что не заберут. Но я думаю, что государственная машина закатает любого.

○ ○ ○

Нас кинули. Сказали, что довезут до границы за 100 тысяч рублей. Но до границы не довезли и отжали еще 140 тысяч. 

Я встречал мужиков, которые были на Донбассе. Когда видишь, что был здоровый накачанный мужик, который после ранения сбрасывает до 60 килограмм и становится как спичка… После этого у меня все перевернулось. Притом что [когда я сам был] в армии я все это [уже] прослушал — про «киевскую хунту». Но понял, что все это вранье.

○ ○ ○

Я служил. Жена запаниковала, что отправят воевать. А я лично не понимаю, за что идти воевать. Одно дело защищать, когда есть мотив что-то делать. Сейчас я не понимаю, зачем идти и завоевывать чужую землю. У нас и так очень много земли, неосвоенные территории. 

Жена настояла на отъезде, чтобы сберечь меня. Мы уехали. Она стоит в пробке во Владикавказе, она с ребенком, а я прибыл на территорию Грузии вчера.

Вчера [к границе] поехал [российский] БТР с военными, жена на нервах повернула во Владикавказ. Я ее тут жду. Она будет пробиваться.

○ ○ ○

Мы сгруппировались, несколько машин. В пробках возникают конфликты — и так проще.

○ ○ ○

Наши жены остались на границах с грудничками. А мы пошли за велосипедами, чтобы быстрее проскочить, потому что начался кипеж. Я пытался жену переубедить, но она настояла, чтобы я переходил быстрее. Меня до сих пор совесть гложет, что я ее оставил.

Перед российской границей — драки и ссоры, но при этом есть люди, которые помогают, местные.

○ ○ ○

Местные помогают. Моей жене предоставили душ, потому что грудной ребенок уже два дня не купаный. Накормили ее. Другой мужик открыл багажник и предложил еду. Я пытался заплатить, но он даже денег не взял.

○ ○ ○

В нейтральной зоне [между Россией и Грузией], которая примерно 700 метров, люди без сил, без воды. Спят уставшие прямо на камнях.

○ ○ ○

Дни слились. Я не могу даже точно вспомнить дату, когда оставил жену в пробке.