истории

«Вулкан» — картина о сотруднике ОБСЕ, который теряется в Херсонской области (а потом находит себя совсем другим) Причудливый фильм-лабиринт о мифах украинского юга

Источник: Meduza

«Медуза» продолжает цикл публикаций, посвященный самым заметным украинским художественным фильмам, вышедшим в последние годы. В России эти картины не показывали, нам кажется важным о них рассказать. Свой субъективный список составляли обозреватель «Медузы» Антон Долин и его украинские коллеги — кинокритики Андрей Алферов и Аксинья Курина. Пятый фильм серии — «Вулкан» Романа Бондарчука о человеке, который теряется на просторах Херсонской области.

Вулкан

2018 год. Режиссер Роман Бондарчук

Антон Долин

Прижимаешь металлическую ложку ко лбу, а она прилипает, висит, будто примагниченная. Что за странный такой магнетизм — то ли шарлатанство, то ли магия? Но это самое малое из чудес, встреченных Лукасом в степях Южной Украины, куда его занесло совершенно случайно и закрутило в водоворот абсурдных, не связанных друг с другом событий и обстоятельств. Об этом — «Вулкан», игровой дебют документалиста Романа Бондарчука, один из самых оригинальных, в лучшем смысле слова странных украинских фильмов последних лет. 

Взять название: что оно значит? Тут в Херсонской области, откуда режиссер сам родом, повсюду дикое поле, никаких гор. Однако миражом в начале фильма возникает горный рельеф на горизонте. Вроде как замысел был совсем иным: в далекой Исландии случалось извержение вулкана и это причудливым образом влияло на цепочку событий по всей Европе, затрагивая и судьбу главного героя. Шло время, случились Майдан, присоединение Крыма, война — события, нашедшие отражение (но тоже нетипичное, скорее косвенное) в интриге итогового фильма. Вулкан исчез из сценария. А кино вышло о том, как тектонические сдвиги от масштабных событий, случившихся далеко и не с тобой, воздействуют на твое поведение и участь.  

Обычно, анализируя кино, мы стремимся увидеть за чередой эпизодов нарративную цельность, оценить соответствие замысла результату. «Вулкан» устроен совершенно иначе, и здесь решительную роль сыграл бэкграунд Бондарчука, вдохновлявшегося встречами с реальными местами и конкретными людьми (в частности, «дядей Вовой», ныне уже покойным фантазером и прожектером, прототипом колоритного тезки из фильма). Картина устроена иррационально, она постоянно сама себе противоречит, но в этом есть обаяние и загадка. Бондарчук, как и его герой — красивый, пассивный, нездешний киевлянин, которого волей судеб занесло в чудные места, — идет за событиями следом, даже не пытаясь их разгадать, плывет по течению необъяснимой и пленительно-жуткой действительности. 

«Вулкан» ценен своими неправильностями, которые завораживают с первого кадра: снятая сверху красная баржа медленно ползет через экран и на каком-то этапе превращается в почти абстрактный объект (к последующему сюжету этот пролог никакого отношения не имеет). Точно так же Лукас загипнотизирован красавицей Марушкой, хотя в полноценный роман их отношения никак превратиться не могут. Скорее, это встреча с ундиной, русалкой, незнакомкой из лермонтовской «Тамани». 

Или встреча Украины с Европой? Этот смысловой пласт, заложенный авторами или нет, тоже без труда прочитывается в «Вулкане». Лукас — переводчик миссии ОБСЕ, но в чем именно ее роль, кажется, не понимает и он сам. Когда в начале фильма ломается их автомобиль и Лукас отправляется за помощью, машина с эмиссарами из «цивилизованного мира» исчезает, будто растворяется в пространстве, а он остается один.

«Вулкан» — страшноватая сказка о заблудившемся. И одновременно притча о несовместимости европейской рациональности, наследником которой здесь становится Лукас в его раздражающе чистой рубашке, с хтонической стихией беззаконного свободного мира. Герою приходится не только расстаться со всем, что у него есть (пиджак, рюкзак, документы, одежда, прошлое), но и символически умереть и воскреснуть, вернуться другим человеком из квадратной ямы-могилы среди поля с черными пожухшими подсолнухами. Теперь он — плоть от плоти языческой степи, где раздетые парубки с дивчинами по ночам прыгают через костер, а на сцене местного ДК в честь отправляющихся на войну солдат местный маг и йог показывает фокусы — засовывает сверло работающей дрели себе в ноздрю, к восторгу зрительного зала. 

Здесь, конечно, тоже смотрят телевизор. Но вот Путин вещает о мифической «Новороссии», а местным смешно — у них собственный мир, и фантазии политиков над ним не властны. Ближе к финалу «Вулкана» есть сцена подводного путешествия по затонувшему миру — украинскому Китежу ушедшей на дно деревни. Бондарчук поднимает на поверхность причудливую вселенную своего современного и вместе с тем архаичного фильма, и встреча с ним для зрителя может стать впечатлением не менее сильным, чем наблюдение за извержением вулкана.   

Аксинья Курина

Дебют в игровом кино Романа Бондарчука «Вулкан» — наблюдение за наблюдателем, потерявшимся в диком поле, степном крае Херсонской области. Фантастическая история Лукаса, сотрудника ОБСЕ, сконструирована словно для того, чтобы показать миру гений места. О Херсоне и Херсонской области даже в Украине было известно немного, Одесса была и остается центром культурной мифологии юга. Однако и город на Днепре, и окружающие его степи, моря, лиманы, и, конечно, темперамент местных жителей — среда исключительно привлекательная для кинематографиста.

Бондарчук и прежде снимал в своей родной Херсонской области. Его студенческий черно-белый короткий метр «Таксист» передавал суровые нравы тех мест. Документальный полный метр «Украинские шерифы» фиксировал поведение людей, фактически предоставленных самим себе.

«Вулкан» — это мир летнего южного зноя. Мир, в котором плавятся память о прошлом и представление о должном, миражи реальны, а реальность призрачна. Аборигены — часть Дикого поля, их уклад абсурден для чужака. Фильм позиционируется как драмеди, но юмор Бондарчука настолько «английский», что улыбки не вызывает.

По приглашению случайно встреченной девушки Марушки (Кристина Дейлик) Лукас попадает в недостроенный дом ее отца — отчаянно-предприимчивого Вовы (Виктор Жданов), который старается превратить разные утопические идеи в «бизнес». В этом лабиринте Киммерии, современной, пусть и фантастической, нет Минотавра, но есть своя Ариадна — Марушка, которая то ли указывает путь к выходу, то ли заманивает в сети Лукаса-Тесея. Считать ли фильм медитативным или замедленным — вопрос темперамента зрителя, но галлюцинаторность Дикого поля, пространства несоразмерного человеку, Роману Бондарчуку и оператору Вадиму Илькову передать удалось. 

Если с самым сложным — созданием атмосферы — режиссер справился, то детали наводят на мысли о сопротивлении материала. Целое в данном случае не равно частям. Диалоги «о сути жизни» натужны. Саундтрек Антона Байбакова тривиален. Кастинг главного героя спорный: эту роль исполнил непрофессиональный актер, звукорежиссер Сергей Степанский. Увлечение Романа Бондарчука типажами понятно, все же он документалист, но естественность — чертовски трудная поза для обычного человека в предполагаемых обстоятельствах. Общие сцены с Ждановым оказываются бенефисом последнего.

В игровом кино второй фильм — проверка на прочность, так что следующий фильм Романа Бондарчука «Редакция», снятый в прошлом году в Херсоне, — большая интрига. В новом украинском кино он фигура заметная, не только как режиссер, но и как арт-директор Международного кинофестиваля Docudays UA.

Андрей Алферов

Роман Бондарчук в своем игровом полнометражном дебюте исследует магическое пространство, находящееся за пределами привычной ему документальной стихии. «Вулкан», рассказывающий о злоключениях потерявшегося на бескрайних херсонских просторах, между нигде и нигде, водителя миссии ОБСЕ (Сергей Степанский), буквально затягивает зрителя в чарующую вселенную родной автору Херсонщины, показанной здесь как-то отстраненно, взглядом чужака.

В привычной для документалиста физике здесь начинает проглядывать метафизика и даже сюрреализм — чего только стоит кадр с гигантской статуей арбуза в центре, — а выжженная солнцем степь кажется и вовсе фронтиром, в который проваливается зритель. Именно отстраненность дает возможность разглядеть непривычное в привычном и влюбиться, раствориться. Как растворяется в этих диких просторах Лукас, буквально теряя себя и обретая заново. 

«Вулкан», выращенный Романом Бондарчуком из не случившегося документального проекта о жизни отставного директора местного рыбпромхоза, — трагикомическая история поиска. Человек пытается найти опору после краха общества. Молчаливый герой совершает одну за другой попытки выбраться из дикой степи, но раз за разом остается на месте. Он поднимается со дна буквально, лишь примерившись, приняв философию приютившего его предприимчивого вдовца Вовы (Виктор Жданов): приспосабливаешься — живешь.  

Кино, как известно, может быть либо сном, либо документом. В случае с «Вулканом» — и то и другое. Дело не столько в разности используемых здесь фактур, сколько в самом авторском подходе, где реальность словно бы преломляется ощущением полуденного сна.