истории

«Возможен ли в России государственный переворот? Шансы на это есть всегда» Крупнейший исследователь сталинизма Cтивен Коткин дал большое интервью The New Yorker о путинском режиме. Вот его пересказ

Источник: Meduza

Исследователь Стивен Коткин в интервью изданию The New Yorker 11 марта рассказал о том, как в контексте мировой истории выглядит война в Украине. Стивен Коткин — американский историк-русист, один из главных академических интересов которого — сталинизм. Он автор трехтомной биографии Сталина (пока изданы только два тома), а также книг «Предотвращенный Армагеддон. Распад Советского Союза, 1970–2000» и «Негражданское общество». «Медуза» кратко пересказывает его интервью — о том, помогут ли санкции остановить войну, на чем основывается путинский режим и от кого будет зависеть восстановление мира.

Я не стал бы причислять себя к представителям школы политического реализма, — в частности, Джорджу Кеннану и Джону Миршаймеру, — и утверждать, что нападение России на Украину было непредсказуемым или что его спровоцировали действия НАТО. Нет, Россия была воинственной автократией задолго до того, как НАТО появилось, и все происходящее вполне в ключе ее обычной политики. 

Россия — страна с удивительно богатой культурой, но в то же время с сильным комплексом собственной исключительности. При этом ее амбиции почти всегда не совпадали с ее реальными возможностями. 

Путинская деспотия методично уничтожала механизмы сдерживания обратной связи. Верит ли сам Путин в собственную пропаганду? Возможно. По крайней мере он точно верит в то, что украинцы — не настоящая нация, а вышедшая из русских. И в то, что вооруженные силы России настолько хороши, что способны за несколько дней осуществить силовой государственный поворот. 

Кстати, о государственных переворотах. Давайте обратимся к двум историческим примерам. Пражская весна, 1968 год. В Прагу входят советские танки и останавливают строительство там «социализма с человеческим лицом». Первого секретаря ЦК Коммунистической партии Чехословакии Александра Дубчека свергают, и оказывается, что на его место просто некого поставить. Никакого подконтрольного правительства на замену не было.

Еще один пример — марионеточное правительство Бабрака Кармаля, которое Советский Союз установил в Афганистане. Чтобы поддерживать этот режим, в страну были введены войска. И это довольно быстро переросло в полномасштабный военный конфликт, в котором, как мы знаем, СССР увяз на десять лет. 

Украина могла бы быть «успешной» версией Афганистана, но этого не случилось. Оказалось, что Владимир Зеленский вовсе не шут из телевизора, а отважный лидер нации. Но самым большим сюрпризом для Путина стало то, что «декадентский» Запад дал ему такой консолидированный отпор. Когда я говорю «Запад», я не имею в виду географию, я имею в виду прежде всего ценности.

Россия — полицейское государство, но экономикой там при этом управляют гениальные люди, которые обеспечили стране макроэкономическую стабильность. Олигархи никогда не были в России реальной властью: они были целиком подконтрольны Путину, он всегда относился к ним как к дойной корове. 

В России никогда не было общественного договора «экономический рост в обмен на свободу». Ресурсно богатым автократиям не нужен такой договор: они и так выживут без ваших налогов. Они вам ничего не должны, даже экономический рост. И вы не можете ничего у них требовать. 

На чем же тогда держится путинский режим? На искусном сторителлинге. На рассказах о российском величии и мировых заговорах, которым Россия успешно противостоит. Знаете, цензура проявляется не только в сокрытии нежелательной информации, но и в агрессивном продвижении нужной [режиму информации]. 

Мы не знаем, сработают ли санкции. К сожалению, невозможно отключить отдельно счета Путина, их у него просто нет. Его кошелек — это вся Россия. Самые болезненные санкции должны касаться отключения России от западных технологий: Россия в итоге должна превратиться в технологическую пустыню. 

Нельзя сказать, что российская армия увязла в Украине: но скоро ей нужна будет передышка, которую она, скорее всего, не может себе позволить. Следом встает другая проблема, — как обеспечить оккупационный режим в Украине. На это у России, во-первых, не будет сил, а во-вторых, в Украине пока нет ни одного человека, готового выступить в качестве коллаборациониста с Россией. Им придется тяжко. 

Возможен ли в России государственный переворот? Шансы на это есть всегда. Но надо понимать, что Путин намеренно окружил себя не самыми блестящими людьми, — так же, кстати, делал и Сталин. А еще он играет в старую политическую игру — притворяется сумасшедшим, это очень удобный инструмент шантажа. Готов ли он сбросить на Европу ядерную бомбу? Мы уже не можем быть так уверены [что он этого не сделает]. 

Если вспоминать метафору Сунь Цзы, противнику нужно оставлять «золотой мост» — то есть пути отхода. И в роли такого моста тут скорее всего будет выступать дипломатия, — здесь главными акторами станут Финляндия, Израиль, с президентами которых у Путина налажены контакты. С меньшей долей вероятности к этому процессу может подключиться Китай, который сейчас внимательно наблюдает и извлекает опыт из происходящего. 

США и другие страны Запада не остаются в стороне: они помогают Украине оружием, а также оказывают серьезную поддержку в кибервойне, — это еще один фронт. Американская разведка работает все лучше, — в отличие от России, мы учимся на своих ошибках. Основные усилия США и союзников сосредоточены на деэскалации, и риторика в отношении Путина тут предельно максималистская. К сожалению, он резко повышает ставки, чувствуя, что с каждым шагом запада ему остается все меньше терять.