истории

Начальник сказал: если план не сделаем, денег не будет Как выяснила «Медуза», за две недели до взрыва на «Листвяжной» завалило вентиляцию — и там начал скапливаться метан. Но работы никто не остановил

Источник: Meduza

На шахте «Листвяжная» в Кемеровской области 25 ноября произошел взрыв метана. Погиб 51 человек — шахтеры и спасатели; все они задохнулись газом. Как рассказали «Медузе» сотрудники «Листвяжной», незадолго до взрыва на шахте обрушилась порода, из-за чего засыпало вентиляцию; в итоге, по их утверждению, концентрация метана превысила критическую отметку в несколько раз. Руководство, тем не менее, не стало закрывать «Листвяжную», опасаясь не выполнить план по добыче, рассказывают работники шахты.

«У вас и выбросы, и все будет»

Шахта «Листвяжная» в поселке Грамотеино Кемеровской области — крупный работодатель для нескольких окрестных городов; там трудились 1700 человек. После взрыва сотрудники «Листвяжной» не раз жаловались журналистам, что зарабатывать в округе практически негде — а горняки, с которыми поговорила «Медуза», и сейчас хотят вернуться на работу в шахту. При этом ноябрьский взрыв не первый в истории «Листвяжной». В октябре 2004 года здесь погибли 13 шахтеров; тогда причиной взрыва стало нарушение правил проветривания.

Взрыв метана — основная версия случившегося на «Листвяжной» и в этот раз. Из-за него, по предварительным данным следствия, произошло задымление вентиляционного штрека (то есть подземной горной выработки) участка № 4. В результате находившиеся там рабочие задохнулись. 

Шахта «Листвяжная» устроена так: у нее есть основной путевой штрек (спуск в шахту), от которого горизонтально вбок отходят горные выработки — «лавы», то есть места, где и происходит добыча угля. Самая первая, неглубокая лава — 819-я: она уже не работает. Затем 821-я, в ней также прекратили добычу; и затем — самая глубокая, 823-я, на вентиляционном штреке которой, предположительно, и случился взрыв.

Больше всего погибших от взрыва на «Листвяжной» шахтеров работали на участках № 4 и 7. Участок № 4 вел добычу на лаве № 823. А участок № 7 занимался «проходкой» новой лавы — она должна была находиться под 823-й. 

823-я лава открылась совсем недавно, в марте 2021 года. Это самый глубокий участок добычи на шахте — предыдущие две лавы располагались ближе к поверхности земли и особых трудностей с ними не возникало. Но 823-я лава с самого начала была проблемной.  

«Уже тогда [в начале 2021-го] нам говорили проходчики, что там газа будет гораздо больше, чем на 821-й лаве [которую разрабатывали до этого]. Говорили: у вас и выбросы, и все будет, газу ****** [много]», — вспоминает в разговоре с «Медузой» шахтер Юрий Паранин. В день взрыва он должен был работать на «Листвяжной», но за несколько дней до аварии ушел на больничный. Почти все члены его звена погибли.

После того как 823-ю лаву открыли, уровень метана в шахте действительно начал расти, а в последние два месяца он рос особенно сильно, говорит Паранин. «Газ стоял 1–2 [%], — подтверждает его коллега Сергей Авдеев, который в день взрыва также был на больничном. — Но проветривание еще нормальное было — [в вентиляционном штреке] метр от кровли до почвы был, продувало хорошо».

Максимально допустимый уровень метана в шахте — 1%. Если он выше, в шахте автоматически отключается электричество, а горняков должны выводить на поверхность. Однако ранее шахтеры с «Листвяжной» рассказали РБК, что их датчики были внутри проклеены скотчем — чтобы воздух не попадал внутрь и датчики не реагировали на повышенное содержание метана. О том, что «руководство шахты систематически принимало меры к сокрытию фактов чрезмерной загазованности метаном», заявил и президент Владимир Путин на совещании об аварии на «Листвяжной» — ссылаясь на некий документ из Следственного комитета.

Всего, по данным Ростехнадзора, в 2021 году на шахте «Листвяжная» прошло 127 проверок, специалисты нашли 900 нарушений. Девять раз работу шахты приостанавливали.

139 из 900 нарушений обнаружили в апреле 2021-го, когда в шахту пришла плановая проверка Ростехнадзора. По просьбе «Медузы» с результатами апрельской проверки ознакомился директор профильного аналитического агентства «Росинформугля» Анатолий Скрыль. По его словам, данные проверки подтверждают, что в 823-й лаве еще до аварии было «неустойчивое проветривание, что приводило к появлению взрывоопасной концентрации метана, которой не должно было быть». 

«Почву пучило на глазах, но никто ничего не делал»

Вентиляцию в 823-й лаве обеспечивали два штрека, идущие вдоль нее. Свежий воздух попадал в лаву через вентиляционный штрек и выходил через конвейерный — так вентиляцию лавы описали «Медузе» Паранин и Авдеев. 

Но изначально проблемная вентиляция 823-й шахты со временем стала еще хуже. Примерно за месяц до взрыва в лаве начало «сдавливать» вентиляционный штрек, по которому в лаву попадал свежий воздух, говорит шахтер Владимир Чайкин.

Это происходило, потому что порода, потерявшая опору в виде угольного пласта, давила на кровлю. Скрыль объясняет это так: «При отработке лавой угольного пласта за ней идет обрушение кровли и усиливается давление вышележащих пород — особенно в зоне сопряжения лавы с вентиляционными и конвейерными штреками».

Обрушения породы — частое явление в шахтах, поясняет специалист. В таких случаях нужно останавливать добычу угля, чтобы расчистить штрек. Иначе газ скапливается и для взрыва достаточно любой искры, рассказали шахтеры «Медузе». Анатолий Скрыль подтверждает, что в такой ситуации нужно было остановить добычу, восстановить проветривание и не допустить скопления газа. 

«Мы говорили об этом неоднократно, чтобы нам „проходку“ нагнали [направили „проходчиков“, чтобы расчистить вентиляционный штрек] — или хотя бы что-то начали делать. Потому что все больше и больше горные удары срабатывали и почву пучило на глазах, но на это никто ничего не говорил и ничего не делал. Мы говорили, что скоро его [вентиляционный штрек] полностью задавит, на это никто не реагировал вообще никаким образом. Мы просили, чтобы комбайн пригнали проходческий, чтобы струю нам хорошую сделать. Если поток воздуха не будет идти в лаву, загазованность будет сильная», — рассказал «Медузе» Владимир Чайкин.

В 10-х числах ноября вентиляционный штрек окончательно «задавило». Тогда «вспучилась земля» и «легла кровля», вспоминает Авдеев. Шахтер Николай Алимов тоже слышал об этом от коллег, работавших на 823-й лаве. О том, что вентиляционный штрек «полностью задавило», говорит и Чайкин. Воздух едва шел в лаву, копился метан.

«Я когда пришел на вентрубу — это было мое рабочее место, — я сел на свежую струю покушать [в том месте, где в шахту попадал свежий воздух]. У меня было [на датчике] 10,5% газа», — говорит Авдеев. «Мужики говорили, что мы едем как на пороховой бочке — рано или поздно случится инцидент, — добавляет Чайкин. — В какой-то момент было 20–30% [метана]».

Когда концентрация метана становилась критической, шахтеры ставили «проходческую пушку» (вентилятор) и сутки продували лаву, пока метан «выходил» до 2–4%. «А потом ехать [работать] начали опять, потому что уголь-то надо. Сам начальник [участка] сказал: если план не сделаем, прогорим, денег не будет», — вспоминает Чайкин. «Медуза» не смогла получить комментарий у начальника участка Сергея Герасименка: он арестован по обвинению в нарушении требований промышленной безопасности на опасном производстве. Свою вину он не признает.

Штрек пытались расчистить вручную — безуспешно. Трое рабочих копали со стороны лавы, двое — со стороны вентиляционного штрека, а еще один вывозил породу. Чтобы воздух проходил в лаву, в завал вставляли вентиляционные трубы. По оценкам Авдеева, участвовавшего в расчистке завала, его длина составляла около 300 метров.

«Нужно было шахту останавливать, браться, налаживать вентиляцию, а потом уже ехать — а им уголь надо», — говорит Юрий Паранин. 

«Чтобы что-то сделать там глобально с вентиляцией, нужно было остановить добычу, насколько я понимаю. А это большие убытки, каждая аварийная остановка лавы — это беготня всего руководства, чтобы как можно быстрее добычу восстановить», — добавляет Алимов. 

Всего за несколько дней до взрыва на 823-ю лаву снова пришла проверка Ростехнадзора. Но, по версии следствия, два арестованных сейчас инспектора Сергей Винокуров и Вячеслав Семыкин подписали акты, вообще не осматривая вентиляционный штрек.

По словам Авдеева, шахтеры, зная о неработающей вентиляции, хотели сами приостановить работу. «Мы хотели встать, но начальник сказал: вам можно встать, но мне по шее дадут. Тут, сами понимаете, шахтерское братство — надо так надо, поехали», — так это объясняет Авдеев, добавляя, что у всех шахтеров «ипотеки и семьи». 

«Мы все время надеялись, что раз есть дегазационные трубы, значит что-то делают для нас, чтобы вентиляция была, чтобы все было нормально. Что-то делалось, мы надеялись, что будет хорошо», — говорит Паранин. 

«Пацаны с нашего участка в ту ночь гнали комбайн проходческий к месту, где давило», — отмечает Алимов. То же самое рассказывают и Авдеев, и Чайкин: накануне взрыва все-таки готовились к тому, чтобы расчищать штрек комбайном — для этого уже «стелили рештаки [металлические настилы] и цепи, чтобы комбайн прошел». 

По оценкам шахтеров Авдеева и Паранина, на расчистку вентиляционного штрека ушло бы две-три недели — то есть две-три недели простоя лавы. В этом случае «Листвяжная» не выполнила бы план по добыче угля. В сентябре в шахте повысили план с 430 до 550 тысяч тонн в месяц, говорит Авдеев. На момент аварии шахта отставала от этого плана больше чем на 100 тысяч тонн — при суточном плане в 18 тысяч, добавляет он.

«Платили как хотели»

Владеющая «Листвяжной» компания «СДС-Уголь» — один из крупнейших производителей энергетического угля в России. В 2020 году ее выручка составила 5,8 миллиарда рублей; «Листвяжная» обеспечивала 16% всей добычи компании. У предприятия было много долгов: до 2021-го цены на уголь падали десять лет. В 2020-м «СДС-Уголь» даже обращался за господдержкой и просил рефинансировать задолженность перед банками-кредиторами — Минэнерго помогло компании договориться с банками.

Но при нынешних ценах даже с учетом аварии и остановки работы «Листвяжной» у «СДС-Угля» не будет финансовых потерь. Компания даже закончит 2021 год с более высокой чистой прибылью, чем 2020-й. Цены на уголь росли с начала 2021-го, падение цен наблюдалось в конце октября, однако и после этого они остались более высокими, чем в начале года. Российские компании на этом фоне стремились увеличить добычу.

11 лет назад — после аварии на «Распадской», причиной которой неофициальные источники также называли сверхнормативную выработку, — по распоряжению Путина заработок шахтеров сделали на 70% фиксированным и только на 30% зависящим от плана. Так зарплата горняков меньше зависела от выработки и шахтерам не приходилось рисковать жизнью ради денег, говорит Анатолий Скрыль. 

И все же 30% зарплаты для шахтеров «Листвяжной» — значительная сумма. По словам Алимова, минимальная зарплата рабочего лавы или «проходки» на «Листвяжной» — 58 тысяч до налогообложения; с премиями за достижение плана эта цифра могла доходить и до 100 тысяч рублей. Чайкин уточняет, что на шахте в последние годы «платили как хотели» — и несмотря на распоряжение Путина, большую часть зарплаты все-таки составляла премия; тогда как план по выработке постоянно повышали — иногда даже за несколько дней до конца месяца.

«На совещании по „Листвяжной“ президент отчитывал руководителей и владельцев за то, что они допустили нарушение безопасности в угоду коммерческим интересам, — говорит Скрыль, — но интерес работать в безопасных условиях и коммерческий интерес сейчас не совпадают друг с другом в полной мере».

Например, в США, уточняет он, нет шахт такого глубокого залегания, как «Листвяжная»: «В Америке такое регулирование, что работа в опасных условиях значит, что ты не будешь получать прибыль: слишком большие затраты нужно нести — и для страховки, и для выплат в случае аварий или травм. Нет коммерческого интереса работать в опасных условиях».

В России, говорит эксперт, таких строгих требований не существует — ни к страховкам, ни к выплатам пострадавшим, а владельцы шахт не несут ответственности за промышленную безопасность. Ранее совладелец холдинга Михаил Федяев на совещании с президентом уже заявил, что считает причиной произошедшего «человеческий фактор».

На сайте компании «СДС-Уголь» нет никакого заявления о случившемся на «Листвяжной». В пресс-службе компании (как и в пресс-службе сибирского отделения Ростехнадзора) не смогли оперативно ответить на вопросы «Медузы». Директор шахты Сергей Махраков арестован и недоступен для комментариев.