истории

Вместе с коронавирусом приходит Следственный комитет MeduzaCare разбирается, как справляются с COVID-19 в частных и государственных домах престарелых

Источник: Meduza

22 мая 2020 года случилась очередная вспышка коронавируса в закрытом учреждении: 270 человек в Сальском психоневрологическом интернате (Ростовская область) оказались инфицированы. Дома престарелых, психоневрологические интернаты и другие закрытые заведения находятся в высокой зоне риска из-за скученного проживания, нехватки персонала и слабого здоровья своих постояльцев. MeduzaCare разбирается, как справляются с коронавирусом в частных и государственных стационарных учреждениях.

Статья, которую вы читаете, — это часть нашей программы поддержки благотворителей MeduzaCare. В мае 2020 года она посвящена коронавирусу в уязвимых группах. Все материалы можно прочитать на специальном экране.

Как часто дома престарелых сталкиваются с коронавирусом?

По данным ВОЗ, почти половина жертв коронавируса в Европе — жильцы центров долговременного ухода за пожилыми людьми и людьми с инвалидностью. В России же, по официальным данным на 14 мая, случаи заражения подтверждены в 79 государственных организациях социального обслуживания (это психоневрологические интернаты и дома престарелых) в 34 регионах. Общее число заболевших — 1382 человека. Наибольшее число заражений приходится на Санкт-Петербург, Смоленскую, Нижегородскую и Московскую области. Об этом «Медузе» сообщили в пресс-службе министерства труда и социальной защиты. В Санкт-Петербурге, как рассказали «Медузе» в местном Комитете по социальной политике, на 15 мая было подтверждено около 450 случаев заболеваний. С тех пор в Санкт-Петербурге в одном только психоневрологическом интернате № 10 число заболевших коронавирусом выросло до 467 человек. По данным благотворительного фонда «Старость в радость» на 21 мая, коронавирусная инфекция есть уже в 95 учреждениях в 38 регионах России.

Первый случай заражения коронавирусом в доме престарелых случился в Вязьме (Смоленская область). Опыт показал, что если персонал учреждения не действует мгновенно, заражаются все. В Вязьме коронавирус сходу обнаружили у 100 человек (включая персонал), в Ярцевском доме престарелых (это тоже Смоленская область) положительные тесты оказались у 120 человек, в Клинском доме престарелых в Московской области также заразились более 100 человек. 

О том, что в частном доме престарелых «Любовь» в Воронеже коронавирусом заболели почти все постояльцы и сотрудники, сотрудница интерната рассказала местному штабу Навального. По ее словам, это произошло после того, как в учреждение поселили новую постоялицу с температурой, хотя сотрудники выступили против этого решения. Представитель дома престарелых «Любовь» в разговоре с «Медузой» отрицал заражение коронавирусом и сказал, что люди заболели пневмонией. На остальные вопросы отвечать отказался и бросил трубку.

18 апреля стало известно, что в доме престарелых «Теплый дом» в городе Черняховске Калининградской области коронавирусом заболел постоялец, который ранее покидал учреждение. После этого были госпитализированы еще 23 человека с симптомами болезни. О точном количестве других случаев коронавируса директор учреждения Марина Вахидова не рассказывает: «Я не уверена, могу ли я распространять эту информацию. Карантин продолжается по сегодняшний день. Когда у всех остальных постояльцев будут отрицательные результаты, тогда его прекратят».

Министерство социального развития Московской области отказало «Медузе» в интервью с директором Клинского дома престарелых, в Вязьме никто не отвечал, а в Ярцевском доме-интернате сообщили, что сейчас все очень заняты в связи со сложившейся ситуацией, но фонд «Старость в радость» им помогает.

Как вирус проникает в учреждения?

Сейчас, как сообщили «Медузе» в министерстве труда и социальной защиты, на карантин закрылись все социальные стационарные учреждения. Но даже если интернат ушел на карантин, это ничего не гарантирует — вирус все еще может проникнуть внутрь. Как правило, это происходит двумя путями. Первый — через персонал, даже если сотрудники стараются соблюдать все меры предосторожности. Респираторы и перчатки взять негде, самодельные маски защищают недостаточно, а на работу кроме общественного транспорта ни на чем не доберешься, объясняет президент благотворительного фонда «Старость в радость» Елизавета Олескина. По данным Минтруда на 14 мая, 30% учреждений не перешли на вахтовый режим работы: то есть сотрудники, как и раньше, каждый день возвращаются домой. Олескина отмечает, что сотрудники не всегда соглашаются на 14-дневную вахту, а те, кто готов работать в таком режиме, все еще могут принести вирус. «Люди заступают на [вахту] из города, где уже могли подхватить вирус в автобусе или магазине. И через 14 дней сменяются — и снова все зависит от того, не пробрался ли вирус ко второй смене», — объясняет Олескина.

Второй путь заражения — через постояльцев учреждений, которые побывали в больнице и заразились там. Так было в петербургском психоневрологическом интернате № 10 и некоторых других учреждениях, сообщили «Медузе» в комитете по социальной политике Санкт-Петербурга, а также в частных домах престарелых Senior Group. Такая же ситуация складывается, к примеру, в детских домах. «Только я знаю 10 случаев в разных учреждениях с коронавирусом, которые связаны с тем, что ребенок был на лечении в больнице. У нас в стране, как и во всем мире, медучреждения стали основным источником заражения. Потому что это те места, куда приходят люди с симптоматикой, они заражают медперсонал, а он уже других пациентов», — объясняет глава фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Елена Альшанская.

«У нас в списке „ковидных“ полный перечень: и наши обхаживаемые много лет „домики“ с несколькими десятками уютно живущих там бабушек, и „пилотные“ дома престарелых, и ПНИ с достаточным количеством персонала и со всеми правильными современными технологиями работы, и большие интернаты с недостатком персонала, где и в мирное время было тяжело, а сейчас уж точно надо просто бежать и спасать людей, — говорит Олескина. — Меня часто спрашивают СМИ: „Из-за каких нарушений вирус проникает в интернаты?“ Под таким углом не только журналисты смотрят. Как минимум в два учреждения вместе с вирусом пришел следственный комитет».

Директор одного из российских домов престарелых на условиях анонимности рассказал «Медузе», что почти во все закрытые учреждения проникла коронавирусная инфекция (об этом же сообщает «Коммерсант»). «Но что меня беспокоит — это секретная информация. Общество должно знать, где это происходит. И это не вина руководителей, что у них есть ковид, — говорит источник. — На неофициальном уровне мы знаем, что не осталось ни одного учреждения без вируса. Сейчас люди получают помощь в неприспособленных зданиях, в которых не хватает персонала. Всех просто запирают и смотрят, что выйдет. Я не осуждаю руководителей, они подневольные. Тут людей можно спасти — надо об этом говорить. Если пожилые заболели коронавирусом, это не смертный приговор вообще». Эксперты института социальной политики НИУ ВШЭ отмечают, что из-за рисков уголовного преследования в России наблюдается тотальное скрытие фактов заражения в стационарных учреждениях.

Что надо делать?

Обмен опытом в борьбе с коронавирусом между стационарными учреждениями, фондами и даже странами помогает сократить риски распространения вируса. После общения с израильскими врачами в частных домах престарелых группы Senior Group стали постоянно осматривать стопы постояльцев, чтобы избежать трофических язв, рассказывает генеральный директор Senior Group Алексей Сиднев.

Senior Group перешли на режим изоляции в начале марта — еще до официальных разъяснений. Персонал, который имеет такую возможность, стал жить прямо в учреждениях. Остальных обеспечили возможностью передвигаться не на общественном транспорте. Ко всем, кто приходит на работу из дома, стали относится как к потенциальным носителям коронавируса. Сотрудникам проводят тесты раз в неделю. Если температура достигает 36,8 — отправляют домой. Также заранее оборудовали приемно-карантинное отделение, куда стали помещать тех, кто приезжает в учреждения извне: это или новые клиенты, или те, кого выписали из больницы. 

Senior Group 6 лет сотрудничает со специалисткой по менеджменту систем здравоохранения из Израиля — Клаудией Консон. Она консультировала их при строительстве самих пансионов, а также в сложных случаях, как сейчас с пандемией. Она рекомендовала сделать в каждой комнате отдельную вентиляцию, чтобы воздух попадал на улицу, а не в другие помещения, и коридор пошире, чтобы при необходимости поставить туда кровати. Также по совету Консон Senior Group нашли по запасной рабочей команде в каждый дом, а часть офисных сотрудников прошли обучение о том, как быть помощником по уходу, чтобы при необходимости «выйти в поле». В дома закупили антибиотики, кислородные концентраторы, рации, телефоны, которые работают без электричества. «Мы готовились к апокалипсису. Все это звучало странно, но в итоге оказалось правильно. Было совещание в департаменте соцзащиты с негосударственными поставщиками, где нас спрашивали, что делать. И когда я выступил и рассказал про наши меры, один из поставщиков сказал, что мне больше нельзя давать слова, что все это не нужно, что мы просто время теряем. Но время показало», — вспоминает генеральный директор Senior Group Алексей Сиднев. 

Но, несмотря на все возможные меры предосторожности, коронавирус все-таки проник в дом престарелых в Малаховке (Московская область). 12 апреля инфекцию обнаружили у 91-летней постоялицы, которая вернулась из больницы. После этого в Малаховке провели эпидемиологическое расследование, закрыли на карантин два других потенциально зараженных отделения. Всех, кто работал в этих отделениях, протестировали — четыре работника оказались заражены.

Сиднев считает своей ошибкой, что они изначально не отнеслись к этой резидентке как к носителю вируса. «Сейчас мы понимаем, что к вновь прибывшим сразу нужно относится так, будто они инфицированы. И второе — дисциплина сотрудников. В начале было очень тяжело объяснять, что нужно неукоснительно выполнять все инструкции», — объясняет Сиднев. С тех пор в Senior Group еще раз обнаружили коронавирус, но благодаря быстрым действиям сотрудников массовую вспышку удалось предотвратить.

Что происходит на самом деле?

После обнаружения инфекции дом престарелых в Вязьме разделили на две зоны. Постояльцев, которым предварительно диагностировали коронавирус, изолировали, чтобы они не контактировали с теми, чей тест был отрицательным. По словам Елизаветы Олескиной, во всем мире используются примерно одни и те же протоколы в случае обнаружения коронавирусной инфекции в закрытых учреждениях: средства индивидуальной защиты, разделение на чистые и грязные зоны, санпропускники, полная дезинфекция, максимальное сокращение контактов между людьми. 

Однако реализовать это не так просто, потому что в экстренной ситуации в государственных домах престарелых и ПНИ не хватает персонала — сотрудники заболевают первыми. Из-за этого состояние пожилых людей и людей с инвалидностью резко ухудшается. Они начинают умирать не от самого вируса, а от обострения хронических болезней, пролежней, обезвоживания. «Есть люди, которые и без всякой эпидемии нуждаются в постоянном уходе, сопровождении. Им равно страшно как заболеть ковидом, так и лишиться помощи из-за того, что борьба с вирусом оттянула на себя все ресурсы. Поэтому облегченно вздохнуть и сказать, что превентивная изоляция обезопасит людей, нельзя», — объясняет Олескина.

Она также отмечает, что в случае не тяжелого течения болезни, пожилому человеку и человеку с любой инвалидностью лучше не ехать в больницу, так как это большой стресс. Например, у людей с деменцией и с психическими расстройствами при плохом самочувствии усиливаются тревожность и агрессия, а полноценного ухода для них в больницах нет. «Какая больница готова к одновременной госпитализации 20, 50, 100 пожилых людей из ближайшего интерната или молодых ребят из ПНИ? Поэтому нужно, чтобы в интернатах оперативно появлялись дополнительные врачи, лекарства — все необходимое», — объясняет Олескина.

На основе опыта работы в интернате в Вязьме фонд составил рекомендации для сотрудников стационаров, где выявлено заражение, — минтруд разослал их во все регионы. А также подготовил предложения по привлечению военных и МЧС к защите жителей интернатов, чтобы те не только ставили палатки-санпропускники, но и организовывали разделение на чистую и грязную зону, проводили дезинфекцию. Тогда у основного персонала будет больше времени на уход за пожилыми людьми и людьми с инвалидностью. 

Кроме этого, «Старость в радость» регулярно привозят в интернаты лекарства, средства индивидуальной защиты (их порой не хватает даже в самых образцовых частных домах престарелых), средства по уходу, кислородные концентраторы и бактерицидные лампы. Ищет помощников по уходу в больницы и интернаты. Но помочь всем учреждениям без участия федерального центра невозможно. У фондов и таких учреждений, по словам Олескиной, появилась надежда, что вместе с поручением Президента о доплатах соцработникам, скоро в регионы придет и дополнительное федеральное финансирование. Дотационные регионы не справятся без поддержки точно, говорит Елизавета Олескина.

Что мы узнали узнали о закрытых учреждениях из-за пандемии?

Пандемия показала несостоятельность огромных интернатов: чем больше учреждение — тем больше риск заражения. Последние годы в России медленно идет реформа закрытых учреждений. Вместо казарм и коридорных систем постепенно переходят к условиям жизни, приближенным к семейным, по квартирному типу. Те, кто уже успел перепрофилироваться, во время пандемии оказались в более выгодном положении.

«Все минусы сейчас обнажаются и становится ясно, какую угрозу создают большие интернаты, похожие на комбинаты. Пока они есть у нас, невозможно защититься. Они должны исчезнуть, — говорит Елена Альшанская из фонда „Волонтеры детям-сиротам“. — Во всем мире это оказалось реально, но постепенно. В США еще в 1980 годы были детские дома на 1800 человек».

Елизавета Олескина, считает, что в России многие идеи берутся уже «зрелые» и предлагаются в готовом виде, поэтому общество не успевает подумать и привыкнуть к ним, дозреть. «Может быть, такое испытание, как эта эпидемия, немного ускорит процесс дозревания, — считает она. — Сейчас же самое важное, сконцентрироваться на том, чтобы было кому выходить из карантина. Чтобы не выяснилось, что мы так увлеклись карантином, что гипертония, диабет, Альцгеймер и прочие хронические истории выкосили всех, кого мы так упрямо защищали от вируса».