истории

«Жертве не обязательно ждать нападения на себя, чтобы ответить» Генпрокуратура неожиданно потребовала закрыть дело сестер Хачатурян. Адвокат одной из сестер объяснил «Медузе», что происходит

Источник: Meduza

30 января стало известно, что Генпрокуратура настаивает на переквалификации дела сестер Хачатурян — с убийства на необходимую оборону. Если это произойдет, уголовное преследование девушек будет прекращено. Сейчас дело сестер находится на доследовании в Следственном комитете. «Медуза» попросила объяснить изменения в деле Алексея Липцера, адвоката одной из сестер Крестины Хачатурян.

— Когда вы узнали о позиции Генпрокуратуры по этому делу?

— Мы узнали о ней на этой неделе в Следственном комитете, когда пришли для проведения следственных действий. Нам дали на ознакомление постановление заместителя генпрокурора [Виктора] Гриня об отказе в утверждении обвинительного заключения и возврате дела на дополнительное расследование, а также жалобу следователя на это постановление и отказ генпрокурора [Юрия] Чайки в ее удовлетворении. Дополнительно Чайка указал на необходимость проведения дополнительных следственных действий — в частности, дополнительной психолого-психиатрической экспертизы девушек.

— Что было сказано в постановлении прокуратуры?

— Заместитель генпрокурора Гринь в своем постановлении отметил, что следствием была дана неправильная квалификация действий девушек по ч. 2 статьи 105 УК РФ, а также усмотрел в их действиях необходимую оборону — и указал на то, что их действия следует расценивать как совершенные в пределах необходимой обороны.

— Чем прокуратура мотивировала такое решение?

— Они ссылались на психолого-психиатрические экспертизы девушек, на экспертизу отца, проведенную посмертно, на показания девушек о насилии [со стороны отца]. В общем, на все материалы дела, а также на постановление Пленума Верховного суда, которое говорит о том, что необходимая оборона может иметь длящийся характер и если жертва ощущает опасность своей жизни и здоровью, то ей не обязательно ждать нападения на себя в определенный момент времени, чтобы ответить.

— Что сейчас СК может сделать с такой позицией прокуратуры?

— Они могут пытаться направить дело в прокуратуру для утверждения обвинительного заключения по ч. 2 статьи 105 повторно, но если Генпрокуратура не согласна с этим — а она не согласна, — то она будет возвращать дело с указанием, что нужно переквалифицировать или прекратить уголовное преследование. У СК сейчас сложная ситуация, потому что без поддержки прокуратуры они не могут направить дело в суд.

— Речь идет именно о необходимой обороне, а не о превышении самообороны, как писали некоторые СМИ?

— Да. По-хорошему, СК, чтобы исполнить постановление, должен прекращать уголовное преследование.

— В какие сроки СК должен выработать новую позицию?

— При возврате дела следствие продлилось на один месяц — до февраля 2020 года. Но со слов следователя мы поняли, что они уже направили документы на продление срока следствия — ориентировочно на четыре месяца, но это не подтверждено. Думаю, что сейчас мы будем ждать проведения экспертизы, получения ее результатов, а потом будем ставить перед ними вопрос о том, чтобы они исполняли постановление в части прекращения уголовного преследования.

— Чисто теоретически прокуратура еще может изменить позицию и поддержать СК? Например, если они в ходе доследования обнаружат новые обстоятельства.

— Теоретически это возможно — если выяснят какие-то новые ключевые обстоятельства дела. Но в данном случае мне не видится перспектив этого, потому что дело полтора года находится на этапе следствия и все, что можно было, уже выяснили. По мнению защиты, дело можно было прекращать еще год назад.

— Как думаете, почему СК сам этого не сделал, а теперь прокуратура вдруг выступила с такой принципиальной позицией?

— Сложно сказать. Для этого надо быть вхожим в какие-то властные структуры, чтобы знать всю подноготную. Но насколько я понимаю, позиция, что дело квалифицировано по ч. 2 статьи 105, — это в том числе позиция высшего руководства СК. Потому что жалоба следователя на постановление заместителя генпрокурора была поддержана председателем СК [Александром] Бастрыкиным. Ну а прокуратура имеет право не согласиться с этим. Что послужило причиной принятия такого решения — сложно сказать.

— В жалобе следователя отказал еще Чайка, верно?

— Да, постановление [замгенпрокурора Гриня] было 12 декабря. А 27 декабря — постановление Чайки.

— Не думаете, что со сменой генпрокурора позиция изменится? Все-таки на пост пришел человек из СК.

— У нас есть опасения на этот счет. Не знаю, как человек, который занимал должность заместителя председателя СК, будет реагировать на ситуацию уже с точки зрения генпрокурора.

— Почему постановление появилось именно в декабре?

— Потому что 2 декабря следствие направило дело в прокуратуру. И у них было 10 суток на принятие решения. 12 декабря они и вынесли постановление о возврате.

— Какие-то события в стране, которые случились в конце 2019 года, могли повлиять на это решение?

— Сложно сказать. Конечно, можно предполагать, что это пытались как-то подстроить по времени. Но потерпевшая сторона затягивала время на ознакомление с материалами дела. Если бы она не затянула, дело бы еще в октябре отправили в Генпрокуратуру. Поэтому думаю, что вряд ли здесь замешаны какие-то внешние обстоятельства. Просто так сложилось.

— Как девушки отреагировали на такое решение прокуратуры?

— Как и мы — с осторожным оптимизмом. Мы рады, что Генпрокуратура поддержала нас, но все-таки это еще не прекращение уголовного преследования. Мы ждем попыток СК как-то выйти из этой ситуации. Все-таки не просто так они полтора года расследовали дело по этой статье.

— Не знаю, насколько вы можете об этом говорить, но как вообще сейчас устроена жизнь девушек?

— Как и последний год — живут в разных квартирах. Друг с другом не общаются из-за решения суда о запрете определенных действий. Могут общаться только с людьми, которые не являются участниками процесса. Также есть запрет на использование интернета и общение со СМИ. В целом девушки ждут, чем все это закончится.

— Дело уже идет продолжительное время. Кто-то помогает им материально?

— Да, помогают родственники и сочувствующие им люди.

— Помимо митингов в поддержку сестер, проходили и малочисленные акции против них. Кажется, были даже угрозы в их адрес. Какова ситуация сейчас?

— Спокойная. Давно уже не слышал об акциях против сестер. Насколько мне известно, такие акции были спланированы потерпевшей стороной — то есть родственниками погибшего — в ответ на акции в поддержку девушек. Но это было разово. Никаких угроз тоже не поступает.

— А митинги в поддержку сестер могли повлиять на позицию прокуратуры?

— Думаю, это могло сыграть определенную роль, но не в принятии решения, а в более внимательном и тщательном отношении к проверке его обстоятельств. В Генпрокуратуре все опытные люди, и, естественно, они не будут просто так вставать на сторону людей, которые на улице чего-то просят. Но, вероятно, это повлияло косвенно. Мы зачастую сталкиваемся с ситуацией, когда адвокатов никто не слушает, а здесь к нашей позиции отнеслись очень внимательно.

— Такая позиция прокуратуры может стать прецедентом для других дел о домашнем насилии и самообороне?

— Думаю, что может стать прецедентом в том плане, что к таким делам будут внимательнее относиться и смотреть на них с точки зрения применения статьи о необходимой обороне. Может быть, тут практика сдвинется. Но каждое дело индивидуально, и подход к каждому делу должен зависеть от его обстоятельств.

— Еще одна параллельная история — обсуждение закона о домашнем насилии. Это могло как-то повлиять на позицию прокуратуры?

— Опять же только с точки зрения большего внимания к делу. Это все-таки параллельные вещи, так как Генпрокуратура смотрит на то, что есть в деле: какие доказательства и так далее. Не может быть такого, что сестер Хачатурян нужно оправдать, так как у нас рассматривается закон о домашнем насилии.

— Вам не кажется, что позиция прокуратуры — это политическое решение?

— Хочется верить, что в Генпрокуратуре разобрались в деле. Хочется верить, что там работают грамотные люди и они видят, что там нет 105-й статьи. Не хотелось бы думать, что это политическое решение. Да и для кого выгодно такое решение по этому делу? Я не вижу таких людей.

— Если отбросить все внешние обстоятельства и смотреть на дело только с юридической точки зрения, то сейчас самым вероятным исходом является его прекращение?

— Да, так как следствие не может передать дело в суд для рассмотрения по существу без поддержки прокуратуры. У них два варианта: пытаться переубедить прокуратуру — но непонятно, как они будут это делать, — или прислушаться и прекратить уголовное преследование.