истории

«Портрет девушки в огне» — сенсация Каннского кинофестиваля о любви и живописи в мире без мужчин

Источник: Meduza

В российский прокат выходит фильм француженки Селин Сьямма «Портрет девушки в огне». Молодая художница приезжает в дом, где готовятся к свадьбе, — ей необходимо написать портрет будущей невесты, чтобы отправить его жениху как визитку. У девушек завязывается роман. Кинокритик «Медузы» Антон Долин рассказывает, почему этот фильм стал сенсацией Каннского кинофестиваля и как в нем сочетаются феминизм и любовь к искусству.

Сенсация Каннского фестиваля — «Портрет девушки в огне», драма, которой прочили главный приз (ей досталась награда за лучший сценарий, что тоже немало), отвечавшая в конкурсе сразу и за Францию, и за феминизм. Это важнейшая на сегодняшний день картина 40-летней Селин Сьямма, самобытного и глубокого автора — впрочем, тут будет уместнее непривычное слово «авторка». Начиная с первой картины, она совмещает активную общественную позицию с художественным поиском, и если по первому пункту Сьямма находится на острие современности, то по второму не становится в ряд ни с кем, оставаясь фигурой во многом уникальной. 

Это подтверждает и «Портрет девушки в огне». Формально — строгая, почти консервативная костюмная драма из жизни провинциальной Франции (почти все действие разворачивается на фоне суровых приморских пейзажей Бретани) конца XVIII столетия, построенная на мастерских литературных диалогах, лишенная закадровой музыки и снятая с минимумом искусственного освещения — часто при одних свечах или свете костра. По сути это откровенная и современная история любви двух молодых женщин, пытающихся отстоять в патриархальном обществе свои права буквально на все: курить и выпивать, заниматься творчеством и иметь свое дело, заниматься сексом или сделать аборт, уйти в монастырь или покончить с собой. 

По сюжету одна из главных героинь, молодая художница Марианна (Ноэми Мерлан), приезжает на отдаленный бретонский остров, чтобы выполнить неординарный заказ — написать для вдовствующей аристократки портрет ее дочери, которую та собирается в ближайшем времени выдать за знатного миланца: тот требует «визитку». Проблема в том, что девушка не желает ни замуж, ни позировать, но выбора нет. Мать увезла ее из монастыря, чтобы отдать на заклание семейной жизни вместо ее старшей сестры, бросившейся со скалы незадолго до предполагаемой свадьбы. Знакомясь со своей будущей моделью, непокорной и независимой Элоизой (Адель Энель), Марианна влюбляется в нее. Ее чувства взаимны, но безнадежны. У них есть всего несколько дней до того момента, когда портрет будет закончен. А дальше картина уедет в Милан, будто увозя частичку души Элоизы (есть в этой истории, начисто лишенной мистики, что-то от «Портрета Дориана Грея»), а Марианна будет вынуждена расстаться с ней навсегда.  

«Портрет девушки в огне» соединяет три сферы, которые в России принято разделять, а их совмещение считать чуть ли не опасным и уж точно безвкусным: политическое, интимное и художественное. Марианна и Элоиза всего лишь хотят быть вместе, но неосуществимый — они обе слишком хорошо это понимают — план даже не обсуждается всерьез: невозможно бросить подобный вызов окружающему миру. Любовь становится топливом для творчества; первый портрет Элоизы, созданный втайне от нее и по памяти, оказывается неудачным, добиться сходства возможно лишь при физическом и эмоциональном сближении. Очевидно, для Сьямма это личная история: Адель Энель — ее сожительница и одновременно муза, сценарий писался специально для нее. При этом обе они последовательные феминистки, участвующие в передовых общественных движениях и сражающиеся за равноправие женщин и мужчин в искусстве и политике.

Однако «Портрет девушки в огне» — что угодно, но точно не манифест. Скорее сновидение. На придуманном острове Сьямма вовсе нет места мужчинам, и это странным образом позволяет увести разговор от надоевшего вопроса «кто виноват?». Вспоминаются феллиниевский «Город женщин» и абдрашитовский «Парад планет». Драма любви и расставания разворачивается между двумя девушками, которые без труда примеряют на себя Овидиев миф об Орфее и Эвридике (так когда-то Франческа и Паоло у Данте читали «о Ланчелоте сладостный рассказ»). Отдельные микросюжеты отданы одинокой матери (Валерия Голино), мечтающей за счет замужества дочери наконец-то вернуться в свет, и робкой служанке (Луана Байрами), втайне от госпожи избавляющейся от нежеланной беременности. Сцену аборта — за редкими исключениями, табуированную в кино и уж точно запретную для изобразительного искусства — Сьямма и Марианна превращают в сюжет для живописи. Прекрасное и жестокое сходятся в этом фильме без швов, лишь дополняя друг друга. 

Фиксируясь не то что на проблеме, но на ситуации женского взгляда, который может и должен быть иным, чем мужской (здесь уместно восхититься многогранностью таланта операторки Клер Матон, снимавшей еще и замечательную «Атлантику» Мати Диоп), и, шире, на взгляде художника на модель, а поэта Орфея — на вдохновляющую его Эвридику, постановщица освобождается и от невысказанного общественного запроса на клубничку. И даже над ним потешается, вполне в духе скабрезностей французского XVIII века, подставляя на место интимного органа зеркальце или будто бы подменяя его небритой женской подмышкой. 

Невольно вспоминается, как всего шесть лет назад в Каннах состоялся триумф «Жизни Адель», страстного лесбийского киноромана Абделатифа Кешиша, после награждения которого обе актрисы бросали в адрес режиссера различные обвинения — по нашим дням, довольно опасные для репутации. В 2019-м новейшая картина Кешиша «Мектуб, моя любовь: часть II» была жестоко освистана и буквально уничтожена прессой — и именно за откровенную эротическую сцену, которую сочли недопустимой эксплуатацией женского тела. «Портрет девушки в огне» на этом фоне кажется новейшим стандартом визуальной деликатности и целомудрия, что утешит одних зрителей и гарантированно разозлит других, способных мириться с ЛГБТ-тематикой только на определенных условиях: нарушаете «нормы» — так хотя бы пощекочите наши нервы, удивите нас, возбудите. Сьямма в эти игры играть отказывается. 

В частности, поэтому «Портрет девушки в огне» не только прекрасная костюмная драма о безнадежной любви, но и концептуальное высказывание, в которое укладываются осознанные неточности и анахронизмы, размывающие рамки эпохи и позволяющие протянуть руку нашему времени. Например, тревожащие героинь «Времена года» Вивальди вряд ли в те времена могли исполнять в оперном театре, а живопись Марианны больше напоминает вторую половину XIX столетия, чуть подкрашенный романтизмом реализм, чем стандарты Галантного века. Впрочем, Сьямма настаивает, что в XVIII веке дамы действительно носили платья с карманами, которых их лишил ханжеский XIX век с его буржуазной моралью и негласным запретом на женские секреты. 

Наконец, утверждая самим фактом этого фильма право женщины творить, Сьямма отдает должное бесчисленным художницам прошлых столетий, чьи картины и сами имена незаслуженно преданы забвению. Многих ли знаете вы? Большинству известна одна лишь Артемизия Джентилески, о которой всерьез вспомнили совсем недавно, в середине прошлого века. Кажется, сегодня в старой живописи грядет новый ренессанс — женский. По странному совпадению практически одновременно с выходом «Портрета девушки в огне» в России в одном из ведущих музеев мира, мадридском Прадо, откроется масштабная выставка Софонисбы Ангвиссолы и Лавинии Фонтаны, живших и творивших за полтораста лет до вымышленной Марианны.