истории

Турция вторглась в Сирию, но ничего не добилась. Объясняем, почему проиграл Эрдоган — а выиграли Путин и Асад Спойлер: туркам стоило хотя бы прочитать доклад Пентагона о тактике «гибридных войн»

Источник: Meduza

Турецкое наступление против курдских отрядов на севере Сирии зашло в тупик. Начиная операцию 9 октября, турецкий президент Реджеп Эрдоган, казалось, сделал все по современным правилам ведения «гибридных войн»: двинул впереди своих войск сирийских «прокси» — подконтрольные отряды исламистской оппозиции — и договорился с союзником курдов, президентом США Дональдом Трампом о том, что тот отведет из региона войска и не будет сопротивляться вторжению. Однако через несколько дней стало понятно: Эрдоган проиграл. Вместо США за курдов вступились армия Сирии и Россия. США и другие страны Запада требуют немедленно прекратить вторжение и вводят санкции против Турции. Курдские отряды не разгромлены и (пока) не распущены сирийскими властями — иными словами, ни одна из целей турецкой операции не выполнена. «Медуза» объясняет, что именно Эрдоган сделал не так с точки зрения теории и практики «гибридных войн».

Ошибка № 1. Турция не учла реальные интересы США и России

В современных «гибридных войнах» не может быть постоянных союзников.

Осенью 2015 года Россия и Турция стали врагами. Тогда сирийская армия при поддержке российской авиации наступала в горах Латакии у турецкой границы, а ее противниками были протурецкие боевики, на снаряжение и обучение которых Анкара потратила немало ресурсов. 24 ноября 2015-го турецкий истребитель сбил российский бомбардировщик. Москва в ответ ввела санкции и потребовала официальных извинений. Болезненные санкции совпали с тяжелым кризисом в турецкой экономике. 

В итоге в июне 2016 года Эрдоган принес извинения Путину, Россия сняла санкции, и страны вернулись к дружеским отношениям — чтобы совместно решать судьбы Сирии и всего региона. Чтобы избежать противоречий, государства торговались: Турция иногда соглашалась временно отводить подконтрольные ей отряды сирийской оппозиции из районов, в которых Дамаск и Москва планировали очередное наступление; взамен Турции позволялось проводить операции в Сирии. Так турецкие войска совместно с сирийскими исламистами в 2016–2017 годах выбили боевиков «Исламского государства» из приграничных районов, а потом захватили курдский кантон Африн.

И все же реально их позиции не изменились. Россия требовала восстановления власти Дамаска над всей территорией Сирии, а Турция продолжала считать Башара Асада нелегитимным правителем и настаивала на своем праве вмешиваться в сирийские дела. 

Отношения с Западом Эрдоган в последние годы пытался наладить с помощью диалога лично с Дональдом Трампом. Он долго добивался, чтобы Трамп прекратил союзнические отношения с курдами. До зимы 2019 года это было невозможно: США совместно с курдами вели борьбу с основными силами «Исламского государства» в долине реки Евфрат. В феврале последний очаг сопротивления ИГ был подавлен, в плен к американцам и курдам попали сотни боевиков. С этого момента целью американцев в Сирии оставалось лишь противодействие Асаду, России и Ирану, которые хотели получить контроль над востоком Сирии. Эту цель разделяли советники Трампа и военные, но не сам президент США: он хотел «вернуть солдат домой» и вывести Америку из «чужих войн».

Американские дипломаты и военные предлагали Эрдогану компромисс: совместные патрули на сирийско-турецкой границе против возможных атак боевиков «Курдской рабочей партии». Однако идея провалилась. Эрдоган был недоволен, что США используют в качестве своих «прокси» курдов, которые в своих городах и селах вывешивают портреты лидера «Курдской рабочей партии» Абдуллы Оджалана. Турецкий президент настаивал на полной ликвидации курдских отрядов.

В октябре 2019 года Трамп, наконец, согласился с Эрдоганом и обещал вывести войска. Однако это решение возмутило большинство политиков и общественность на Западе, в том числе и ближайших советников Трампа. Они отказались считать сирийских курдов террористами. 15 октября во время телефонного разговора с лидером сирийских курдов Мазлумом Абди Трамп сказал, что «сейчас вокруг меня стоят люди, которые любят вас [курдов] больше, чем свою родину».

В итоге Турция проиграла на дипломатическом и медийном фронтах «гибридной войны» и оказалась в изоляции. Более того, она сыграла на руку сопернику: вывод американских войск оказался подарком для Асада и Путина, которым эти войска мешали «восстановить суверенитет Сирии». Дамаск и Москва могут, не приложив больших усилий, получить еще примерно треть территории страны, то есть почти всю Сирию целиком.

Ошибка № 2. Турция не смогла доказать миру, что имеет право на операции в Сирии

Анкара, отстаивая свое право на вторжение, ссылалась на Аданский договор 1998 года. Согласно этому договору между Турцией и Сирией, Дамаск обязался бороться с курдскими террористами на своей территории. Если Сирия этого не делала, Турция получала право самостоятельно атаковать боевиков по другую сторону границы.

До последнего времени Москва уверяла, что этот договор — основа отношений между Сирией и Турцией. Однако теперь этот договор может оказаться совершенно бесполезным для Анкары. Подробности договоренностей между Дамаском, Москвой и курдами точно неизвестны, однако, по слухам, курды сохранят автономию, но их военные формирования потеряют самостоятельность и войдут в созданный Россией 5-й ударный корпус сирийской армии. Это значит, что Турция потеряет формальный повод для вторжения, но не решит «курдский вопрос» принципиально. 

Для Запада Аданский договор — не аргумент. В Америке и Европе склоняются к тому, что курды — верные союзники Запада в борьбе с «Исламским государством» и борцы за демократию. В объяснение Эрдогана, будто турецкие войска борются не только с курдами, но и с «Исламским государством», никто не верит. Мало того, США прямо обвиняют Турцию в том, что она поддерживала боевиков ИГ во время их нападения на курдов. 

Таким образом, Турция не смогла хоть как-то обосновать миру свои действия в Сирии. 

Ошибка № 3. Турция выбрала в союзники «прокси», которые испортили ее репутацию

Многие из сирийских исламистов, выступающие на стороне Турции, еще несколько лет назад пользовались поддержкой США в борьбе с режимом Асада. Они были среди получателей американского оружия, в том числе противотанковых ракет TOW-2, которыми не раз останавливали наступления сирийской армии. Теперь американские чиновники называют их «бандитами и пиратами, которых нужно стереть с лица земли». Другие исламисты считают их предателями, которые отказались от борьбы с Асадом, соблазнившись турецкими деньгами.

Собственная армия сирийских исламистов была создана Анкарой для захвата приграничной с Турцией территории «Исламского государства». Это случилось в тот момент, когда ту же территорию атаковали курдские отряды при поддержке американцев. В окрестностях города Аль-Баб в сентябре 2016 года случилась уникальная в мировой истории «трехсторонняя» битва: курдские отряды, турецкая армия и ее «прокси», а также боевики ИГ несколько недель истребляли друг друга. Тогда погибли около двух с половиной тысяч человек, включая не менее 400 мирных жителей.

Турция заняла Аль-Баб, а затем использовала своих «прокси» против курдского кантона Африн в 2018 году. Когда кантон был захвачен, протурецких исламистов стали обвинять в геноциде курдов, насилии, мародерстве и этнических чистках. В домах многих курдов, покинувших Африн, теперь живут арабы — беженцы из других районов Сирии и родственники бойцов «протурецкой оппозиции». Сторонники курдов на Западе считают, что такая же судьба ждет и другие курдские кантоны в случае, если они будут захвачены протурецкими исламистами. Подтверждение этого пришло уже во время нынешней турецкой операции: исламисты 12 октября захватили несколько машин с курдскими чиновниками и немедленно расстреляли их, причем казнь снимали на видео.

С репутационными потерями от действий «прокси» сталкивались многие современные участники «гибридных войн»: от России в Донбассе до США в Сирии, — курдов обвиняли не только в пособничестве терроризму, но и в убийствах мирного населения в городах долины Евфрата и родственников боевиков ИГ.

Однако протурецкие исламисты отличаются тем, что они даже не пытаются обосновать свое участие в операциях Анкары каким-то идеологическим прикрытием: они не борются за свою землю, не защищают «соотечественников» в мятежных регионах, не воюют (с 2016 года) с «Исламским государством». На Западе уверены, что все, что ими движет, — деньги, стремление захватить чужую землю и ненависть к «неверным».

Ошибка № 4. Турция затеяла слишком долгую операцию со слишком амбициозными целями

Официально конечную цель операции Эрдоган объявил только 16 октября. И она явно слишком амбициозна: создание зоны безопасности глубиной в 30 километров на более чем 400-километровой границе, уничтожение «террористов» и «возвращение» на «освобожденные территории» миллионов сирийских беженцев. При этом Турция начала вторжение с попытки захвата нескольких приграничных городов (с населением около 100 тысяч человек), что сразу замедлило темп операции. 

Эту ошибку совершали многие участники «гибридных войн». В 2014 году украинская армия пыталась одновременно окружить Донецк и Луганск и зачистить границу с Россией. Окружение крупных городов потребовало почти всех доступных сил, граница так и не была перекрыта. В результате через нее беспрепятственно перешли отряды российских «отпускников» и нанесли украинцам поражение под Донецком и Луганском.

В 2016 году сирийская армия и российские военные начали операцию по взятию крупнейшего города страны Алеппо, половину которого удерживала коалиция исламистов и «умеренных» оппозиционеров. Отряды «Исламского государства», оставшиеся в тылу у сирийских войск, воспользовались тем, что городские бои за Алеппо затянулись и потребовали концентрации почти всех боеспособных сирийских сил. Боевики ИГ захватили недавно освобожденную Пальмиру и продвинулись к Дамаску, прервав важнейшие для сирийской армии дороги. Вернуть Пальмиру удалось только после захвата Алеппо в декабре 2016 года. То, что наступление в направлении реки Евфрат пришлось отложить, сыграло на руку курдам и американцам. Они начали наступление раньше и получили контроль над восточным берегом реки Евфрат с богатыми месторождениями нефти и газа.

Американцы столкнулись с той же проблемой дважды. В 2016 году они совместно с иракскими военными пытались быстро захватить Мосул — крупнейший город, который удерживали боевики «Исламского государства». Битва растянулась почти на год, из-за чего пришлось отложить совместное с курдами наступление в Сирии. В июне 2017-го, когда это наступление все же началось, американцы и курды осадили столицу «халифата» «Исламского государства» — Ракку. Битва продолжалась с июня по октябрь, что позволило сирийской армии и ее российским и иранским союзникам обогнать американцев в ключевой со стратегической точки зрения «гонке к иракской границе». Пограничный переход в итоге достался сирийской армии и иранцам.

В 2019 году турецкая армия увязла на несколько дней, пытаясь окружить два крупных пограничных курдских города: Рас-аль Айн и Тель-Абьяд (последний был взят турками 12 октября). Наступление вглубь курдской территории вели слабые отряды «прокси». Это дало возможность сирийской армии взять под контроль большую часть курдской автономии.

В докладе экспертов Пентагона по итогам битвы за Мосул в 2016–2017 годах говорится, что в современной «гибридной войне» следует избегать окружения крупных городов: крупные города в современной войне нельзя полностью изолировать (особенно это касается информационной изоляции). Это приводит к тому, что штурм города затягивается и требует слишком больших ресурсов наступающих. В городе наступающий теряет инициативу, его технологическое превосходство над обороняющимся снижается. Чем меньше поддержка населения, тем длительнее и сложнее будет операция.