истории

Этих денег нет, не будет и не может быть Адвокат Вадим Прохоров о штрафе, который может привести к закрытию The New Times

Источник: Meduza

26 октября Тверской районный суд оштрафовал журнал The New Times и его главного редактора Евгению Альбац на 22 миллиона рублей. Суд счел, что издание нарушило статью 13.15.1 Административного кодекса, требующую от СМИ своевременно предоставлять информацию о получении денежных средств в Роскомнадзор. Евгения Альбац заявила, что административное дело, по которому вынесено решение, было еще в июле возвращено судьей в прокуратуру, а сроки давности по нему давно истекли. Адвокат Альбац и The New Times Вадим Прохоров рассказал «Медузе», за что оштрафован журнал.

— Что произошло? Откуда возник штраф в 22 миллиона рублей за невыполнение требований Роскомнадзора?

— Есть такой Фонд поддержки свободы прессы, который поддерживал издание журнала The New Times, он в значительной степени финансировался фондами Зимина. Фонд [в июле 2015 года] признали иностранным агентом. Пару лет назад в закон о СМИ ввели статью 19.2 о необходимости предоставления информации в Роскомнадзор — если получаешь иностранное финансирование. Это не связано ни с экономикой издания, ни с уходом от налогов. Просто информировать. И ввели норму — статью 13.15.1 КОАП, она впервые в истории применена в этом деле. Норма драконовская, она говорит, что если кто-то несвоевременно уведомил Роскомнадзор [об иностранном финансировании] — взыскивается вся сумма, можно даже в двукратном размере. При этом есть Налоговая инспекция, Росфинмониторинг — от них никто не скрывал, откуда у журнала деньги.

— Но и претензий к журналу не было? 

— До определенного момента. В апреле 2018 года некий депутат [Госдумы от «Справедливой России»] Николай Рыжак, выпускник Высшей школы КГБ, подал запрос для проведения проверки журнала, и Тверская межрайонная прокуратура решила привлечь The New Times к ответственности за [отчетность] в 2017 году, так как начиная со второго квартала 2018-го мы сведения в Роскомнадзор подавали. Я дал прокуратуре пояснения, что по этой статье истек срок давности, он составляет три месяца. Прокуратура провела проверку и действительно отказала в привлечении к административной ответственности в связи с тем, что сроки давности истекли.

— То есть дело было исчерпано?

— Да, но депутат Рыжак продолжал слать свои запросы генпрокурору. В конце сентября нас снова вызвали в прокуратуру и сказали, что все-таки решили возбудить административное дело. Дело отдали мировому судье [Марии] Шведовой, которая ознакомилась с материалами и 26 сентября справедливо вернула его в прокуратуру в связи с истечением сроков давности. Прокурор обжаловал это в Тверском районном суде. Все шло очень неспешно вплоть до 22 октября, когда на «Эхе Москвы» состоялся эфир Евгении Альбац с Алексеем Навальным, где он сказал, например, кого считает главой мафии в России. В том же эфире говорилось, что Альбац издает The New Times. На следующий день, 23 октября, меня как представителя журнала начинают искать буквально все. Участковые, почта, звонят, пишут. Искали нас, чтобы назначить в Тверском районном суде процесс по протесту прокурора. Нас очень удивила скорость, с которой принимались решения.

— Что было на суде?

— В четверг, 25 октября, в 12 часов я явился в Тверской районный суд. Судья Ольга Затомская не стала долго разбираться, отменила постановление мирового суда и вернула на новое рассмотрение. И уже через три часа после окончания районного суда состоялся мировой суд! Я не помню ни одного случая в моей практике — и вообще в новейшей истории, когда после проведения второй инстанции в тот же день [заново] провели первую. На этом суде не было ни Альбац, ни меня, только представители прокуратуры.

— Откуда взялась сумма штрафа?

— 22 миллиона — это вся сумма финансирования журнала со второго квартала 2017-го по первый квартал 2018 года.

— Что вы будете делать дальше?

— Понятно, что решение беспрецедентное. Обжаловать? Поначалу решение попадет к той же самой судье Затомской. Насчет нее мы иллюзий не питаем. Разумеется, дальше будем обжаловать в Мосгорсуде. Если и там будет отказ — мы приложим все усилия, чтобы Верховный суд обратил внимание на это дело. Судья Затомская, по сути, отменила постановление пленума Верховного суда о практике применения КОАП от 24 марта 2005 года. По этому постановлению, если статья предполагает, что кто-то что-то не исполнил к определенному сроку, то срок начинает отсчитываться после последнего дня, когда должны предоставить информацию. А последний инкриминируемый нам срок истек 11 июля 2018 года. Тут надо или менять постановление, или отменять решение насчет The New Times. И уж точно параллельно будем разбираться в Европейском суде. Более беспредельное решение сложно придумать.

— При этом вы признаете нарушение законодательства — журнал в 2017-м не информировал Роскомнадзор?

— Есть проблемы — делами фонда занималась одна юридическая фирма, потом они перестали этим заниматься. Действительно, на каком-то этапе [дело] вышло из-под контроля. Есть некоторые недочеты. Но до апреля 2018 года это никого не интересовало.

— Можно ли сказать, что 22 миллиона — непосильная сумма для издания и это требование ведет к его неминуемому закрытию?

— Этих денег нет, не будет и не может быть. Это сумма на год, а в этом году [финансовая] ситуация только ухудшилась.