истории

С этого поста сами не уходят История Натальи Тимаковой, десять лет говорившей от лица Медведева и правительства

Источник: Meduza

Пресс-секретарь Дмитрия Медведева Наталья Тимакова 17 сентября уволилась и перешла на работу во Внешэкономбанк. За 19 лет на госслужбе бывшая журналистка успела побывать «говорящей головой» Владимира Путина (она должна была оттенять «брутального» премьера, но продержалась на посту всего около месяца); победить вместе с Медведевым на «праймериз преемников» Сергея Иванова; вступить в конфликт с движением «Наши» и Владиславом Сурковым; стать героем историй про либеральный «заговор медведевцев» и невольным автором нескольких мемов. Спецкор «Медузы» Таисия Бекбулатова поговорила с Тимаковой, а также работавшими с нею журналистами и чиновниками — и рассказала ее историю.

За несколько дней до отставки Наталья Тимакова, как всегда в платье и на каблуках, сидела на диване в своем большом кабинете на шестом этаже Белого дома. На столике лежали журналы и открытка от Игоря Сечина. Здесь Тимакова провела последние шесть лет. Оглядывая кабинет, она в шутку прикидывала, во сколько раз меньше окажется ее место работы во Внешэкономбанке: в пять или в восемь. «В ВЭБе сейчас очень демократично, у них оупенспейс, стеклянные кабинеты, все на глазах друг у друга. Я думаю, что у [главы ВЭБа Игоря] Шувалова кабинет сейчас раза в два меньше, чем мой нынешний», — говорила она.

Телефон Тимаковой почти не смолкал с момента объявления о скором уходе — а звонит он у нее на такой громкости, что наверняка слышно через стены. Она поблагодарила очередного звонящего, и, положив трубку, негромко заметила: «Как будто [кто-то] умер». «С этого поста сами не уходят, — объяснила она повышенное внимание окружающих. — Очень странное ощущение у меня вчера было: что-то среднее между днем рождения и похоронами. Часть людей поздравляет, а часть — выражает соболезнования».

«Все проблемы от тех, кто по объявлению»

Наталья Тимакова родилась в Алма-Ате; как она признавалась позже, в детстве она очень гордилась, что ее местом рождения стала «одна из столиц союзных республик». Но выросла она в подмосковном Хотьково, где родители работали инженерами в конструкторско-технологическом бюро, производившем композитные материалы для ракет. Тимакова считала, что они «делают полиэтиленовые пакеты». Семья жила скромно: велосипед «Салют» в пятом классе был большой покупкой — а когда через год его украли, Тимакова рыдала весь день.

Ровесники Тимаковой, родители которых работали в том же КБ, по ее рассказам, выросли в серьезных инженеров, но сама она всегда была «чистым гуманитарием». В девятом классе она вернулась в Алма-Ату, чтобы учиться в новой школе-гимназии на историко-философском отделении. В 1993 году она поступила на философский факультет МГУ.

В 1995-м ее мама вырезала из «Московского комсомольца» объявление о том, что в газету требуются корреспонденты. Второкурснице философского факультета как раз нужна была подработка: по воспоминаниям Тимаковой, денег особо не было ни у родителей, ни у нее, несмотря на повышенную стипендию. «Вместе со мной [по объявлению] пришли еще 13 мальчиков, я была единственной девочкой. Мальчики вели себя очень уверенно, все они были уже практически хемингуэями, прожженными, маститыми авторами, — рассказывала она. — Они сыпали какими-то фамилиями. Я подумала, что, наверное, ловить мне особо нечего, но попробую». По ее словам, услышав первое задание — поговорить с ветеранами, половина «хемингуев», планировавших писать тексты про правительство и президента, — ушла. Тимакова взялась за него, и ее текст был использован для тематической полосы про Великую Отечественную войну.

После этого она стала писать в газету: сначала как стажер, потом как внештатный автор. В итоге в «Московском комсомольце» Тимакова проработала два с половиной года. «Я иногда запинаюсь в разговоре с ней. Обращаюсь: „Наталья Александровна…“, а перед глазами Наташа — юная студентка философского факультета МГУ, — рассказывал позже главный редактор газеты Павел Гусев. — Взгляд озорной, смешливая». Тимакова позже вспоминала, что в МК любили шутить: «Все проблемы от тех, кто по объявлению».

Именно в МК Тимакова встретила своего будущего мужа Александра Будберга. «Саша к тому времени был известным журналистом, писал на политические темы, делал репортажи из Чечни, лично знал многих из тех, кто тогда руководил страной, — рассказывала она. — Появление нового корреспондента в отделе политики он заметил, наверное, месяца через три после того, как я начала там работать. Мы подружились, иногда писали вместе заметки». В 2004-м они поженились.

Веселая девочка из пула

В 1996 году началась предвыборная кампания Бориса Ельцина. Опытным журналистам МК, по словам Тимаковой, не очень хотелось летать с президентом в бесчисленные поездки по стране. Так она попала в «президентский пул». «Я была молодая, физически здоровая, поэтому меня быстро определили на эту работу», — объясняла она.

Это время Тимакова запомнила как «безумно интересное», в том числе потому что у нее впервые появилась возможность посмотреть страну: вместе с президентом России она побывала в 20 городах. «Борис Николаевич, надо отдать ему должное, выкладывался на 250%. [А] мы — здоровые, молодые люди — падали, иногда просыпались в гостинице, не понимали, какой это город и какой день поездки», — описывала она предвыборную кампанию.

Президентский пул был «хорошей школой»: Тимакова вспоминала, что училась в поездках у более опытных журналистов — Татьяны Малкиной (газета «Сегодня»), Вероники Куцылло («Коммерсант»), Вячеслава Терехова («Интерфакс»), Андрея Шторха (ТАСС) — «тому, как они умеют анализировать ситуацию, и как они ведут себя, и каковы их принципы, и как они отстаивают свое мнение».

«Она была самым молодым журналистом в пуле, очень веселой маленькой девочкой. Человек она в общении прекрасный, и с ней было здорово ездить в поездки», — вспоминает Куцылло, работавшая в то время корреспондентом газеты «Коммерсант» (сейчас она главный редактор сайта «МБХ-медиа»).

«Она была самая маленькая, и вначале все ее даже всерьез не воспринимали, — вспоминает другой член президентского пула. — Но она очень быстро завоевала свое место под солнцем. Она была очень пробивная».

«Не могу сказать, что я уж очень хорошо писала»

В 1997 году Куцылло была назначена редактором отдела политики «Коммерсанта». Встал вопрос, кто от газеты будет вместо нее работать в президентском пуле. Так осенью 1997-го Тимакова попала в «Коммерсант».

«У нее уже был какой-то опыт, — объясняет мотивы приглашения 22-летней журналистки собеседник „Медузы“, работавший тогда в „Коммерсанте“. — Тогда было важно, умеет ли человек работать на компьютере, насколько он готов писать по две-три заметки в день: ничему этому в советской журналистике не учили». Кроме того, Тимакова хорошо ориентировалась в кремлевской политике, признает источник.

Тимакова гордилась, что ее пригласили в «Коммерсант» — «лучшую газету» на тот момент. «Конечно, оказалось, что я еще много чего не умею. Я опять училась, но теперь уже другой журналистике, — рассказывала она. — „Московский комсомолец“ и „Коммерсант“ отличаются по подаче материала и степени погруженности в проблему». Сама она говорит, что и сейчас пошла бы в «Коммерсант» или «Ведомости», если бы была студенткой: «Если ты начинающий журналист, куда ты пойдешь? В газету „Известия“, что ли?»

«Я не могу сказать, что я уж очень хорошо писала, это вот точно не мой талант, — считает она. — А все-таки для журналиста это важно. Вот мой муж пишет очень хорошо, у него литературный талант, а у меня этого нет. Я не знаю, понимала ли я это тогда. Вряд ли. Я считала, что у меня впереди много времени, я могу научиться. Я была хорошим репортером — сбегала, узнала, посмотрела, отписалась, побежала дальше. У меня есть чувство юмора какое-то, я бойкая, но, условно говоря, написать хорошее эссе или взять интервью как Геворкян — я никогда не могла». И добавляет: «Но когда сейчас читаешь [свои материалы], думаешь — а неплохо! Неужели это я написала?»

Михаил Михайлин, в 1997-1999 годах — заместитель главреда «Коммерсанта», — полагает, что писать Тимакова умела. В качестве примера он приводит ее заметку, которую он поставил на первую полосу в 1998-м: «Это был очень хороший текст о том, как принималось решение о назначении Евгения Максимовича Примакова премьером».

Но, говорит Михайлин, больше всего запомнилась другая репортерская удача Тимаковой. Новость о том, что премьер Евгений Примаков, летевший с визитом в США, узнав о готовящихся ударах НАТО по Югославии, развернул самолет над Атлантикой, в редакцию принесла именно она. «Это был стопроцентный эксклюзив», — говорит Михайлин.

Тимакова была одной из журналистов, которых Ельцин и его жена Наина позвали на свои дни рождения после отставки президента. «День рождения получился веселый, — писал в 2000 году Борис Ельцин в книге „Президентский марафон“: — Правда, накануне Наина не спала полночи: пекла торты, чтобы всех журналистов угостить. А девочки из „Коммерсанта“ сделали для меня подарок: спецвыпуск их газеты, тиражом 50 экземпляров, в котором собраны все лучшие коммерсантовские статьи обо мне».

Последним текстом Тимаковой в ИД «Коммерсант» был материал «Верую ибо абсурдно» в журнале «Власть» про послание Ельцина Федеральному собранию в марте 1999 года. «Нигде в ежегодных выступлениях Ельцина вы не найдете фраз, которые так любят, например, американские президенты. Фраз типа „я знаю, как сделать, чтобы преступность уменьшилась, бедных стало меньше, а богатых — больше“, — писала она. — В России не до этого. Единственное, для чего глава государства раз в год выходит к парламенту — это показать всем своим политическим противникам, что он жив».

Сейчас в разговоре с «Медузой» Тимакова подчеркивает, что «идеальный образец работы с журналистами был при Борисе Николаевиче Ельцине, который вообще не считал правильным сводить счеты с журналистами».

Ступенька к карьере чиновника

Весной 1999 года Тимакова перешла в «Интерфакс». «Михаил Витальевич Комиссар, руководитель информационного агентства [незадолго до этого покинувший пост замглавы администрации президента], рискнул и решил предложить мне достаточно необычный для агентства жанр политического комментария, с какими-то эксклюзивами, потому что в этот момент у меня уже было достаточно много источников информации, — рассказывала она. — Он мне честно сказал, что, мол, нам надоело начинать планерки в „Интерфаксе“ с чтения твоей заметки и выяснения, почему у нас нет этого на ленте, и все есть в „Коммерсанте“. Мне кажется, отчасти он таким образом просто убирал конкурентов». Тимакова говорит, что ей «всегда была интересна политика и то, как она устроена», и в политическую журналистику она пошла именно ради того, чтобы в этом разобраться.

«„Интерфакс“ был ступенькой к карьере [чиновника], он был близок к власти, — говорит знакомая Тимаковой. — Но она как-то там очень заскучала, ее посадили писать аналитические заметки, она к ним совершенно не тяготела, и это время прошло у нее в глубокой тоске. Просто из „Коммерсанта“ ей казалось, что „Интерфакс“ — это действительно будет шаг наверх, а Наташка всегда была очень амбициозная».

«Когда она перешла в „Интерфакс“, уже понятно было, что она пойдет дальше, в АП [администрацию президента]», — добавляет один из ее бывших коллег. Спустя полгода Тимаковой действительно предложили новую, гораздо более интересную ей должность.

«Сейчас, по прошествии времени, я понимаю, что это [журналистика] не было прямо моим призванием. Когда я пришла в администрацию президента, я поняла, что этим я хочу заниматься больше», — признает сама Тимакова.

Женский образ для Путина

21 октября 1999 года 24-летняя Наталья Тимакова была назначена заместителем начальника департамента правительственной информации. Предполагалось, что она станет официальной «говорящей головой» Белого дома и одновременно будет пресс-секретарем недавно назначенного премьером Владимира Путина. Эксклюзив о назначении Тимаковой за пару дней до официального указа добыл «Коммерсант». «Говорят, что Владимир Путин долго сомневался, стоит ли брать в пресс-секретари женщину (к тому же очень молодую), — писал в журнале „Власть“ будущий главред „Ведомостей“ Илья Булавинов, в то время — заместитель начальника отдела политики „Коммерсанта“. — Однако его сумели убедить, что именно женщина сможет смягчить его чересчур жесткий образ. Так что можно предположить, что одной из основных задач нового пресс-секретаря станет обновление лексикона премьера: не „замочим“, а „наведем конституционный порядок“, и не в „сортире“, а в „туалетной комнате“».

Советник премьера Игорь Щеголев комментировал ее назначение так: «Сколько прессе ни выводи премьера на подходы, все равно не хватает. Нужна „говорящая голова“. Ей и будет Наталья Тимакова. К тому же женский образ будет выгодно дополнять образ премьера».

Как писали СМИ, большую роль в назначении Тимаковой сыграла замглавы администрации президента Джохан Поллыева; ее рекомендовал и первый заместитель начальника аппарата правительства Андрей Виноградов, соучредитель Фонда эффективной политики. Собеседник «Медузы», знакомый с Тимаковой, говорит, что перейти на госслужбу ей также помогал старший референт президента и руководитель группы спичрайтеров Андрей Шторх, который сам до этого перешел из журналистов в чиновники. «Потом она была всегда под крылом у „семьи“, у Тани [дочери Ельцина Татьяны Дьяченко] и Вали [ее мужа Валентина Юмашева]», — добавляет знакомый Тимаковой.

Сама Тимакова говорила, что не знает, «чья это была идея», и для нее «это до сих пор загадка». «Кто-то посоветовал [Путину] меня, чтобы в том числе наладить работу с журналистами. Меня пригласили в Белый дом, — рассказывала она. — Я поговорила сначала с руководителем аппарата Дмитрием Николаевичем Козаком, потом меня пригласили уже на собеседование к Владимиру Владимировичу, и после этого я начала работать с ним».

«Она очень подходила Путину тем, что была ниже него. Есть фотография, как они идут по летному полю, она что-то растолковывает — и он вот так к ней наклоняется. Это важно», — говорит один из журналистов, работавших с Тимаковой. Но тут же добавляет: «Путина лепили как брутального человека, и, на самом деле, при нем не могла быть девочка».

Первое интервью после назначения Тимакова дала своей бывшей начальнице по «Коммерсанту» Веронике Куцылло; в нем она объяснила мотивы перехода на госслужбу. «Во-первых, это просто интересно с профессиональной точки зрения. А во-вторых (и главное, наверное, именно это), как бы пафосно это ни звучало — потому что я разделяю ту политику, которую проводит сейчас правительство Путина», — говорила она. На замечание Куцылло о том, что в ее лексиконе появилось новое словосочетание — «председатель правительства» вместо слова «премьер», — Тимакова со смехом отвечала: «Я же теперь чиновник. Есть свои правила». Сейчас Куцылло говорит, что некорректно было бы считать, что Тимакова тогда перешла «на ту сторону»: «Та сторона стала „той стороной“ немножко позже».

Тимакова быстро научилась давать официальные комментарии от Белого дома, например такие: «Американская сторона приняла его [Путина] объяснения по Чечне. Наша позиция была убедительной, так как Путин не собирался оправдываться. Для них же важно было увидеть, что жесткое давление на руководителя российского правительства — не самый продуктивный путь».

Однако официально пресс-секретарем Тимакову так и не назначили — подстраховались на случай, если решение окажется неудачным и придется заменить ее на кого-то другого. И заменили: обязанности пресс-секретаря Путина Тимакова исполняла только до ноября. Однако должность в аппарате правительства она сохранила, а в январе 2000 года, после того как Борис Ельцин ушел в отставку, а Владимир Путин стал и. о. президента, была назначена замглавы управления пресс-службы главы государства.

Сегодня о своей работе пресс-секретарем Путина Тимакова вспоминает с усмешкой и говорит, что не расстроилась, когда ее отстранили. «Совершенно, конечно, была глупая идея, потому что такая молодая девушка не может быть пресс-секретарем премьер-министра. Ситуация была очень сложная: большая часть работы была связана с Дагестаном, с Чечней, [где шла война]. Это не была в полном смысле работа пресс-секретарем премьера, который занимается экономикой, — говорит она. — Конечно, Владимир Владимирович сразу стал брать на себя больше, чем просто премьер. Поэтому мне самой достаточно быстро стало очевидно, что я не готова к этой работе: не хватает ни опыта, ни знаний, ни умения общаться с людьми. В 24 года нет таких вундеркиндов. И я думаю, что людям в аппарате правительства тоже это стало очевидно, поэтому я считаю, со мной поступили очень корректно».

«Ее кинули, — возражает собеседник „Медузы“, знакомый с Тимаковой. — Она тогда была, конечно, в тихом шоке и вообще хотела от всего уйти. Но потом взяла себя в руки. Ясно было, конечно, что она не тянет, она все же была тогда для этого слишком маленькая». Источник «Медузы» вспоминает, что Тимакова «очень переживала, но потом согласилась на меньшую должность и стала заново расти, а на ее месте большинство, конечно, развернулись бы и ушли».

«Коммерсант», который сначала писал, что Тимакову выбрали на эту должность ради смягчения образа премьера, после отстранения заметил, что ее «просто сочли слишком женственной для такой работы». Все последующие пресс-секретари Путина были мужчинами: сначала журналист и ресторатор Михаил Кожухов, затем нынешний первый замглавы администрации президента Алексей Громов, потом — Дмитрий Песков.

«Слово свобода надо забыть»

Тимакова удивлялась тому, как по-разному она воспринимала политику, работая в медиа и на госслужбе: «Ты смотришь совершенно другими глазами, когда ты внутри».

«У меня были очень интересные впечатления, наверное, первых трех-четырех месяцев работы в Белом доме. Уже началась предвыборная кампания партии „Единство“, в которую я тоже оказалась вовлечена. В это время я ужасалась, сколько же глупостей я умудрилась написать за эти годы, как я совершенно неправильно понимала многие вещи, — рассказывала она. — Мне казалось, что я довольно опытный политический журналист, несколько лет занимаюсь этой темой. У меня были хорошие источники, и я старалась налаживать отношения с людьми, с которыми я могла что-то обсудить. Оказалось, что очень многое выглядит совсем не так, решения принимаются совсем по-другому».

Поработав в избирательном штабе «Единства», Тимакова перешла на работу в администрацию президента, где стала одним из самых молодых сотрудников. Вместе с журналистами «Коммерсанта» Наталией Геворкян и Андреем Колесниковым она вскоре стала соавтором книги-интервью «От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным».

Тимакова тогда говорила, что «не чувствует себя чиновником», но ее бывшие коллеги и знакомые отмечают, что она очень скоро усвоила правила поведения на госслужбе. «Вот какие-то начальные вещи — просто сразу схватила. Она вообще умеет мимикрировать, — говорит журналист, работавший с Тимаковой. — Вообще есть такой важный момент: никогда ни в какой кремлевский пул всерьез и надолго не попадет человек, который не вписывается туда по своей сути. Любого участника кремлевского пула можно перевести в чиновники. Эта система других людей отторгает. А вот Тимакова как раз вписывалась — молодая, оборотистая. У нее был очень небольшой груз прошлой журналистской жизни».

«Удивительно, что она оказалась вполне „аппаратной“. Потому что она казалась очень свободолюбивой, а аппарат — это вообще другой мир, в котором слово „свобода“ надо забыть», — говорит другая знакомая Тимаковой.

Несмотря на первую неудачу в должности пресс-секретаря Путина, Тимакова быстро стала строить карьеру. При формально невысокой должности — замначальника пресс-службы (выше нее стояли первый заместитель, начальник пресс-службы и непосредственно пресс-секретарь президента), — она фактически стала вторым человеком в управлении после пресс-секретаря Алексея Громова. В том числе именно она решала, кого из журналистов звать на пресс-конференции и брать в поездки с президентом.

Журналистка Елена Трегубова, которая стала кремлевским корреспондентом «Коммерсанта» после ухода Тимаковой, посвятила ей значительную часть своей книги «Байки кремлевского диггера», вышедшей в 2003 году. В ней она рассказывала о нескольких конфликтах с молодой чиновницей. Трегубова утверждала, что Тимакова звонила ей с такими словами: «Лен, я тебя по-хорошему предупреждаю: если ты не изменишь тон своих публикаций, то мы ведь все равно рано или поздно найдем в „Коммерсанте“ людей, которые будут с нами сотрудничать и писать так, как нам надо. Ты думаешь, у вас там мало журналистов, которые почтут за счастье, если им позволят ездить с президентом? Так что советую тебе подумать. Потому что иначе мы тебя скоро вообще отрежем от всех каналов информации».

По словам Трегубовой, она «никак не могла отделаться от гнетущего впечатления, что на ее глазах произошла мутация талантливого журналиста в обычного чиновника, с традиционным для чиновников набором моральных качеств». «У Лены сложное ко мне отношение, потому что она сменила меня в кремлевском пуле в газете „Коммерсантъ“, поэтому, думаю, в ее оценках было много личного», — сдержанно комментирует эту историю Тимакова.

Собеседники «Медузы», знакомые и с Трегубовой, и с Тимаковой, говорят, что между ними действительно были конфликты, но причина заключалась, скорее, в их личных отношениях, чем в рабочих. «Они были одного возраста, писали примерно на одном уровне, и когда Наташа перешла в разряд чиновницы, она [Трегубову], конечно, сильно гнобила, скажем так», — говорит один из журналистов. Тимакова не вела себя так со всеми журналистами, хотя, по выражению одного из собеседников «Медузы», поначалу и правда пыталась «кукловодить пулом».

«Все, что про нее писала Трегубова в книжке, — правда. Она добивалась всего жесткостью. Компенсировала так неуверенность, — считает он. — Вообще трагедия Наташки — очень распространенная в России история, когда у девочки есть яйца как у мальчика, а страна глубоко сексистская. Когда ты пытаешься во все это играть, у тебя все равно есть страх, что тебя собьют, потому что ты девочка».

Тимакова рассказывает, что на своем посту не страдает от сексизма, поскольку власть на таком уровне становится «бесполой» — но «сталкивалась с ним, когда была моложе, еще корреспондентом». «Я поддерживаю то, что делают девушки [журналистки Фарида Рустамова, Дарья Жук и Екатерина Котрикадзе, заявившие о домогательствах со стороны депутата Госдумы Леонида Слуцкого]», — добавляет она.

Уже в 2001-м Тимакова выросла до первого замначальника управления пресс-службы, а через год стала не только его новым начальником, но и заместителем пресс-секретаря президента Алексея Громова: такого совмещения до этого не случалось. Назначение создало сложности для семьи Тимаковой и Будберга. «Из-за меня ему пришлось расстаться с журналистикой: когда я стала начальником управления пресс-службы президента, он продолжал работать политическим обозревателем МК. Возник конфликт интересов: меня подозревали в том, что я сливаю ему информацию, его — что он пишет под мою диктовку, — рассказывала Тимакова. — В итоге после 15 лет работы он ушел из газеты. Думаю, не каждый готов на такой поступок». Тимакова говорила, что муж переносит ее работу «героически»: «Конечно, ему, наверное, хотелось бы, чтобы я чаще была дома, уделяла ему больше времени, но одновременно он понимает, что женился на девушке, которая не будет сидеть дома и готовить ему завтраки».

В сентябре 2004 года СМИ называли Тимакову одной из возможных кандидатов на должность главреда «Известий» — после того, как Раф Шакиров покинул пост из-за освещения газетой событий в Беслане. Однако она осталась на госслужбе. И через четыре года стала пресс-секретарем нового президента России.

«Администрация прикрепила меня к Медведеву»

«Стать в 33 года пресс-секретарем президента России, наверное, круто, что говорить», — признавалась Тимакова в 2013-м.

Ее работа с Медведевым началась за два года до того, как тот стал президентом, — хотя знакомы они были с 2000-го. «Был очень интересный период с 2006 по 2008 годы, когда Медведев стал вице-премьером, и администрация меня прикрепила к нему, чтобы помогать выстраивать работу с прессой, — рассказывает Тимакова. — Когда Владимир Владимирович назначил двух новых вице-премьеров — Иванова и Медведева, — по умолчанию было понятно, что это такие праймериз [преемника], что он хочет посмотреть, как и чем они будут заниматься. Сергея Борисовича сопровождал Дмитрий Сергеевич Песков, Дмитрия Анатольевича — я».

По словам Тимаковой, она помогала Медведеву в пиар-сопровождении «нацпроектов», которые ему поручили вести: «Это был очень хороший опыт и большая работа. Мне за нее не стыдно». Тимаковой казалось, что «у Сергея Борисовича [Иванова] более эффектный блок: армия, модернизация», — на этом фоне Медведев с его сельским хозяйством, образованием и здравоохранением выглядел менее выигрышно. Но в декабре 2007-го Путин выбрал преемником именно Медведева.

Во время избирательной кампании Тимакова, у которой к тому моменту был опыт участия в предвыборных кампаниях Путина и «партии власти», курировала в штабе Медведева работу со СМИ и участвовала в его поездках по стране. Уже тогда она считалась одним из самых близких к Медведеву людей.

После избрания президентом Медведев, уже успевший сработаться с Тимаковой, назначил ее своим пресс-секретарем. «Само назначение произошло через несколько дней после инаугурации. Дмитрий Анатольевич пригласил в кабинет меня и мою коллегу Марину Валентиновну Ентальцеву, и нам обеим задал вопрос, готовы ли мы работать на тех позициях, которые он нам предлагает [пресс-секретаря и руководителя протокола]», — рассказывала Тимакова.

Сейчас она говорит, что для других чиновников это было неожиданное решение. «Многие думали, что две женщины не уживутся друг с другом, что мы будем скандалить, пытаться доказать, кто из нас круче, — говорит она. — Но довольно быстро выяснилось, что мы с ней друзья, интересы руководителя для нас важнее личных амбиций и мы такой единый боевой орган. Она мой лучший друг до сих пор». За время работы Тимакова успела подружиться также с Аркадием Дворковичем, Игорем Шуваловым, Сергеем Приходько.

«Женщин, конечно, мало во власти, надо больше, — считает Тимакова. — Они разумные, ответственные, хорошие работницы. Всегда обидно осознавать, что костяк государственной службы — это женщины, но чем выше позиции — тем их меньше». Кабинеты Тимаковой и Ентальцевой — теперь уже в Белом доме — расположены друг напротив друга, их объединяет общий холл.

По словам одного из собеседников «Медузы», знакомых с Тимаковой, воспрепятствовать ее назначению пытался Алексей Громов, который планировал выбрать своего собственного «преемника» на должность пресс-секретаря президента (он же несколькими годами ранее затягивал повышение Тимаковой до начальника пресс-службы). По выражению собеседника, «Громову она сильно попортила жизнь»: оставшись в Кремле после избрания Медведева, он рассчитывал сохранить за собой полномочия по работе со СМИ, но его бывшая подчиненная не собиралась полностью отдавать эту сферу. В итоге два чиновника делили одну поляну.

Сама Тимакова отрицает существование конфликта: «Алексей Громов взял меня на работу, очень многому меня научил. У меня не могло быть с ним соперничества, потому что пресс-секретарем Путина я бы никогда не стала, — у меня не было этих амбиций, и он это понимал, а в пресс-секретари Медведева он не рвался».

«Ликующая гопота» и розовое платье

Более явным был конфликт Тимаковой с первым замглавы администрации президента Владиславом Сурковым, курировавшим внутреннюю политику и вопросы идеологии. О ней у Тимаковой и Суркова были явно разные представления.

В январе 2008 года газета «Коммерсант» опубликовала материал о том, что при новом президенте Медведеве молодежное движение «Наши» (куратором подобных движений в АП был Сурков) прекратит свое существование. В заметке анонимный источник в администрации президента говорил: «В нынешней избирательной кампании к услугам „Наших“ точно обращаться бы не стали. В новой политической конфигурации, при нынешних результатах, ликующая гопота не нужна».

Словосочетание «ликующая гопота» сразу стало мемом; сайт «Коммерсанта» неожиданно «упал», а на улицах Москвы молодые люди стали раздавать рулоны туалетной бумаги с логотипом газеты. В 2012-м бывший лидер «Наших» Василий Якеменко назвал автора цитаты про «ликующую гопоту»: по его словам, это была Тимакова.

В публичную плоскость конфликт Тимаковой с Сурковым выплеснулся осенью 2009 года по неожиданному поводу. 18 сентября префект Северного административного округа Олег Митволь распорядился снять вывеску с шашлычной «Антисоветская» на Ленинградском проспекте, которая «оскорбляла ветеранов войны». Через два дня бывший диссидент Александр Подрабинек написал, что названием больше всего недовольны «вертухаи лагерей и тюрем, комиссары заградотрядов и палачи на расстрельных полигонах», за что подвергся нападкам движения «Наши». Подрабинеку пришлось скрываться. Глава Совета по правам человека при президенте Элла Памфилова раскритиковала «Наших» за «травлю диссидента». В ответ «Единая Россия» развернула кампанию с требованием уволить Памфилову.

А вечером 7 октября на лентах информагентств произошла неожиданная заочная стычка между двумя чиновниками АП. Первым в «Интерфаксе» выступил «высокопоставленный чиновник в администрации президента», который указал, что заявление Памфиловой «не соответствует принципам гражданского общества, девальвирует саму идею совета и ставит в сомнительное положение его руководителя». Журналистам, работавшим с Кремлем, было очевидно, что под этим определением скрывается Сурков, курирующий вопросы идеологии.

А через час на РИА «Новости» появилось официальное заявление пресс-секретаря президента Тимаковой: она подчеркнула, что Памфилова «действует в рамках своих полномочий», и возглавляемый ею совет был создан именно для того, чтобы «разные точки зрения, существующие в гражданском обществе, были представлены в этом совете, и глава государства имел возможность с ними знакомиться». Заявление было воспринято как готовность окружения Медведева отстаивать право президента, как раз незадолго до того выступившего на «Газете.ру» с программной статьей о модернизации, на самостоятельный политический курс.

В конце концов Владимир Путин сказал, что ему «не нравится» конфликт «Наших» с Подрабинеком, и противостояние сошло на нет. А в 2010 году Медведев принял отставку Памфиловой: несмотря на то, что, по словам Тимаковой, был «доволен ее работой».

В том же году глава политического департамента центрального исполкома «Единой России» Алексей Чадаев в своем твиттере заявил о планах «группы чиновников Кремля» по «делегитимации нашей политсистемы». По версии Чадаева, «аппаратный блок Памфилова—Тимакова—идеолог [бывший глава администрации президента Александр] Волошин» атаковал Владислава Суркова, а значит, и Владимира Путина. «Впору защищать конституционные свободы от „источников из АП в розовых платьях“», — написал он.

Понять, о ком идет речь, было нетрудно: во время поездки на Селигер вместе с Дмитрием Медведевым Наталья Тимакова была в розовом платье, — а ее привычка давать комментарии информагентствам в качестве «источника в АП» была хорошо известна.

«Это просто механизм. Когда ты источник, ты можешь сохранять некую дистанцию между президентом и тем, что сказано», — объясняет она сейчас. В частности, именно «источник» в АП в августе 2010 года, когда Москва задыхалась в дыму от торфяных пожаров, сожалел, что мэр Москвы Юрий Лужков не вернулся в это время из отпуска (уже через месяц он был уволен Медведевым с формулировкой «утрата доверия»).

Чадаев в тот же день удалил свои комментарии. По словам Тимаковой, с Сурковым они сохранили вполне «уважительные» отношения. А движение «Наши» окончательно прекратило свое существование в 2013 году, когда Путин уже вернулся в Кремль, а Медведев отправился в Белый дом.

Медведевские «заговорщики»

Как рассказали «Медузе» несколько собеседников, работавших во власти, (об этом также вспоминал бывший главный консультант Кремля Глеб Павловский), уже в 2010 году окружение Владимира Путина, заинтересованное в возвращении в Кремль, убедило его, что Медведев «готовит заговор» и не хочет отдавать ему обратно власть.

Подозрения подкрепляли намеки окружения президента о том, что он не прочь выдвинуться на второй срок: например, Наталья Тимакова в сентябре 2010 года говорила о том, что модернизационные планы Медведева «выходят за рамки одного срока президентских полномочий», а сам он пользуется поддержкой общества; Аркадий Дворкович, в свою очередь, прямо заявлял, что Дмитрий Медведев «определенно хочет» баллотироваться на второй срок.

Своей худшей ошибкой за время президентского срока Медведева Тимакова называла ролик о бадминтоне, вышедший в октябре 2011 года. «Эта игра развивает физическую форму, развивает глазомер, точность, реакцию. Просто помогает в жизни решать самые разные задачи. Тот, кто хорошо играет в бадминтон, тот быстро принимает решения», — улыбаясь, рассказывал в нем глава государства. Ролик появился через месяц после того, как Медведев фактически отказался от второго срока, публично предложив премьер-министру Владимиру Путину баллотироваться на этот пост в третий раз.

Видео о бадминтоне на фоне разочарования и даже возмущения части общества из-за только что случившейся «обратной рокировки» вызвал поток издевательских комментариев в соцсетях. «Ошибка была в том, что я не уловила смену настроений в обществе, которая произошла, и предложила Медведеву формат, который полгода назад вызвал бы стопроцентно позитивную реакцию, а в этот момент вызвал стопроцентно негативную», — говорит Тимакова.

О протестах 2011-2012 года, вызванных «рокировкой» и фальсификациями на выборах в Госдуму, Тимакова высказывалась почти с одобрением. «Болотная [площадь] или проспект Сахарова (места, где проходили массовые митинги в Москве — прим. „Медузы“) — это вызов, который нельзя было игнорировать, там был посыл: большое количество людей потребовало к себе уважения как к гражданам, реализовало свои гражданские права, попыталось их внятно выразить и сделать возможным источником давления на власть — в хорошем смысле давления», — говорила она. «Я допускаю, что среди тех, кто приходил на Болотную и на Сахарова, были люди, которые, может быть, хотели других раскладов, в том числе и моего участия в выборах президента. Я это вполне допускаю», — признавал и сам Медведев. 22 декабря 2011-го, в преддверии митинга на проспекте Сахарова, он объявил о масштабной политической реформе: возвращении прямых губернаторских выборов, упрощении порядка регистрации партий, создании общественного телевидения.

В тот же день, когда президент объявил о реформах, новым главой его администрации стал один из самых близких к Путину людей, бывший соперник Медведева по «праймериз преемника» — Сергей Иванов. «Очень странно, что он должен выполнять программу президента Медведева, с которой он, скорее всего, не согласен. А если он назначен впрок, под следующего президента, то это еще более странно. Здесь приходится выбирать между двумя вариантами — это назначение надзирателя или назначение в будущую администрацию Путина, и тогда, почему Медведев должен работать с администрацией Путина?» — комментировал это назначение политконсультант Павловский.

В последующие несколько месяцев в интернете появилось множество статей о том, что «Болотную» якобы организовала и финансировала группа «либералов», включая Тимакову, ее мужа Александра Будберга, ее близкую подругу и медиаменеджера Наталью Синдееву, Аркадия Дворковича и других. «Их главной задачей было разгромить „Единую Россию“ и поставить на второй срок Медведева. Главным героем Болотной и Сахарова планировался Медведев как десталинизатор, десоветизатор, лидер либерального крыла — в противоположность Путину, возглавляющему просоветское, консервативное крыло, — писал, например, лидер движения „Суть времени“ Сергей Кургинян. — Они считали, что сейчас накачают [лидера КПРФ Геннадия] Зюганова и повернут его к Болотной. Думали, что и [патриарха] Кирилла повернут. А главным телеканалом Болотной был „Дождь“, который существовал чисто на деньги Тимаковой и Дворковича. Это все настолько ясно, [один из лидеров протестов Сергей] Удальцов же раскрыл все карты, когда на встрече с Медведевым чуть не умолял его остаться на второй срок».

«Это заказной бред, который писали люди в надежде, что кто-нибудь это распечатает и принесет Дмитрию Анатоль­евичу или Владимиру Владимировичу. Они, видимо, должны были ужаснуться и немедленно меня уволить. Я на это никак не реагирую. Меня это не задевает, я честно делаю свою работу», — отвечала Тимакова на вопрос об отношении к статьям, где ее называли «автором „Снежной революции“». Однако ее знакомые говорят, что 2012 год был одним из самых тяжелых для нее, и происходящее она воспринимала как травлю. Сама Тимакова отказалась комментировать «Медузе» этот период.

После того, как Путин вернулся в Кремль, обсуждение «медведевского заговора» прекратилось. После рокировки Медведев, ставший в 2012 году премьером, «потерял свою политическую идентичность», объясняет политтехнолог, бывший сотрудник аппарата «Единой России» Олег Игнатов. «Медведев вполне довольствовался ролью технического главы правительства, неформального вице-президента на экстренный случай, который старается держаться в стороне от публичной политики. Разумеется, Кремль тоже проделал свою часть работы для того, чтобы о президентстве Медведева забыли», — говорит он.

«Лучший друг журналистов»

Медведев был открытым для СМИ президентом, и, «скорее всего, в этом есть немалая заслуга» Тимаковой, говорит один из журналистов, освещавших деятельность президента. Частыми были его встречи с пулом, на которых можно было задавать любые вопросы, говорит он. «В какой-то момент в пул взяли [оппозиционного] блогера Рустема Адагамова. Можно вспомнить встречу Медведева с журналистом Олегом Кашиным, который лечился в Израиле после покушения (сам Кашин говорил, что встреча была случайной — прим. „Медузы“)», — перечисляет журналист. Первое интервью для российских СМИ в качестве президента Медведев дал в 2009-м «Новой газете»; в апреле 2011-го он приходил на телеканал «Дождь».

Один из журналистов, работавших с Тимаковой, уверен, что с помощью таких «имиджевых» поступков она «лепила Медведева как президента». «Она лепила другого человека: не-Путина. Не анти-Путин, не псевдо-Путин, не недо-Путин, а просто не-Путин. Если бы [президентский] срок был шесть лет, они бы успели. Просто четыре года — маленький срок», — говорит он.

О том, что Тимакова была для Медведева не только пресс-секретарем, но и имиджмейкером, говорят и другие собеседники «Медузы». «Он ее слушал. А ей хотелось влиять [на политику]», — говорит собеседник, близкий к правительству.

Говорили, что Тимакова влияла и на СМИ. В 2016 году в эфире «Дождя» бывший шеф-редактор «Коммерсанта» Андрей Васильев рассказывал о «мелкой, но очень показательной истории», которая произошла в 2010-м. «На какой-то тусовке Тимакова в объектив высунула язык — и эта фотография вышла в номере. Тут же все к [владельцу ИД олигарху] Алишеру Усманову прибежали: „Что у вас происходит? Вы не контролируете ситуацию“», — рассказывал Васильев. В итоге из-за этого, по его словам, главного редактора газеты Азера Мурсалиева сняли с должности. Впрочем, Мурсалиев указывает, что его не сняли, а перевели на должность шеф-редактора, а ушел из издательского дома как раз Васильев.

На вопрос «Медузы», был ли причиной ухода тот снимок, Мурсалиев ответил: «Ну… Я не вижу такой связи». «Фотография, конечно, не понравилась, Наталья обиделась тогда, — признает он. — Но, тем не менее, сразу после этого я брал интервью у Медведева, и организовывала это Наталья».

Источник, работавший в это время в «Коммерсанте», утверждает, что Мурсалиева как минимум три раза приглашали на встречи с Усмановым и Тимаковой для обсуждения того, как газета освещает деятельность Дмитрия Медведева. Сам он признает факт одной общей встречи: «Это было накануне юбилея „Коммерсанта“. Мы пытались пригласить [на юбилей] в качестве выступающего Медведева».

Кроме того, по его словам, на встрече «обсуждали форматы». У газеты, по его словам, «провисла тогда ситуация с корреспондентом в пуле», поскольку Андрей Колесников не мог одновременно освещать работу премьера Путина и президента Медведева: «Вот это и обсуждали». А в целом Тимакова, по его словам, влияла на газету «не более и не менее, как до нее [другие] пресс-секретари».

Со следующим главредом «Коммерсанта» Михаилом Михайлиным, назначенным в 2010 году, у Тимаковой отношения были лучше, говорит один из сотрудников ИД. По его словам, она рекомендовала его кандидатуру Усманову.

Сама Тимакова говорит, что это не так: «Наверное, если бы были какие-то совсем непримиримые возражения против этого, тогда [я бы высказалась]. Например, Демьян Кудрявцев (семья которого владеет компанией, издающей газету „Ведомости“ — прим. „Медузы“) сказал мне, что главным редактором „Ведомостей“ [вместо Татьяны Лысовой] станет Илья Булавинов за несколько дней до того, как это случилось. Но это ни в коей мере не означает ни то, что я могу влиять на это решение, ни то, что он его согласовывал со мной». Сам Михайлин тоже сомневается, что «Наташа что-то советовала Алишеру Бурхановичу в этом отношении». Один из высокопоставленных чиновников сказал «Медузе», что в том случае «определенный круг кандидатов в главреды был предложен собственником прежде всего Громову».

Наталья Тимакова призывает не преувеличивать ее влияние на «Коммерсант», отмечая, что у газеты не было особого отношения к Медведеву, которое подтвердило бы ее вмешательство: «Я в этом бизнесе 20 лет. Конечно, я знаю всех владельцев СМИ, знаю главных редакторов, я поддерживаю с ними отношения. Это часть профессии».

«Мне кажется, она сумела сохранить удивительное свойство: оказавшись во власти, она все равно осталась лучшей подругой журналистов, большинства из них. Она всячески показывает: я либеральная, я с вами, я ваша вся в доску. Это надо уметь. Вообще никто не сумел такого сделать, только Наташа», — говорит одна из журналисток, знакомых с Тимаковой еще с 1990-х.

Журналисты, которые начали работать с ней в последние несколько лет, говорят, что о дружбе не было и речи. «[Друзья] — это ее бывшие коллеги были, а сейчас другое поколение, — говорит один из них. — Есть необходимость — она выступила, нет необходимости — журналисту от нее чего-то добиться проблематично. Если начинают задавать, например, неудобные вопросы, — она просто не скажет ничего. В плане слов она человек гипераккуратный, она настолько минималистично отвечает, что не подкопаешься».

«Она почти всегда говорила „не комментируем“, то есть на все запросы один и тот же ответ», — добавляет сотрудник одного из федеральных изданий. Другой журналист говорит, что Тимакова ни разу не пыталась влиять на содержание текстов, даже если их нельзя было назвать «хвалебными» — но могла, например, отрицать то, «что потом оказывалось правдой».

Еще один журналист утверждает, что после его звонка Тимаковой с просьбой подтвердить эксклюзивную новость, эта информация через несколько минут оказалась на лентах информагентств.

Он вам не Димон

Тимакова редко выступает с резкими заявлениями. «Я четко понимаю, что пресс-секретарь — это даже не второе лицо, а третье-четвертое-пятое по отношению к своему руководителю. Поэтому было бы немножко странно пытаться заменять его, а тем более — ставить его в зависимость от твоих хлестких фраз, — говорит она. — Поймите: пресс-секретарь — это не самостоятельный политик».

Одним из немногих исключений последних лет стал эпизод в апреле прошлого года, когда «Левада-центр» провел опрос, по результатам которого 45% респондентов так или иначе высказывались за отставку Медведева. «Председатель правительства не придает особого значения данным соцопросов. Особенно проведенных „Левада-центром“ по вполне определенному политическому заказу», — заявила тогда Тимакова. Директор «Левада-центра» Лев Гудков в ответ потребовал извинений, назвав ее комментарий «лживым» и отметив, что исследование «никто не заказывал», оно было проведено «в инициативном порядке» за счет центра.

Тимакова извиняться не стала. «Вы знаете, поскольку я во многих предвыборных кампаниях принимала участие и имела возможность близко работать и общаться, например, с Александром Ослоном из „Фонда общественное мнение“, и я училась на философском факультете, — я немножко понимаю законы социологии, понимаю, как именно нужно задать вопрос, чтобы получить нужный ответ, — говорит она. — Я считаю, что в этом случае в самом вопросе была заложена тенденциозность. Кто за этим стоял — вопрос конспирологический, а я стараюсь быть адекватной».

На вопрос, лишала ли она когда-нибудь журналиста аккредитации, Тимакова отвечает: «Конечно». Для этого, по ее словам, журналист должен долго «сознательно раздражать не пресс-секретаря, а человека, про которого он пишет». Речь идет не про критику, а про «бытовое хамство», уточняет она.

«Бытовое хамство» по отношению к начальнику и раньше беспокоило Тимакову. В 2013 году она пожаловалась на хамов в социальных сетях: «Я не понимаю людей, которые, условно, в фейсбуке пишут: „Ну, Димон, ты молодец, зажег“. Он вам не „Димон“. Он — председатель правительства». Фраза «Он вам не Димон» разошлась по соцсетям и позже была использована оппозиционером Алексеем Навальным в качестве названия для его расследования о недвижимости Дмитрия Медведева и его связях с миллиардером Алишером Усмановым.

«Комментировать пропагандистские выпады оппозиционного и осужденного персонажа, заявившего, что он уже ведет какую-то предвыборную кампанию и борется с властью — бессмысленно», — заявляла тогда Тимакова.

Самой Тимаковой тоже досталось от Навального: в 2015-м он заявил, что ее муж владеет домом в Юрмале ценой 1,3 миллиона долларов. Тимакова же подчеркивала, что дом был указан в ее декларациях.

И либерал, и государственник

После переизбрания Путина президентом весной 2018 года и обновления кабмина Тимакову называли «последним либералом» в правительстве (в него не вошли, например, вице-премьеры Аркадий Дворкович и Игорь Шувалов). Тимакова говорит, что «будь ты хоть последний либерал, хоть последний коммунист, у тебя должны быть ресурсы для того, чтобы эти идеи проводить [в жизнь]». «Я не могу сказать, что у меня были большие ресурсы как у пресс-секретаря», — говорит она. Гораздо важнее, что она «государственник, и все 19 лет я работала не на себя, а на своих руководителей, на достижение поставленных задач». «И поэтому какие-то мои либеральные взгляды должны были примиряться с той идеологией, той политикой, которая проводится», — объясняет Тимакова.

В последние годы Тимакова стала терять интерес к пресс-секретарской работе, говорят несколько собеседников «Медузы». Один из них связывает это с возвращением Медведева в правительство в 2012 году, когда его вес во власти резко снизился, а вместе с ним влияние потеряло и его окружение. «Она очень амбициозная. Я думаю, что для нее Медведев был тем самым пластилином, из которого она пыталась что-то вылепить. Но не удалось», — говорит ее знакомый.

«В последнее время она отстранилась вообще, это отражалось уже на взаимодействии с ФОИВами. Ей как будто все равно было, — утверждает близкий к правительству собеседник „Медузы“. — То, что ее многие [во власти] недолюбливали, — факт. Фон негативный был. Но ее никто не выгонял. По-человечески [устала], не хотела этим больше заниматься».

«Знаете, [мне] не то чтобы надоело, это неправильное слово. Потому что если это твоя работа, ты должен ее делать, — говорит сама Тимакова. — Просто, конечно, определенный запал я потеряла. Выгорание существует, его никто не отменял ни на какой работе».

Решение об уходе созревало у нее последние три года, и «смена правительства — это был хороший повод наконец его реализовать». Медведеву она об этом рассказала прошлым летом: «Если бы [после выборов президента] произошла кардинальная смена правительства, и премьер-министром стал бы кто-то другой — я бы вообще ушла с чистым сердцем, не задумываясь. Медведеву я сформулировала, что хотела бы поменять сферу деятельности и попробовать себя в чем-то другом». Премьер отреагировал «с пониманием». Тимакова сама составила и отдала начальнику список своих возможных преемников (из них в итоге был выбран первый заместитель главреда МИА «Россия сегодня» Олег Осипов).

«Я не буду врать, для меня это был очень тяжелый день — подойти к журналистам и сказать, что внесена кандидатура на мою позицию, а сама я ухожу, — сказала она „Медузе“. — Несмотря на то, что это мое решение, было трудно. Но сейчас у меня скорее такое настроение, что наконец наступило время действовать, и меня это скорее вдохновляет, чем расстраивает». Теперь Тимакова намерена «изменить свою жизнь». Свое место она покидает «с чувством выполненного долга»: «Я шесть лет честно отработала и старалась выполнять свою работу хорошо. Как говорил [герой сериала „Игра престолов“] Джон Сноу, — я отстояла эту вахту. Или как-то так».

«Это, безусловно, облегчение»

На вопрос, не хотела ли она перейти на другую должность в правительстве, Тимакова отвечает: «Понимаете, тебе эти позиции либо предлагают президент и премьер, либо не предлагают. Это раз. Во-вторых, я же довольно адекватный человек, я понимаю, что я могу, чего не могу». В частности, уверена она, министром культуры, как предполагали многие, она стать не могла.

Собеседник «Медузы», близкий к правительству, утверждает, что Тимакова «очень хотела быть министром культуры», и ее интерес к этой теме был очевиден — особенно на фоне потери интереса к работе пресс-секретаря. Он отмечает, что после переназначения нынешнего главы Минкульта Владимира Мединского, к которому Тимакова, по его словам, крайне скептически относится, стало очевидно, что ждать больше нечего. «Медведев же и сам в этом не свободен. Ему могли сказать: мы тебе [министра здравоохранения Веронику] Скворцову оставили, что еще тебе нужно? Минздрав же важнее, [чем Минкульт]. Вот и „извини, дорогая“», — предполагает он.

Сама Тимакова не комментирует эту тему, отмечая только, что одна из самых важных задач Минкульта — это «поддерживать культурные институции». «Ты можешь любить современное искусство, можешь не любить, но если биеннале современного искусства проходит здесь, условно, с 1985 года, ты не можешь не дать им денег просто потому что ты не любишь и не понимаешь современное искусство. Я считаю, что нельзя разрушать то, что было создано до тебя», — говорит она.

Об интересе Тимаковой к культуре было известно давно. В аппарате правительства, где она была заместителем руководителя, она стала отвечать в том числе и за эту тему. «Конечно, культурную политику в нашей стране определяют президент, премьер, министр культуры, но даже вспомогательная аппаратная работа в этой области мне интересна», — говорила она в 2013 году. Тогда же она признавалась, что увольнение для нее «давно перестало быть страхом», и если раньше она думала «попробовать себя в бизнесе», то «теперь больше склоняется к каким-нибудь культурным проектам».

Тимакова, в частности, входит в попечительский совет Фонда кино. В августе 2017 года режиссер, глава союза кинематографистов Никита Михалков заявил, что выходит из попечительского совета из-за недовольства новым членом совета — Тимаковой, «человека, облеченного властью и возможностями», и противоположных с ним «идеологических взглядов». Он обвинил ее в насаждении «византии», «телефонного права» и «латентной русофобии», проявлением которой счел, в частности, поддержку «Ельцин-центра» в Екатеринбурге. В ответ Тимакова заметила, что попечительский совет в новом составе собирался уже два или три раза, и «очень жаль, что Никита Сергеевич не присутствовал ни на одном из них»: «Я понимаю свою ничтожность, в том числе в деле византийства».

Тимакова — едва ли не единственный человек в правительстве, который открыто выступает в поддержку режиссера Кирилла Серебренникова, который находится под домашним арестом по делу о хищениях в «Седьмой студии». Уверяет, что проблем из-за этого у нее не возникало. «Честно говоря, я не знаю, [как к этому относятся в правительстве России], потому что никто никогда не высказывал мне по этому поводу претензии. Я считаю, что у меня может быть своя позиция по этому вопросу, и я буду ее высказывать», — говорит Тимакова.

На вопрос, почему она выбрала именно ВЭБ для новой работы, она отвечает, что это «в некотором смысле идеальная структура»: «Я точно понимала, что я больше не хочу оставаться на госслужбе, а пробовать себя в большом бизнесе мне немножко страшновато. А ВЭБ — это, с одной стороны, такая бизнесовая, коммерческая структура, со своими идеями и проектами, а с другой, она достаточно близка по форме к государственной структуре. Собственно, председателем попечительского совета ВЭБа является Дмитрий Анатольевич Медведев. Поэтому, мне кажется, это такой хороший симбиоз, чтобы начать новую страницу».

Тимакова надеется, что в ВЭБе у нее будет больше возможностей помогать культурному сообществу, а заодно и станет больше свободы для самовыражения. «У меня нет больших публичных амбиций, но, безусловно, моя прежняя работа накладывала на меня определенные ограничения. То, что теперь мои высказывания напрямую не будут связываться с первым или вторым лицом в государстве, — это, безусловно, облегчение», — говорит она.

Собеседник «Медузы», близкий к правительству России, считает: новая работа Тимаковой — «не про развитие; она, скорее, про отпуск».